там у них уклад особый нам так сразу не понять
Владимир Высоцкий — Инструкция
Слушать Владимир Высоцкий — Инструкция
Текст Владимир Высоцкий — Инструкция
Я вчера закончил ковку —
Я два плана залудил —
И в загранкомандировку
От завода угодил.
Копоть-сажу смыл под душем,
Съел холодного язя
И инструктора послушал —
Что там можно, что нельзя.
Там у них пока что лучше
бытово,
Так чтоб я не отчубучил
не того —
Он мне дал прочесть брошюру
как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру,
как у нас.
Говорил со мной, как с братом,
Про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам
В польский город Будапешт:
«Там у них уклад особый —
Нам так сразу не понять,
Ты уж их, браток, попробуй
Хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты —
отвечай:
«Нет, ребяты-демократы, —
только чай!»
От подарков их сурово
отвернись:
Мол, у самих добра такого
завались!»
Он сказал: «Живя в комфорте —
Экономь, но не дури.
И гляди, не выкинь фортель —
С сухомятки не помри!
В этом чешском Будапеште
Уж такие времена —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну а может — ни хрена!»
Ох, я в Венгрии на рынок
похожу,
На немецких на румынок
погляжу!
Демократки, уверяли
кореша,
Не берут с советских граждан
ни гроша.
«Но буржуазная зараза
Там всюду ходит по пятам,
Опасайся пуще глаза
Ты внебрачных связей там.
Могут действовать они
не прямиком:
Шасть в купе — и притвориться
мужиком,
А сама наложит тола
под корсет…
Ты проверяй, какого пола
твой сосед!»
Тут давай его пытать я:
«Опасаюсь — маху дам.
Как проверить? Лезть под платье —
Так схлопочешь по мордам!»
Но инструктор — парень дока,
Деловой, попробуй срежь!
И опять пошла морока
Про коварный зарубеж…
Я популярно объясняю
для невежд:
Я к болгарам уезжаю
в Будапешт.
«Если темы там возникнут —
сразу снять,
Бить не нужно, а не вникнут —
разъяснять!» —
«Но я ж по-ихнему — ни слова,
Ни в дугу и ни в тую!
Молот мне — так я любого
В своего перекую!
Но ведь я не агитатор,
Я потомственный кузнец…
Да я к полякам в Улан-Батор
Не поеду, наконец!»
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы
обойдусь?
Я ж не ихнего замесу —
я сбегу,
Ну, я ж на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Дуся дремлет как ребёнок,
Накрутивши бигуди,
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь, Коля, — не зуди!
Что ты, Коля, больно робок —
Я с тобою разведусь!
Двадцать лет живём бок о бок —
И всё время: «Дуся, Дусь…»
Обещал — забыл ты, нешто?
ох, хорош! —
Что клеёнку с Бангладешта
привезёшь.
Сбереги там пару рупий,
не бузи,
Хоть чего — хоть чёрта в ступе —
привези!»
Я уснул, обняв супругу,
Дусю нежную мою,
Снилось мне, что я кольчугу,
Щит и меч себе кую —
Там у них другие мерки:
Не поймёшь — съедят живьём,
И всё снились мне венгерки
С бородами и с ружьём.
Снились Дусины клеёнки
цвета беж
И нахальные шпиёнки
в Бангладеш…
Поживу я, воля божья,
у румын —
Говорят, они с Поволжья,
как и мы!
Вот же женские замашки:
Провожала — стала петь,
Отутюжила рубашки —
Любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный,
Аж до гвоздика родной!
До свиданья, план мой встречный,
Перевыполненный мной!
Пили мы — мне спирт в аорту
проникал,
Я весь путь к аэропорту
проикал.
К трапу я, а сзади в спину —
будто лай:
«Да на кого ж ты нас покинул,
Николай!»
Высоцкий, Владимир // Инструкция
Текст песни Инструкция
Я вчера закончил ковку, и два плана залудил
И в загранкомандировку от завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем, съел холодного язя
И инструкцию прослушал, что там можно, что нельзя.
Там у них пока что лучше бытово
Так, чтоб я не отчебучил не того,
Он мне дал прочесть брошюру, как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас.
Говорил со мной, как с братом, про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам в польский город будапешт
«Там у них уклад особый, нам так сразу не понять,
Ты уж их, браток, попробуй хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты, отвечай
Нет, ребята-демократы, только чай.
От подарков их сурово отвернись,
Мол, у самих добра такого завались».
Но могут действовать они не прямиком,
Шасть в купе, и притвориться мужиком.
А сама наложит тола под корсет.
Ты проверяй, какого пола твой сосед»
Сплю с женой, а мне не спится «Дусь, а Дусь.
Может я без заграницы обойдусь?
Я ж не ихнего замеса, я сбегу.
Я ж на ихнем ни бельмеса, ни гу-гу».
Дуся дремлет, как ребенок, накрутивши бигуди.
Отвечает мне спросонок «Знаешь, Коля, не пи. не зуди.
Что-то, Коль, больно робок. Я с тобою разведусь.
Двадцать лет живем бок о бок, и все время Дусь, да Дусь.
Обещал, забыл ты, верно, ох хорош
Что клеенку с Бангладеша привезешь.
Сбереги там пару рупий, не бузи.
Хоть чего, хоть черта в ступе привези».
Снились Дусины клеенки цвета беж
И нахальные шпионки в Бангладеш.
Поживу я, воля божья, у румын.
Говорят, они с поволжья, как и мы.
Пили мы, мне спирт в аорту проникал.
Я весь путь к аэропорту проикал.
К трапу я, а сзади в спину, будто лай
«На кого ты нас покинул, Николай»
Клип песни Инструкция
Владимир Высоцкий Инструкция перед поездкой за рубеж, или полчаса в месткоме (1974)
Текст песни «Владимир Высоцкий — Инструкция перед поездкой за рубеж, или полчаса в месткоме (1974)»
Я вчера закончил ковку, и два плана залудил
И в загранкомандировку от завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем, съел холодного язя
И инструкцию прослушал, что там можно, что нельзя.
Там у них пока что лучше бытово
Так, чтоб я не отчебучил не того,
Он мне дал прочесть брошюру, как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас.
Говорил со мной, как с братом, про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам в польский город будапешт:
«Там у них уклад особый, нам так сразу не понять,
Ты уж их, браток, попробуй хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты, отвечай:
Нет, ребята-демократы, только чай.
От подарков их сурово отвернись,
Мол, у самих добра такого завались».
Но могут действовать они не прямиком,
Шасть в купе, и притвориться мужиком.
А сама наложит тола под корсет.
Ты проверяй, какого пола твой сосед»
Сплю с женой, а мне не спится: «Дусь, а Дусь.
Может я без заграницы обойдусь?
Я ж не ихнего замеса, я сбегу.
Я ж на ихнем ни бельмеса, ни гу-гу».
Дуся дремлет, как ребенок, накрутивши бигуди.
Отвечает мне спросонок: «Знаешь, Коля, не пи. не зуди.
Что-то, Коль, больно робок. Я с тобою разведусь.
Двадцать лет живем бок о бок, и все время Дусь, да Дусь.
Обещал, забыл ты, верно, ох хорош!
Что клеенку с Бангладеша привезешь.
Сбереги там пару рупий, не бузи.
Хоть чего, хоть черта в ступе привези».
Снились Дусины клеенки цвета беж
И нахальные шпионки в Бангладеш.
Поживу я, воля божья, у румын.
Говорят, они с поволжья, как и мы.
Пили мы, мне спирт в аорту проникал.
Я весь путь к аэропорту проикал.
К трапу я, а сзади в спину, будто лай:
«На кого ты нас покинул, Николай!»
Варианты «Инструкция перед поездкой за рубеж»
Варианты 1 куплета:
Я вчера закончил ковку
И два плана залудил —
И в загранкомандировку
От завода угодил.
Я вчера закончил ковку —
Я так два плана залудил —
И в загранкомандировку
От завода угодил.
Варианты 2 куплета:
Копоть-сажу смыл под душем,
Съел холодного язя
И инструктора послушал —
Что там можно, что нельзя.
Копоть-сажу смыл под душем,
Съел холодного язя
И инструкции послушал —
Что там можно, что нельзя.
бытово,
Так чтоб я не отчубучил
не того —
Он мне дал прочесть брошюру
как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру,
как у нас.
Варианты 4 куплета:
Говорил со мной, как с братом,
Про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам
В это. в польский город Будапешт:
Он говорил со мной, как с братом,
Про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам
В польский город Будапешт:
Варианты 5 куплета:
«Там у них уклад особый —
Нам так сразу не понять,
Хоть немного уважать.
«Там у них уклад особый, —
Говорит, — нам так сразу не понять,
Ты уж их, браток, попробуй
Хоть немного уважать.
«Там у них уклад особый —
Нам так сразу не понять,
Ты уж их, — говорит, — браток, попробуй
Хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты —
отвечай:
«Нет, ребяты-демократы, —
только чай!»
От подарков их сурово
отвернись:
У самих добра такого
завались!»
Варианты 7 куплета:
Ты экономь, но не дури.
И гляди, не выкинь фортель —
С сухомятки не помри!
И ещё: живя в комфорте —
Экономь, но не дури.
И гляди, не выкинь фортель —
С сухомятки не помри!
Варианты 8 куплета:
В этом чешском Будапеште
Уж такие времена —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну а может — ни рожна!»
В этом чешском Будапеште
Уж такие времена —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну а может — и нет!»
В этом чешском Будапеште
Уж такие времена —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
В этом чешском Будапеште
Уж такие времена —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну а может быть, и нет!»
Потому что в Будапеште
Уж такие времена —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну а может — ни хрена!»
В этом чешском Будапеште
Уж такие времена —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну а может — и ни рожна!»
Варианты 9 куплета:
Ох, я в Венгрии на рынок
похожу,
На немецких на румынок
погляжу!
Демократы, уверяли
кореша,
Ох, я в Венгрии на рынок
похожу,
На немецких на румынок
погляжу!
Демократки, говорили
кореша,
Не берут с советских граждан
ни гроша.
Ох, я в Венгрии на рынок
похожу
И на немецких на румынок
погляжу!
Демократки, уверяли
кореша,
Не берут с советских граждан
ни гроша.
Варианты 10 куплета:
«Но буржуазная зараза
Опасайся пуще глаза
Ты внебрачных связей там.
«Но буржуазная зараза
Там всё же ходит по пятам,
Опасайся пуще глаза
Ты внебрачных связей там.
«Буржуазная зараза
Там всюду ходит по пятам,
Опасайся пуще глаза
Ты внебрачных связей там.
Варианты 12 куплета:
Но могут действовать они
не прямиком:
Шасть в купе — и притвориться
мужиком,
А сама наложит тола
под корсет.
Ты проверяй, какого пола
твой сосед!»
не прямиком:
Шасть в купе — и притвориться
мужиком,
А сама наложит тола
под корсет.
Проверяй, какого пола
твой сосед!»
Варианты 13 куплета:
Ну, тут давай его пытать я:
«Опасаюсь — маху дам.
Как проверить? Лезть под платье —
Так схлопочешь по мордам!»
Ну, тут давай его пытать я:
«Опасаюсь — маху дам.
Как мне проверить? Лезть под платье —
Так схлопочешь по мордам!»
Варианты 14 куплета:
Но инструктор — парень дока,
Деловой, попробуй срежь!
Про румынский Будапешт.
Но инструктор — парень дока,
Деловой, попробуй срежь!
И опять пошла морока
Про проклятый зарубеж.
Варианты 15 куплета:
Я популярно объясняю
для невежд:
Я к болгарам уезжаю
в Будапешт.
«Если темы там возникнут —
сразу снять,
Бить нельзя их, а не вникнут —
разъяснять!» —
Популярно объясняю
для невежд:
Я к болгарам уезжаю
в Будапешт.
«Если темы там возникнут —
Бить нельзя, ну а не вникнут —
разъяснять!» —
Я популярно объясняю
для невежд:
Я к болгарам уезжаю
в Будапешт.
«Если темы там возникнут —
сразу снять,
Бить нельзя их, а вот не вникнут —
разъяснять!» —
Я популярно объясняю
для невежд:
Я к болгарам уезжаю
в Будапешт.
«Если темы там возникнут —
раз и снять,
Бить не нужно, а не вникнут —
разъяснять!» —
Варианты 16 куплета:
Ни в дугу и ни в тую!
Молот мне — так я любого
В своего перекую!
«Я ж по-ихнему — ни слова,
Ни в дугу и ни в тую!
Молот мне — так я любого
В своего перекую!
Вариант 17 куплета:
Но ведь я не агитатор,
Я потомственный кузнец.
Я к полякам в Улан-Батор
Не поеду, наконец!»
Варианты 18 куплета:
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы
обойдусь?
Я ж не ихнего замесу —
я сбегу,
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы
обойдусь?
Я ж не ихнего замесу —
я сбегу,
Я на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Слушай, может, я без заграницы
обойдусь?
Я ж не ихнего замесу —
я оттудова сбегу,
Я на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
обойдусь?
Ведь я ж не ихнего замесу —
я оттудова сбегу,
Я на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Слушай, может, я без заграницы
обойдусь?
Я ж не ихнего замесу —
я оттедова сбегу,
Я на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы
обойдусь?
Я ж не ихнего замеса —
я сбегу,
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Слушай, может, я без заграницы
обойдусь?
Ведь я ж не ихнего замесу —
я оттедова сбегу,
Я на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы
обойдусь?
Я ж не ихнего замесу —
я оттуда сбегу,
Ведь я на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
обойдусь?
Я ж не ихнего замесу —
я сбегу,
Я на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Варианты 19 куплета:
Дуся дремлет как ребёнок,
Накрутивши бигуди,
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь, Коля, — не зуди!
Дуся дремлет как ребёнок,
Накрутивши бигуди,
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь, Коля, — ты не зуди!
Дуся дремлет как ребёнок,
Накрутивши бигуди,
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь что, Коля, — не зуди!
Варианты 21 куплета:
ох, хорош! —
Что клеёнку с Бангладешта
привезёшь.
Сбереги там пару рупий,
не бузи,
Хоть чё — хоть чёрта в ступе —
привези!»
Обещал — забыл ты, нешто?
ну, хорош! —
Что клеёнку с Бангладешта
привезёшь.
Сбереги там пару рупий,
не бузи,
Мне хоть чё — хоть чёрта в ступе —
привези!»
Обещал — забыл, конечно,
ох, хорош! —
Что клеёнку с Бангладешта
привезёшь.
не бузи,
Хоть чего — хоть чёрта в ступе —
привези!»
Обещал — забыл ты, нешто?
ну, хорош! —
Что клеёнку с Бангладешта
привезёшь.
Сбереги там пару рупий,
не бузи,
Мне хоть чего — хоть чёрта в ступе —
привези!»
Обещал — забыл ты, нешто?
ох, хорош! —
Что клеёнку с Бангладешта
привезёшь.
Сбереги там пару рупий,
не бузи,
Мне хоть чё — хоть чёрта в ступе —
привези!»
Я уснул, обняв подругу,
Дусю нежную мою,
Снилось мне, что я кольчугу,
Щит и меч себе кую —
Варианты 27 куплета:
Пили мы — мне спирт в аорту
проникал,
Я весь путь к аэропорту
проикал.
К сходу я, а сзади в спину —
будто лай:
«Да на кого ж ты нас покинул,
Николай!»
Пили мы — мне спирт в аорту
проникал,
Я весь путь к аэропорту
проикал.
К трапу я, а сзади в спину —
будто лай:
Только я закончил ковку
И два плана залудил,
Как в загранкомандировку
От завода угодил.
Копоть-сажу смыл под душем,
Съел холодного язя
И инструкцию послушал —
Что там можно, что нельзя.
Там не рай, но всё же лучше
бытово,
Так чтоб я не отчубучил
не того —
Он мне дал прочесть брошюру
как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру,
как у нас.
Говорил со мной, как с братом,
Про поездку к демократам
В польский город Будапешт:
«Ты уж их, — сказал инструктор, —
Постарайся уважать.
Экономь, но ешь хоть фрукты,
Чтобы марку поддержать.
Случай был: один из Вятки
инженер
Так просто помер с сухомятки,
например.
А на споры и дебаты
отвечай:
«Я, ребяты-демократы, —
только чай!»»
Но стоял я у конфорки,
Как умерший инженер:
Сухари, они в комфорте
Пригодятся в ГДР,
Потому что Будапеште
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну а может — ни хрена!»
Я уж в Венгрии на рынок
похожу.
Да на чешек, на румынок
погляжу!
Демократки, говорили
кореша,
Не берут с советских граждан
ни гроша.
Главный спец по демократам
Вдруг сказал мне: «Коля, врежь!
Выпей с бывшим дипломатом
За крушение надежд».
«Сам я был на это падким, —
Молвил он и зарыдал, —
Сам за тягу к демократкам
В Будапеште пострадал.
Ты меня, живя в комфорте,
И, гляди, не выкинь фортель,
Николай,
От даров и баб сурово
отвернись:
Мол, у нас добра такого
завались.
Буржуазная зараза
Там всюду ходит по пятам,
Опасайся пуще глаза
Ты внебрачных связей там:
Могут действовать они
не прямиком
И умеют притвориться
мужиком,
Так что если вдруг вдвоём в купе
Проверяй, какого пола
твой сосед!»
Тут давай его пытать я:
«Опасаюсь — маху дам.
Как проверить? Лезть под платье —
Так схлопочешь по мордам!»
Но инструктор — парень дока,
Деловой, попробуй срежь!
И опять пошла морока
Про столицу Бунгладеш.
Объявляю всё что знаю
для невежд:
Я, б. к болгарам уезжаю
в Будапешт.
Если темы там возникнут —
раз! и снять!
Бить не нужно, а не вникнут —
разъяснять!
Да я ж по-ихнему — ни слова,
Молот мне — так я любого
В своего перекую!
Но ведь я не агитатор,
Я потомственный кузнец.
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы
Я ж не ихнего замесу —
я ж сбегу,
Ведь я ж на ихнем — ни бельмеса,
ни гугу!»
Накрутивши бигуди,
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь, Коля, — не зуди!
Что ты, Коля, больно робок —
Двадцать лет живём бок о бок —
А всё время: «Дусь, а Дусь. «
Обещал — забыл ты, нешто?
ох, хорош! —
привезёшь.
Сбереги хоть пару рупий,
не бузи,
Хоть чего — хоть чёрта в ступе —
Я уснул, обняв супругу,
Дусю бедную мою,
Снилось мне, что я кольчугу,
Щит и меч себе кую —
Не поймёшь — съедят живьём,
И всё снились мне венгерки
С бородами и с ружьём.
Снились Дусины клеёнки
И бесстыжие шпиёнки
в Бунгладеш.
Поживу я, воля божья,
у румын —
Вот же женские замашки:
Провожала — стала петь,
Отутюжила рубашки —
До свиданья, цех кузнечный,
Аж до гвоздика родной!
До свиданья, план мой встречный,
Перевыполненный мной!
проникал,
Я весь путь к аэропорту
проикал.
К трапу я, и слышу сзади —
«Да на кого ж ты нас покинул,
Николай!»
Там у них уклад особый нам так сразу не понять
Владимир Высоцкий родился в Москве в 1938 г.
Его артистическая деятельность известна по спектаклям, кинофильмам, по рецензиям на эти постановки. В настоящее время он ведущий актер театра на таганке. Он является одним из создателей поэтического театра. Его исполнение поэтических произведений, его манера чтения общепризнаны. их отличает современность, гражданственность и глубокое понимание авторского замысла.
Но в данном случае речь пойдет о другой стороне его творческой деятельности — о его песнях. Он сочетает в одном лице и поэта, и композитора, и исполнителя. Редкий и счастливый дар, где все трое в высшей степени профессиональны и как нельзя лучше подходят друг другу.
Началось это давно. вспомним москву 60-тых годов… московские дворики, коммунальные квартиры… амнистии… и парень с гитарой, который может не только петь и играть, но и сочинять песни. И он их пишет, пишет много. Песни подхватываются в компаниях… Сначала наивные, мальчишеские, временами под блатные, но очень самобытные и талантливые. Блатной фольклор… Он опоэтизировал его… Это юность. Но он сделала в этом жанре столько, сколько до него и сделано не было.
Годы идут. Он взрослеет, размышляет. Но он не может не петь… И появляются прекрасные песни на близкую еще военную тему, песни гражданские о жизни. Он уже выходит на эстраду. Но надо еще многое доказывать и бороться за свои песни. Время идет… И вот его уже просят написать песни по заказу для спектаклей, для кинофильмов. Его признали. На его концерты попасть не так просто.
Известность по Союзу его очень велика. Очень разнообразна и аудитория слушателей и по составу и по годам. Его творчест во да и жизнь обрастают даже мифическими наслоениями… «ведь ходят слухи…». Многие песни или отдельные выражения и слова стали приобретать «народный» характер, так как их авторство теряется.
Записи с его песнями крутятся на магнитофонах, слушаются… они вызывают и настоящий непосредственный, искренний смех (у него много комедийных песен) и заставляют задумываться…
А за песнями стоит наш современник, молодой человек, с очень здоровым чувством юмора, присущим нашей эпохе, чело век с убеждениями, размышляющий. он многое понял, ему есть, что сказать и есть силы бороться за свои убеждения.
В пору зрелости художник всегда знает цену своему искус ству. Он вполне обладает уверенностью и равновесием, той си лой над самим собой, которая необходима для создания в твор ческом напряжении произведений большой внутренней сложности и глубины.
«Мужественные, зычные интонации…» — так пишут о нем в прессе (правда, мало и редко). «Крепко поет…» — так говорят о нем. Говорят все и даже младшее поколение поющих ребят, но затихающих, как только они услышат его записи, поколение, которое в наше время избаловано целой волной и гитар, и певцов, и пр…
Принимают его и понимают многие по-разному. Одним, например, больше нравятся сказки… (мол, такие песни никто больше не пишет и не поет — только высоцкий), другим — более серьезные песни (смотрите, как прекрасно, и Высоцкий может… как все).
Он на виду. Идут вокруг разговоры и слухи о его личной жизни. но это ведь разговоры… а попробуйте написать около 250 песен. ему некогда, ему надо работать, ему еще многое надо сделать:
Он уже их раздвинул в своих песнях и своими песнями. Но никог да не надо забывать, что за ними стоит не песенная машина, а только чувствующий поэт. И к нему с полным правом можно отнести слова его старшего современника:
Вот уж восемь лет исполнилось нашему театру, в котором я работаю со дня его основания. Организовался он на месте старого театра, который назывался «Театр драмы и комедии», а сейчас он называется просто — «Театр на Таганке». Но за этим «просто» стоят многие годы нашей работы. В старое помещение пришла группа молодых актеров во главе с Юрием Петровичем Любимовым. Он бывший актер вахтанговского театра, известный актер. Он преподавал в Щукинском училище и на выпускном курсе этого училища сделал спектакль «Добрый человек из Сезуана». По тому времени, девять лет назад, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Этот спектакль был без декораций, сделан в условной манере, очень интересный по пластике, там, например, очень много музыки, которую написали актеры с этого курса, там было много и так называемых «зонгов».
Первая линия и очень большая в театре — это поэтическая. Дело в том, что поэтический репертуар после 20-ых годов, когда была «Синяя блуза», «Кривое зеркало» и т. д., был забыт. И вот мы стали пионерами, чтобы возобновить этот прекрасный жанр по этического театра.
Началось это с пьесы, или лучше сказать, с поэтического пред ставления по произведениям Андрея Вознесенского. Называется это произведение «Антимиры». Мы играли его уже около 500 раз. Сдела ли мы эту работу очень быстро, за три недели. Половину спектакля играли мы, а потом сам Вознесенский, если он не был в отъезде (он все время уезжает, больше всего на периферию — в Америку, в Италию…). Но когда он возвращается оттуда, бывают такие спектакли, когда он принимает участие в наших представлениях, в основном юбилейных (100, 200, 300, 400…). Он пишет новые стихи, читает их так что, кому повезет, могут застать поэта в нашем театре.
Вообще дружба с поэтами у нас большая.
И вторым поэтическим спектаклем был спектакль «Павшие и живые» о поэтах и писателях, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Некоторые из них погибли, другие остались живы, но взяты именно те произведения, где отразилась военная тематика.
Потом был спектакль «Послушайте Маяковского» по произведениям Маяковского. Пьесу эту написал уже актер нашего театра Веня Смехов.
После этого драматическая поэма Есенина «Пугачев», которую пытались ставить многие из режиссеров, включая Мейерхольда, но как-то не получалось при живом авторе. Это было сложно. Автор не разре шал переделывать ни одного слова. Есенин был человек скандальный в смысле своего творчества. Он никогда не допускал переделывать даже… на секунду, он ничего не разрешал. И они не поставили… ну, вот, у нас этот спектакль идет уже несколько лет подряд.
Сейчас мы приступили к репетициям над пьесой по поэме Евтушенко «Послушай, Статуя Свободы». Начинаем также работу над пьесой о Пушкине, написанной нашим главным режиссером Ю. П. Любимовым в содружестве с собственной супругой Людмилой Васильевной Целиковской.
Вот видите, мы варимся в собственном соку, и когда спрашивают — уйду ли я из театра на эстраду или в кино, я могу абсолютно серьезно сказать — «нет». Этого никогда не произойдет, потому что работа в театре очень интересна и по собственному желанию из нашего театра никто никогда не уходил. Ну, если попросят, то ухо дят, но неохотно. И вторая линия, начавшаяся со спектакля Брехта, это — гражданст венная тематика. В очень яркой форме она развивалась в спектакле «10 дней, которые потрясли мир», который стал нашей классикой. Большинство знает этот спектакль, он очень известен в Москве. Начинается он еще на улице — это знамена висят на театре, выходят актеры театра в одежде революционных матросов и солдат, и перед театром многие из них с гармошками, с балалайками поют песни. У нас здесь рядом станция метро, поэтому много народа, люди останавливаются, интересуются в чем дело и, когда узнают, то создается такая атмосфера тепла, юмора и веселья около театра. Отчего это? Ленин сказал, что «революция — праздник угнетенных и эксплуатируемых», и все это представление «10 дней, которые потрясли мир» по книге Джона Рида сделаны как праздник.