Может быть вы имели в виду альбом Viva la Vida or Death and All His Friends
«Viva la Vida»
Сингл Coldplay из альбома Viva la Vida or Death and All His Friends
Выпущен
Coldplay, Brian Eno, Markus Dravs
«Viva la Vida» ([ви́вa ла ви́да], Да здравствует жизнь на испанском) — второй сингл британской рок-группы Coldplay из альбома Viva la Vida or Death and All His Friends. Его название, означающее по-испански «Да здравствует жизнь», позаимствовано из натюрморта Фриды Кало.
Первоначально этот сингл был доступен с 7 мая всем сделавшим предварительный заказ альбома на iTunes. Телевизионная реклама сингла продолжительностью 30 секунд была впервые показана по телеканалу Fox 20 мая в 21:00.
Coldplay первый раз исполнили эту песню вживую на церемонии 2008 MTV Movie Awards 1 июня 2008 года. На третьей неделе июня сингл впервые в карьере Coldplay достиг первой строчки как британских чартов продаж, так и заокеанского Billboard Hot 100.
Нарушение авторских прав
4 декабря 2008 года известный гитарист Джо Сатриани подал в федеральный суд Лос-Анджелеса иск о нарушении Coldplay авторских прав. В иске указывалось, что мелодия песни «Viva La Vida» (2008) была скопирована с его композиции «If I Could Fly» (2004). Сатриани заявил, что намерен потребовать от Coldplay возмещения убытков, а также получить часть доходов от продаж альбома «Viva La Vida Or Death And All His Friends» [1]
В сентябре 2009 года дело было закрыто. Его подробности не разглашаются, но источник Billboard утверждает, что стороны пришли к соглашению (в т.ч. финансовому) и Coldplay не придется заявлять о совершении правонарушения.[2][3]
Когда-то я вершил судьбу, В глазах врагов читал мольбу И слышал громкий крик толпы «Отныне править будешь ты»
Когда-то властью наделен, Я как стеною отделен, Вдруг оказалось что я строил Свой замок из песка и соли
Внезапный ветер всех накрыл Он выбил окна, дверь раскрыл И я взошел на пьедестал Никто не верил кем я стал, Революционеры только ждали чтоб мою голову подали, Портрет чей написать углем? Кто быть желает Королем?
Я слышал звон Иерусалима И римский хор мне пел призывы: Ты будешь как мой щит и меч Чтоб в мире мой закон беречь, Причины точно я не знаю Но я войду в ворота рая А правды в тех словах был ноль, Которым верил так король
Coldplay Viva La Vida Lyrics
I used to rule the world Seas would rise when I gave the word Now in the morning I sleep alone Sweep the streets I used to own
I used to roll the dice Feel the fear in my enemies eyes Listen as the crowd would sing «Now the old king is dead! Long live the King!»
One minute I held the key Next the walls were closed on me And I discovered that my castles stand Upon pillars of salt and pillars of sand
I hear Jerusalem bells are ringing Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain Once you know there was never, never an honest word That was when I ruled the world (Ohhh)
It was the wicked and wild wind Blew down the doors to let me in Shattered windows and the sound of drums People could not believe what I’d become Revolutionaries wait For my head on a silver plate Just a puppet on a lonely string Oh who would ever want to be King?
I hear Jerusalem bells are ringing Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain I know Saint Peter won’t call my name Never an honest word And that was when I ruled the world (Ohhhh Ohhh Ohhh)
Hear Jerusalem bells are ringings Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain I know Saint Peter will call my name Never an honest word But that was when I ruled the world (Ooooh Ooooh Ooooh)
Данный перевод песни на русском языке является художественным, т.е. перевод недословный. Чтобы узнать дословный перевод песни, можете наводить мышкой на английские слова.
Viva la vida
I used to rule the world Seas would rise when I gave the word Now in the morning I sleep alone Sweep the streets I used to own
I used to roll the dice Feel the fear in my enemies eyes Listen as the crowd would sing: «Now the old king is dead! Long live the king!»
One minute I held the key Next the walls were closed on me And I discovered that my castles stand Upon pillars of salt, and pillars of sand
I hear Jerusalem bells are ringing Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain Once you know there was never, never an honest word That was when I ruled the world
It was the wicked and wild wind Blew down the doors to let me in. Shattered windows and the sound of drums People could not believe what I’d become Revolutionaries Wait For my head on a silver plate Just a puppet on a lonely string Oh who would ever want to be king?
I hear Jerusalem bells are ringing Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain I know Saint Peter won’t call my name Never an honest word And that was when I ruled the world
I hear Jerusalem bells are ringing Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain I know Saint Peter won’t call my name Never an honest word And that was when I ruled the world
Да здравствует Жизнь!
Раньше я правил миром Одного моего слова было достаточно, чтобы вздыбить моря. Теперь же утром я сплю в одиночестве Подметаю улицы, которые когда-то принадлежали мне.
Я метал кости, Чувствовал страх в глазах моих врагов, слушал, как толпа пела: «Теперь старый король мёртв! Долгой жизни королю!»
Минуту я держал ключ, В следующую — стены сомкнулись вокруг меня, И я узнал, что мои замки стоят На колоннах из соли и колоннах из песка.
Я слышу: Иерусалимские колокола звонят, Хоры римской кавалерии поют Будь моим зеркалом, моим мечом и щитом, моим миссионером в чужой земле. По некоторым причинам я не могу объяснить, Было время, когда, ты знаешь, я не слышал ни одного честного слова, Так было, когда я правил миром.
Это был противный и дикий ветер Дующий под дверьми, чтобы впустить меня Разбитые вдребезги окна и звук барабанов Люди не могли поверить, чем я стал. Революционеры ждут Моей головы на серебряной тарелке Как марионетку на одинокой леске Кто когда-нибудь захочет стать королём?
Я слышу: Иерусалимские колокола звонят, Хоры римской кавалерии поют Будь моим зеркалом, моим мечом и щитом, моим миссионером в незнакомых местах. По некоторым причинам я не могу объяснить, Знаю, Святой Пётр не вспомнит про меня Ни единого честного слова, И это было тогда, когда я правил миром.
I used to rule the world Seas would rise when I gave the word Now in the morning I sleep alone Sweep the streets I used to own
I used to roll the dice Feel the fear in my enemies eyes Listen as the crowd would sing: «Now the old king is dead! Long live the king!»
One minute I held the key Next the walls were closed on me And I discovered that my castles stand Upon pillars of salt, and pillars of sand
I hear Jerusalem bells are ringing Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain Once you know there was never, never an honest word That was when I ruled the world
It was the wicked and wild wind Blew down the doors to let me in. Shattered windows and the sound of drums People could not believe what I’d become Revolutionaries Wait For my head on a silver plate Just a puppet on a lonely string Oh who would ever want to be king?
I hear Jerusalem bells are ringing Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain I know Saint Peter won’t call my name Never an honest word And that was when I ruled the world
I hear Jerusalem bells are ringing Roman Cavalry choirs are singing Be my mirror my sword and shield My missionaries in a foreign field For some reason I can not explain I know Saint Peter won’t call my name Never an honest word And that was when I ruled the world
Раньше я правил миром Одного моего слова было достаточно, чтобы вздыбить моря. Теперь же утром я сплю в одиночестве Подметаю улицы, которые когда-то принадлежали мне.
Я метал кости, Чувствовал страх в глазах моих врагов, слушал, как толпа пела: «Теперь старый король мёртв! Долгой жизни королю!»
Минуту я держал ключ, В следующую — стены сомкнулись вокруг меня, И я узнал, что мои замки стоят На колоннах из соли и колоннах из песка.
Я слышу: Иерусалимские колокола звонят, Хоры римской кавалерии поют Будь моим зеркалом, моим мечом и щитом, моим миссионером в чужой земле. По некоторым причинам я не могу объяснить, Было время, когда, ты знаешь, я не слышал ни одного честного слова, Так было, когда я правил миром.
Это был противный и дикий ветер Дующий под дверьми, чтобы впустить меня Разбитые вдребезги окна и звук барабанов Люди не могли поверить, чем я стал. Революционеры ждут Моей головы на серебряной тарелке Как марионетку на одинокой леске Кто когда-нибудь захочет стать королём?
Я слышу: Иерусалимские колокола звонят, Хоры римской кавалерии поют Будь моим зеркалом, моим мечом и щитом, моим миссионером в незнакомых местах. По некоторым причинам я не могу объяснить, Знаю, Святой Пётр не вспомнит про меня Ни единого честного слова, И это было тогда, когда я правил миром.
Я слышу: Иерусалимские колокола звонят, Хоры римской кавалерии поют Будь моим зеркалом, моим мечом и щитом, моим миссионером в незнакомых местах. По некоторым причинам я не могу объяснить, Знаю, Святой Пётр не вспомнит про меня Ни единого честного слова, И это было тогда, когда я правил миром.
Самой известной мексиканской художнице пришлось преодолеть столько несчастий, что можно сбиться со счета. Никогда при этом Кало не теряла своего жизнелюбия и неподдельной веселости. Diletant.mediaрасскажет о том, как талант Фриды закалялся самой жизнью.
Кто-то бы даже сказал несчастный, но был бы не прав. Детство Фриды, наивное и беззаботное, закончилось в шесть лет. Маленькая Кало перенесла тяжелейший полиомиелит, который, иссушив ей правую ногу, заставил красавицу прихрамывать всю жизнь. Фрида с шести лет полюбила брюки и длинные юбки, которые могли скрыть хромоту. Однако не так просто было утаить это от окружающих: если взрослые только жалели малютку, то сверстники, заметив, что девочка хромает, стали называть её «Фридой деревянной ногой». Тогда Кало записалась в секцию бокса.
Беда, как говорится, не приходит одна. Следующая трагедия Кало заставила себя ждать больше десяти лет, но омрачила всю жизнь художницы. 17 сентября 1925 года семнадцатилетняя Фрида попала в жуткую аварию: автобус, в котором она ехала, протаранил трамвай. Кало привезли в больницу. На девушке, казалось, не было места, которое бы не пострадало. Врачи насчитали около 20 переломов всего, что только можно сломать. Осложняло ситуацию то, что живот Фриды был распорот металлическим прутом. Однако врачи спасли жизнь юной Кало
Оставшись на долгое время прикованной к кровати и лишенная возможности иметь детей, она попросила у отца кисти и краски. Фрида не стала унывать — она начала рисовать.
Такое сооружение соорудили специально для того, чтобы Фрида могла писать лёжа. Она брала зеркало, смотрела на себя и рисовала. Кало больше года не могла встать с кровати. За это время она написала большое количество автопортретов. «Я пишу себя, потому что много времени провожу в одиночестве и потому что являюсь той темой, которую знаю лучше всего», — скажет она позже. За эти мучительные месяцы неподвижного бездействия Фрида нарисовала картины, в восхищение от которых пришёл сам Диего Ривера, будучи уже на тот момент известным живописцем. Гуру сразу же узнал в Кало «прирожденную художницу».
Диего не был красавцем, в общем, красота была ему и не нужна. Диего Ривера покорял женщин своим живым умом, эксцентричностью и талантом. Ни одна женщина, в том числе и Фрида Кало, не могла ничего противопоставить такому арсеналу. 22-летняя Фрида и 43-летний Диего поженились. Диего, кстати, сделал это в третий раз.
«В моей жизни было две аварии: одна — когда автобус врезался в трамвай, другая — это Диего»
Кало, вероятно, не раз жалела о своей поспешной женитьбе. Диего не мог находиться в окружении лишь одной женщины — по привычке он окружал себя ими со всех сторон. Диего стал беззастенчиво изменять жене. Он пришёл в бешенство, когда узнал, что Фрида развлекается тем же. Они развелись, и уже через год Ривера нашёл себе новую жену. Ей стала Фрида Кало. Да-да, они поженились вновь.
Диего был коммунистом до мозга и костей. Член-учредитель общества «Октябрь», он, стоя на Мавзолее и делая зарисовки, участвовал в 10-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции в Москве. Позже взгляды Ривера с официальной политикой Союза разошлись: Диего встал на троцкистские позиции. Фрида, член Мексиканской коммунистической партии, во всех политических начинаниях поддерживала мужа. В 1937 году чета Ривера — Фрида и Диего — приняли в своем доме Льва Давидовича Троцкого и предоставили ему временное убежище.
Временное убежище Лев Давидович в скором времени вынужден был покинуть. Но причиной тому стали не политические условия или соображения безопасности, а якобы завязавшийся роман с темпераментной мексиканкой Фридой Кало. Диего в своем доме такого терпеть не смог.
Насмешка над судьбой
В 40-е годы картины Кало начали появляться на известных выставках, одна из них даже была приобретена Лувром, но при этом старые травмы и болезни все больше начинали тревожить художницу. Кало трижды была беременна: из-за полученных увечий все три беременности закончились трагично. Однако на то она и Фрида Кало, чтобы наслаждаться жизнью, невзирая на обстоятельства. Она кутила так, что дала бы фору всем здоровым. Эпатажная леди в сопровождении своего талантливого спутника могла громко ругаться матом, пить текилу, курить и хохотать над собой, не теряя при этом своей грациозности и женственности.
В 1950 году Фрида Кало перенесла ещё несколько тяжёлых операций. Теперь художница бесповоротно была приковано к инвалидной коляске. В 1953, ожидая распространения гангрены, врачи ампутировали Фриде правую ногу. В этом же году в Мехико состоялась первая персональная выставка Фриды Кало. Популярность всё-таки нашла её, но под самый занавес.
На свою последнюю выставку Фрида мчалась в карете скорой помощи. Включенные сирены больничного экипажа веселили её, на лице вместо болезненно обвисших губ красовалась лучезарная улыбка. В руках — неизменная бутылка текилы и сигарета, в волосах — вплётенный цветок. Фрида неслась к конечной в своей жизни остановке с нескрываемым жизнелюбием. За неделю до смерти она напишет красочную картину «Viva la vida!» («Да здравствует жизнь!»).
