фарцовщики кто это такие
Кто такие фарцовщики
Фарцовщиками называют тех, кто занимался фарцой, то есть неофициальной торговлей с иностранцами. На самой верхушке этого айсберга подростки, которые клянчат у интуристов жвачку и значки. В основании – крупные воротилы теневого бизнеса, организаторы сложных валютных схем. Фарцовка зарождается в конце пятидесятых годов и поначалу тесно связана со стилягами. Модники из числа золотой молодёжи страстно хотят выделится. Стиляги – первые продавцы и покупатели дефицитной модной одежды. Через людей, общающихся с иностранцами – гидов, переводчиков, таксистов, проституток, налаживалась нелегальная торговля. За неё можно сесть в тюрьму, но высокая прибыль толкает на риск.
Золотой век фарцовщиков в СССР – это семидесятые-начало восьмидесятых. Время тотального дефицита и сверхприбылей. Торговля идёт во всех портовых городах, международных аэровокзалах и престижных гостиницах. В Москве фарцовщики пасутся на Пушкинской площади, у гостиницы «Россия», магазинов «Мелодия» и «Берёзка». В Ленинграде торгуют на «Галёре», то есть в галерее Гостиного двора. Для успеха в своём деле фарцовщику нужно владеть иностранным языком, разбираться в модной одежде и уметь общаться. Они втираются в доверие, водят по городу, помогают весело провести время, а в результате покупают и выменивают фирменные товары.
Рыночная экономика и решение проблемы дефицита сделали деятельность фарцовщиков бессмысленной. В обществе отношение к ним сменилось с минуса на плюс. Раньше их называли преступниками и спекулянтами, а теперь это «предприимчивые парни с хорошей деловой хваткой». Многие из них переквалифицировались в бизнесменов. Некоторые превратились в известных и уважаемых людей. Например, среди бывших фарцовщиков банкир Олег Тиньков, певец Юрий Лоза и актёр Дмитрий Нагиев. Ну а сами слова «фарца» и «фарцовщик» постепенно забываются и, скорее всего, станут всего лишь деталью прошлого.
Это была программа «То время» и рассказ о фарцовщиках. Читайте или слушайте выпуски на нашем сайте или в мобильном приложении «Дорожного радио».
Всего доброго! Вместе в пути!
«Бомбить с югом, взять пусера и скинуть в комок»: Как работали и жили советские фарцовщики
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Фарцовка дальнобойщиков
Иностранные вещи на чёрный рынок СССР в большом количестве поставляли шоферы-дальнобойщики, которые были работниками существовавшего тогда Cовтрансавто. Они использовали простую и раскрученную схему: вывозили из страны спиртные напитки и сигареты, золото и сувениры, а в скандинавских странах или в так называемых дружественных социалистических государствах меняли всё это на игрушки, обувь, одежду, а порой и на предметы ширпотреба.
Товар надёжно прятали в машине, а по возвращению домой сдавали оптовикам, с которыми у них была договоренность. Понятно, что некоторую часть оставляли для себя, потому жена дальнобойщика могла похвастаться югославскими сапогами, а дети – немецкими куклами. Все это было достаточно опасно, потому что водителя могли поймать с поличным и отстранить от поездок – этот факт, например, отражен в известном фильме «Интердевочка». Но не все дальнобойщики были такими наивными, как герой из фильма. Многие сколачивали на этом деле нешуточные состояния.
Моряки-торгонавты
Кажется, какую выгоду можно получить, продав бутылку водки? Все просто: средняя цена в СССР за нее была 3 рубля, а продать в той же Скандинавии можно было за 15 долларов. Прибыль составляла примерно 14 долларов, на которые можно было купить массу мелких вещей, которые реализовывались в СССР в разы дороже. Прибыль моряков-торгонавтов могла составлять до 150 рублей с 10 вырученных долларов. Средняя зарплата в стране при этом была на уровне 120 рублей в месяц.
Система фарцевания в гостиницах «Интурист»
В гостиницах, где останавливались иностранные гости, процветала так называемая гостиничная фарцовка, в которую был вовлечен обслуживающий персонал.
Система была четко отлажена, и у каждого участника существовали свои функции. Горничные меняли спиртное на различные мелкие импортные вещички – зажигалки, колготки, галстуки. Администраторы по этажам в основном занимались дорогой одеждой – джинсами, пальто, куртками. Самые большие обороты были у официантов, которые меняли икру, водку и коньяк на одежду и электронику.
Продажей вещей персонал не занимался. Горничные сдавали добычу администраторам, официанты – барменам, а те уже перекупщикам. Чаще всего главным был администратор, он и распределял вырученные деньги между всеми участниками.
Организаторы розничной продажи
Дальнобойщики, моряки и персонал гостиниц добывали товар, но продажей занимались другие люди, скупщики или посредники. Забирая оптовые партии, они организовывали своеобразный розничный магазин, проще говоря, продавали вещи на квартире.
Многих фарцовщиков можно было узнать издалека. Они считали себя не спекулянтами, а яркими представителями особой субкультуры: одевались модно, курили иностранные сигареты, пили виски и другие западные напитки, были в курсе музыкальных новинок, говорили на англизированном жаргоне. Видимо, так фарцовщики представляли себе настоящих американцев.
Уже прибыв на квартиру, можно было узнать, что именно и по каким ценам предлагается. Конкуренции практически не существовало, наоборот, продавцы старались помогать друг другу, обменивались клиентами (не бескорыстно, конечно).
Места, где можно было продать вещи почти легально, возникли примерно в середине 80-х годов в крупных городах. Например, в Ленинграде это была галерея универмага Гостиный Двор, где можно было по высокой цене купить и вожделенные джинсы, и сапоги-луноходы, и яркие пакеты, и лосины, и многое-многое другое. Но после этого фарцовка просуществовала не слишком долго.
Сленг фарцовщиков
Имели свои прозвища и представители разных стран. Жители ФРГ – бундеса, а туристы из ГДР – дедероны. Югославов называли югами, итальянцев – алерами, американцев – штатниками, финнов – турмалайненами.
Непосвященный человек вряд ли понял бы фразу: «Бомбил тут с югом, взял пусера, чтобы скинуть в комок, это не самострок, а клевая фирма». Если перевести на нормальный язык, то это будет означать: «Вступил тут в деловые отношения с туристом из Югославии, взял кофты, чтобы сдать в комиссионный магазин, это не подделка, а хорошие фирменные вещи».
Сегодня фарцовка – это просто воспоминание. Огромное количество магазинов, возможность ездить за границу, интернет-торговля сделали эту профессию неактуальной.
Фарцовщики всегда работали в связке с валютчиками. Последние жили на широкую ногу и их не страшила даже советская власть. Подробнее.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Фарцовщик — один из ярких типажей советской нелегальной теневой экономики 1960–1980-х г.г. Официальная советская пропаганда изображала фарцовщиков как малоприятных юнцов, которые околачивались возле гостиниц, выклянчивая у иностранцев жвачки, значки и галстуки либо выменивая их на сувениры, с тем, чтобы затем продать их по спекулятивной цене.
Времена изменились, на смену марксистско-ленинской пропаганде пришла другая, либеральная пропаганда, которая сохранила это клише, лишь поменяв оценку с отрицательной на положительную. Теперь фарцовщики предстали как «пионеры бизнеса», которые в тяжелых условиях «коммунистической тирании» занимались коммерцией, как все «нормальные люди» в «нормальных» капиталистических странах, а что они выпрашивали заграничное «шмотье», то кто, мол, виноват, что советские «тряпки» были такого ужасного качества, что народ за бешеные деньги был готов купить даже ношеные заграничные вещи… Итак, по-прежнему мы остаемся во власти пропагандистских стереотипов, и реальный СССР, несмотря на то что по времени он отстоит еще не так далеко от нас и многие в нем успели пожить, для большинства, как и раньше — «терра инкогнита».
Еще одним крупным каналом поставки товара для фарцовки были шоферы-дальнобойщики, работники организации «Совтрансавто», которая занималась перевозкой грузов за границу. Схема фарцовки у них была такая же как у моряков торгового флота: в страны Скандинавии они везли спиртное и сигареты, там продавали их проверенным и постоянным покупателям, на вырученные деньги приобретали ширпотреб, который прятали в машинах (под сиденьями, в кузове и т.д.) и большей частью «сдавали» дома по твердой цене оптовикам-фарцовщикам и совсем немного оставляли себе — для личного пользования и для мелкой торговли в кругу знакомых. В страны соцлагеря везли в основном золото, а привозили оттуда товары, которые котировались в СССР — гэдээровские игрушки, польские дубленки, югославские сапоги.
Скрипач! Тут инопланетяне штанами фарцуют!
«марксистско-ленинскую идеологию, которая закостенела в мертвенных формах»
Подобная фраза ошибочна примерно как «Ньютоновская физика которая закостенела в мертвенных формах». Марксистко-ленинская экономическая теория это просто один из разделов науки экономики. Наличие фарцовщиков ей никак не противоречило.
Представьте себе, могли бы развиваться экономически схемы фарцовщиков, если бы власти СССР сами зазывали модных дизайнеров, в газетах писали о «американских пролетариях, которые даже под гнетом капиталистов не унывают и придумывают такие смелые решения в одежде», организовывали бы слеты для обмена опытом и призывали советских портных и прочих работников легпрома работать над дальнейшим удовлетворением потребностей граждан СССР в качественной и красивой одежде? 🙂
Масляков за это же отсидел?
Центровик 1: Настал отдохновенья час,
Центровик 2: Идем в Бомбей.
Центровик 3: Толпа! С фирмою прибыл бас!
Идем бомбить его скорее!
а еще спортсмены перли из-за заграничных поездок все, что угодно и сдавали.
мне папа из германии цветные карандаши в железной коробке привёз как то, а маме шарф красный, тогда очень модный наверное был. Вспоминается та «андеграундная» атмосферка в общаге, когда кто то привозил с собой какие нибудь джинсы или комбинезон.. ух! Во времена то былы)
тут много чего. но извините что в разнобой 1) Все места пребывания иностранцев курировались КГБ. 2) про валютные операции. первый случай в истории ссср, когда закон имел обратную силу.
вот сразу минус,просто чувствуется с какой неприязнью автор отзывается об этих людях
«Дебилы, б. » (с) мух и котлеты в одну тарелку.
Смоки. Фарцовщики. Убивать ТС за это надоть.
Одну половину мы помыли Fairy.
Счастье
Цитата, которая просится в народ!
Таксист
Зато без налога
Новый элемент в фигурном катании
Вчера на гран-при Франции. Венгерская пара Юлия Щетинина и Марк Мадьяр.
Доказательство ОТО!
Можно ли не поститься?
После ДТП с обочечниками на МКАДе
Пошутила, называется
Ответ на пост «Муфтий Москвы, просит обустроить метро Москвы для мусульман»
Может сначала сделать в метро туалеты и поставить урны?
Ах да, безопасность.
Ответ на пост «Пара слов об агрессивных комментаторах»
Он вышел из дома и открыв огонь из своего дедовского ружья, отстрелил Алёше мужские причиндалы, отчего тот и помер в машине скорой.
Ответ на пост «Общенациональный локдаун и обязательная вакцинация»
Вы прячете невакцинированных людей под своими половицами не так ли?
Телевидение
Кошки разные нужны
Такие дела
Нет ничего приятнее осознания того, что ты красивее новой девушки своего бывшего
Тот факт, что он больше не ведется только на внешность, означает, что ты преподала ему ценный урок
Яблоки
— Сынок, купи яблочки, свои, домашние, не кропленные.
Именно это «не кропленные» и заставило Александра остановиться и обернуться. Так говорила всегда его бабушка в далёком детстве: не опрыскать, а покропить.
Старушка с кучкой яблок оживилась и быстро затараторила:
Александр невольно рассмеялся после этих слов:
— Так они у Вас все червивые?
Александру эти яблоки были и даром не нужны, он просто, проходя через вечерний базар, срезал угол на пути к дому. Но что-то в облике этой бабки, в её манере говорить, в открытом бесхитростном взгляде, в её способе убеждения червячком в правдивости своих слов напоминало его родную бабушку. Какое-то, давно забытое, чувство тёплой волной разлилось в груди, и Сашке захотелось сделать что-нибудь хорошее для этой старушки, торговавшей на базаре. Поэтому, не торгуясь, он купил два килограмма этих яблок, сам не зная зачем, рассказав, что у него дома сынишка приболел (он вообще здоровьем слабенький), кашляет и жена в положении, и что, наверное, им будет полезно не кропленные яблочки поесть. В общем, сам не понимая почему, Александр поделился с этой незнакомкой самым сокровенным, что мучило его душу.
Бабка охала, вздыхала, качала головой, приговаривая, что сейчас старики здоровее молодых, потому как, разве в городах сейчас еда? Это ж сплошная химия, и сам воздух тут тяжёлый и больной. Он кивал и соглашался. Когда уже собрался уходить, бабка вдруг схватила его за руку:
— Слушай, приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра.
Александр шёл с яблоками домой и улыбался, на душе было хорошо, как в детстве, когда бабушка гладила по голове своей шершавой натруженной рукой и говорила: «Ничего, Сашок, всё будет хорошо».
Родителей своих Сашка не знал. Бабушка говорила, что отца его она и сама не знает, а мать… мать непутёвой была. Как привезла его однажды из города, в одеяльце завёрнутого, так и укатила обратно. Обещала забрать, как жизнь свою наладит, да так и сгинула.
Бабушку Сашка любил. Когда она, бывало, зимними вечерами тяжело вздыхала, вспоминая дочь свою пропащую, прижимала голову внука к груди, целовала в макушку, он говорил:
— Не плачь, ба. Я когда вырасту, никогда тебя не брошу, всегда с тобой жить буду. Ты мне веришь?
А когда Сашке исполнилось двенадцать лет, бабушки не стало. Так он очутился в школе-интернате. Бабушкин дом продали какие-то родственники (это когда они вдвоём с бабушкой жили, то Сашка думал, что они одни на белом свете, а когда речь о наследстве зашла, претендентов оказалось немало).
Кто жил в детдоме, тому не надо рассказывать все «прелести» пребывания в подобных учреждениях, а кто не жил, тот до конца всё равно не поймёт. Но Сашка не сломался и по кривой дорожке не пошёл. Отслужил в армии, приобрёл профессию. Вот только с девушками ему не везло. И хотя сам Сашка был высоким, спортивного телосложения, симпатичным парнем, все его подруги, узнав о том, что он сирота, быстро исчезали с его горизонта. Поэтому, когда пять лет назад он случайно столкнулся в супермаркете со Светкой (они воспитывались в одном детдоме), то обрадовался, как самому родному и близкому человеку. Света тоже была очень рада встрече. А через полгода они поженились, родился сын, вот сейчас дочку ждут. И, в общем-то, жизнь наладилась.
Света, выросшая с рождения в детском доме, пропустила все эти эпитеты мимо ушей. Она помыла яблоки, положила в большую тарелку и поставила на стол. А спустя полчаса в комнате уже витал яблочный аромат.
— Так домашние же, не кропленные…
Этой ночью Александру снилась бабушка. Она гладила его по голове, улыбалась и что-то говорила. Сашка не мог разобрать слов, но это было и не важно, он и так знал, что бабушка говорила что-то хорошее, доброе, ласковое. От чего веяло покоем и счастьем, забытым счастьем детства.
Звук будильника безжалостно оборвал сон.
Весь день на работе Александр ходил сам не свой. Что-то беспокоило, какая-то непонятная тоска грызла душу, к горлу периодически поднимался ком. Возвращаясь домой, он поймал себя на мысли о том, что очень хочет опять увидеть ту бабку с яблоками на базаре.
Евдокия Степановна (так звали бабку, торговавшую яблоками) слонялась по двору, тяжело вздыхала, раз за разом вытирая набегавшие на глаза слёзы. Давным-давно её старший сын погиб при исполнении служебных обязанностей (пожарником был), даже жениться не успел, а младшая дочь, красавица и умница, когда училась в институте в столице, вышла замуж за африканца и укатила в жаркий климат, где растут бананы и ананасы. Муж её покойный долго бушевал и плевался по этому поводу. А она что? Она только плакала, предчувствуя, что не увидит свою девочку больше никогда. Так и вышло. Пока ещё был жив муж, держалась и она. Ну, что же делать, раз жизнь так сложилась? А как два года назад мужа не стало, померк свет в душе Евдокии Степановны. Жила больше по привычке, прося бога, чтобы забрал её побыстрее в царство покоя.
Этот молодой человек, что купил вчера яблоки, растравил ей душу. Ведь чужой совсем, а как хорошо с ней поговорил, не отмахнулся… Что-то было в его глазах… какая-то затаённая тоска, боль, она это сразу почувствовала. Её материнский инстинкт прорвался в словах: «Приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра».
И вот сейчас, заворачивая в газету банку с малиновым вареньем, Евдокия Степановна непроизвольно улыбалась, думая, что бы ещё такого захватить для этого парня и его семьи. Очень уж хотелось ей порадовать человека и, конечно же, ещё немного поговорить, как вчера.
Вчерашнее место за прилавком было занято, и Евдокия Степановна пристроилась неподалёку, в соседнем ряду. Выложив кучкой яблоки, она всё внимание сосредоточила на проходящих людях, чтобы не пропустить.
Саша свернул в ту часть базара, где вчера стояла бабка с яблоками, пошёл вдоль прилавка, не видно бабки. «Тьху, дурак, развели, как малого пацанёнка, хорошо что вчера, с дуру, Светке не похвастал обещанной малиной». Настроение мгновенно испортилось, не глядя по сторонам Саша ускорил шаг.
Она радостно схватила его за локоть, потянула за собой и всё тараторила:
— Место занято было, я тут рядом пристроилась, боялась, пропущу, думала, придёшь ли? Я ж всё привезла, а думаю, вдруг не поверил бабке…
Бабка всё «тарахтела» и «тарахтела», но Александр не прислушивался к словам, он на какой-то миг душой перенёсся в детство. Эта манера разговора, отдельные слова, выражения, движения рук, взгляд, в котором затаилось желание обрадовать человека своими действиями, всё это так напоминало его родную бабушку.
Он спросил: сколько должен, Евдокия Степановна замахала руками, сказав, что это она со своих кустов для себя варила, и принимать это надо, как угощение. А ещё говорила, что малина у неё не сортовая, а ещё та, старая, не такая крупная и красивая на вид, но настоящая, душистая и очень полезная. И Сашка вспомнил бабушкину малину, её запах и вкус, а ещё ему почему-то вспомнилась картошка. Жёлтая внутри, она так аппетитно смотрелась в тарелке, а вкусная какая. После смерти бабушки он никогда больше не ел такой картошки.
— А картошка жёлтая внутри у Вас есть? – перебил он старушку.
— Есть и жёлтая, и белая, и та что разваривается хорошо, и твёрденькая для супа.
— Милок, завтра суббота, выходной. А ты приезжай ко мне в деревню, сам посмотришь какая у меня картошка есть, у меня ещё много чего есть… Старая я уже, тяжело мне сумки таскать, а ты молодой, тут и ехать-то недалече, всего сорок минут на электричке. Приезжай, я не обижу…
И Сашка поехал. Не за картошкой, а за утраченным теплом из детства.
— Наташа, печенье точно свежее? – озабоченно вопрошала уже второй раз Евдокия Степановна.
— Да, говорю ж Вам, вчера привезли, ну, что Вы, ей богу, как дитё малое? – отвечала продавщица.
— Дети ко мне завтра приезжают с внучатами, потому и спрашиваю. Дай-ка мне одно, попробую.
— Ой, и не говори. Чужие люди, оберут до нитки, а то и по башке стукнут, дом-то хороший. Василий покойный хозяином был. Говорила ей сколько раз, отмахивается.
— Взвесь мне кило, хорошее печенье.
Евдокия Степановна, не спеша, шла домой и улыбалась. Что ей разговоры? Так, сплетни всякие. Родные – не родные, какая разница. Где они эти родные? За столько лет и не вспомнили о ней. А вот Саша со Светой помогают, да и не в помощи дело…
Александр посмотрел на своё семейство, улыбнулся, махнул рукой:
Они сидели в электричке, дети смотрели в окно, периодически оглашая вагон восторженными криками: «Смотри-смотри!» А Саша со Светой просто улыбались, ни о чём особо не думая. Ведь это так здорово, когда у тебя есть бабушка, которая всегда ждёт!