Бальсовый плот что это
Кон-Тики
«Кон-Ти́ки» (Kon-Tiki) — плот из бальсовых брёвен, на котором Тур Хейердал и пять его спутников совершили путешествие в 1947 году по маршруту миграции предполагаемых предков полинезийцев из Южной Америки (согласно теории Хейердала).
Плот состоял из 9 бальсовых брёвен длиной от 10 до 14 метров, сложенных так, что у плота был острый нос. «Кон-Тики» был оснащён прямоугольным парусом, кормовым веслом и двумя параллельными рядами швертов (досок, торчащих из дна плота вниз и исполняющих роль и киля, и руля), что полностью соответствовало конструкции плотов, на которых инки совершали задокументированные океанские путешествия протяжённостью до 50 морских миль.
«Кон-Тики» носит имя легендарного героя многих полинезийских сказаний. Согласно этим сказаниям, Кон-Тики приплыл с востока с группой единоплеменников, которые основали поселения на островах Полинезии и дали начало местной культуре.
Содержание
Экипаж
Экспедиция
«Кон-Тики» отплыл из перуанского порта Кальяо 28 апреля 1947 г. Первые 50 миль плот буксировался кораблём перуанского ВМФ «Гуардиан Рио», вплоть до достижения течения Гумбольдта. Первый раз экипаж увидел землю 30 июля, это был остров Пука-Пука. А уже 7 августа плот достиг точки окончания своего путешествия — атолла Рароиа в архипелаге Туамоту. Таким образом было пройдено около 3770 миль (или 6980 км) за 101 день, средняя скорость плота составила 1,5 узла.
Научные достижения
Премия «Оскар»
По итогам путешествия Тур Хейердал создал фильм «Кон-Тики», который в 1951 году был удостоен кинопремии «Оскар» за лучший документальный фильм. Огромным успехом пользовалась книга Хейердала «Экспедиция „Кон-Тики“», переведённая на 70 языков и разошедшаяся общим тиражом 50 миллионов экземпляров.
Экспедиции посвящена и художественная картина 2012 года «Кон-Тики», выдвинутая на «Оскар» от Норвегии и номинированная на премию «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке.
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Кон-Тики» в других словарях:
Кон-Тики — («Кон Тики») название плота из бальзовых деревьев с тростниковым парусом, построенного по образцу древнеперуанских плотов. На «К. Т.» (площадь около 100 м2) в 1947 норвежский этнограф Т. Хейердал вместе с пятью спутниками прошёл,… … Большая советская энциклопедия
КОН-ТИКИ — «КОН ТИКИ», плот, построенный Т. Хейердалом (см. ХЕЙЕРДАЛ Тур) из бальзовых бревен по образцу древнеперуанских (площадь ок. 100 м2), на котором он с 5 спутниками совершил в 1947 плавание от г. Кальяо (см. КАЛЬЯО) (Перу) до о вов Туамоту (см.… … Энциклопедический словарь
КОН-ТИКИ — плот, построенный Т. Хейердалом из бальзовых бревен по образцу древнеперуанских (площадь ок. 100 м²), на котором он с 5 спутниками совершил в 1947 плавание от г. Кальяо (Перу) до о вов Туамоту (ок. 8 тыс. км за 101 сут) для доказательства… … Большой Энциклопедический словарь
«Кон-Тики» — плот, построенный Т. Хейердалом из бальзовых брёвен по образцу древнеперуанских (площадь около 100 м2), на котором он с 5 спутниками совершил в 1947 плавание от г. Кальяо (Перу) до островов Туамоту (около 8 тыс. км за 101 сутки) для… … Энциклопедический словарь
Кон-Тики — нескл., м (плот Т. Хейердала) … Орфографический словарь русского языка
Кон Тики — 1. мит. бог на сонцето кај прастарите Перуанци 2. име на сплавот од балзово дрво со кој норвешкиот истражувач Top Хејердал, со уште петмина сопатници, во 1947 година отпловил за 97 дена од Перу до Тахити … Macedonian dictionary
Музей Кон-Тики — Координаты: 59°54′13″ с. ш. 10°41′53″ в. д. / 59.903611° с. ш. 10.698056° в. д. … Википедия
Хейердал, Тур — Тур Хейердал Thor Heyerdahl Род деят … Википедия
Хейердал — Хейердал, Тур Тур Хейердал Thor Heyerdahl Род деятельности: путешественник, археолог, а … Википедия
Хейердал Т. — Тур Хейердал Thor Heyerdahl путешественник, археолог, антрополог, писатель Дата рождения: 6 октября 1914 … Википедия
Бальсовый плот «Кон-Тики»
Бальсовый плот «Кон-Тики»
Когда конкистадоры Франсиско Писсаро в 1526 г. готовились отправиться в свое второе плавание от Панамского перешейка на юг, в направлении Перу, одно из судов экспедиции несколько отделилось от главных сил и отправилось на разведку в сторону экватора. Когда оно достигло северных районов современного Эквадора, испанцы заметили в море судно, шедшее им навстречу под парусом. Это оказался большой бальсовый плот, направлявшийся на север. На плоту находилось 20 человек, а его груз составлял 36 тонн. По словам одного из испанских моряков, плоский плот имел бревенчатую основу, покрытую тростниковой палубой. Она была приподнята настолько, что груз не смачивался водой. Бревна и тростник были крепко связаны веревкой из растительного волокна. Особенно удивили испанцев паруса и такелаж плота: «Он был оснащен мачтами и реями из очень хорошего дерева и нес хлопчатобумажные паруса такого же рода, как наш корабль. Отличные снасти сделаны из упомянутого генекена, который напоминает пеньку; два камня, подобных мельничным жерновам, служили якорями».
Так европейцы познакомились с необычными судами, широко использовавшимися у западного побережья Южной Америки. Впрочем, слышать о них испанцам доводилось и ранее – от индейцев Панамы. Они рассказали Васко Нуньесу де Бальбоа – первому европейцу, увидевшему Тихий океан – о могущественном государстве на юге, жители которого отправляются в плавание на судах под парусами и с веслами, по величине лишь немного уступающих испанским кораблям. До нас дошли описания плотов, которые инки использовали даже для очень дальних плаваний. Все они делались из нечетного количества бревен, и самые большие могли перевозить до 50 человек (включая тяжеловооруженных испанских воинов) и несколько лошадей.
Хронист отмечал: «Самые большие плоты перуанских индейцев, живущих вблизи лесов, скажем, в портах Паита, Манта и Гуаякиль, состоят из семи, девяти и даже большего количества бревен. Вот как их делают: лежащие рядом бревна связывают лианами или веревками, которые захватывают также другие бревна, положенные поперек. Среднее бревно в носовой части длиннее остальных, дальше в обе стороны от него укладывают более короткие бревна, так что видом и соотношением они придают носу плота сходство с пальцами кисти руки, а корма ровная. Поверх бревен кладут настил, чтобы вода, которая проникает снизу в щели между бревнами, не намочила людей и одежду». На плотах устанавливалась «надстройка» (хижина из бамбука), на корме предусматривалось специальное место для приготовления пищи. Для управления плотом и маневрирования индейцы использовали гуары – длинные широкие доски, просунутые в щели между бревнами, аналог появившихся намного позднее европейских швертов.
В ХХ в. исследователи, занимавшиеся историей заселения островов Тихого океана, обратили внимание на странное обстоятельство: многие растения, культивировавшиеся полинезийцами, происходили из Южной Америки. Возникли даже теории о том, что заселение островов шло не из Азии, а именно с американского материка. Правда, затем эти теории были признаны несостоятельными, но вероятность контактов южноамериканских индейцев с Полинезией выглядела вполне реалистичной. Однако существовали большие сомнения: способен ли бальсовый плот совершить столь дальнее плавание? Не утонет ли он, когда бревна пропитаются морской водой? Как будет вести себя «примитивное» сооружение во время шторма?
Одним из энтузиастов, отстаивавших теорию о контактах индейцев и полинезийцев, был норвежский ученый и путешественник Тур Хейердал. Обобщив имевшуюся в его распоряжении информацию, он решил отправиться в плавание через Тихий океан на бальсовом плоту. Ему удалось заручиться поддержкой президента Перу, который в начале 1947 г. дал «добро» на постройку плота в военном порту Кальяо.
В честь героя индейских преданий плот получил название «Кон-Тики» («Kon-Tiki»). Он состоял из девяти бальсовых бревен, причем – как полагалось в соответствии с древними традициями, – центральное было самым длинным, а крайние – самыми короткими. Поверх них с интервалом в метр укрепили тонкие поперечные бревна, на которые настилалась палуба из расщепленных бамбуковых стволов, сверху покрытая циновками. Посреди плота, немного ближе к корме была сооружена небольшая открытая каюта из бамбуковых ветвей, а перед ней установлена А-образная мачта из мангрового дерева. Большой четырехугольный парус (на нем штурман экспедиции Эрик Хессельберг нарисовал изображение Кон-Тики) крепился к рею, изготовленному из двух бамбуковых столов. В носу имелся небольшой фальшборт для защиты от волн. Наибольшая длина сооружения составляла 13,5 м, ширина – 5,5 м. Экипаж состоял из пяти норвежцев и одного шведа.
Плавание началось 28 апреля 1947 г., причем из порта Кальяо «Кон-Тики» на 50 миль отвел буксир перуанского флота «Гуардиан Риос». После того как плот достиг течения Гумбольдта, началось его самостоятельное плавание. Управлять плотом путешественники собирались с помощью гуаров и закрепленного на корме рулевого весла. Из-за отсутствия опыта получалось это не всегда удачно, «Кон-Тики» оказался недостаточно маневренным. Зато, по словам Хейердала, бальсовый плот «…качало не очень сильно. Он держался на волнах гораздо устойчивее, чем любое судно такого же размера». Постепенно удалось решить проблему управления, научившись пользоваться гуарами.
Морская стихия несколько раз проявила свой крутой нрав, но по-настоящему опасный случай был всего один – падение человека за борт. Спасти Германа Ватцингера удалось лишь чудом. 30 июля мореплаватели увидели землю: плот миновал самый крайний остров архипелага – Туамоту. Полинезии достичь удалось, но оставалось решить еще одну весьма непростую задачу: пристать к берегу, не разбившись о рифы. В начале августа, несмотря на попытки островитян оказать команде Хейердала помощь, подойти к острову Ангатау не далось. В конце концов, плот оказался выброшен на риф у крошечного необитаемого островка на 101 й день плавания – 7 августа. К счастью, никто из команды серьезно не пострадал. Через несколько дней путешественников нашли полинезийцы и переправили на обитаемый остров Роироа, а плот во время высокого прилива перетащили в лагуну. Затем Тур Хейердал и его отважные спутники отправились на Таити, а оттуда – в Европу. Попал туда и «Кон-Тики», доставленный на палубе норвежского грузового судна. Ныне он занимает почетное место в посвященном ему музее в Осло.
Книга Хейердала «Путешествие на «Кон-Тики»» была переведена на множество языков, снятый во время плавания фильм в 1951 г. получил Оскар как лучшее документальное кино. Впоследствии было предпринято еще несколько удачных плаваний на бальсовых плотах от берегов Южной Америки в Полинезию. Теория о контактах народов, населяющих эти части света, получила немало подтверждений.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Бальсовый плот что это
Пришло время истории в чем-то по-юношески романтической, так что заваривайте чай и я начну. Расскажу же о норвежском археологе и путешественнике Туре Хейердале, что, подражая древним туземцам, пересек Тихий океан на самодельном плоту из бальсы… но начну же я чуть из далека.
В 1937 году, проживая в отрыве от цивилизации на Маркизских островах, Тур Хейердал изучая местность, случайно наткнулся на каменные статуи в джунглях, о происхождении которых никто ничего не знал, однако они напоминали те, что прежде обнаруживались в Колумбии, т.е. за 6 тыс. км. от Маркизских островов. Ища ответы в мифологии туземцев он наткнулся на миф о Кон-Тики. Тики был богом, но его изгнали. В своем изгнании он влюбился в Солнце и решил последовать за ним через океан пока не наткнулся на землю, где и поселился… Старейшины говорят, что все приходит с востока: течения, ветра, солнце – они же и их дети…
Между тем, известны и прямые доказательства контактов между Южной Америкой и Полинезией: наиболее существенным представляется тот факт, что южноамериканский батат является основным пищевым продуктом почти во всей Полинезии. Опытным путём Хейердал доказал, что ни батат, ни кокос не могли достигнуть островов Полинезии «вплавь».
Дальнейшее исследование флоры и фауны островов, а также океанских течений, привели Хейердала к мысли, что господствующие ветры и течения, возникающие у берегов Америки, способствовали появлению на островах первых поселенцев из инков. Тогда-то он и заразился вопросом о заселении Полинезии с востока.
Но каким же образом предкам полинезийцев удалось пересечь океан, если их технологии в кораблестроении ограничивались плотами? Хейердал решил рискнуть и добраться от Перу до полинезийских островов, дабы на личном примере доказать свою теорию. Предстояло пересечь расстояние больше, чем от Чикаго до Москвы или от Исландии до Эфиопии.
Плот для путешествия был построен из бальсы (бальзового дерева) — это самое легкое дерево в мире, ее плотность в пять раз меньше березы. Плот, аналогичный тем, что раньше делали индейцы, соорудили без единого гвоздя и заклёпок.
У примитивных народов существовало следующее правило: вместо того, чтобы противиться природе, необходимо подстраиваться под её законы.
Он состоял из 9 брёвен длиной от 10 до 14 метров, сложенных так, что у плота был острый нос. Бревна были перевязаны канатами, над ними возвышалась мачта с большим прямоугольным парусом. Плот был оснащён кормовым веслом и двумя параллельными рядами швертов (досок, торчащих из дна плота вниз и исполняющих роль и киля, и руля). Палуба была устлана бамбуком. Посреди плота стояла небольшая, но довольно крепкая хижина с крышей из банановых листьев. Своему плоту путешественник дал имя «Кон-Тики».
Мало кто верил в надежность плота. Говорили, что веревки перетрутся, из-за неправильных формы плота он опрокинется, пористые бревна не пройдут и четверти пути (ибо пропитаются водой и затонут), первый же шторм или ураган смоет их и т. д и т. п. От знатоков морского дела, посетивших их плот, путешественники не услышали ничего утешительного. Все бились об заклад, сколько дней протянет плот. К примеру, власти порта требовали письменного заверения о снятии всей ответственности с них, а военно-морской атташе вовсе обязался на всю жизнь обеспечить команду виски, если они доберутся до любого из островов Полинезии.
Так кто же согласиться пересечь Тихий океан на практически неуправляемом плоту, всецело вверив свою жизнь ветрам и течению? Такие люди конечно же нашлись. Собрав команду из 5, по своему безумных, но мужественных людей, 28 апреля 1947 года они отправились из небольшого перуанского порта в длинное и опасное путешествие к Полинезии. Кроме людей, на борту был и ещё один член экипажа – попугай Лолита, добавлявший немного южного темперамента в дух команды.
Благодаря океанскому течению Гумбольдта и постоянным западным пассатам, медленно, но верно плот двигался в нужном направлении следуя за солнцем. Быт и заботы на борту были описан самим Хейердалом в его книге: «Бенгта скорее всего можно было найти в дверях каюты, где он лежал на животе, углубившись в один из семидесяти трех томов своей библиотеки. А вообще мы назначили его стюардом, это он отмерял нам дневной паек. Герман в любое время суток мог оказаться где угодно — то с метеорологическими приборами на мачте, то с подводными очками под плотом, где он проверял шверт, то за кормой, в надувной лодке, где он занимался воздушными шарами и какими-то непонятными приборами. Он был у нас начальником технической части и отвечал за метеорологические и гидрографические наблюдения. Кнют и Торстейн без конца возились со своими отсыревшими сухими батареями, паяльниками и схемами. Каждую ночь они поочередно дежурили и посылали в эфир наши рапорты и метеосводки. Эрик чаще всего латал парус, или сращивал канаты, или вырезал деревянные скульптуры, или рисовал бородатых людей и удивительных рыб. Точно в полдень он вооружался секстантом и взбирался на ящик, чтобы поглядеть на солнце и высчитать, сколько мы прошли за сутки. Сам я прилежно заполнял судовой журнал, составлял рапорты, собирал пробы планктона и рыб, снимал кинофильм».
Путешественники внутри хижины на «Кон-Тики».
Стоит сказать еще несколько слов о непростой работе радистов. На борту не оказалось места, чтобы установить антенну. Эта проблема решилась с помощью воздушного шара, к которому присоединялась антенна. Особенно оборудование заинтересовало попугая, что решил перекусить трос и отправить аэростат в свободный полет.
На плоту были запасы фруктов, кокосов, и очень много рыболовных снастей. Иногда им даже и ловить ничего не приходилось, рыба сама запрыгивала на их плот. Каждое утро Хейердал и его спутники находили на палубе десятки летучих рыб, которые тут же отправлялись на сковородку. Океан полнился тунцами, скумбриями и рыбами-бонито.
Тунец.
Приспособившись к морской рыбалке, путешественники даже стали вылавливать акул кишевших вокруг. Их мясо пригодно в пищу, если его хорошенько промыть в пресной воде.
Но главная же причина охоты – желание съесть акулу раньше, чем та разделалась бы с кем-нибудь из команды.
Кроме того, между бальсовых брёвен в довольно большом количестве скапливалась рыба, а это позволяет предполагать, что древние мореплаватели могли использовать её для утоления жажды. Для этого отжимались завернутые в ткань куски рыбы или на боку вырезалось отверстие, наполнявшееся пресной лимфой, которую вполне можно было пить. А в особенно жаркие дни, путешественники следовали советам королевских ВВС, смешивая пресную и морскую воду в пропорции 60% на 40%, утоляя жажду без последствий для здоровья. Через некоторое время плот вышел в район, где часто шли дожди, что также помогало пополнять запасы питьевой воды.
Вид на покачивающийся «Кон-Тики» в неспокойном океане.
Но особенно путешественники ценили ясные ночи, когда светились микроорганизмы и открывался вид на Млечный путь, тем самым стирая границы горизонта. И вот, они уже бороздили вселенную. Они испытывали ни с чем не сравнимое чувство, ты останешься наедине с самим мирозданием, и оно принимает тебя, как мать после долгой разлуки…
«Мы не чувствовали огромных расстояний, потому что мир наш ограничивался полусферой небосвода с плотом в центре, и каждую ночь над головой загорались одни и те же звезды…
…Кругом вздымались угольно-черные валы; мириады ярких звезд перемигивались с фосфоресцирующим планктоном. Все ясно, все просто, есть ночь, есть звезды – больше ничего. 1947 год до или после Рождества Христова, какая разница? С небывалой силой ощущали мы полноту жизни… Время перестало существовать, все сущее было таким и будет всегда…»
Но не стоит полагать, что путешествие было столь беззаботным. Рассчитывать они могли только на собственные силы. Если бы что-то произошло, надеяться на помощь не приходилось, так как маршрут проходил в стороне от морских путей. Хейердал специально выбирает такой маршрут в океане, чтобы риск встретить чьи-то корабли или завидеть опостылевшую земную твердь был минимален.
Налетавшие шторма, изнашивали плот и утомляли команду. Одним из таких штормов в море унесло верного спутника путешественников – попугая Лолиту (птичку жалко). Шторм часто сбивал курс, и, однажды, их понесло к экватору, где галапагосское течение могло вернуть их к берегам Америки. Умело используя ветер им удалось удержаться в течении Гумбольдта и продолжить путь к Полинезии.
Путь «Кон-Тики» от Перу до Полинезии.
И вот, спустя 101 день, преодолев 8 тыс. км. Хейердал и его спутники, увидав землю, были в шаге, что бы доказать, что на бальсовых плотах подобные плавания могли совершаться и в древности, делая вполне вероятной и относительно безопасной миграцию людей из Латинской Америки на острова Полинезии, однако на их пути был атолл Рароиа, архипелага Туамоту. Чтобы добраться до земли, команде нужно было преодолеть коралловые рифы. Выбившись из сил в попытках пробиться сквозь риф, путешественники решили «оседлать» его во время прилива (каждая 13 волна выше всех предыдущих. Бросив самодельный якорь, отсчитав нужное количество волн и после чего вовремя обрубив его они могли пройти на гребне волны над рифом). Они пережили несколько ужасных часов под ударами мощных волн. После чего сумели-таки перебраться через риф и вброд добраться до песчаного берега…
И вот, люди ведомые природой преодолели все трудности ею же насылаемые, стоят во весь рост, слегка пошатываясь от грандиозности пройденного пути, погружая ноги в согретый солнцем песок, улыбаются миру. Такова история людей переплывших через Тихий океан на плоте из бальсового дерева, и одного конкретного человека, что устремился за мечтой преодолев всякий страх! О каком страхе я говорю? Хейердал с детства не умел плавать, ибо дважды чуть не утонул, а потому сторонился воды…
Но «гибель не страшна герою, пока безумствует мечта!», как верно подмечал Блок.
На этом я и закончу. Надеюсь, что хоть на чуть-чуть, мой дорогой читатель, да и отвел твои мысли от переживаний далеко-далеко к океанским водам…
P. S. В июле 2020 года в журнале “Nature” была опубликована статья, подтверждающая теорию Хейердала о доколумбовых контактах жителей Южной Африки и полинезийцев. Согласно исследованиям Исследователи изучили геномы 807 человек на 17 островах в современной Полинезии, включая остров Пасхи и Таити, и 15 местных индейских групп, которые живут на западном побережье Южной Америки. В итоге они обнаружили в полинезийских образцах следы генов индейцев с территории Мексики и Колумбии. По оценкам ученых контакт произошел около 800 лет назад.
Плавание на «Кон-Тики». Продолжение истории
28 апреля 1947 г. «Кон-Тики» покинул порт Кальяо. Команду необычного судна составляли пять норвежцев, один швед и говорящий по-испански зелёный попугай, в последний момент подаренный путешественникам кем-то из провожающих. Из гавани плот вывели на буксире, оттащили до границы зоны каботажного судоходства и там оставили на волю волн и ветра.
Путь через океан
Как и рассчитывал Хейердал, «Кон-Тики» оказался во власти течения Гумбольдта, которое несёт холодную воду из антарктических областей на север вдоль побережья Перу, после чего, немного не доходя экватора, сворачивает на запад в океан. А вскоре поначалу неторопливый плот подхватил пассат и быстро погнал вперёд. Средняя скорость во время этого перехода составляла 50 — 60 миль в сутки, рекорд составлял 71 милю (около 130 км).
Первые несколько суток плавания были особенно трудными, так как у команды не было навыков хождения на таком необычном судне. Старинные летописи сохранили описания и рисунки бальсовых плотов, но там ничего не говорилось о том, как индейцы ими управляли. Поначалу путешественники делали много лишней работы, но затем они освоились на «Кон-Тики» и нашли правильный рабочий ритм.
Мрачные прогнозы относительно прочности «Кон-Тики» не оправдались, хотя какое-то время они заставили экипаж плота понервничать.
Но снасти были в порядке. От силы две недели, говорили моряки, и все наши канаты перетрёт. А мы, несмотря на жуткий концерт, не видели никаких повреждений. Потом-то мы поняли в чём дело: канаты мало-помалу стирали мягкую бальсовую древесину, вот и вышло, что не брёвна истёрли их, а они ушли в дерево».
Что касается пресной воды, то Хейердал подсчитал, что если, как предполагают, индейцы заполняли водой полые бамбуковые стволы и размещали их под палубой и привязывали к брёвнам под корпусом, где они не занимали места и не прибавляли веса, в путешествие можно было взять запас, в несколько раз превышающий тот, который везли с собой пассажиры «Кон-Тики». При этом месяца через полтора плот попал в полосу сильных ливней и запас пресной воды можно было регулярно пополнять.
Путешествие на плоту в тысячах километров от берега давало уникальные возможности для изучения океана как среды обитания множества живых существ. Хейердал писал :
«Много неожиданностей готовит океан тому, кто выкладывает себе пол прямо на его поверхности и двигается не спеша, бесшумно. Один охотник с шумом ломится сквозь лес, возвращается и заявляет, что там пусто, ни одной зверюшки нет. Другой тихо сядет на пенёк и ждёт — и вот уже со всех сторон доносятся шорохи, отовсюду выглядывают любопытные глаза. Вот и на море так. Мы бороздим волны под гул моторов и стук поршней, только брызги летят. А вернувшись, говорим, что в океане не на что посмотреть.Не было дня, чтобы нас не навестили любопытные гости. Они сновали и кружились возле плота, а некоторые, скажем, корифены и лоцманы, до того с нами свыклись, что шли следом не покидая нас ни днём ни ночью».
Как-то раз ночью пассажиров «Кон-Тики» посетила глубоководная рыба до сих пор известная биологам лишь по скелетам, которые несколько раз выбрасывало на берега тихоокеанских островов. А однажды плот попал в огромный косяк дельфинов. Всюду, насколько хватало глаз, из воды виднелись чёрные спины. Иногда по ночам, рядом с плотом всплывали крупные кальмары. Они спокойно лежали на воде и таращились на «Кон-Тики» и его команду огромными светящимися глазами. Акулы и киты также не обошли путешественников своим вниманием. Встречи с последними произвели особенно сильное впечатление:
Во время плавания удалось выяснить некоторые секреты управления плотом, которые не были известны путешественникам в момент отплытия. Хейердал рассказывает:
«Первые испанские путешественники сообщали, что индейцы, выйдя в море, «управляли» плотом «с помощью досок, которые они просовывали в щели между брёвнами». Это казалось непостижимым всем, кто занимался загадкой швертов, в том числе и нам. Ведь доска плотно зажата в щели, её нельзя повернуть, какой же это руль.
Вот как раскрылся секрет.
Больше чем два месяца океан вёл себя мирно, но 2 июля ветер усилился, стало ясно, что надвигается шторм. Путешественники ожидали непогоды с понятным беспокойством, но «Кон-Тики» их не подвёл. Он легко взлетал на самый гребень волны, не получая серьёзных повреждений. Если же вал обрушивался на корму, вода уходила вниз, как сквозь сито, не причиняя вреда. В результате первого шторма пострадал лишь бамбуковый палубный настил, который легко смогли заменить новым. На плоту имелись запасы бамбука и банановых листьев для текущего ремонта. Второй шторм, налетевший вскоре после первого, оставил более существенные повреждения: поломанное весло, лопнувший парус, порванные снасти. Но всё это также подлежало починке. Хуже было то, что перенеся два шторма, плот изрядно расшатался. Под большой нагрузкой канаты сильно растянулись и слишком глубоко врезались в древесину. Хейердал и его спутники подумывали о том, чтобы провести профилактический ремонт, но это оказалось не так-то просто. За месяцы плавания подводная часть плота покрылась толстым слоем различных морских организмов, и канаты намертво приросли к брёвнам. В конце концов решили, что сравнительно небольшой оставшийся до цели отрезок пути «Кон-Тики» должен выдержать.
Встреча с Полинезией
3 июля путешественники увидели первые признаки того, что где-то впереди имеется суша. В небе, до сих пор оживлённом лишь стаями летучих рыб, появились морские птицы — фрегаты. Это означало, что до ближайших островов оставалось не более 1000 миль, дальше в море фрегаты не залетают. Правда, на этом последнем участке пути движение значительно замедлилось. В мире течений начался хаос, они то появлялись, то исчезали, то меняли направление. Бывший верным помощником на протяжении всего пути пассат тоже начал капризничать. Но всё же «Кон-Тики» пробирался вперёд, и во второй половине июля путешественники увидели несомненные признаки того, что земля совсем близко:
«С каждым днём росло количество морских птиц, бесцельно кружившихся над нашим плотом. Однажды вечером, когда солнце готовилось нырнуть в море, мы заметили, что птицы вокруг сильно прибавили ходу. Они спешили на запад, не замечая ни нас, ни летучих рыб. С верхушки мачты мы убедились, что пройдя над нами, птицы дальше летят одним курсом. То ли им сверху было видно что-то, чего мы не могли разглядеть, то ли они просто следовали инстинкту. Во всяком случае, они целеустремлённо летели к ближайшему острову, к своим гнёздам.
Мы повернули кормовое весло, чтобы плот шёл туда же, куда исчезали птицы. И после того, как стемнело, мы слышали крики отставших, которые шли под звёздным небом тем же курсом, что и плот. На следующий день в воздухе над нами стало ещё больше птиц, но на этот раз нам не надо было дожидаться вечера, чтобы они указали путь, это сделало за них появившееся над горизонтом неподвижно стоящее облако. Остальные облака лёгкими хлопьями возникали в небе на востоке, увлекаемые пассатом, пересекали небосвод и исчезали за краем моря на западе. А одинокое облако над горизонтом на юго-западе не трогалось с места, торчало будто столб пара, пропуская мимо пассатные. По-латыни такие неподвижные облака называют кумулюнимбус. Полинезийцы этого не знали, зато они знали, что под такими облаками находится суша. Тропическое солнце раскаляет песок. Получается восходящий поток горячего влажного воздуха, который, достигнув более холодных слоёв атмосферы, конденсируется».
Утром 30 июля путешественники увидели землю: низкий песчаный берег и цепочку деревьев. Это был остров Пука-Пука, самый восточный в архипелаги Туамоту. К сожалению, высадится на него не удалось. За ночь течение отнесло плот к северу, и он прошёл мимо острова. Повернуть обратно «Кон-Тики» не мог. Впрочем, когда испанцы и португальцы на своих каравеллах начали покорение Мирового океана, они тоже могли пристать не ко всем островам, мимо которых проходили. Главное, путешественники достигли Полинезии — зоны Тихого океана, богатой островами, и не сомневались, что вскоре им удастся успешно завершить своё предприятие.
На следующий день на горизонте появилось сразу два облачка — острова Фангахина и Ангатау. Путешественники взяли курс на Ангатау и спустя три дня увидели сушу прямо по курсу. Но их ожидала ещё одна трудность. Берега тихоокеанских островов часто защищены барьерными рифами. По выражению Хейердала «риф подставлял ножку катящим с востока могучим валам, они поднимались на дыбы, теряли равновесие и, рокоча, обрушивались на острые зубцы». Барьерный риф защищает низкий песчаный берег аттола от разрушительного действия океанского прибоя, но он же создаёт препятствия судам, желающим причалить к острову. Отыскать проход между коварных подводных скал нелегко. Множество кораблей нашли свою гибель на прибрежных рифах.
Путешественники пытались обойти барьерный риф, чтобы пристать к крайнему острову, но вскоре стало ясно, что предстоит аварийная высадка — судно несло прямо на буруны, и команда подготовилась к серьёзному испытанию: «Все ценные для нас предметы внесли в хижину и прочно привязали. Документы и записи уложили в непромокаемые мешочки вместе с фотоплёнкой и другими вещами, боящимися воды. Хижину накрыли парусиной, которую укрепили прочными растяжками». Что касается вещей, которые могли понадобиться в первую очередь, то их ещё раньше уложили в небольшую резиновую лодку. Затем радист экспедиции связался с большой землёй и сообщил, что «Кон-Тики» собирается штурмовать риф. На всякий случай он попросил своего корреспондента выходить на связь каждый час, и если они не отзовутся через 36 часов, сообщить об этом норвежскому правительству. Затем рацию отключили, и плот стал игрушкой прибоя.
Следующие минуты показались пассажирам «Кон-Тики» часами. Главное было держаться и не позволить волнам смыть себя с плота. На миг Хейердалу показалось, что его спутникам это не удалось:
«Грохочущий вал прокатился дальше, ушёл, и нам открылось страшное зрелище. «Кон-Тики» преобразился, как по волшебству. Судна, с которым мы свыклись за много недель плавания в океане, не было больше, наш уютный мирок в два счёта превратился в развалину.
Я видел на борту лишь одного человека. Он лежал ничком поперёк крыши, раскинув руки в стороны, а хижина сложилась, будто карточный домик в сторону заднего правого угла. В безжизненной фигуре я узнал Германа. Больше никого. Твёрдая, как железо, мачта с правого борта переломилась будто спичка. При падении верхняя часть её врезалась в крышу хижины, и теперь всё мачтовое устройство завалилось направо. На корме развернуло колоду с уключиной, поперечина треснула, весло разлетелось вдребезги. Толстенные сосновые доски носового бортика волна сокрушила, будто фанеру, палуба была сорвана и вместе с ящиками, канистрами, брезентом и другим грузом прилипла, словно мокрая бумага, к передней стене хижины. Всюду торчали обломки бамбука, концы рваных канатов — словом, полный хаос.
Ещё несколько ударов волн, и «Кон-Тики» прочно засел на мелководье, откуда команде не составило труда вброд добраться до небольшого поросшего пальмами островка с великолепными песчаными пляжами. Великий океанский переход завершился. Впрочем, ближайшие часы путешественникам было не до празднования победы. Они усиленно пытались высушить рацию, чтобы передать известие об окончании путешествия. Назначенные 36 часов истекали, и сообщение удалось отправить лишь в самую последнюю минуту.
Несколько дней были посвящены отдыху на райском островке. Затем путешественников посетили туземцы, обитатели соседних более крупных островов. Они помогли снять с мели «Кон-Тики» и отбуксировать его к берегу, а так же сообщили, что их острова раз в год посещает французская шхуна. Но когда Хейердал связался по радио с большим миром, за членами экспедиции выслали специальный правительственный корабль, который доставил их домой вместе с бальсовым плотом. Прибыв в Осло, «Кон-Тики» вскоре занял почётное место в музее своего имени.
Таким образом, пройдя за 101 день 8 тысяч километров на судне, построенном по образцу старинных индейских плотов, Хейердал наглядно продемонстрировал, что заселение Полинезии из Нового Света было принципиально возможным. Это, однако, не означает, что он однозначно доказал сам факт такого заселения. Вопрос о происхождении полинезийцев и после плавания на «Кон-Тики» оставался дискуссионным. Но из фантастического предположения теория Хейердала теперь превратилась в полноправную научную гипотезу.