тут короче такое дело он разбился песня
Тут короче такое дело он разбился песня
Мать моя артистка,
Отец мой капитан,
Сестрёнка — гимназистка,
А сам я хулиган.
Я мать свою зарезал,
Отца я зарубил,
Сестрёнку-гимназистку
В уборной утопил.
Поехал я на дачу,
И что там натворил —
Я тётушке Арине
(Я бабке Акулине)
Полсиськи откусил.
Музыка играет,
Барабаны бьют,
А тётушку Арину
(А бабку Акулину)
На кладбище несут.
Мать лежит в больнице,
Отец в сырой земле,
Сестрёнка-гимназистка
Купается в гавне.
Сижу я за решёткой
И думаю о том,
Как дядю-часового
Пристукнуть кирпичом.
А я маленькая детка —
Метр сорок.
Я ни в чём не виновата —
А кто докажет?
В позапрошлый понедельник
В семь пятнадцать
Я покинул детский садик
Через окно.
(Песня хулигана из кинофильма
«Приключение желтого чемоданчика»
Автор — Юлий Ким)
По кривой извилистой дороге
Через горы-реки напрямик
Ехали уроды на поминки,
Вёз их безколёсый грузовик.
(Ехали на кладбище уроды,
Ехали живого хоронить.)
За рулём сидел у них безрукий,
А безногий жал на тормоза.
Им слепой указывал дорогу,
А дурак советы подавал.
Вдруг из леса выскочила банда —
Грузовик пришлось остановить.
Тут немой глухому что-то крикнул,
А безрукий кинул динамит.
Тишина на Ивановском кладбище,
Лишь в полночь куранты пробъют:
Бом-Бом!
И, одев свои белые тапочки,
Мертвецы на прогулку идут.
Ты приходи на могилу,
Приходи в мой дом,
Червячков копчёных пожуем вдвоём!
Мы лежим с тобой в маленьком гробике,
Ты лизнула меня в черепок:
Тьфу, чпок!
Разобрать бы наш гробик на досточки
И пойти погулять на часок.
Ты приходи на могилу,
Приходи в мой дом,
Червячков копчёных пожуем вдвоём!
Тишина на Ивановском кладбище,
Голубые туманы плывут,
И покойнички в беленьких тапочках
На прогулку гурьбою идут.
Ты приходи в могилу, приходи в мой дом,
Ты приходи, родная, мы с тобой споём,
Ты приходи, родная, будем вместе гнить,
И земляные черви будут нас любить.
Ты прижмёшься ко мне жёлтой косточкой,
Поцелуешь меня в черепок.
Разобрать бы наш гробик по досточкам,
Погулять бы на воле часок.
Ты приходи в могилу, приходи в мой дом,
Ты приходи, родная, мы с тобой споём,
Ты приходи, родная, будем вместе гнить,
И земляные черви будут нас любить.
А тишина на Ивановском кладбище,
Скоро полночь куранты пробьют,
И мертвыцы-ы-ы в белых тапочках
На ночную прогулку идут.
Ты приходи на могилку, приходи в мой дом,
Ты приходи на могилку — погниём вдвоём!
Ты приходи, ты приходи, ты приходи на огонёк!
Вот мы лежим с тобой в маленьком гробике
И ты костяшкой прижалась ко мне,
Твой черепок, аккуратно обглоданный
Улыбается ласково мне.
Ты приходи на могилку, приходи в мой дом,
Ты приходи на могилку — погниём вдвоём!
Ты приходи, ты приходи, ты приходи на огонёк!
Вот скелет на заборе сидит
И горящими глазами вдаль глядит.
Мимо шёл человек и упал,
Но скелет не растерялся и сказал:
Ты приходи на могилку, приходи в мой дом,
Ты приходи на могилку — погниём вдвоём!
Ты приходи, ты приходи, ты приходи на огонёк
А что у вас? (Дело было вечером, делать было нечего)
Кто на лавочке сидел,
Кто на улицу глядел,
Толя пел,
Борис молчал,
Николай ногой качал.
Дело было вечером,
Делать было нечего.
Галка села на заборе,
Кот забрался на чердак.
Тут сказал ребятам Боря
Просто так:
— А у меня в кармане гвоздь!
А у вас?
— А у нас сегодня гость!
А у вас?
— А у нас сегодня кошка
Родила вчера котят.
Котята выросли немножко,
А есть из блюдца не хотят!
— А у нас в квартире газ!
А у вас?
— А у нас водопровод!
Вот!
— А из нашего окна
Площадь Красная видна!
А из вашего окошка
Только улица немножко.
— Мы гуляли по Неглинной,
Заходили на бульвар,
Нам купили синий-синий
Презеленый красный шар!
— А у нас огонь погас —
Это раз!
Грузовик привез дрова —
Это два!
А в-четвертых — наша мама
Отправляется в полет,
Потому что наша мама
Называется — пилот!
С лесенки ответил Вова:
— Мама — летчик?
Что ж такого?
Вот у Коли, например,
Мама — милиционер!
А у Толи и у Веры
Обе мамы — инженеры!
А у Левы мама — повар!
Мама-летчик?
Что ж такого!
— Всех важней, — сказала Ната, —
Мама — вагоновожатый,
Потому что до Зацепы
Водит мама два прицепа.
И спросила Нина тихо:
— Разве плохо быть портнихой?
Кто трусы ребятам шьет?
Ну, конечно, не пилот!
Летчик водит самолеты —
Это очень хорошо!
Повар делает компоты —
Это тоже хорошо.
Доктор лечит нас от кори,
Есть учительница в школе.
Мамы разные нужны,
Мамы разные важны.
Дело было вечером,
Спорить было нечего.
Сергей Трофимов — Короче, дело к ночи
Слушать Сергей Трофимов — Короче, дело к ночи
Текст Сергей Трофимов — Короче, дело к ночи
Жена с детьми уехали на дачу
Микрорайон справляет выходной.
А я в завязке печень не контачит
Сижу один тверезый и смурной.
И вдруг ко мне с балкона входит дама
Одета наспех волосы торчком.
Мол ейный муж пришёл домой
А он по пьяни шибко злой.
А мой балкон как раз под ней
Она и слезла поскорей.
И по-соседски переждёт
Покуда ейный муж заснёт
Короче дело к ночи
А я напрягся очень
А тут внезапно тёща на пороге
Мол привезла борща тебе зятёк.
А к ней в халате дамочка выходит
Вот тут меня прошиб электрошок.
А тёща в крик стоит орёт дурниной
И хочет даму щами окатить.
А дама ей кричит в ответ
Мол ничего меж нами нет
И что сейчас на этот крик
Сюда придёт её мужик.
А он по пьяни шибко злой
И не владеющий собой.
Короче дело к ночи
А я напрягся очень
А в дверь и впрямь здоровый входит дядя
В глазах обида а в руках утюг.
И если честно то на дядю глядя
Я где-то снизу ощутил испуг.
://www.gl5.ru
Но тут внезапно тёща оживилась
И хвать его кастрюлей по хребту.
И вдруг нам дама говорит
Что ейный муж наверно спит.
И дескать ей пора домой
И так испорчен выходной.
А тёщу надо бы в дурдом
Не то к утру прибьёт весь дом.
Короче дело к ночи
А я напрягся очень
Что было дальше описать несложно
Мужик очнулся тёща обмерла
Мужик уполз а тёщу неотложка
За десять тыщ в больницу увезла
А я достал из тумбочки заначку
И до утра полировал стакан
За дядю тёщу за жену за дачу
И за свободу африканских стран.
Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное — невероятное» из сумасшедшего дома — с Канатчиковой дачи
Дорогая передача!
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась.
Вместо чтоб поесть, помыться,
Там это, уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экранов собралась.
Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части,
Все извилины заплёл —
И канатчиковы власти
Колют нам второй укол.
Уважаемый редактор!
Может, лучше — про реактор?
Там, про любимый лунный трактор?
Ведь нельзя же! — год подряд
То тарелками пугают —
Дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают,
То руины говорят!
Мы кое в чём поднаторели:
Мы тарелки бьём весь год —
Мы на них уже собаку съели,
Если повар нам не врёт.
А медикаментов груды
Мы — в унитаз, кто не дурак.
Это жизнь! И вдруг — Бермуды!
Вот те раз! Нельзя же так!
Мы не сделали скандала —
Нам вождя недоставало:
Настоящих буйных мало —
Вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни
Сети есть у нас и бредни —
И не испортят нам обедни
Злые происки врагов!
Это их худые черти
Мутят воду во пруду,
Это всё придумал Черчилль
В восемнадцатом году!
Мы про взрывы, про пожары
Сочинили ноту ТАСС…
Но примчались санитары
И зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек —
Бился в пене параноик,
Как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы,
Иноверы, изуверцы, —
Нам бермуторно на сердце
И бермудно на душе!»
Сорок душ посменно воют,
Раскалились добела —
Во как сильно беспокоят
Треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись —
Даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис
Телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит —
За спиною штепсель прячет,
Подал знак кому-то — значит
Фельдшер вырвет провода.
И что ж, нам осталось уколоться,
И упасть на дно колодца,
И там пропасть, на дне колодца,
Как в Бермудах, навсегда.
Ну, а завтра спросят дети,
Навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти
Кандидаты в доктора?»
Мы откроем нашим чадам
Правду — им не всё равно,
Мы скажем: «Удивительное рядом,
Но оно запрещено!»
Вон дантист-надомник Рудик —
У его приёмник «грюндиг»,
Он его ночами крутит —
Ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам
И подвинулся рассудком —
И к нам попал в волненье жутком
И с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне,
И сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер
В треугольнике погряз:
Сгинул, топливо истратив,
Прям распался на куски,
И двух безумных наших братьев
Подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме,
Пребывают в пессимизме,
Их вчера в стеклянной призме
К нам в больницу привезли,
И один из них, механик,
Рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник —
Незакрытый пуп Земли.
Взвился бывший алкоголик —
Матерщинник и крамольник:
«Надо выпить треугольник!
На троих его! Даёшь!»
Разошёлся — так и сыпет:
«Треугольник будет выпит!
Будь он параллелепипед,
Будь он круг, едрена вошь!»
Больно бьют по нашим душам
«Голоса» за тыщи миль.
Мы зря Америку не глушим,
Ой, зря не давим Израиль:
Всей своей враждебной сутью
Подрывают и вредят —
Кормят, поят нас бермутью
Про таинственный квадрат!
Лектора из передачи
(Те, кто так или иначе
Говорят про неудачи
И нервируют народ),
Нас берите, обречённых, —
Треугольник вас, учёных,
Превратит в умалишённых,
Ну, а нас — наоборот.
Пусть безумная идея —
Вы не рубайте сгоряча.
Вызывайте нас скорее
Через гада главврача!
С уваженьем… Дата. Подпись.
Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзовётесь,
Мы напишем… в «Спортлото»!
Дорожная история
Я вышел ростом и лицом —
Спасибо матери с отцом;
С людьми в ладу — не понукал, не помыкал;
Спины не гнул — прямым ходил,
И в ус не дул, и жил как жил,
И голове своей руками помогал…
Бродяжил и пришёл домой
Уже с годами за спиной,
Висят года на мне — ни бросить, ни продать.
Но на начальника попал,
Который бойко вербовал,
И за Урал машины стал перегонять.
Дорога, а в дороге — МАЗ,
Который по уши увяз,
В кабине — тьма, напарник третий час молчит,
Хоть бы кричал, аж зло берёт:
Назад пятьсот,
пятьсот вперёд,
А он зубами «Танец с саблями» стучит!
Мы оба знали про маршрут,
Что этот МАЗ на стройках ждут.
А наше дело — сел, поехал. Ночь, полночь…
Ну надо ж так! Под Новый год!
Назад пятьсот,
пятьсот вперёд!
Сигналим зря — пурга, и некому помочь!
«Глуши мотор, — он говорит, —
Пусть этот МАЗ огнём горит!»
Мол видишь сам — тут больше нечего ловить.
Мол, видишь сам — кругом пятьсот,
И к ночи точно занесёт,
Так заровняет, что не надо хоронить!
Я отвечаю: «Не канючь!»
А он — за гаечный за ключ
И волком смотрит (он вообще бывает крут).
А что ему — кругом пятьсот,
И кто кого переживёт,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!
Он был мне больше чем родня —
Он ел с ладони у меня,
А тут глядит в глаза — и холодно спине.
А что ему — кругом пятьсот,
И кто там после разберёт,
Что он забыл, кто я ему и кто он мне!
И он ушёл куда-то вбок.
Я отпустил, а сам прилёг,
Мне снился сон про наш «весёлый» наворот.
Что будто вновь — кругом пятьсот,
Ищу я выход из ворот,
Но нет его, есть только вход,
и то не тот.…
Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И МАЗ попал, куда положено ему.
И он пришёл — трясётся весь…
А там — опять далёкий рейс,
Я зла не помню — я опять его возьму!