За что был расстрелян физик бронштейн
За что был расстрелян физик бронштейн
Он смог пережить все невзгоды гражданской войны, часто сопровождавшиеся погромами и эпидемиями опасных болезней. В послевоенное время он получил блестящее образование, благодаря чему совершил ряд научных открытий и быстро выдвинулся в когорту перспективных ученых. Однако жизнь подающего надежды научного работника была прервана разгулом «большого террора», волна которого прокатилась по СССР в 1937-1938 годах. Впоследствии Бронштейн был реабилитирован, однако это уже мало в чем изменило его дальнейшую судьбу.
Детские годы
Матвей Петрович Бронштейн родился 2 декабря 1906 года. Это событие произошло в еврейской семье врача, жившего и работавшего в городе Винница на территории нынешней Украины. Одновременно с ним родился его брат-близнец Исидор. Кроме них в семье была сестра Михалина. Когда братья подросли и научились читать, они пристрастились к чтению. Это увлечение всячески поощрялось с родительской стороны, и отец регулярно приносил им новые книги. В большей степени это были познавательные произведения.
Разразившаяся мировая война помешала мальчикам получить классическое образование. Их отец был мобилизован в армию, а матери с детьми пришлось переехать в Киев к своим родителям. В этом городе Матвей провел все оставшееся детство, испытав на себе последствия мировой и гражданской войн, голод и погромы, а также оккупацию иностранными войсками. Однако едва закончились боевые действия, Матвей с братом пошли в библиотеку наверстывать упущенные за годы войны знания. Мальчики старались получить как можно больше информации, предпочитая официальной школе самостоятельное получение знаний. С этого времени приоритеты братьев разошлись. Исидор увлекся архитектурой и градостроительством, а Матвею больше нравились физика и астрономия.
Приобщение к физике как науке
Начиная с 1924 года, Матвей Бронштейн стал официально приобщаться к физике. Он стал членом кружка любителей этой науки, который открылся при Киевском университете. Его старания, пытливый ум и природные данные были замечены руководителем кружка – профессором П. С. Тартаковским, который постарался создать максимально комфортные условия для своего ученика. Ученый не ошибся. Очень скоро Матвей написал несколько статей по квантовой физике.
Затем Тартаковский переехал в Ленинград, однако и там он не забыл о своем талантливом ученике. В 1927 21-летний Бронштейн также покинул Киев, чтобы начать учиться в Ленинградском университете. Здесь он поступил на физический факультет, однако не забыл давнего своего увлечения астрономией. Попутно с основными занятиями посещал и лекции по астрономии, где близко подружился с такими же молодыми, как и он сам, студентами-астрономами. Одним из его друзей оказался Виктор Амбарцумян, в будущем ставший академиком и основоположником советской теоретической астрофизики.
Среди других студентов, с которыми сошелся Матвей, были «мушкетеры» – группа ребят, создавших студенческий музыкальный коллектив «Джаз-банд». Его основателями и активными участниками были Лев Ландау, Георгий Гамов и Дмитрий Иваненко. Каждый из этих молодых людей носил свое прозвище. Присвоили второе имя и Бронштейну. В кругу коллектива «Джаз-банда» он именовался Аббатом. В дальнейшем все ребята из «Джаз-банда» стали именитыми учеными, прославившими науку.
Особо крепкая дружба завязалась у Матвея со Львом Ландау. Друзья частенько собирались дома у Бронштейна, где, уединившись в комнате, могли часами обсуждать важнейшие аспекты новейшей физики. Плодом этих обсуждений стала работа «Второй закон термодинамики и Вселенная», которую в 1933 опубликовал один из немецких физических журналов. Также совместно друзья создали учебник по теоретической физике, на титульном листе которого красовались имена обеих молодых ученых.
Окончив в 1929 году ЛГУ, Матвей Бронштейн ушел в ЛФТИ, где начал карьеру научного сотрудника. Здесь он стал проводить свои исследования, попутно сотрудничая с другими учеными. К примеру, он работал с членкором АН СССР Я. И. Френкелем, участвуя в его физических семинарах. Наряду с научными исследованиями он молодой ученый привлекался к преподавательской деятельности. Как перспективный физик-теоретик он читал лекции в ведущих вузах Ленинграда – ЛГУ, ЛПИ и ряде других.
Расцвет научной деятельности
На конец двадцатых и большую часть тридцатых годов минувшего века пришелся максимальный расцвет научной деятельности Бронштейна. За этот относительно короткий промежуток времени он успел выполнить свыше трех десятков исследований в тогда еще совершенно новых направлениях: квантовая теория гравитации, физика атомного ядра, теория полупроводников; проблемы космологии. Последней тематикой он начал заниматься в 1936, однако дальнейшие исследования по ней были прерваны арестом. Помимо этого Бронштейн в 1935 защитил докторскую диссертацию по теме «Квантование гравитационных волн».
Даже женитьба не стала для Матвея преградой в работе. Наоборот, она дала ему новое направление для деятельности. Его женой стала дочь детского писателя Корнея Чуковского Лидия, к тому моменту работавшая в Ленинградском отделении Детиздата редактором. Лидию Корнеевну поразила увлеченность мужа литературой и поистине феноменальная память. Он не просто читал книги, а, в совершенстве владея 4 европейскими и понимая еще несколько языков, читал книги в оригинале, причем фрагменты из прочитанного мог без труда воспроизвести наизусть. Поражался этому и его тесть Корней Иванович, заявивший однажды, что если бы существующая цивилизация погибла, то Матвей Петрович смог бы самостоятельно восстановить энциклопедию в полном объеме.
Литературная среда, в которую Бронштейн попал после женитьбы, дала ему новое направление для работы. Он начал регулярно публиковать научно-популярные статьи в природоведческих журналах. Кроме того, в соавторстве с Самуилом Маршаком написал книгу о гелии, названную «Солнечное вещество». Это сочинение вышло в Детиздате, которое возглавлял тогда Маршак, и было рассчитано на подростков и юношество. Многим ученым с мировым именем эта книга открыла путь в большую науку. В частности, нобелевский лауреат, академик Жорес Алферов прочитал ее в 10-летнем возрасте.
Всего же для молодежи Бронштейном было написано 3 книги. Помимо этого под его редакцией был выпущен ряд книг зарубежных авторов, к которым он написал предисловие. Среди наиболее известных произведений – «Основы квантовой механики» Поля Дирака.
Трагический конец жизни
Дальнейшие события, происходившие с молодым ученым, известны по показаниям немногочисленных свидетелей, пути которых на некоторое время пересекались с Бронштейном. Матвея Петровича неделю допрашивали в Киеве. После этого он под усиленным конвоем был переправлен в Ленинградское УНКВД. Момент его приезда в Ленинград был зафиксирован одной из его учениц, видевшей, как Бронштейна конвоировали по перрону вокзала 3 охранника с обнаженными револьверами в руках. Сам же ученый был закован в наручники, оборван, грязен и небрит.
В ленинградской тюрьме пребывание растянулось для Бронштейна на полгода. По словам его чудом выжившего сокамерника, он находился в помещении, рассчитанном на 16 человек. Однако людей там было почти в 10 раз больше положенного. Но даже в таких условиях, в перерывах между допросами, Матвей Петрович проявлял свой интеллект. Он, если выпадала возможность, рассказывал сокамерникам об исторических личностях, читал стихи. Судя по всему, он отвергал все предъявляемые ему обвинения, однако после трех суток непрерывного допроса, сопровождавшегося издевательствами и избиениями, ученый оговорил себя. Этому есть свидетельство его соседа, которому сильно отчаявшийся Бронштейн сказал об этом.
В это же время родственники Матвея Петровича обращались в различные инстанции с просьбой прояснить его судьбу, объясняли, что он ни в чем не виноват. К своему прошению они прикладывали отличную научную характеристику, подписанную видными советскими учеными-физиками. Была даже сделана попытка добиться аудиенции у И. В. Сталина, однако, она не увенчалась успехом. Когда же Чуковский и Маршак обратились к руководителям высших судебных органов А.Я.Вышинскому и В.В.Ульриху, было уже поздно.
18 февраля 1938 года над Бронштейном состоялся суд. Заседание выездной сессии Военной коллегии длилось ровно 20 минут, в течение которых Матвея Петровича обвинили в участии в фашистской террористической организации и приговорили к высшей мере наказания. Спустя 15 минут после оглашения приговора, решение суда было исполнено. Так страна и наука потеряла видного ученого и патриота, который, не сложись так трагически его судьба, мог бы совершить еще массу открытий.
О его потенциальных возможностях говорят достижения его друзей, которые действительно стали выдающимися учеными, продвинувшими мировую науку далеко вперед.
Ученые, уничтоженные при Сталине. Физик Матвей Бронштейн.
Матвей Петрович Бронштейн (1906—1938) — советский физик-теоретик. Доктор физико-математических наук, профессор.
Родился 19 ноября (2 декабря) 1906 года в Виннице в семье врачей. В 1924 году Матвей Бронштейн начал посещать кружок любителей физики при Киевском университете. Благодаря природным данным, пытливому уму, постоянному стремлению познать сущность физических процессов он уже в то время был подготовлен к научной деятельности. Руководитель кружка, опытный педагог профессор П. С. Тартаковский, очень быстро убедился в необыкновенных способностях своего нового ученика и создал ему благоприятные условия для научной работы. В скором времени Бронштейн порадовал учителя, опубликовав несколько статей в области квантовой физики. В 1926 году Тартаковский переезжает в Ленинград, а еще через год Матвей покидает Киев, чтобы поступить в Ленинградский университет.
В 1930 году окончил физический факультет Ленинградского университета и 1 мая 1930 года был принят в Физико-технический институт им. А. Ф. Иоффе. Также он занимал должность доцента в Политехническом институте и в 1930 году заменял командированного в США профессора Френкеля, читая курс квантовой механики. Ещё студентом Матвей опубликовал несколько работ по теоретической физике, одна из которых, содержавшая решение задачи Шварцшильда о температуре поверхности звёзд, была напечатана в 1929 году в немецком Zeitsch (соотношение Хопфа — Бронштейна).
Осенью 1935 года Бронштейн защитил диссертацию на степень доктора физико-математических наук по теме «Квантование гравитационных волн» (Журнал экспериментальной и теоретической физики. — 1936. — Т. 6. — С. 195—236.) Работал в области квантовой теории, астрофизики, теории полупроводников, космологии и теории квантовой гравитации.
Профессор ЛПИ и ЛГУ. Автор научно-популярных книг «Строение вещества», «Атомы, электроны и ядра» (1935, ОНТИ; переизд. в 1980), научно-художественных книг «Солнечное вещество», «Лучи Икс», «Изобретатели радио» (1936, Детиздат; переизд. в 1990).
Вклад Бронштейна в создание квантовой теории гравитации и популяризацию науки высоко оценивали физики и литераторы. Его работа 1937 года посвящена возможности спонтанного расщепления фотона и обосновывает факт расширения Вселенной.
18 февраля 1938 приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР под председательством Матулевича к расстрелу по статье 58 пп.8, 11 УК РСФСР (террористическая, контрреволюционная деятельность). Расстрелян в тот же день. Все обращения К. И. Чуковского, а также Ландау, Маршака лично к Сталину остались без реакции. Предположительно захоронен на Левашовской пустоши, где Л.Чуковская в 1990-е годы установила памятник. Реабилитирован посмертно определением № 44-028 603/56 Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 9 мая 1957 года.
19 февраля 2017 года в Санкт-Петербурге на фасаде дома 11 по Загородному проспекту был установлен мемориальный знак «Последний адрес» Матвея Петровича Бронштейна.
Бронштейн был женат на Лидии Чуковской. Ей было объявлено, что приговор мужа «десять лет без права переписки». В 1940 году Чуковская добилась встречи с начальником Управления НКВД СССР по Ленинградской области Гоглидзе, и тот сообщил, что её муж был расстрелян.
«Книга «Солнечное вещество», принадлежащая перу безвременно погибшего талантливого физика Матвея Петровича Бронштейна, представляет собой незаурядное явление в области мировой популярной литературы. Она написана настолько просто и увлекательно, что чтение ее, пожалуй, равно интересно любому читателю от школьника до физика-профессионала. Раз начав ее, трудно удержаться и не дочитать до конца.» Лев Ландау, советский физик, академик АН СССР, нобелевский лауреат.
Еврейский Мир
Газета русскоязычной Америки
Он был украшением человечества. О жизни и смерти физика Матвея Бронштейна
Матвей Петрович Бронштейн прожил всего тридцать один год. Его жизнь оборвалась в подвалах НКВД, где он был расстрелян через пятнадцать минут после оглашения смертного приговора.
Весть о гибели известного физика-теоретика и прекрасного человека, которому предвещали гениальное будущее, потрясла всех, кому посчастливилось знать его. Спустя годы нобелевский лауреат академик Ж. И. Алферов в письме к дочери вдовы Матвея Петровича писал: «Среди потерь, понесенных институтом и наукой, убийство Матвея Петровича Бронштейна является одним из самых трагических и бесконечно тяжелых. Мы потеряли не просто замечательного ученого, писателя, человека, мы потеряли для страны будущее целой научной области».
Академик имел в виду физическую космологию, поскольку молодой физик, один из первых в советской науке, стал заниматься исследованиями в этой области, создав оригинальную теорию, объяснившую некоторые важные физические явления во Вселенной.
Работы по космологии — это только часть его научного наследия. Один из исследователей творчества Матвея Петровича как-то заметил: «Даже если бегло взглянуть на перечень его собственных работ, становится ясно, что за свою тридцатилетнюю жизнь он сделал многое. Однако у тех, кто знал его лично, нет никаких сомнений, что несделанным осталось более». Он же напомнил, что «важнейшие достижения многих выдающихся физиков относятся к их “послетридцатилетнему” периоду творчества».
Нам не дано предвидеть, как бы сложилась жизнь Бронштейна, если бы он уцелел в годы Большого террора. Но, судя по его близким друзьям, которые одновременно с ним входили в науку и впоследствии стали выдающимися учеными, можно предположить, что Матвей Петрович занял бы достойное место в ряду известнейших физиков-теоретиков.
Матвей Бронштейн и его брат-близнец Исидор родились 2 декабря 1906 года в городе Виннице (Украина) в семье врача. В дружной семье росла также дочь Михалина. С раннего возраста мальчики пристрастились к чтению книг. Отец всячески поощрял это увлечение, регулярно принося им новые книги, в основном познавательные. Братья не успели получить среднее образование. Этому помешала разразившаяся Первая мировая война. Они лишь успели сдать экстерном экзамены за три класса гимназии. В начале войны отца как врача мобилизовали в армию, и мать с детьми, лишившись кормильца, переехала к своим родителям в Киев. Во время обеих революций 1917 года и последовавшей за ними Гражданской войны семья изведала все невзгоды этого смутного времени: голод, погромы, трудности с учебой детей.
Когда в 1920 году в Киеве установилась советская власть, мальчики, стараясь наверстать упущенное время, стали ежедневно посещать городские библиотеки, где с головой окунулись в море книг, предпочитая самостоятельное книжное образование школьному. Со временем для Матвея приоритетной стала научная литература. К семнадцати годам он приобрел обширные знания в области астрономии и физики. Исидора же больше интересовали архитектура и градостроительство.
В 1924 году Матвей Бронштейн начал посещать кружок любителей физики при Киевском университете. Благодаря природным данным, пытливому уму, постоянному стремлению познать сущность физических процессов он уже в то время был подготовлен к научной деятельности. Руководитель кружка, опытный педагог профессор П. С. Тартаковский, очень быстро убедился в необыкновенных способностях своего нового ученика и создал ему благоприятные условия для научной работы. В скором времени Бронштейн порадовал учителя, опубликовав несколько статей в области квантовой физики. В 1926 году Тартаковский переезжает в Ленинград, а еще через год, вероятно по совету учителя, Матвей покидает Киев, чтобы поступить в Ленинградский университет.
Бронштейн читает лекцию по квантовой механике
Там Бронштейн одновременно с учебой на физическом факультете посещал лекции по астрономии, так как еще в Киеве увлекался ею. Видимо, поэтому он поначалу оказался в компании студентов-астрономов. Со многими подружился, но особенно близко с Виктором Амбарцумяном, будущим академиком, одним из основоположников теоретической астрофизики в СССР. Они часто общались, дискуссировали по многим вопросам астрономии. Эти полезные беседы в значительной степени предопределили его будущие успехи в космологии.
В то время большой популярностью в университете пользовался студенческий коллектив «Джаз-банд». Его участники разыгрывали шуточные миниатюры и скетчи из студенческой жизни, устраивали вечера поэзии, различные семинары. Основателями были фанатично влюбленные в физику студенты: Лев Ландау (Дау), Дмитрий Иваненко (Димус) и Георгий Гамов (Джони), именовавшие себя «мушкетерами». Молодежь привлекала возможность от души повеселиться в компании остроумных и славных ребят и одновременно посещать полезные семинары по физике, которые проводили «мушкетеры».
Дома у сестер Каннегисер: Л. Ландау, Е. Каннегисер, В. Амбарцумян, Н. Каннегисер, М. Бронштейн
Своим знакомством с «мушкетерами» Бронштейн был обязан Жене Каннегисер — одной из членов «Джаз-банда». В один из весенних дней 1927 года Женя, выходя из лаборатории на Васильевском острове, увидела невысокого темноволосого юношу в больших очках, в распахнутой куртке, так как был неожиданно очень теплый день. Это обстоятельство побудило общительную девушку заговорить с ним строкой из поэмы Николая Гумилева: «Свежим ветром снова сердце пьяно…» На что тот незамедлительно продекламировал последующие строки, а также все вступление к этой поэме. По дороге в университет они продолжали читать друг другу свои любимые стихи.
При первой встрече с «мушкетерами» Женя рассказала им, что нашла замечательного человека, и они радушно приняли Матвея в свою семью. Вот как она вспоминает его в те годы: «Он был исключительно “цивилизован” не только в том смысле, что он много читал, почти обо всем думал, но для очень молодого человека был необыкновенно деликатен по отношению к чувствам и ощущениям других людей, очень благожелателен».
Согласно традиции «мушкетеры» присвоили Матвею второе имя — Аббат. Так возник дружный союз молодых ярких звезд, каждый из которых оставил заметный след в науке.
По-разному сложились жизненные пути друзей-«мушкетеров». Георгий Гамов, окончив университет, поступил в аспирантуру Радиевого института. Через два года его командировали в город Геттинген на стажировку к Максу Борну. Находясь за рубежом, Гамов сделал первостепенной важности открытие, связанное с проблемой альфа-распада радиоактивных ядер, и вернулся на родину прославленным физиком. Однако, когда осенью 1931 года он получил приглашение участвовать в конференции в Риме, власти отказали ему в выездной визе.
Став невыездным, Гамов, тогда уже член-корреспондент АН СССР, занялся созданием Института теоретической физики, в котором предполагалось, что вместе с ним основные позиции займут Ландау и Бронштейн. Этот проект провалили академики-экспериментаторы, и тогда Гамов твердо решил навсегда покинуть Советский Союз. Воспользовавшись персональным приглашением на Седьмой Сольвеевский конгресс, Гамов с женой выехали осенью 1933 года в Брюссель, и после окончания работы конгресса они отправились на ПМЖ в США.
Благодаря блестящим успехам в теоретических исследованиях в области ядерной физики, космологии и биологии Георгий (Джордж) Гамов вошел в число выдающихся физиков ХХ века. Он умер в августе 1968 года и похоронен в городе Болдер, штат Колорадо.
Второго из трио «мушкетеров», Льва Ландау, после университета зачислили в аспирантуру Ленинградского физико-технического института (ЛФТИ). В 1929 году Наркомпрос направил его на полтора года в европейские научные центры, где он был дружелюбно принят многими известными физиками-теоретиками. Длительное знакомство с ними и их новейшими исследованиями весьма существенно проявилось в его дальнейшей научной деятельности.
В 1936 году Ландау вернулся в Ленинград, но год спустя уехал в Харьков, где возглавил теоротдел в Украинском физико-техническом институте (УФТИ). Пять лет пребывания в Харькове были исключительно плодотворными. Он опубликовал более двадцати важнейших работ, создал физическую школу, одну из лучших в стране.
Наступил злопамятный 1937 год. Репрессивный сталинский каток докатился до УФТИ. Последовали аресты сотрудников, двоих из которых расстреляли. Такая же участь грозила Ландау. Спасаясь, он уехал в Москву, где год с небольшим работал в Институте физических проблем у академика П. Л. Капицы. Но и там его нашли: 27 апреля 1938 года арестовали по обвинению в контрреволюционной деятельности. Вряд ли бы он уцелел, если бы не энергичная настойчивая помощь Петра Леонидовича. Благодаря ему Ландау, отсидев в тюрьме ровно год, вышел на свободу.
После вынужденного перерыва у Льва Давидовича начался новый период научного творчества, в течение которого он выполнил ряд уникальных работ, принесших ему славу одного из самых выдающихся физиков-теоретиков своего времени.
7 января 1962 года Ландау по пути в Дубну попал в крупную автомобильную аварию. Кроме множества ушибов и переломов врачи обнаружили у него серьезные травмы черепной коробки и мозга. Лучшие мировые нейрохирурги и травматологи боролись за жизнь гениального ученого. Они спасли его, и он, прожив еще шесть лет, скончался 1 апреля 1968 года, на четыре месяца позже своего друга Георгия Гамова.
Лев Ландау любил и ценил Матвея Бронштейна. Их дружба оказалась самой прочной среди участников «Джаз-банда». Жена Бронштейна рассказывала, что Ландау часто посещал их семью. Обычно друзья уединялись в комнате Матвея, где часами обсуждали важные вопросы новейшей физики. Так, например, в ходе этих бесед родилась совместная работа «Второй закон термодинамики и Вселенная», опубликованная в 1933 году в немецком физическом журнале. В те же годы Ландау задумал написать учебник по теоретической физике. Разумеется, соавтором он выбрал своего друга Бронштейна, уровень знаний которого не уступал его собственным. Сохранилась копия рукописи первой части учебника с надписью на титульном листе: «М. Бронштейн, Л. Ландау. Статистическая физика». Однако арест Матвея Петровича прервал многообещающее сотрудничество двух замечательных физиков. Позднее Ландау нашел другого достойного соавтора — Е. М. Лифшица. Они создали многотомный труд «Курс теоретической физики», который стал основным пособием для физиков многих стран мира.
В 1929 году Матвей Бронштейн окончил ЛГУ и начал работать научным сотрудником в ЛФТИ, где продолжил заниматься своими исследованиями. Он активно участвовал в знаменитых физических семинарах членкора АН СССР Я. И. Френкеля, высоко ценившего аналитические способности молодого физика. К тому времени он уже считался серьезным перспективным физиком-теоретиком, преподавал в ЛГУ, ЛПИ и других институтах. Через четыре года он женился на Лидии Корнеевне Чуковской, дочери писателя Корнея Ивановича Чуковского, работавшей редактором в Ленинградском отделении Детиздата. В семье воспитывалась ее дочь от первого брака Люша (Елена) — будущий литературовед.
Приятным сюрпризом для Лидии Корнеевны оказалась увлеченность мужа литературой, будь то поэзия или проза. Поражала его феноменальная память — многие фрагменты из прочитанного он без труда воспроизводил наизусть. Иностранные книги читал большей частью в подлиннике, благо в совершенстве владел четырьмя европейскими и в меньшей степени несколькими другими языками. Убедившись в обширных познаниях мужа, Лидия Корнеевна шутя называла его «без пяти минут академиком». Высокого мнения о зяте был и Корней Иванович. На него производили сильное впечатление редкая эрудированность Матвея Петровича, разносторонность познаний во многих областях науки и культуры. Ему принадлежат слова: «Если б вся наша цивилизация погибла — Бронштейн один собственными силами мог бы восстановить энциклопедию от А до Я».
Попав после женитьбы в литературную среду, Бронштейн не потерялся в ней. Несмотря на чрезвычайную занятость научными и лекторскими делами, он регулярно публиковал научно-популярные статьи и очерки в природоведческих журналах. Самуил Яковлевич Маршак, возглавлявший Ленинградское отделение Детиздата, задумал в те годы создать серию научно-популярных книг для юношества. В лице Матвея Петровича он нашел идеального автора для будущих произведений.
Как раз тогда Бронштейн увлеченно работал над книгой о гелии, впоследствии названной «Солнечное вещество». В ней занимательно рассказывалась история открытия гелия на Солнце и затем на Земле. Маршак принял живое участие в подготовке ее к изданию. Книга вышла под его редакцией и была горячо встречена любознательной молодежью. Академик Алферов вспоминал, что впервые прочел «Солнечное вещество», когда ему было десять лет, и книга открыла для него новый мир. Другой академик Л. Ландау в предисловии к ее переизданию отметил: «Книга представляет собой незаурядное явление в мировой популярной литературе. Она написана настолько просто и увлекательно, что чтение ее, пожалуй, равно интересно любому читателю от школьника до физика-профессионала».
Бронштейн успел написать еще две книги для молодежи: «Лучи икс» и «Изобретатель телеграфа». И это еще не все: дефицит времени не помешал ему заниматься также и редакторским делом. Под редакцией Матвея Петровича и с его предисловием вышли переводы нескольких книг известных зарубежных физиков, в том числе классический труд Поля Дирака «Основы квантовой механики».
Матвей Бронштейн читает лекцию по теории гравитации
Однако свое главное призвание Матвей Бронштейн нашел в физике. За короткий срок, отведенный ему судьбой, им было выполнено более тридцати исследований, поражающих глубиной проникновения автора в суть явлений. Среди них отметим работы по космологии, теории полупроводников, физике атомного ядра, квантовой теории гравитации. Разработками в области физической космологии Матвей Петрович занимался в 1936 году, но довести их до конца он не успел — через год его арестовали. И только спустя 30 лет о них вспомнил академик Я. Б. Зельдович. В книге «Релятивистская астрофизика» он подробно рассказал о чрезвычайно интересных идеях Бронштейна, об их значимости для исследований физических явлений в космосе.
В ноябре 1935 года Матвей Петрович защитил докторскую диссертацию на тему «Квантование гравитационных волн». Известные физики И. Е. Тамм и Б. А. Фок отметили высокий уровень теоретических исследований этой сложной и важной физической проблемы. Бронштейн продолжил интенсивно развивать свою теорию квантования волн и после защиты, но завершить исследования ему было не суждено.
Юный Матвей Бронштейн
В тюрьме Матвей Петрович пробыл чуть больше полугода — вплоть до трагической развязки. В камере, рассчитанной на 16 человек, находилось примерно 150 заключенных. Чудом выживший сокамерник рассказал, что ярче других ему запомнился Бронштейн, который отличался «необыкновенной концентрацией интеллекта, культуры и нравственных чувств». Иногда, когда обстановка в камере это позволяла, Матвей Петрович по просьбе заключенных рассказывал об исторических личностях (Галилее, Эйнштейне и других), читал любимые стихи, прежде всего Пушкина и Блока. Сначала его вызывали к следователям нечасто и ненадолго. Возвращался в камеру он со следами побоев на теле, но вел себя стойко, не жаловался, не терял надежду на помощь друзей и знавших его известных физиков. Однако к концу следствия допросы стали более частыми и отличались особой жестокостью. В последний раз он отсутствовал трое суток, после чего его — истерзанного и полуживого — принесли на руках и бросили на топчан. Придя в сознание, он, по свидетельству соседа, долго находился в состоянии сильного отчаяния, сокрушаясь, что не выдержал пыток и оговорил себя.
Тем временем Чуковский, оставшись в полном неведении об участи своего зятя, по совету знакомого адвоката обратился с письмом непосредственно к самому вождю. В письме он охарактеризовал Матвея Петровича человеком, необъятно эрудированным, автором замечательных научно-популярных книг для юношества, а также, ссылаясь на мнения академиков А. Иоффе и В. Фока, ученым с большим будущим. В заключение Корней Иванович просил Сталина лично ознакомиться с делом арестованного Бронштейна и, если он найдет нужным, вмешаться в него. К письму были приложены научная характеристика М. П. Бронштейна, подписанная знаменитыми физиками Л. И. Мандельштамом, С. И. Вавиловым, И. Е. Таммом, и их общее послание Сталину. Потеряв много времени в ожидании ответа, Чуковский и Маршак предприняли шаги для встречи с руководителями высших судебных органов — А. Я. Вышинским и В. В. Ульрихом. Те любезно приняли писателей, каждый из них обещал ознакомиться с делом Бронштейна. Через некоторое время они сообщили, что ничем помочь не могут: Матвея Петровича уже нет в живых.
Сейчас, когда стали известны все обстоятельства тщетных попыток освободить замечательного физика из когтей НКВД, можно только сожалеть, что была упущена возможность обратиться за помощью к Нильсу Бору, человеку отзывчивому и хорошо знавшему Матвея Петровича. Известно фото, на котором запечатлены Нильс Бор, его сотрудник Леон Розенфельд, Лев Ландау и Матвей Бронштейн, обсуждавшие сложную физическую проблему. Датский ученый пользовался огромным авторитетом в Советском Союзе, и его веское слово в защиту сверходаренного физика могло посодействовать его освобождению.
Суд над Бронштейном состоялся 18 февраля 1938 года. Его дело рассматривала выездная сессия Военной коллегии Верховного суда. Заседание длилось всего двадцать минут. Он был обвинен в «активном участии в контрреволюционной фашистской террористической организации» и приговорен к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией всего личного имущества. Решение суда исполнили в тот же день, через пятнадцать минут после оглашения приговора.
Разумеется, никакого судебного разбирательства не было. Даже при поверхностном знакомстве с делом Бронштейна стала бы очевидной абсурдность приписанных ему обвинений. Человек отнюдь не богатырского здоровья физически не мог заниматься научным творчеством, писать и редактировать книги, преподавать в нескольких вузах и одновременно заниматься террористическими акциями. Но кого это интересовало? Это был не суд, а конвейер смерти, раздавивший, как никчемную букашку, великолепного ученого, который «останься он жив, сделался бы одной из слав нашего отечества… они застрелили человека могучих духовных сил, замечательного ума и таланта» (Лидия Чуковская). И как здесь не вспомнить неоднократно цитируемые слова из стихотворения Юнны Мориц:
Кто это право дал кретину —
Совать звезду под гильотину?
Матвей, Михалина и Исидор Бронштейны
Родители Матвея Бронштейна ненадолго пережили своего сына. Их судьба была не менее трагична. В 1941 году, эвакуируясь из Киева, они и их второй сын Исидор застряли на железнодорожной станции Мирск, где заразились сыпным тифом. Санитары обнаружили их в бессознательном состоянии, но еще живых. Пожилых родителей оставили умирать прямо на платформе, а молодого Исидора увезли в тифозный барак, где ему удалось выжить. Ослабленный, еле живой, он пытался разыскать родителей, но их следы затерялись в общем хаосе.
Матвея Бронштейна реабилитировали 15 мая 1957 года. Лидии Корнеевне помог в этом Лев Ландау, тогда уже академик и Герой Соцтруда. Он обратился в Главную военную прокуратуру с просьбой восстановить честное имя Матвея Петровича Бронштейна. В частности, Ландау писал: «В его лице советская физика потеряла одного из наиболее талантливых своих представителей, а его научно-популярные книги принадлежат к лучшим имеющимся в мировой литературе».
Лидия Корнеевна, до конца своих дней верная памяти мужа, долгое время вела поиски места его захоронения. Впоследствии ей стало известно, что тела расстрелянных заключенных свозились на территорию лагерей, скрытых под названием «Полигон для учебных стрельбищ», находившихся под Ленинградом, неподалеку от станции Левашево. За год до ее смерти в этом городке установили скромный памятник Бронштейну.
В июле 1991 года в древнем сицилийском городе Эриче, в Научном центре им. Этторе Майорана, проходила очередная международная конференция по субъядерной физике. В ней принимал участие российский академик Л. Б. Окунь. Демонстрируемая им работа была проведена по методологии, которая базировалась на уникальном и оригинальном по своей простоте физическом принципе. В своем докладе он упомянул, что идея этого принципа была предложена в 30-е годы Матвеем Петровичем Бронштейном. Простой и глубокий подход очень понравился присутствующим, и они заинтересовались неизвестным им физиком. По их просьбе Лев Борисович подробно поведал им историю о замечательном физике и его страшной судьбе. Рассказ произвел такое сильное впечатление, что организаторы конференции решили учредить стипендию имени М. П. Бронштейна. Лишь еще один российский ученый был удостоен такой чести — академик А. Д. Сахаров.
Матвей Петрович Бронштейн — исключительное явление в истории физики. Свои ценнейшие исследования он выполнил всего за одиннадцать (!) лет активного творчества, одновременно успев проявить себя как прекрасный педагог и успешный писатель. Известный историк науки, автор нескольких книг о знаменитых физиках Г. Е. Горелик с особым почитанием относился к памяти Бронштейна. Восхищенный необычайной личностью безвременно погибшего молодого ученого, он писал: «Это сейчас, зная о нем, быть может, больше, чем о своих родственниках, я понимаю, что Матвей Петрович был украшением рода человеческого».
Впереди его еще ожидали многие дела. Он ушел тридцатилетним из жизни, далеко не исчерпав своих творческих сил, замыслов, безграничных возможностей щедрого дарования.