узники марселя кто такие
«Узники Марселя». Шпрыгин не знает, как вернуть болельщиков в Россию
Болельщики «Локомотива» и тульского «Арсенала» в первых матчах своих команд в сезоне сконцентрировали свои силы не на поддержке футболистов на поле, а на поддержке товарищей, которые продолжают оставаться в марсельской тюрьме «Ле Бометт».
«Возвращайте Лёху обратно!» Фанатский заряд красно-зелёного десанта разорвал серое питерское небо незадолго до стартового свистка поединка «Зенита» и «Локомотива». Несколько десятков поклонников «Локо» выстроились на Петровском острове с баннером и требованием вернуть их лидера и клубного директора по работе с болельщиками на родину в кратчайшие сроки. По словам представителей фанатского движения «Локо», несмотря на все данные после Евро обещания вызволить их лидера из марсельской тюрьмы, ситуация не сдвигается с мёртвой точки.
Напомним, что 29-летний Алексей Ерунов по кличке Лёлик был приговорён к тюремному заключению на два года за участие в беспорядках 11 июня в Марселе перед матчем чемпионата Европы Россия — Англия. В Москве у Ерунова остались жена и двое детей.
В стороне от последствий марсельской истории не остались и фанаты тульского «Арсенала»: на гостевом секторе «Открытие-арены» в своём первом матче сезона против столичного «Спартака» они разместили баннер в поддержку своего товарища и директора местного фан-клуба Сергея Горбачёва. Его приговорили к 18 месяцам заключения.
От российских фанатов из Марселя сейчас нет почти никаких новостей. Известно, что Алексей Ерунов («Локомотив»), Николай Морозов («Динамо») и Сергей Горбачёв («Арсенал») отбывают наказание вместе в максимально спокойном секторе тюрьмы «Бометт». Большую часть финансовой поддержки болельщикам и их семьям оказывают фанатские движения команд.
Глава ВОБа Александр Шпрыгин по-прежнему называет процесс над российскими фанатами полностью политизированным и не может дать ответа, когда российские болельщики вернутся домой. По его словам, апелляции были поданы, но их рассмотрение может занять несколько месяцев.
Российских фанатов освободили из тюрьмы Марселя
Осужденные российские болельщики вернутся из Франции в Россию 18 января
Российские болельщики Сергей Горбачев и Алексей Ерунов, осужденные во Франции за участие в беспорядках в Марселе в день матча чемпионата Европы по футболу между сборными Англии и России, во вторник будут освобождены из-под стражи и ранним утром 18 января прибудут в Москву.
«Сейчас они проходят официальные процедуры.
Если все будет в порядке, сегодня после обеда они будут в Париже, откуда вечером вылетят в Москву вечерним рейсом,
— сообщил ТАСС генеральный консул России в Марселе Сергей Молчанов. — Они полетят вместе, должны быть в Москве рано утром или даже ночью».
В декабре суд удовлетворил ходатайство о выдворении Ерунова и Горбачева из Франции. Они были задержаны минувшим летом во время проходившего в стране чемпионата Европы. Преследования в отношении российских фанатов связаны с уличными беспорядками, развернувшимися 11 июня в Марселе в преддверии и во время матча сборных России и Англии. 14 июня сотрудники французских правоохранительных органов задержали в городе Манделье-ла-Напуль под Марселем автобус с 43 гражданами России — все они, включая водителя, были временно помещены под стражу.
В итоге суд Марселя вынес обвинительные заключения в отношении трех российских болельщиков в возрасте от 28 до 33 лет, которые, по мнению французской стороны, были причастны к уличным беспорядкам. Горбачев получил 18 месяцев тюрьмы, Ерунов был приговорен к двум годам заключения. Вместе с ними годичный срок должен был отбывать Николай Морозов, однако уже в конце декабря он был выдворен из Франции. Все остальные российские болельщики, задержанные вместе с автобусом и препровожденные в Марсель, судебного преследования избежали.
Глава Всероссийского объединения болельщиков (ВОБ) Александр Шпрыгин в интервью «Газете.Ru» поделился своей позицией по поводу этой истории. Напомним, что по возвращении Шпрыгина из Франции состоялась конференция РФС, на которой ВОБ было исключено из состава организации, а сам Александр был задержан ОМОНом в мужском туалете.
Как задерживали Шпрыгина! Схема. До исполкома меня предупреждале о том, что Александр готовит яркое выступление. pic.twitter.com/K5uG21tqXv
— Сегодня должны освободить Ерунова и Горбачева. Можете подтвердить, что теперь они могут вернуться домой?
— В два часа дня по московскому времени их вывезли из тюрьмы. Мы с ними связывались, и они подтвердили, что их уже можно будет встречать с вещами. Сегодня ночью в 0.40 они прилетят в аэропорт Шереметьево.
— Какова ваша позиция по всей этой истории? Насколько правомерно было обвинение и наказание болельщиков?
— Самая громкая история с участием ВОБа произошла на матче с англичанами в 2007 году. Мы тогда всеми «Лужниками» делали перформанс, растянули самый большой баннер. Но матч россиян с англичанами завершился известным образом. То же самое произошло несколько лет спустя — ВОБ ответил за все события, которые происходили в Марселе в июне 2016 года.
Свою позицию я неоднократно высказывал и от нее не отказываюсь. Те события, которые произошли в порту Марселя и на стадионе, — это полностью вина служб безопасности, которые не обеспечили ее должным образом. Когда происходила драка в порту, болельщиков никто не разнимал. На стадионе же между английскими и российскими трибунами находилось лишь несколько стюардов.
Те события, которые уже происходили после, говорят о том, что полиция стала наверстывать упущенное, и 14 июня в городе Канн задержали автобус с болельщиками, большинство из которых были невиновны и никаким образом не относились к этим беспорядкам.
Из всего автобуса нашлось только три человека, которые были тогда в порту, и двое из них оказались членами центрального совета ВОБ, которые сегодня и вернутся домой.
За это ВОБ получил, скажем так, претензии и был исключен из РФС. Но мы до сих пор считаем, что обвинение было неправомерным, потому что из всех доказательств было только видео, что они там были. Но не было ни одного кадра, где они совершали бы какие-либо противозаконные действия.
Наказание было беспрецедентным, потому что те лица, которые с ними отбывали срок, были осуждены за серьезные уголовные преступления, а не за участие в драках. Остальные задержанные болельщики — из Польши, Англии и других стран — вышли еще летом и сразу вернулись домой. А наши ребята возвращаются только сейчас.
С другой стороны, сегодня уже несколько другое отношение ко всей ситуации. Сейчас важнее, чтобы они все-таки вернулись домой. А то решение, которое было по ним принято летом, мы считаем политизированным, и, слава богу, их освободили спустя полгода. А ВОБ явился заложником политической ситуации.
Сегодня, оглядываясь назад, могу сказать, что 14 июня, когда задержали автобус с невиновными болельщиками, я бы поступил точно так же.
Однако в Тулузу второй раз я бы не полетел, но когда я улетал туда, то не мог предположить такую реакцию французских властей.
— Не собираетесь ли в будущем как-то юридически оспаривать решение французского суда? Есть ли возможность обратиться в ЕСПЧ? Или лучше уже оставить все как есть и не ворошить прошлое?
— Перед своим освобождением они поставили свои подписи на всех необходимых документах, и с юридической точки зрения теперь бесполезно что-либо оспаривать и отстаивать. А время, проведенное в тюрьме, им никто не вернет. Напомню, что изначальный приговор у них был очень суровый: одному дали два года, другому — полтора. И слава богу, что они вернутся в Россию в январе 2017-го.
Известный спортивный юрист, управляющий партнер чикагской юридической компании Law Office of Fedor Kozlov & Associates Федор Козлов рассказал «Газете.Ru», что у фанатов была возможность попытаться добиться перевода в Россию и помилования, но они ей не воспользовались.
«В соответствии с Конвенцией о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, заключенной между Российской Федерацией и Французской Республикой от 11 февраля 2003 года, имелась возможность перевода осужденных болельщиков в Россию с дальнейшим применением процедуры помилования. Однако для этого требовались соответствующие заявления со стороны самих фанатов, которые так и не выразили желание воспользоваться этой возможностью», — сказал Козлов.
По его словам, ни о каком повторном разбирательстве в России речи идти не может:
«Преступления, вменяемые ранее болельщикам, находятся вне юрисдикции российских судов, а наказание за их совершение уже отбыто».
Другие новости и материалы можно посмотреть на странице чемпионата Европы – 2016, а также в группах отдела спорта в социальных сетях Facebook и «ВКонтакте».
«Единственный тренер, к которому есть презрение, — Кононов». Узник Марселя — о французской тюрьме
Герой свежего выпуска «Вдвиже» недавно был известен на весь мир — это узник Марселя Сергей Горбачев из фан-движения тульского «Арсенала». В интервью Sport24 он рассказал о драке на Евро-2016, французской тюрьме и отношении к бывшему тренеру любимой команды Олегу Кононову.
О дружбе с фанатами ЦСКА и «Динамо»
— В те годы мы о Премьер-лиге и думать не могли. Было так заведено, что люди болеют за свой клуб и за команду из Премьер-лиги. Большая часть болельщиков «Арсенала» поддерживала ЦСКА: ездили на выезды, входили в различные группировки. На базе всего этого и формировались наши взаимодействия с другими, вокруг стоящими регионами. По сути, врагов у нас было намного больше, чем друзей.
Об Аленичеве и Кононове
— Я считаю, что Аленичев внес огромный вклад в развитие клуба. Несмотря на то, что для него «Спартак» — это история и жизнь, а мы с ними враждуем, к Аленичеву присутствует отдельное уважение. Единственный тренер, отношение к которому пропитано презрением, — это Кононов. Посреди сезона бросил клуб, причем это все произошло спонтанно. Перед последним его матчем мы к нему подходили, он сказал: «Ребята, все нормально, я остаюсь с вами». Когда в конце матча он подошел к сектору и пытался пожать руки всем, большинство парней отказались. Ну, одним словом, «пиджак».
vk.com/pfcarsenaltula
О ВОБе
— С Сашей Шпрыгиным мы до сих пор взаимодействуем. Я считаю, ВОБ внесло огромный вклад в развитие фанатского движения в России. При ВОБе перформанс за сборную был совсем другой. Отложим, конечно, все скандалы, которые были с ним связаны.
Очень долго можно дискутировать, кто виноват, что произошло. Кого-то нужно было публично казнить, чтобы народ все это воспринял и успокоился.
Sport24
О событиях в Марселе
— Английские болельщики — вообще отдельные люди в свете фанатской субкультуры. Пусть кто-то их называет основоположниками. Я считаю, что они — пьяное быдло, которое позволяло себе вещи, трактовавшиеся нами как совершенно аморальные поступки.
Getty Images
После всего этого бардака приехали в гостиницу, пришла полиция. Стук в дверь, а я как раз еще переодевался, весь в крови был, похож на отбивную. Открылась дверь, а там стояла полиция. Я говорю: «Нырнул неудачно в старом порту». Он посмеялся, переписал мои данные и ушел. Потом мы уже успели в Монако сгонять, и, когда стартовали в Лилль, я чувствовал, что что-то не так.
О задержании
— Когда мы немного отъехали, я воочию увидел все краски спецоперации: наш автобус просто заблокировали. За это время к месту событий пришло очень много СМИ, которые снимали наши растянутые в автобусе баннеры со словами «помогите» и прочее.
Кто-то маме привет передавал, кто-то помощи просил. Чтобы мир увидел, что мы ничего неправомерного не делали. Мы наполняли бутылки мочей, выставляли им туда. Кто-то даже пытался продать. Все в рамках глума. И все — и понеслась по этапам жизнь. Шок закончился в первые 2-3 минуты. Холодок пробежал, только когда по местному телевидению что-то начали про нас говорить. Конечно, я стал защищаться, все эти видео комментировать.
Sport24
О суде
— На видео как раз был старый порт, где весь бардак творился. А нас вынесло на площадь Де Голля: это перекресток, на котором вся глобальная драка происходила, наверно, 20 минут. С нашей стороны она была больше оборонного характера, потому что после того, как мы пересеклись с англичанами, мы подверглись атакам арабов из местных кварталов. Они были примерно в трехкратном численном превосходстве, и нам просто было некуда деться. ОМОН, который стоял в ста метрах, просто бездействовал. Знаете, показывают фильмы про войну, где лучники первые стреляют, и не видно неба, а видно только стрелы. Вот я видел булыжники, бутылки и прочее. Есть фотографии, где я стою в первой линии и все летит на меня. И судья говорит: «Как так-то, все там, а ты впереди. И ты мне сейчас рассказываешь, что вы оборонялись?» Я говорю: «Не успел отступить».
Getty Images
Есть еще фото, где непонятные люди валяются рядом со мной. Лежали рядом и англичане, и арабы. Представляете, за 20 минут именно на этом перекрестке была разобрана целиком брусчатка, ни одной целой витрины не было, все столбы вырваны! Я до сих пор гоняю все эти эпизоды перед собой: поднимаю голову в какой-то момент — и на меня бежит огромный афроамериканец. Тащит с собой скутер без заднего колеса. Он, видимо, был пристегнут к забору, и замок удержал только колесо. Он, озлобленный, бежит на меня, и я понимаю, что опять я впереди и рядом никого нет. Смотрю, кусок брусчатки лежит под ногами. Я беру этот кусок брусчатки и бегу ему навстречу. Он бросает свой скутер в кусты, разворачивается и начинает бежать.
Я тогда понял, что это триумф. А на суде мне показали эту фотографию со словами: «Это что?» Местные смишники сразу нашли у нас материал из Тулы и говорят: «У парня еще и прозвище «кирпич», вот он с брусчаткой, пожалуйста. Это хулиган».
О тюрьме
Вся тюрьма знала, за что мы сидим. Сначала показали по телевизору, а потом, когда нас туда привезли, все уже были в курсе. Понятное дело, пытались самоутвердиться, что-то орали через решетку, но, когда дело доходило до тет-а-тет, они замолкали. Была ситуация в спортзале, когда мы закусились за магнитофон.
Sport24
Были и русскоязычные: немного, но мы старались друг другу помогать. Несмотря на то, что там была такая подборка: мы, трое русских, чеченец, армянин и болгарин. Все мы разговаривали по-русски и старались друг друга поддерживать, потому что все базируется на русском языке.
Чеченец, к слову, отличный парень. Не знаю, смотрели ли вы «Американскую историю Х», но подобные вещи происходили где-то в мозгу. Были какие-то стереотипы, которые претерпели определенную огранку за все это время. На самом деле нет плохих национальностей, есть плохие люди.
Изначально мы занимались спортом где только могли: на прогулке, в спортзале, ходили на дзюдо, на бокс. Это потихонечку переросло к тому, что арабы к нам начали тянуться и какие-то упражнения показывать. И к концу мы уже начали на французском им программу тренировок писать. Сейчас я могу по-французски только матом ругаться.
Еще растил лук. Пришла луковица, я ее в водичку поставил, с утра нужно было на солнце выставить, чтобы она росла, вечером — убрать, чтобы не замерзла. Потом Лелика нужно было кормить. Помимо буханки, которую раздавали три раза в день, Лелику нужно было готовить, чтобы он не съел тебя. Мы попали на единственный этаж, где были серьезные люди: корсиканская мафия, неаполитанская мафия, каморра.
О травмах
— У меня есть, конечно, переживания и раскаяния по поводу того, что произошло, но в целом я считаю, что поступил правильно. Я не считаю, что я какой-то прям адский криминал, которым меня выставляли все эти СМИ. Мы поступили так, как должны были поступить настоящие россияне. За жизнь фаната, болельщика, околофутбольщика приобретено столько травм. На 30-м переломе носа я их перестал уже считать.
Еще был двусторонний перелом челюсти, скула и много всяких незначительных пальцев, ребер, ног и прочей ерунды. Ни о чем не жалею, это — тоже какой-никакой опыт. В любом случае вырабатывалась сильная психология.
Sport24
О соседстве фан-клуба «Арсенала» c полицией
— У нас фан-клуб возле Следственного комитета, стадион возле тюрьмы, все рядом. У нас ребята, которые там отбывали срок, рассказывали, что слышат, когда забивает «Арсенал».
Об «Арсенале»
— В Туле футбол и вся футбольная публика очень любит и понимает фанатов. Я благодарен нашему руководству и считаю, что в совместной деятельности у нас сейчас идеальный баланс.
Sport24
Когда прихожу сюда, возникают такие чувства, как будто я прихожу домой. И если бы не было Тулы, если бы не было этих людей, моя жизнь была бы просто тлен. На протяжении всех лет мы переживали все что угодно: и безумные несостыковки с бюджетом, и полная яма, и дно. Но фанаты всегда любили клуб. Этот город болен футболом, этот город болен «Арсеналом».
Узники марселя кто такие
О дружбе с фанатами цска и «Динамо»
— В те годы мы о Премьер-лиге и думать не могли. Было так заведено, что люди болеют за свой клуб и за команду из Премьер-лиги. Большая часть болельщиков «Арсенала» поддерживала цска: ездили на выезды, входили в различные группировки. На базе всего этого и формировались наши взаимодействия с другими, вокруг стоящими регионами. По сути, врагов у нас было намного больше, чем друзей.
Об Аленичеве и Кононове
— Я считаю, что Аленичев внес огромный вклад в развитие клуба. Несмотря на то, что для него «Спартак» — это история и жизнь, а мы с ними враждуем, к Аленичеву присутствует отдельное уважение. Единственный тренер, отношение к которому пропитано презрением, — это Кононов. Посреди сезона бросил клуб, причем это все произошло спонтанно. Перед последним его матчем мы к нему подходили, он сказал: «Ребята, все нормально, я остаюсь с вами». Когда в конце матча он подошел к сектору и пытался пожать руки всем, большинство парней отказались. Ну, одним словом, «пиджак».
О ВОБе
— С Сашей Шпрыгиным мы до сих пор взаимодействуем. Я считаю, ВОБ внесло огромный вклад в развитие фанатского движения в России. При ВОБе перформанс за сборную был совсем другой. Отложим, конечно, все скандалы, которые были с ним связаны.
Очень долго можно дискутировать, кто виноват, что произошло. Кого-то нужно было публично казнить, чтобы народ все это воспринял и успокоился.
О событиях в Марселе
— Английские болельщики — вообще отдельные люди в свете фанатской субкультуры. Пусть кто-то их называет основоположниками. Я считаю, что они — пьяное быдло, которое позволяло себе вещи, трактовавшиеся нами как совершенно аморальные поступки.
После всего этого бардака приехали в гостиницу, пришла полиция. Стук в дверь, а я как раз еще переодевался, весь в крови был, похож на отбивную. Открылась дверь, а там стояла полиция. Я говорю: «Нырнул неудачно в старом порту». Он посмеялся, переписал мои данные и ушел. Потом мы уже успели в Монако сгонять, и, когда стартовали в Лилль, я чувствовал, что что-то не так.
О задержании
— Когда мы немного отъехали, я воочию увидел все краски спецоперации: наш автобус просто заблокировали. За это время к месту событий пришло очень много СМИ, которые снимали наши растянутые в автобусе баннеры со словами «помогите» и прочее.
Кто-то маме привет передавал, кто-то помощи просил. Чтобы мир увидел, что мы ничего неправомерного не делали. Мы наполняли бутылки мочей, выставляли им туда. Кто-то даже пытался продать. Все в рамках глума. И все — и понеслась по этапам жизнь. Шок закончился в первые 2-3 минуты. Холодок пробежал, только когда по местному телевидению что-то начали про нас говорить. Конечно, я стал защищаться, все эти видео комментировать.
О суде
— На видео как раз был старый порт, где весь бардак творился. А нас вынесло на площадь Де Голля: это перекресток, на котором вся глобальная драка происходила, наверно, 20 минут. С нашей стороны она была больше оборонного характера, потому что после того, как мы пересеклись с англичанами, мы подверглись атакам арабов из местных кварталов. Они были примерно в трехкратном численном превосходстве, и нам просто было некуда деться. ОМОН, который стоял в ста метрах, просто бездействовал. Знаете, показывают фильмы про войну, где лучники первые стреляют, и не видно неба, а видно только стрелы. Вот я видел булыжники, бутылки и прочее. Есть фотографии, где я стою в первой линии и все летит на меня. И судья говорит: «Как так-то, все там, а ты впереди. И ты мне сейчас рассказываешь, что вы оборонялись?» Я говорю: «Не успел отступить».
Есть еще фото, где непонятные люди валяются рядом со мной. Лежали рядом и англичане, и арабы. Представляете, за 20 минут именно на этом перекрестке была разобрана целиком брусчатка, ни одной целой витрины не было, все столбы вырваны! Я до сих пор гоняю все эти эпизоды перед собой: поднимаю голову в какой-то момент — и на меня бежит огромный афроамериканец. Тащит с собой скутер без заднего колеса. Он, видимо, был пристегнут к забору, и замок удержал только колесо. Он, озлобленный, бежит на меня, и я понимаю, что опять я впереди и рядом никого нет. Смотрю, кусок брусчатки лежит под ногами. Я беру этот кусок брусчатки и бегу ему навстречу. Он бросает свой скутер в кусты, разворачивается и начинает бежать.
Я тогда понял, что это триумф. А на суде мне показали эту фотографию со словами: «Это что?» Местные смишники сразу нашли у нас материал из Тулы и говорят: «У парня еще и прозвище «кирпич», вот он с брусчаткой, пожалуйста. Это хулиган».
Вся тюрьма знала, за что мы сидим. Сначала показали по телевизору, а потом, когда нас туда привезли, все уже были в курсе. Понятное дело, пытались самоутвердиться, что-то орали через решетку, но, когда дело доходило до тет-а-тет, они замолкали. Была ситуация в спортзале, когда мы закусились за магнитофон.
Были и русскоязычные: немного, но мы старались друг другу помогать. Несмотря на то, что там была такая подборка: мы, трое русских, чеченец, армянин и болгарин. Все мы разговаривали по-русски и старались друг друга поддерживать, потому что все базируется на русском языке.
Чеченец, к слову, отличный парень. Не знаю, смотрели ли вы «Американскую историю Х», но подобные вещи происходили где-то в мозгу. Были какие-то стереотипы, которые претерпели определенную огранку за все это время. На самом деле нет плохих национальностей, есть плохие люди.
Изначально мы занимались спортом где только могли: на прогулке, в спортзале, ходили на дзюдо, на бокс. Это потихонечку переросло к тому, что арабы к нам начали тянуться и какие-то упражнения показывать. И к концу мы уже начали на французском им программу тренировок писать. Сейчас я могу по-французски только матом ругаться.
Еще растил лук. Пришла луковица, я ее в водичку поставил, с утра нужно было на солнце выставить, чтобы она росла, вечером — убрать, чтобы не замерзла. Потом Лелика нужно было кормить. Помимо буханки, которую раздавали три раза в день, Лелику нужно было готовить, чтобы он не съел тебя. Мы попали на единственный этаж, где были серьезные люди: корсиканская мафия, неаполитанская мафия, каморра.
О травмах
— У меня есть, конечно, переживания и раскаяния по поводу того, что произошло, но в целом я считаю, что поступил правильно. Я не считаю, что я какой-то прям адский криминал, которым меня выставляли все эти СМИ. Мы поступили так, как должны были поступить настоящие россияне. За жизнь фаната, болельщика, околофутбольщика приобретено столько травм. На 30-м переломе носа я их перестал уже считать.
Еще был двусторонний перелом челюсти, скула и много всяких незначительных пальцев, ребер, ног и прочей ерунды. Ни о чем не жалею, это — тоже какой-никакой опыт. В любом случае вырабатывалась сильная психология.
О соседстве фан-клуба «Арсенала» c полицией
— У нас фан-клуб возле Следственного комитета, стадион возле тюрьмы, все рядом. У нас ребята, которые там отбывали срок, рассказывали, что слышат, когда забивает «Арсенал».
Об «Арсенале»
— В Туле футбол и вся футбольная публика очень любит и понимает фанатов. Я благодарен нашему руководству и считаю, что в совместной деятельности у нас сейчас идеальный баланс.
Когда прихожу сюда, возникают такие чувства, как будто я прихожу домой. И если бы не было Тулы, если бы не было этих людей, моя жизнь была бы просто тлен. На протяжении всех лет мы переживали все что угодно: и безумные несостыковки с бюджетом, и полная яма, и дно. Но фанаты всегда любили клуб. Этот город болен футболом, этот город болен «Арсеналом».