только взялся за антона что значит
Откуда пошли крылатые выражения? Я что-то знал, а что-то для меня открылось впервые.Не судите строго) Пост длинный, но интересный.
«Залить за кадык» — довольно старинное выражение, означало оно в древности дословно «напиться», «выпить много спиртного». Образовавшийся с тех пор фразеологизм «закадычный друг» употребляется по сей день и обозначает он самого близкого друга.
Корни этого выражения следует искать в Древнем Риме. Сын римского императора Веспасиана как-то упрекнул отца в том, что тот ввёл налог на общественные туалеты. Веспасиан показал сыну поступившие в казну от этого налога деньги и спросил его, пахнут ли деньги. Сын понюхал и дал отрицательный ответ.
Выражение произошло ещё с древних времён. Некоторые народы верили, что нераскаявшийся проклятый грешник после своей смерти выходит из могилы и превращается в упыря или вампира и губит всех, кто попадается на его пути. А для того, чтобы снять заклятье, необходимо выкопать останки мертвеца из могилы и промыть кости покойника чистой водой. Сейчас выражение «перемывать косточки» обозначает не что иное, как грязные сплетни о человеке, псевдоанализ его характера и поведения.
Христианский обычай требовал, что умирающих перед смертью исповедовали священники, а также причащали их и кадили ладаном. Выражение закрепилось. Теперь про болезненных людей или плохо работающие устройства и технику говорят: «дышит на ладан».
В древности после того, как врачи открыли в организме существование нервной ткани (нервов), по сходству со струнами музыкальных инструментов назвали нервную ткань на латыни словом струны: nervus. С того момента и пошло выражение, которое означает раздражающие действия — «играть на нервах».
Надпись на картинке: Крылатые слова, фразы и выражения
Слово «пошлость» исконно русское, корень которого образован от глагола «пошли». Вплоть до XVII века это слово употреблялось в хорошем, благопристойном значение. Означало оно традиционное, привычное в повседневной жизни людей, то есть то, что совершается по обычаю и произошло, то бишь, ПОШЛО исстари. Однако нагрянувшие реформы русского царя Петра I с их нововведениями искривили это слово, оно потеряло былое уважение и стало означать: «некультурный, отсталый, простоватый» и т.п.
Существует легенда, согласно которой царь Авгий был заядлым коневодом, в конюшнях царя находилось 3000 лошадей. По каким-то причинам конюшни никто не чистил целые 30 лет. Почистить эти конюшни поручено было Гераклу. Он направил русло реки Алфеи в конюшни, потоком воды была вымыта вся грязь с конюшен. С тех пор это выражение применяется к загрязнению чего-либо до последнего предела.
Остатки жидкости, которая оставалась на дне вместе с осадком раньше называли подонками. По трактирам и кабакам зачастую шлялся всякий сброд, которые допивали мутные остатки алкоголя в стаканах за другими посетителями, очень скоро термин подонки перешёл и на них.
Королевская семья, а также и дворянство Испании гордились, что они ведут свою
родословную от вест-готов, в отличии от простого народа, и они никогда не смешивались с маврами, которые проникли в Испанию из Африки. На бледной коже коренных испанцев чётко выделялись синие вены, именно поэтому они гордо себя называли «голубая кровь». Это выражение со временем стало обозначать признак аристократии и перешло во многие народы, в том числе, и в наш.
На Руси пекли калачи обязательно с ручкой, чтобы было удобно носить калачи. Затем ручку отламывали и в целях гигиены выбрасывали. Отломанные ручки подбирали и ели нищие, собаки. Выражение означает — обеднеть вкрай, опуститься, обнищать.
Древнееврейский обряд состоял в том, что в день отпущения грехов первосвященник ложил свои руки на голову козла, как бы возлагая на оного все грехи народа. Отсюда и выражение «козёл отпущения».
Игра не стоит свеч
В старые времена, до изобретения электричества, картёжники собирались для игры вечерами при свечах. Иной раз сделанные ставки и выигрыш победителя были ничтожно малы, настолько, что не окупали даже свечи, горевшие во время игры. Так и появилось это выражение.
Всыпать по первое число
В старину в школе учеников пороли часто, иногда даже без проступков с их стороны, просто для профилактики. Наставник мог проявить усердие в воспитательных работах и доставалось ученикам порой очень сильно. Таких учеников могли освободить от порок, вплоть до первого числа следующего месяца.
В старину чурки, отколотые от полена, называли баклушами. Это и были заготовки для деревянной посуды. Для изготовления деревянной посуды не нужны были особые умения и усилия. Это дело считалось очень лёгким. Вот с того времени и повелось — «бить баклуши» (бездельничать).
Не мытьём, так катаньем
В старину женщины в деревнях после стирки буквально «катали» бельё с помощью специальной скалки. Таким образом, хорошо прокатанное бельё получалось выжатым, выглаженным и, к тому же, чистым (даже в случаях некачественной стирки). В наше время мы говорим «не мытьём, так катаньем», что означает достижение заветной цели любым способом.
В старину гонцы, которые доставляли адресатам почту, зашивали под подкладку шапки или шляпы очень ценные важные бумаги, или «дела», дабы таким образом спрятать от чужих глаз важные документы и не привлекать к себе внимание грабителей. Отсюда и происходит популярное и по сей день выражение «дело в шляпе».
Вернёмся к нашим баранам
Во французской комедии времён Средневековья богатый суконщик подал в суд на пастуха, укравшего у него овец. Во время заседания суда суконщик забыл о пастухе и переключился на его адвоката, который, как оказалось, не уплатил ему за шесть локтей сукна. Судья, видя что суконщика занесло не в то русло, прервал его словами: «Вернёмся к нашим баранам». С того времени выражение стало крылатым.
В Древней Греции была в обороте лепта (мелкая монета). В евангельской притче бедная вдова пожертвовала две последние лепты на строительство храма. Отсюда и выражение — «внести свою лепту».
В XVIIвеке по распоряжению правившего в то время царя Алексея Михайловича, был произведён замер расстояния между Москвой и летней царской резиденцией в селе Коломенском, в результате которого были установлены очень высокие верстовые столбы. С тех самых пор повелось называть «верста коломенская» очень высоких и худых людей.
Гнаться за длинным рублём
В XIII веке на Руси денежной и весовой единицей была гривна, которая делилась на 4 части («рубля»). Более увесистый, чем другие, остаток слитка называли «длинным рублём». Выражение «гнаться за длинным рублём» означает лёгкий и хороший заработок.
Бельгийский юморист Корнелиссен опубликовал в газете заметку, про то, как один учёный купил 20 уток, разрубил одну из них и скормил её остальным 19 уткам. Немного спустя он поступил точно так же и с другой, третьей, четвёртой, и т. д. В итоге у него осталась одна-единственная утка, которая съела всех своих 19 подруг. Заметка была выложена с целью поиздеваться над легковерием читателей. С тех пор повелось называть лживые новости не как иначе, как «газетные утки».
Истоки выражения идут в Америку, в начало XX века. Аль Капоне было трудно тратить добытые нечестным путём деньги, ведь он постоянно был под пристальным вниманием спецслужб. Для того, чтобы была возможность спокойно тратить эти деньги и не попасться полиции, Капоне создал огромную сеть прачечных, в которых были очень низкие цены. Поэтому полиции было сложно отследить реально количество клиентов, появилась возможность писать абсолютно любые доходы прачечных. Отсюда и пошло популярное сейчас выражение «отмывать деньги». Количество прачечных с того времени осталось огромным, цены на их услуги низкие до сих пор, поэтому в США принято бельё стирать не дома, а в прачечных.
Как только Иван Грозный взял Казань, решил привязать к себе местную аристократию. Для этого он награждал добровольно приходивших к нему высокопоставленных лиц Казани. Многие из татар, желая получить хорошие богатые подарки, притворялись тяжело пострадавшими от войны.
Откуда же взялось это популярное выражение, которое применяется, когда человек что-то неправильно одел или сделал? Во времена правления царя Ивана Грозного на Руси расшитый воротник был знаком достоинства того или иного вельможи, а назывался этот воротник «шиворот». Если такой достойный боярин или вельможа чем-либо разгневает царя или подвергался царской опале, его по обычаю спиной вперёд сажали на тощую клячу, вывернув предварительно одежду наизнанку. С тех самых пор и закрепилось выражение «шиворот-навыворот», что означало «наоборот, неправильно».
В час по чайной ложке
Это крылатое выражение появилось ещё в довольно далёкие для нас времена благодаря аптекарям. Аптекари в те непростые времена сами составляли микстуры, лечебные мази и настои от многих болезнях. По существовавшим с тех времён правилам на каждой бутылочке лечебной смеси должна быть инструкция (рецепт) по применению данного лекарства. Тогда ещё измеряли не в каплях, как в основном сейчас, а в чайных ложках. Например, 1 чайная ложка на стакан воды. Такие лекарства в те времена нужно было принимать строго по часам, а длилось лечение обычно довольно долго. Отсюда и значение данного крылатого выражения. Сейчас выражение «в час по чайной ложке» означает длительный и медлительный процесс какого-либо действия с временными промежутками, в весьма незначительном масштабе.
Попасть впросак — означает оказаться в неловком положении. Просак — древний средневековый специальный канатный станок для плетения канатов и кручения верёвок. Он имел весьма сложную конструкцию и настолько сильно скручивал пряди, что попадание в его механизм одежды, волос или бороды могло даже стоить человеку жизни. Данное выражение первоначально имело даже некогда конкретный смысл, дословно — «нечаянно попасть в закрученные верёвки».
Обычно данное выражение подразумевает собой сконфузиться, опростоволоситься, попасть в неприятную ситуацию, опозориться в некоем роде, сесть в лужу, облажаться как говорят в наши дни, ударить лицом в грязь.
Халява и на халяву
Откуда произошло слово «халява»?
Халявой нашими предками называлось голенище сапога. Обычно нижняя часть сапога (головка) изнашивалась намного быстрее, чем голенище халява. Поэтому для экономии предприимчивые «холодные сапожники» пришивали к голенищу новую головку. Такие обновлённые можно сказать сапоги — пришитые «на халяву» — были намного дешевле их новых собратьев.
Выражение «зарубить на носу» пришло к нам из глубокой древности. Раньше у наших предков термин «нос» означал дощечки для записей, которые использовались в качестве старинных блокнотов — на них делали всевозможные заметки или правильнее будет тут даже сказать зарубки на память. Вот с тех времён и появилось выражение «зарубить на носу». Если брали в долг деньги, то на таких дощечках писали долг и отдавали его кредитору в качестве долговых обязательств. И если долг не был возвращён, кредитор «оставался с носом», то есть с простой дощечкой вместо одолженных денег.
Принц на белом коне
Выражение современных принцесс про ожидания «принца на белом коне» возникло в средневековой Европе. В то время на красивых белых лошадях в честь особых праздников выезжали королевские особы, на конях этой же масти участвовали в турнирах самые высокопочитаемые рыцари. Вот с того времени и пошло выражение о принцах на белых конях, ведь статный белый конь считался символом величия, а также красоты и славы.
За тридевять земель
Где же это находится? В древнеславянских сказках это выражение расстояния «за тридевять земель» встречается очень часто. Означает оно, что находится объект ну очень далеко. Корни выражения уходят во времена Киевской Руси. Тогда существовала десятеричная и девятеричная системы исчисления. Так вот по девятеричной системе, в основе которой была цифра 9, максимальная шкала для стандартов сказки, увеличивающей всё в трёхкратном размере, была взята цифра тридевять, то есть три раза по девять. Отсюда и пошло это выражение.
Что значит выражение «иду на вы»? Известно это выражение со времён Киевской Руси. Великий князь и Светлый воин Святослав перед воинским походом всегда посылал во вражеские земли весть-предупреждение «Иду на вы!», что означало наступление, атаку — иду на вас. Во времена Киевской Руси на «вы» наши предки называли именно врагов, а не для почтения малознакомых и людей старших по возрасту.
За душой ничего нет
В старину наши предки считали, что душа человека находится в ямочке на шее между ключицами.
В этом же месте на груди по обычаю хранили деньги. Поэтому о бедном человеке говорили и говорят также и сейчас, что у него «за душой ничего нет».
Шито белыми нитками
Данный фразеологизм происходит от портняжных корней. Чтобы видеть при стачивании как сшить детали, сначала их наспех сшивают белыми нитками, так сказать, черновой или пробный вариант, чтобы потом уже аккуратно сшить все детали. Отсюда и смысл выражения: наспех собранное дело или работа, то бишь «на черновую», может подразумевать халатность и обман в деле. Часто применяется в юридических народных терминах, когда следователь работает над делом.
Кстати, это выражение говорит не об очень высоком интеллекте человека, как у нас обычно принято считать. Это выражение про возраст. Да-да. Пядь — это древняя русская мера длины, которая равна в пересчёте на сантиметры (международную единицу измерения длины) 17,78 см. 7 пядей во лбу — это рост человека, равен он 124 см, обычно до этой отметки дети вырастали к 7 годам. В это время детям давали имена и начинали обучать (мальчиков — мужскому ремеслу, девочек — женскому). До этого возраста детей обычно не различали по половому признаку и носили они одинаковые одежды. Кстати, до 7 лет у них обычно и не было имён, называли просто — чадо.
В поисках Эльдорадо
Эльдорадо (в переводе с испанского языка El Dorado означает «золотой») — это мифическая страна в Южной Америки, которая богата золотом и драгоценными камнями. Её искали конкистадоры XVI века. В переносном смысле «эльдорадо» часто называют то место, где можно быстро обогатиться.
Есть такие народные выражения, которые не всем могут быть понятны: «Карачун пришёл», «Карачун схватил». Значение: кто-то, кто-либо внезапно скончался, умер или погиб. Карачун (или Чернобог) в древней славянской мифологии языческих времён — подземный бог смерти и морозов, к тому же он совсем не добрый дух, а наоборот — злой. Кстати, его чествование приходится на день зимнего солнцестояния (21-22 декабря).
О мёртвых или хорошо или ничего
Подразумевается, что о мёртвых говорят или хорошо, или вообще никак. Данное выражение дошло в достаточно серьёзном видоизменённом виде до наших дней с глубины веков. В древности это выражение звучало так: «О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Это довольно известное изречение древнегреческого политика и поэта Хилона из Спарты (VI в. до н. э.), а рассказывает про него историк Диоген Лаэртский (III в. н. э.) в его сочинении «Жизнь, учение и мнения прославленных философов». Таким образом обрезанное выражение со временем утратило своё первоначальное значение и воспринимается теперь совсем по-другому.
Доводить до белого каления
Часто можно в разговорной речи услышать, как кто-то доводит кого-то до белого каления. Значение выражения: разгорячить до сильных эмоций, приводить кого-либо в состояние крайнего раздражения или даже полной потери самообладания. Откуда и как произошёл данный оборот речи? Всё просто. При постепенном нагревании металла он становится красным, а вот при его дальнейшем нагревании до очень высокой температуры металл становится белым. Накалить, то есть, разогреть. Каление по сути — это очень сильное нагревание, отсюда и выражение.
Все дороги ведут в Рим
Во времена Римской Империи (27 год до нашей эры — 476 год нашей эры) Рим пытался расширить свои территории путём военных завоеваний. Активно строились города, мосты, дороги для лучшей взаимосвязи между провинциями империи и столицей (для сбора податей, приезда курьеров и послов, быстрого прихода легионов для подавления бунтов). Римляне были первыми, кто строил дороги и естественно строительство велось из Рима, из столицы Империи. Современные учёные говорят, что основные трассы построены именно на древних старинных римских дорогах, которым уже тысячи лет.
Вы ещё не смотрели фильм Ликвидация? Так я для Вас фразочки нашёл))
— Давай!
— Даю! Нашли себе давалку!
— Шо?
— Та ни шо!
— Ну ладно, поехали, тут недалеко моя маруха живет.
— Дава, а шо Ада Изральевна?
— Умерла, еще до войны.
— До войны? А я собралась к ней пойти.
— Так уже не спешите.
— Всем сидеть, я Гоцман!
— Давид Маркович! Ви таки не поверите! Руки сами тянутся к затылку!
— Давид Маркович, так мы выпьем?
— Можно.
— Как же мы пойдем теперя?
— Так! Не быстро!
— Добрейшего утречка, Фима!
— И Вам доброго.
— А где у нас случилось?
— Пара незаметных пустяков. Вам что-то захотелось, мадам Шмуклис?
— Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глоссик.
— Скажите пожалуйста, Два Больших Расстройства, надыбал глоссика?
— Таки да.
— Целого? Или одни плавнички?
— Виляет хвостом как скаженный.
— Надо жарить. При такой густой жаре долго не выдержит.
— Так я за что. Эмик ухнул пачку соли в помойное ведро.
— Так шо, если помои посолить, они будут лучше пахнуть?
— Ой, Фима, я Вас умоляю, Вы же знаете за Эмика – он если не сломает, то уронит, и как раз таки не помимо пальцев, а на самые ноги!
— Эмик, это ты так на Привозе? Это ты так выбираешь синие.
— Мама, я забыл немного денег.
— Мама со двора так ты пошел за кабелина!
— Мама, через вас нам нет жизни. Что вы наше счастье переехали?
— И перееду! Выкралась тут, ждет.
— Ну что скажете за мой диагноз?
— Встал, погулял и полегчало.
— Ага, щас, только разбег возьму!
— Конячник подставной – цекавая идея. Но зачем? Зачем ты сам туда полез? Для покататься с ветерком?
— А если б он признал тебя, да дырку в тебе сделал, не для ордена, а так, для сквозняка.
— А к чему ты попер один на пять стволов? Народ там с душком, очков не носит! Почему один, как броненосец?
— Андрей Остапыч, да если б я не взял этих пацанов на бзду, они б шмалять начали,
и столько бы пальбы вышло – волос стынет, а тут ребенок скрипку пилит, мамаша умирает на минутку.
— Шо ты ходишь тут, как скипидарный, туда-сюда, туда-сюда.
— Доктор сказал ходить – ходю!
— Ты не гони мне Сеня, не гони, здесь Уголовный Розыск, а не баня, нема ни голых, ни дурных. Там отпечатки, Сеня, отпечатки, как клопы по всем шкафам.
— Да я на стреме стоял, я не трогал шкапов.
— Сеня, друг, не дай бог конечно. Шо ты мне истерику мастыришь. Посмотри вокруг и трезво содрогнись. Ты уже наговориол на вышку. Теперь тяни на пролетарское снисхождение суда. Мудрое, но несговорчивое.
— Сёма, верни награбленное в мозолистые руки, тебе же с них еще кушать, сам подумай.
— Какой гедзь тебя с утра укусил? За Фиму промолчим, но объясни: с чего?
— Семачка, семачка, лушпайки сами сплевываются, семачка, семачка!
— За что семачка?
— За пять.
— Это больно.
— Давай за три с недосыпом.
— Давай за четыре с горкой.
— Давай, хороший, давай.
— Всем три шага назад и дышать носом.
— А ты кудой смотрел?
— Куда я смотрел, куда я смотрел. Я смотрел на время: если не сдам все гроши до восемь ровно, так буду иметь счастье с фининспектором и прочим геморроем!
— Так теперь ты это счастье будешь хлебать ситечком!
— А пока не делай мне нервы, их есть еще, где испортить.
— Мне бы огоньку?
— Ага, и два ковша борщу.
— Обещал не доводить до вышака. Ты мамой клялся на свидетелях.
— А я сирота, Сеня, и моя мама встретит тебя там хорошим дрыном, не говоря за тех, кого ты грохнул. Так что молись за 25, как та ворона за голландский сыр!
— Я извиняюсь очень сильно, где таких, как ты, родют?
— Не строй мне Клару Целкин!
— И шо мне делать?
— Не знаю! Не расчесывай мне нервы!
— Еще раз пропустишь – съешь!
— Так за Вас хоть Уголовный Кодекс, со всеми толкованиями.
— Шо ты кипятишься, как тот паровоз? Доктор, умная душа просил тебя не волноваться и ходить.
— А я вот и хожу, и вот что, Фима, еще увижу, что ты тыришь реквизированную вещь – посажу.
— Это ты за шо?
— За ту махорку! Не делай мне невинность на лице!
— Шо? Я в уличные попки?
— А шо такого? Шо такого? Я цельный год был на подхвате, цельный год!
— Нет, мне это нравится: я стою в кокарде у всей Одессы на глазах, и это унижение мне предлагает друг, мой бывший лучший друг.
— Я ж как вариант.
— Давид Гоцман, иди кидайся головой в навоз, я Вас не знаю. Мне неинтересно ходить с Вами по одной Одессе.
— Фима, ты говоришь обидно.
— Неее, я тудой.
— Но так-то ближе.
— Давид Гоцман, идите, как хочете.
— Добрый вечер, Давид Маркович! Что новенького в Уголовном Кодексе?
— И вот с таким говноедом.
— Я не дерьмоед, я нахожусь при исполнении!
— Значит, при исполнении ты гавно не ешь? А после?
— От тебе, Наимов, даже спирту на морозе не хочу, в горло не полезет!
— За Баха ближе к ночи, ты за Эву!
— Поймайте, убейте и наплюйте ему в рот!
— Вот такая бирочка. Я интересуюсь знать, с какого склада оно уплыло.
— Граждане менты! Я имею кое-что сказать!
— Что значит мало? Сара тоже кричала: «Мало!», потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек! Я имею кое-что сказать.
— Есть грамотные люди, они не хочут, чтоб их портреты печатали в газете «Правда», таки имеют право, я им показал те бирки – они мне показали склад, я дал кладовщику немножко спирту в зубы, и он напряг мозги за ту партию обмундирования.
— И будешь учить Уголовный Кодекс от заглавной буквы «У» до тиража и типографии.
— Такой выхлоп! (про запах изо рта)
— День рождения выскочил случайно.
— Дава? Я Вас умоляю. Да он добрый, как теля.
— Полдгода мучился, аж зуб крошился, а там пришел фашист – было чем заняться.
— Я нет-нет, а думаю, может я неправильно жил, надо ж брать деньги у богатых и давать их бедным, а таким как ты давать по
морде, шоб у мире была красота и гармония. Так шо ты мне скажешь за ту бумажку, Родя?
— Только взялся за Антона.
— Нет, спасибо, дел за гланды.
— Я интересуюсь знать.
— Я имею кое-что сказать.
— А ты вцепился как лишай до пионерки!
— Это смешно сказать, не то что подумать!
— От ты, босота глазастая, шош ты карманы оттопыривал, как фраер?
— Не по закону, а по душе, а тот, кто Фиму порешил – растоптал последнее.
— Шо вы от меня хочите? У меня совсем нет времени для помолчать!
— Ну шо, подобьем бабки.
— Ищем до здрасьте тех уродов, шо подумали, они умнее нас.
— Картина маслом. Все свободны.
— Я убью себя совсем!
— Вот уважаем Вас, но тьфу Вам под ноги за Ваше каменное сердце!
— Давид, не расходуй мне последний нерв! Маршал ходит среди людей, не дай Бог, кто кинет руку!
— Здрасьте вам через окно!
— А вот вам здрасьте!
— Улыбайся, падла галстучная!
— Сирота?
— Подкидыш. Папироской угостишь?
-Дядька, а вот у Вас, что за часы?
— Ну как, командирские.
— Возьми и выбрось! У меня маршальские! Сам товарищ Жуков подарил! Так что, дядька, кто из нас способней еще два раза посмотреть!
— Ну шож это делается? Ну шож это делается то? Ну кто ж это выдержит? Давид
Маркович, я к туркам подамся, изводят меня девки своим телом ууу.
— Леша, жениться тебе надо!
— Ну, а я за шо? Ха-ха-ха! Но шоб жинька ни одна была, а штук пять-шисть, ни меньше! Эх, вот так вот эх, изведут, как дам вот сейчас в Турцию контрабандой!
— Леша, отрежут тебе турки твою контрабанду напрочь!
— Да ладно, наган лучше посторожите, что-нибудь отанется!
— Даваид Маркович у хати?
— У хати, А шо?
— Да ни шо?
— Шо?
— Да отстань ты!
— Вася, скажи мне, как комунист комунисту, мы сегодня будем ехать или повесим табличку «На похороны не торопясь»?
— Освободите, будьте ласковы.
— Мужчина, скажите, а что, Седой Грек оказался не тот человек? Я просто спрашиваю.
— Та не, просто нашли в его доме неизвестного таракана – паспорта нема, усами шевелит не по-нашему, вот везем до выяснения.
— А к чему здесь Седой Грек?
— Так той таракан в карман к нему залез и не вылезает, вот тож вместе с карманом и везем.
— Люба, Люба, меня здесь считают, что я больная на голову, а сами везут Седого Грека до уголовки.
— Леша, организуй стаканы, бекицер!
— Ша, Нора, я без второго слова все понимаю.
— Споконее, споконее, пусть для начала заявят товар.
— Я що-то плохо не понял.
— Ты мне мансы тут не пой.
— Купи себе петуха и крути ему бейцы, а мне крутить не надо!
Андрей Столяров
Page 1 of 6
Thu, Jan. 24th, 2008, 10:49 pm
Вкусные фразы из «Ликвидации».
— Давай!
— Даю! Нашли себе давалку!
— Шо?
— Та ни шо!
— Ну ладно, поехали, тут недалеко моя маруха живет.
— Дава, а шо Ада Изральевна?
— Умерла, еще до войны.
— До войны? А я собралась к ней пойти.
— Так уже не спешите.
— Всем сидеть, я Гоцман!
— Давид Маркович! Ви таки не поверите! Руки сами тянутся к затылку!
— Давид Маркович, так мы выпьем?
— Можно.
— Как же мы пойдем теперя?
— Так! Не быстро!
— Добрейшего утречка, Фима!
— И Вам доброго.
— А где у нас случилось?
— Пара незаметных пустяков. Вам что-то захотелось, мадам Шмуклис?
— Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глоссик.
— Скажите пожалуйста, Два Больших Расстройства, надыбал глоссика?
— Таки да.
— Целого? Или одни плавнички?
— Виляет хвостом как скаженный.
— Надо жарить. При такой густой жаре долго не выдержит.
— Так я за что. Эмик ухнул пачку соли в помойное ведро.
— Так шо, если помои посолить, они будут лучше пахнуть?
— Ой, Фима, я Вас умоляю, Вы же знаете за Эмика – он если не сломает, то уронит, и как раз таки не помимо пальцев, а на самые ноги!
— Эмик, это ты так на Привозе? Это ты так выбираешь синие.
— Мама, я забыл немного денег.
— Мама со двора так ты пошел за кабелина!
— Мама, через вас нам нет жизни. Что вы наше счастье переехали?
— И перееду! Выкралась тут, ждет.
— Ну что скажете за мой диагноз?
— Встал, погулял и полегчало.
— Ага, щас, только разбег возьму!
— Конячник подставной – цекавая идея. Но зачем? Зачем ты сам туда полез? Для покататься с ветерком?
— А если б он признал тебя, да дырку в тебе сделал, не для ордена, а так, для сквозняка.
— А к чему ты попер один на пять стволов? Народ там с душком, очков не носит! Почему один, как броненосец?
— Андрей Остапыч, да если б я не взял этих пацанов на бзду, они б шмалять начали,
и столько бы пальбы вышло – волос стынет, а тут ребенок скрипку пилит, мамаша умирает на минутку.
— Шо ты ходишь тут, как скипидарный, туда-сюда, туда-сюда.
— Доктор сказал ходить – ходю!
— Ты не гони мне Сеня, не гони, здесь Уголовный Розыск, а не баня, нема ни голых, ни дурных. Там отпечатки, Сеня, отпечатки, как клопы по всем шкафам.
— Да я на стреме стоял, я не трогал шкапов.
— Сеня, друг, не дай бог конечно. Шо ты мне истерику мастыришь. Посмотри вокруг и трезво содрогнись. Ты уже наговориол на вышку. Теперь тяни на пролетарское снисхождение суда. Мудрое, но несговорчивое.
— Сёма, верни награбленное в мозолистые руки, тебе же с них еще кушать, сам подумай.
— Какой гедзь тебя с утра укусил? За Фиму промолчим, но объясни: с чего?
— Семачка, семачка, лушпайки сами сплевываются, семачка, семачка!
— За что семачка?
— За пять.
— Это больно.
— Давай за три с недосыпом.
— Давай за четыре с горкой.
— Давай, хороший, давай.
— Всем три шага назад и дышать носом.
— А ты кудой смотрел?
— Куда я смотрел, куда я смотрел. Я смотрел на время: если не сдам все гроши до восемь ровно, так буду иметь счастье с фининспектором и прочим геморроем!
— Так теперь ты это счастье будешь хлебать ситечком!
— А пока не делай мне нервы, их есть еще, где испортить.
— Мне бы огоньку?
— Ага, и два ковша борщу.
— Обещал не доводить до вышака. Ты мамой клялся на свидетелях.
— А я сирота, Сеня, и моя мама встретит тебя там хорошим дрыном, не говоря за тех, кого ты грохнул. Так что молись за 25, как та ворона за голландский сыр!
— Я извиняюсь очень сильно, где таких, как ты, родют?
— Не строй мне Клару Целкин!
— И шо мне делать?
— Не знаю! Не расчесывай мне нервы!
— Еще раз пропустишь – съешь!
— Так за Вас хоть Уголовный Кодекс, со всеми толкованиями.
— Шо ты кипятишься, как тот паровоз? Доктор, умная душа просил тебя не волноваться и ходить.
— А я вот и хожу, и вот что, Фима, еще увижу, что ты тыришь реквизированную вещь – посажу.
— Это ты за шо?
— За ту махорку! Не делай мне невинность на лице!
— Шо? Я в уличные попки?
— А шо такого? Шо такого? Я цельный год был на подхвате, цельный год!
— Нет, мне это нравится: я стою в кокарде у всей Одессы на глазах, и это унижение мне предлагает друг, мой бывший лучший друг.
— Я ж как вариант.
— Давид Гоцман, иди кидайся головой в навоз, я Вас не знаю. Мне неинтересно ходить с Вами по одной Одессе.
— Фима, ты говоришь обидно.
— Неее, я тудой.
— Но так-то ближе.
— Давид Гоцман, идите, как хочете.
— Добрый вечер, Давид Маркович! Что новенького в Уголовном Кодексе?
— И вот с таким говноедом.
— Я не дерьмоед, я нахожусь при исполнении!
— Значит, при исполнении ты гавно не ешь? А после?
— От тебе, Наимов, даже спирту на морозе не хочу, в горло не полезет!
— За Баха ближе к ночи, ты за Эву!
— Поймайте, убейте и наплюйте ему в рот!
— Вот такая бирочка. Я интересуюсь знать, с какого склада оно уплыло.
— Граждане менты! Я имею кое-что сказать!
— Что значит мало? Сара тоже кричала: «Мало!», потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек! Я имею кое-что сказать.
— Есть грамотные люди, они не хочут, чтоб их портреты печатали в газете «Правда», таки имеют право, я им показал те бирки – они мне показали склад, я дал кладовщику немножко спирту в зубы, и он напряг мозги за ту партию обмундирования.
— И будешь учить Уголовный Кодекс от заглавной буквы «У» до тиража и типографии.
— Такой выхлоп! (про запах изо рта)
— День рождения выскочил случайно.
— Дава? Я Вас умоляю. Да он добрый, как теля.
— Полдгода мучился, аж зуб крошился, а там пришел фашист – было чем заняться.
— Я нет-нет, а думаю, может я неправильно жил, надо ж брать деньги у богатых и давать их бедным, а таким как ты давать по
морде, шоб у мире была красота и гармония. Так шо ты мне скажешь за ту бумажку, Родя?
— Только взялся за Антона.
— Нет, спасибо, дел за гланды.
— Я интересуюсь знать.
— Я имею кое-что сказать.
— А ты вцепился как лишай до пионерки!
— Это смешно сказать, не то что подумать!
— От ты, босота глазастая, шош ты карманы оттопыривал, как фраер?
— Не по закону, а по душе, а тот, кто Фиму порешил – растоптал последнее.
— Шо вы от меня хочите? У меня совсем нет времени для помолчать!
— Ну шо, подобьем бабки.
— Ищем до здрасьте тех уродов, шо подумали, они умнее нас.
— Картина маслом. Все свободны.
— Я убью себя совсем!
— Вот уважаем Вас, но тьфу Вам под ноги за Ваше каменное сердце!
— Давид, не расходуй мне последний нерв! Маршал ходит среди людей, не дай Бог, кто кинет руку!
— Здрасьте вам через окно!
— А вот вам здрасьте!
— Улыбайся, падла галстучная!
— Сирота?
— Подкидыш. Папироской угостишь?
-Дядька, а вот у Вас, что за часы?
— Ну как, командирские.
— Возьми и выбрось! У меня маршальские! Сам товарищ Жуков подарил! Так что, дядька, кто из нас способней еще два раза посмотреть!
— Ну шож это делается? Ну шож это делается то? Ну кто ж это выдержит? Давид
Маркович, я к туркам подамся, изводят меня девки своим телом ууу.
— Леша, жениться тебе надо!
— Ну, а я за шо? Ха-ха-ха! Но шоб жинька ни одна была, а штук пять-шисть, ни меньше! Эх, вот так вот эх, изведут, как дам вот сейчас в Турцию контрабандой!
— Леша, отрежут тебе турки твою контрабанду напрочь!
— Да ладно, наган лучше посторожите, что-нибудь отанется!
— Даваид Маркович у хати?
— У хати, А шо?
— Да ни шо?
— Шо?
— Да отстань ты!
— Вася, скажи мне, как комунист комунисту, мы сегодня будем ехать или повесим табличку «На похороны не торопясь»?
— Освободите, будьте ласковы.
— Мужчина, скажите, а что, Седой Грек оказался не тот человек? Я просто спрашиваю.
— Та не, просто нашли в его доме неизвестного таракана – паспорта нема, усами шевелит не по-нашему, вот везем до выяснения.
— А к чему здесь Седой Грек?
— Так той таракан в карман к нему залез и не вылезает, вот тож вместе с карманом и везем.
— Люба, Люба, меня здесь считают, что я больная на голову, а сами везут Седого Грека до уголовки.
— Леша, организуй стаканы, бекицер!
— Ша, Нора, я без второго слова все понимаю.
— Споконее, споконее, пусть для начала заявят товар.
— Я що-то плохо не понял.
— Ты мне мансы тут не пой.
— Купи себе петуха и крути ему бейцы, а мне крутить не надо!
— У меня один, но исключительный вопрос!
— Смотри сыночка, кака звуруга!
— Какая здесь тебе жена, тут твоя мама, у тебя есть мама!
— Ты вгоняешь маму в гроб и даже глубже!
— Цельных три, должен скнокать!
— А где ты думал, когда.
— Вы же обещали.
— Обещают жениться, а мы договаривались! А договор изменился.
— Не понял ты меня, Сеня, думал умней еврейского раввина.
— Давид Маркович, меня же на ремни порежут!
— А я за что?!
— Ты ж молодец как я не знаю. Тыж себе памятник при жизни должен выколоть!
— Шикарные у Вас штиблеты, гражданин начальник.
— Я что, тихо спрашиваю?
— Мама, я забыл немного денег.
— Мама через Вас нам нет жизни, что Вы нам счастье переехали?!
— Вы хотите выйти – идите уже!
— Но нам с той радости одни убытки.
— А шо, случилось шо?
— Не начинай!
— Вы извините, я тут пошумел.
— Да ничего.
— Вот только тон, молодой человек, повышать на меня не надо. На меня уже повышали. Это плохо кончилось. для меня.
— И что мне теперь делать?
— Человеком становиться.
— И на хрена мне это?
— Куда направился?
— Отлить, уже не в моготу.
— Павлюк, проводи.
— Чтоб подержал?
— Надо – подержит, надо – оторвет.
— Вид у тебя. лимонный!
— Шею мылили мне до костей.
— Люди постановили сегодня не работать. Ты что, стахановец? Закон не уважаешь? Кто научил тебя, босяк, из трояка мастырить писку? Копеечкой надо работать, рукопомойник.
— Мадам, Вы сумочкой за гвоздик зацепили.
— Раз, два, три. Как заказывали. Ладно, Штехель, живи пока!
— У Вас интуиция, а у нас «задница горит».
— И какой шлемазл это выдумал?
— Жуков.
— Так, шлемазла беру обратно.
— Поехали!
— Кудой?
— Тудой!
— Я не баба, чтобы злобу по карманам прятать.
— Тогда мир?
— Перемирие.
— Все умные – пора мне на покой.
— Ой, опять за рибу гроши.
— Скучаю, Родя!
— А мне, думаете, весело?
— Ну шо, подобьем бабки?
— Шо вы за мной здесь всюду ходите?
— Ищем со спины Вашу талию, мадам.
— Смотрите, где талия, она когда-то там была. А за корзинку забудьте, а то нарвете себе пачку неприятностей, я вам говорю.
— Нет, девушка, на сироту Вы не похожи. Ну с голоса же слышно, что Вы красавица, каких не видно.
— Ну не тяни кота за все подробности.
— Вашу маму грубым образом!
— Не просто срочно, бегом на всех опорах. Картина маслом.
— Никто за ним не шел?
— Шел.
— Кто шел?
— Я шел.
— Вот. Вам цветы.
— Зачем?
— От меня Вам.
— Спасибо, не надо.
— Почему?
— В очереди за хлебом не стоят с цветами.
— А я могу Вам без очереди взять.
— Давид Маркович это глупо, я же Вам все сказала, а Вы настаиваете, зачем?
— Вот что Нора, вот Вам букет, и хотите метите им улицу. Вечером жду Вас перед оперным театром. Будем оперу слушать.
Женщина смотрите в свою сторону.
Всё!
— Вы только не смотрите на себя в зеркало – ослепнете.
— Мама, почему я такой нерукий?
— Мама, Вы родили идьета. Мама, почему Вы ему не оторвали руки?
— Весь кусок вокруг себя змыла!
— Будет костюм солидный, не на похороны.
— Вставай, Давид.
— Шо случилось?
— Тебя убили.
— Да ты шо? Насмерть?
— Давай, Махал Махалыч, сдавай его рабочим, они отнянькают его по полной.
— Доктор прописал мне спокойствие для сердца, и я буду спокоен. Значит или ты мне сейчас скажешь, что случилось, или я гэпну тебя в морду со всей моей любовью.
— Что за шмурдяк ты пил?
— Если возможно, давайте на Вы.
— Вы-еживаться будешь в вы-ходные, а сейчас гуди, как паровоз, за свое прошлое.
— Будут потери.
— Ну, посмотрим кому больше. У меня тоже пацаны не с сосками бегают.
— Ну шо ты мне обезьяну гонишь.
.
— Вот ты шлемазл, Чусов, каких свет не видовал.
— Так, что у нас опять за здрасьте?
— Да вот, Мыхал Мыхалыча женщины не любят.
— Так что за вышак я, конечно, погорячился, но четвертной Вам сияет, как клятва пионера. Так что я бы послухал, что товарищ майор Вам предлагает.
— Вы сломаете мне руку.
— Не страшно.
— По стопятьдесят и огурчик?
— Будешь драить до кошачего блеска!
— Шо, я не в громком голосе сегодня?
— А где ты думал, когда тэтэшки людям загонял?
— Слушай Леня, рассказываю один раз. Значит, до войны у нас в отделе был Лева Рейгель, хороший хлопец. Искал известного бандита Муху, гонял за ним по всей Одессе, почти поймал, но Муха вовремя утек с Одессы. Рейгель расстроился, взял отпуск и поехал в Гагры отдохнуть. Утром вышел на Приморский бульвар и носом за нос столкнулся с этим самым Мухой.
— И што?
— Тот Муха был Паганини в стрельбе из пистолета. Быстрый морг. И надо было Рейгелю так отдохнуть.
— Давид Маркович, а Вы к чему эту история рассказали?
— Леня, не жди поездку в Гагры, ищи.
— Пожалуйста, девушка, не надо кричать – возьмите и напишите.
-Девушка, у меня очень болит голова.
— Есть квартирка на Преображенской..уууй.. на Советской Армии, хозяев нет, где – неизвестно, а мадам Короткая мается с двумя детями-паразитами у комнати неважного размера. Требуется только черкнуть: «Поддерживаю ходатайство». По-соседски.
— Как мадам зовут?
— Короткая.
— Эмик, у нас есть майор Разный, до пары твоей Короткой, я ему передам твою просьбу.
— А шож Вы не сами, Давид Маркович?
— За отдел ОБХСС он отвечает, ему и карты в руки.
— Я так понял, что вы возражаете.
— Сильно возражаю. Так возражаю, Эмик, что будет время, я тебе ухи отвинчу.
— Погоди, ты, что отказываешься выходить за меня?
— Нет.
— Тогда шо кобенишься? Грубо сказал?
— А я и не кобенюсь.
— Тогда пошли!
— Что стоишь? На выход!
— Ты у меня за Гоцмана в сибири с голой жопой скакать будешь?
— Как отступление?
— Как в сорок первом.
— Виталий, не дави на мозоль. Ты вот лучше спроси, почему Гоцмана крутит контрразведка, а за сыном его должны следить мы?
— Ну и почему?
— Не знаю!
— А может тебя шлепнуть?
— Попробуйте.
— Ты слышал, шо он пел? Там люди плакали. Я за это немцам глотки грыз!
— Извиняйте, если шо не так. Картина маслом.
— Как Вы, Давид Маркович?
— Ничего, Михал Михалыч, мне доктор прописал ходить – я и ходю.
— Папка!
— Сынок!
— Папка, я теперь знаешь как тебя слушаться буду!
— Хорошо, сынок, ты только кошелек-то верни!
Серия не припоминается.
Визит мадам Короткой. Она обращается к идущему вниз по лестнице Гоцману:
— Эммануил Гершевич?
И какой роскошный ответ она получила от ехидно улыбающегося Машкова!
— Почти. Давид Маркович.
— Вопросы есть?
— Есть и много.
— Вы свободны, подполковник Гоцман.