то что ты не потерял ты имеешь ты не потерял рога значит ты имеешь рога
глава из работы «Логические парадоксы. Пути решения»
Одной из ошибок при рассуждении является выбор неверной исходной посылки за «точку опоры выводов». Этим способом успешно пользовались софисты. Например, в известном парадоксальном высказывании «Рогатый». В нём утверждается: «То, что не терял, ты имеешь. Рога ты не терял, значит, ты их имеешь» («Традиция», http://traditio.ru/wiki, Софизм). За исходную посылку – точку опоры выводов – выбрано ложное утверждение. Это утверждение о том, что обязательно что-то имеется, если не было потеряно. Но на самом деле это, естественно, не так. Потерять можно только то, что имеешь. Это, конечно же, истинно. Но вывод о том, что если не терял, значит, имеешь, отсюда не следует. Отсюда следуют два вывода: либо имеешь действительно, раз не терял, либо не имеешь, так как не было.
Такие ошибки мной были названы «ложный вывод». Когда из посылки вместо необходимого делается неверное или неточное заключение. В итоге, за «точку опоры выводов» выбрана ложная посылка, которая была получена с помощью «ложного вывода» из истинных исходных утверждений.
Другие примеры софизмов:
«Не знаешь то, что знаешь»
«Знаешь ли ты, о чём я хочу тебя спросить?» – «Нет». – «Знаешь ли ты, что добродетель есть добро?» – «Знаю». – «Об этом я и хотел тебя спросить. А ты, выходит, не знаешь то, что знаешь» («Традиция», http://traditio.ru/wiki, Софизм или 9, параграф 2 Апории Зенона).
Знать, что есть добро, это хорошо, но это не ведёт автоматически к знанию того, о чём будет задан вопрос. Поэтому неверно: я не знаю то, что знаю (что есть добро), – а верно: я знаю то, что не знаю (о чём вопрос).
«Лекарство, принимаемое больным, есть добро; чем больше добра, тем лучше; значит, лекарство нужно принимать в больших дозах» (Там же или 3, с.231)
Приём лекарства не есть добро. Это необходимость. А с этим словом цепочка распадается, так как была связана только названием и сомнительным доводом в его пользу.
«Вор не желает приобрести ничего дурного; приобретение хорошего есть дело хорошее; следовательно, вор желает хорошего» (Там же или 3, с.231).
Вор, конечно, молодец, раз желает хорошего, но желает он его только для себя, как исходит из его действий. И приобретение хорошего без сомнения хорошее. Если не учитывать плохие способы приобретения.
Выбор за «точку опоры выводов» неверной исходной посылки в рассуждении просматривается в тех парадоксах, которые опираются на понятие «всё» и связаны со временем. Неверность при употреблении «всё» заключается в отсутствии границы объёма данного множества. При обычном рассуждении это слово понимается как «множество известных и неизвестных фактов, предметов, понятий и т.д.». Но на самом деле таким способом определяется множество «сущее» или «мыслимое» (для устранения понимания «сущего» как «существующего уже»). А «всё» – это лишь часть «мыслимого» (глава «О принципах решения парадоксов», пункт 2-А, http://proza.ru/2009/04/27/370). Поэтому при выборе исходной посылки «всё» есть «мыслимое» в неограниченное по объёму множество «всё» включается и «неизвестное», то есть только что появляющееся в момент определения объёма данного множества. И на этом неверном основании делается вывод, что во множество «всё» входит и появляющееся в момент определения его объёма описание его самого, поэтому множество «всё», итак неограниченное, становится больше ещё на один элемент, который не существовал в момент его формулировки, классификации. Это относится и к определению множества каталогов без ссылки на себя, и к определению множества произнесенных уже слов критянами.
Все логические построения при выборе неверной исходной посылки становятся похожи на бесконечное блуждание по кругу. Как при попытке ответить на «детские» вопросы: «Что будет, если в несокрушимый столб попадет всесокрушающее пушечное ядро?» или «Может ли создать всемогущее существо неразрушимый предмет?». Если в них принять за «точку опоры выводов» существование обеих альтернатив, то ответа не найти.
Отдельно необходимо упомянуть о Парадоксе Рассела «О множестве всех обычных множеств». Введение Кантором понятия «множества» привело впоследствии к возникновению данного парадокса. Но, как уже написано выше, и на этапе аксиоматизации необходим такой же строгий подход к дефинициям, как и к последующим выводимым из них понятиям. Стоило, всего навсего, точно и чётко определить, что есть «множество», и проблема, по-моему, легко бы исчезла.
«Множество» – это ни что иное, как обобщение на основе интересующих признаков. Загвоздка была в том, что его объём из-за нечёткого определения был не ограничен ничем. Но, основываясь на «принципе относительности знания о сущем», стоит лишь ввести в дефиницию критерий времени, то сразу становится легко обозримой очевидная ошибка в понимании «множества», как обобщающей категории. В определяемое множество необходимо включать только известные ко времени его описания элементы. Что полностью отражает цель его появления с точки зрения валидности. Поэтому все появляющиеся элементы после момента составления данного множества, в том числе и другие множества, не могут входить в него, потому что на тот момент они ещё не были известны, то есть, фактически, не существовали.
Этим пониманием устраняется необходимость в разделении языка на «предметный» и «метаязык», а также устраняется неверный вывод в ряде парадоксов, основанный на привлечении «иерархии множеств» – заключение о невозможности существования самой ситуации, даже умозрительно, при заданных логических условиях («Парикмахер», «Критяне» и др.), исходя из того, что элемент множества не может входить в другое множество, более общее. Но этот вывод не всегда верен, как я показал. Потому что достаточно точного понимания и верного рассуждения в предложенной ситуации, как все ошибки устраняются.
СОФИЗМ
Полезное
Смотреть что такое «СОФИЗМ» в других словарях:
СОФИЗМ — (греч., от sophos мудрый). Умышленно ложный вывод, неверное суждение, которому придан внешний вид истины. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. СОФИЗМ греч. sophismos, от sophos, мудрый. Ложное суждение,… … Словарь иностранных слов русского языка
Софизм — Софизм ♦ Sophisme Этот случай произошел со мной лет пятнадцать назад, в Монпелье, во дворе прекрасного особняка XVIII века, превращенного в амфитеатр. В рамках фестиваля, проводимого обществом «Культура Франции», я участвовал в диспуте о… … Философский словарь Спонвиля
софизм — См. уловка … Словарь синонимов
софизм — а, м. sophisme, нем. Sophismus <гр. sophisma < sophia рассудительность; философское знание мудрость. Формально кажущееся правильным, но ложное по существу умозаключение, основанное на преднамеренно неправильном подборе исходных положений;… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
СОФИЗМ — (от греч. sophisma уловка выдумка, головоломка), мнимое доказательство, в котором обоснованность заключения кажущаяся, порождается чисто субъективным впечатлением, вызванным недостаточностью логического или семантического анализа … Большой Энциклопедический словарь
СОФИЗМ — СОФИЗМ, софизма, муж. (греч. sophisma измышление, хитрость) (книжн.). Формально правильное, но ложное по существу умозаключение, основанное на натяжке, на преднамеренно неправильном подборе исходных положений в цепи рассуждений. Толковый словарь… … Толковый словарь Ушакова
СОФИЗМ — СОФИЗМ, а, муж. (книжн.). Формально кажущееся правильным, но по существу ложное умозаключение, основанное на преднамеренно неправильном подборе исходных положений. | прил. софистический, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова … Толковый словарь Ожегова
СОФИЗМ — муж. лжеумствованье, мудрствованье, ложный вывод, заключенье, сужденье, которому придан внешний вид истины. Софист, тка, лжеумствователь. Софистическое рассужденье, ложное, ошибочное, под видом истинного. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863… … Толковый словарь Даля
СОФИЗМ — (от греч. sophisma измышление, хитрость) англ. sophism; нем. Sophismus. Сохранение Формально кажущееся правильным, но ложное по существу умозаключение, основанное на преднамеренном нарушении правил логики. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 … Энциклопедия социологии
Софизм — (гр. sophisma) – ложное по существу умозаключение, формально кажущееся правильным, основанное на преднамеренном, сознательном нарушении правил логики. Большой толковый словарь по культурологии.. Кононенко Б.И.. 2003 … Энциклопедия культурологии
Софисты
Софисты (от др.-греч. σοφιστής (sophistes) — «умелец, изобретатель, мудрец, знаток, мастер, художник, создатель») — древнегреческие платные преподаватели красноречия, представители одноимённого философского направления, распространённого в Греции во 2-й половине V — 1-й половине IV веков до н. э. Изначально термин «софист» служил для обозначения искусного или мудрого человека, однако уже в древности приобрёл уничижительное значение: Платон указывал на высокие гонорары за обучение у софистов, их самовосхваление и не всегда честные приёмы полемики. В настоящее время софистами называют демагогов, которые стараются убедить людей в нужном им мнении. Однако основоположники направления осуждали подобное, что признавал и Платон, который от имени Горгия высказался о софизме в контексте наличия тех, кто «пользуются своей силою и своим искусством неправильно — употребляют их во зло» таким образом: «учителей нельзя назвать негодными по этой причине; негодяи, по-моему, те, кто им [искусством софистики] злоупотребляет» (Plato. Gorgias, 457a).
Негативное отношение к себе софисты получили из-за своих типичных приёмов: они очень увлекались формальными определениями, при этом, говоря современным языком, смешивая контексты. Использовались не строго логические доводы, но и лингвистические нюансы: синонимы, омонимы, амфиболия, синтаксическая инверсия и др., не говоря уж о смене контекста. Если изначально такие приёмы указывали на несовершенство разговорного языка в плане чёткого логического изложения, то впоследствии софисты начали «резвиться» согласно этим «правилам игры», доходя до абсурда. Известный софизм как пример: «То, что ты не потерял, ты имеешь. Ты не потерял рога. Значит, ты имеешь рога».
Софистами также иногда называют представителей древнекитайской школы имён (мин цзя) (Дэн Си, Хуэй Ши, Гунсунь Луна и др.).
Периодизация и основные представители софистики
Сами себя называли софистами, подразумевая первоначальное положительное значение этого слова. В платоновском диалоге «Протагор» Гиппократ даёт такую характеристику слову софист: «знаток в мудрых вещах».
Он (Протагор) первый заявил, что о всяком предмете можно сказать двояко и противоположным образом… о мысли он не заботился, спорил о словах, и повсеместное нынешнее племя спорщиков берёт своё начало от него.
В широком смысле принято говорить о трёх эпохах софистики:
Вторая и третья софистики назывались так лишь по аналогии с классической софистикой и представляли собой подражательные литературные течения, стремившиеся реставрировать идеи и стиль классических софистов.
Софистов также разделяют на две группы по их общественно-политическим взглядам: первая, основная, была связана с демократией (главный представитель — Протагор), вторая — антидемократическая (Критий).
Софизм «Рогатый»: «То, что ты не потерял, ты имеешь. Ты не потерял рога. Следовательно, ты их имеешь».
Софизм «Сидящий»: «Сидящий сидит. Кто встал, тот стоит. Следовательно, сидящий стоит».
Софизм «Собака»: «У тебя есть собака? – И очень злая. – Есть ли у нее щенята? – Да, тоже злые. – И их отец, конечно, собака же? – Я даже видел, как он покрывал самку. – Отец щенят принадлежит тебе? – Да. – Значит, этот отец твой, следовательно, твой отец – собака, и ты брат щенят».
Однако не обвинение само по себе явилось причиной сурового наказания. В таком исходе суда Сократ был во многом виноват сам. Дело в том, что после определения вины и перед вынесением приговора слово еще раз предоставлялось подсудимому. Он сам должен был определить себе меру наказания. Обычно в таких случаях подсудимый определял себе максимальную меру наказания, демонстрируя тем самым раскаяние и безусловное признание справедливости обвинения. Он стремился воздействовать на суд психологически, разжалобить его. Этого как раз Сократ и не стал делать.
Вместо этого он выступил с речью, в которой доказывал, что все выдвинутые против него обвинения являются ложными и продиктованы личными обидами заявителей.Обвинители говорили, что Сократ «преступает закон, тщетно испытуя то, что под землею, и то, что в небесах, выдавая ложь за правду и других научая тому». Сократ же указывает, что он никогда не мог этому обучать, и рассказывает в качестве примера следующий случай. Некто Херефонт пошел в Дельфы и обратился к оракулу с вопросом: «Кто из эллинов самый мудрый?» Оракул ответил: «Мудр Софокл, мудрей Еврипид, а мудрее всех Сократ». До Сократа донесли этот ответ, и он задумался: «Услыхав это, стал я размышлять сам с собою таким образом: что бы такое бог хотел сказать и что это он подразумевает? Потому что сам я, конечно, нимало не сознаю себя мудрым; что же это он хочет сказать, говоря, что я мудрее всех? Ведь не может же он лгать: не полагается ему это».
Свою деятельность он рассматривал как справедливую и необходимую для Афин. И если судьи отпустят его на свободу, говорил Сократ, он будет продолжать заниматься тем же. В итоге решение суда было не в пользу Сократа. Он был признан виновным 280 голосами против 221.
Однако соотношение голосов изменилось после того как Сократ произнес речь о выборе меры наказания. Он сказал, что для него, человека заслуженного, но бедного, нуждающегося в досуге для назидания своих сограждан, «нет ничего более подходящего, как обед в Пританее!», т. е. возможность получать обед на общественный счет в знак почета и особых заслуг перед государством. Предложение Сократа шокировало суд, и было воспринято как дерзость. В итоге суд вынес ему смертный приговор большинством уже в 80 голосов.
Исследование философии Сократа связано со значительными трудностями. Сам Сократ, ничего не писал. Более того, Сократ в принципе высказывался против письменности: письменность делает знание внешним, мешает глубокому внутреннему его усвоению; письмена мертвы: сколько их ни спрашивай, они твердят одно и то же; письменность вселяет в наши души забывчивость. Сократ предпочитал записанному монологу живой разговорный диалог.
Тем не менее, кое-что можно восстановить достоверно. Представляется, что в жизни Сократа могут быть выделены две стадии. Первая – период увлечения натурфилософией.В юные годы Сократ был слушателем Анаксагора и философа Архелая (по прозвищу «Физик»).Однако интерес этот был непродолжительным. Причиной тому было, возможно, отсутствие единодушия «физиков» относительно проблемы первоначала:бытие едино, бытие множественно; ничто не движется, все движется; ничто не возникает и не приходит, все рождено и разрешимо. Наличие такого количества противоречащих друг другу концепций означало, что она представляет собой неразрешимую для человека загадку. К тому же, исследование природных явлений, с точки зрения Сократа, было делом практически бесполезным. Ведь изучение природных явлений не сделает нас способными управлять ими. В любом случае «физики» не смогут, когда захотят, вызвать дождь или ветер. С возрастом неприязнь Сократа к подобным занятиям укреплялась, и он, по словам Ксенофонта, «настойчиво отговаривал изучать астрономию так подробно, чтобы получать сведения. о планетах и блуждающих звездах и тратить время на вычисление расстояния их от земли, на исследование периодов и причин их движения. Вообще он не советовал заниматься изучением небесных явлений, как каждое из них устраивает бог». Люди не могут познать эти явления, и «богам не угождает человек, который доискивается того, чего они не пожелали открыть людям».
Поэтому, подобно софистам, Сократ сосредоточился на человеке: «По правде сказать, афиняне, мной не руководит ничто другое как если только искание мудрости. И что же это за мудрость? Это в точном смысле мудрость человеческая, т.е. знание, какое человек может иметь по поводу человека же…».
В центре внимания Сократа – этические проблемы человеческого существования. Исходными для решения этих проблем являются тезисы Сократа, образующих своего рода аксиоматическое основание его учения.
Второе положение этики Сократа гласит, что каждый человек от природыстремиться к удовольствию и избегает страдания.
Содержание третьего тезиса таково:человек совершает поступки, надеясь, что они приведут его к удовольствию, и он избежит страданий; никто сознательно не стремиться к страданию.
Почему же в таком случае, спрашивает Сократ, люди, стремясь к своему благу (добру), нередко достигают прямо противоположного результата?
Таким образом, знание есть необходимое условие действия для достижения блага (добра). А из этого следует также и то, что, человек, который знает, что такое добро, никогда не совершит дурного поступка. И, наоборот, дурные поступки совершает тот, кто не знает, что такое добро.
Однако достигнуть блага может лишь тот, кто обладает определенными качествами души. Эти качества, позволяющие достигать добра, принято именовать добродетелями. Во времена Сократа таковыми считались мудрость, мужество, справедливость и умеренность. Но и для культивирования этих качество также необходимо знание, что есть мужество, что есть справедливость, и что есть умеренность. Человек, не знающий, что такое мужество, никогда не сможет быть мужественным, а незнающий, что такое справедливость – справедливым. Таким образом, с точки зрения Сократа, добродетель в сущности одна – знание («Добродетель есть знание»), которое воплощено в мудрости. Духовная активность личности должна поэтому быть направлена исключительно на поиск адекватных этических знаний, ибо знание решает все дело.Такая доктрина, согласно которой знание (или, соответственно, незнание) нравственных принципов определяет содержание нравственной жизни индивидов, впоследствии получила название «этического рационализма».
Выявив условия достижения блага, Сократ намеревается в дальнейшем выявить конкретное содержание понятий «благо», «мужество», «справедливость» и т.д. Впрочем, по мере развития своей мысли количество понятий, предлагаемых к рассмотрению, неуклонно расширяется. Так, например, Сократа интересует понятие «прекрасного», поскольку оно связано со справедливостью: «справедливое не может быть безобразным».
Если до этого момента позиция Сократа во многом совпадает с позицией софистов, также говоривших о естественном стремлении человека к благу, то в дальнейшем их позиции расходятся. Если следовать терминологии Парменида, то софисты учили, что есть только мнения, имеющие значение только для отдельного индивида и только в определенных обстоятельствах. Сократ же искал знание, имеющее равное значение для всех и во всех обстоятельствах. При этом он полагал, что представление, которое имело бы значение всеобщего знания, должно включать в себя то, что обще всем отдельным представлениям, возникшим у отдельных лиц в отдельных случаях. Это всеобщее представление, по существу, есть общее понятие, содержание которого раскрывается через определение. Поэтому цель своих изысканий на поприще этики Сократ видел в определении понятий, в дефиниции.
Выше уже говорилось, как Сократ оценивал свои собственные знания. Впрочем, это его не обескураживало. Если понятие должно быть тем, чем оно является для всех; следовательно, искать его нужно было в коллективном мышлении. Поэтому егофилософия заключена в форму диалога, она развивается в беседе, которую он был готов завязать с каждым, кто только желал его слушать.
Во-вторых, многие его собеседники отнюдь не разделяют позицию Сократа о возможности собственного незнании. Как правило, большинство из них не сомневаются в истинности свои высказываний, поэтому склонны не столько обсуждать проблему, сколько изрекать истины и наставлять.
Сократ справляется со всеми этими затруднениями при помощи особых приемов, совокупность которых составляет метод познания Сократа. Сам он называл этот метод «майевтикой», справедливо полагая, что его искусство, которое помогает рождаться истине, вполне сравнимо с искусством его матери-повитухи, которая помогала рождаться детям. Впрочем, в этом сравнении Сократ усматривал и иное. Поскольку повитуха, помогая роженицам, не обязана рожать сама, постольку и Сократ, помогая рождаться истине, не вменял себе в обязанность изрекать истины. ««Мое повивальное искусство, во всем похоже на акушерское, отличаясь от него лишь тем, что я принимаю роды у мужей, а не у жен, роды души, а не тела. … По обычаю акушерок и я должен быть стерильным от знания… Правда в том, что сам Бог вынуждает меня к этому повивальному делу, запрещая мне рожать самому».
Беседы Сократа всегда проходили по одному сценарию. Любой разговор он начинает с того, что признается в своем незнании и просит собеседника, чтобы тот его чему-нибудь научил. Собеседник с радостью начинает учить Сократа, и Сократ начинает задавать вопросы, которые помогли бы ему еще лучше узнать об интересующем его предмете. Мало-помалу, выявляя противоречия в рассуждениях собеседника, он подводит его к мысли о необходимости признания своего невежества. Этот прием, заключающийся в разоблачении и очищении собеседника от мнимого знания получил название принципа иронииСократа.
Исход этого очищающего действия мог быть двояким. Некоторые, оскорбленные в своем самолюбии, уходили, затаив ненависть к Сократу. Другие, в которых Сократу удавалось зажечь искру любознательности, оставались для продолжения беседы. Далее Сократ применяет принцип опровержения, состоящий в критическом переборе и рассмотрении мнений, позволяющие выявить некоторые из них, ведущие к знанию, а потому предпочтительные, и отбрасыванию тех из них, которые ведут к противоречивым следствиям.
На заключительном этапе диалога Сократ намеревается применить еще один принцип – принцип индукции (наведения), с помощью которого он собирается перейти от частных определений какого-либо понятия перейти к общему определению, тем самым разрешить первоначально поставленную проблему. О намерениях такого рода можно понять на примере диалога «Лахет», в котором речь идет о природе мужества. В ответ на поставленный Сократом вопрос полководец Лахет, которому самый вопрос показался нетрудным, не задумываясь, предлагает первое пришедшее ему на ум определение: мужествен, поясняет он, «тот, кто, оставаясь в строю на своем месте, старается отражать неприятелей и не бежит». Однако Сократ признает определение Лахета ошибочным, поскольку существуют такие поступки, которые всеми должны быть признаны и признаются мужественными, но которые отличаются от указанных в определении Лахета. Так, скифы сражаются ничуть не менее мужественно, когда убегают, чем когда преследуют. Однако Сократа интересует даже не это. Дело в том, что Лахет не ответил на вопрос по существу. Сократ не просил его указать какой-либо единичный случай или пример мужественного поступка. Сократ предлагает дать определение, которое было бы способно охватить все частные виды мужества, какими бы различными или даже противоположными они ни казались «У меня была мысль спросить о мужественных не только в пехоте, но и в коннице, и вообще во всяком роде войны, да и не о воинах только говорю я, но и о тех, которые мужественно подвергаются опасностям на море, мужественны против болезней, бедности. Что такое мужество, как одно и то же во всем?».
Следует сразу оговориться: какого-либо значимого результата в определении этических понятий Сократ не достиг. Индуктивный методв той форме, как его применяет Сократ, еще по-детски прост и наивен. Потребность в обобщении столь настоятельна, что она удовлетворяется поспешно нахватанным материалом, и уверенность в безусловном значении понятия столь велика, что оно немедленно прилагается к решению каждого отдельного вопроса. Но как ни велики пробелы в доказательствах Сократа, значение последних от этого не уменьшается. Его учение об индукции имеет логическую и гносеологическую ценность. Он раз и навсегда уяснил, что задача науки состоит в том, чтобы посредством сравнения фактов стремиться к установлению общих понятий.
Влияние Сократа на современников и последующую философию было огромным. Это проявилось, прежде всего, в возникновении новых философских доктрин и течений, создателями которых были непосредственно ученики Сократа. В истории философии они получили название «сократических школ». Условно их делят на «большие» (акдемическая школа Платона, перипатетическая школа Аристотеля) и «малые» (мегарская, элидо-эритрейская, киренская и киническая школы). Такое деление во многом отражает значимость тех результатов, которые были достигнуты представителями этих школ с точки зрения дальнейшего развития античной философии. Содержание этих доктрин составило содержание нового периода в развитии древнегреческой философии – классического периода.