тату салон бьет значит любит
Бьет — значит любит: Старейшие татуировщики Москвы и их лучшие работы
FURFUR продолжает рассказывать о современной культуре татуировок и ее всевозможных проявлениях. Тема этого материала — главные герои московской школы тату, продолжающие и сегодня свою практику. С каждым из них мы поговорили, а они выбрали для нас лучшие собственные работы.
Салон «Ангел»
В те времена каждый новый рисунок на теле был неким событием. Индустрии никакой не было, мы просто любили рисунки такими, какие они получались, в чем-то примитивные, в чем-то наивные. Сейчас татуировки стали художественной деятельностью, бизнесом, работой профессионалов. За 20 лет в Москве уже сложилась полноценная культура со своими поклонниками, гениями и бездарностями. Татуировку нельзя тиражировать, она была и остается честным искусством и способом самовыражения. Она с каждым годом совершенствуется и становится все более изощренной, все более художественной. Если раньше это был больше китч, протест, то сейчас это конкретные произведения искусства от серьезных художников.
Мне лично интересны замысловатые композиции, сюрреализм и реализм. Я люблю экспериментировать с жанрами, но порой хочется сделать что-то классическое. Это зависит от настроения. Как-то, во время своего внутреннего кризиса, я разложил на полу все свои эскизы и фото работ. Я смотрел и думал о том, что двигаться нужно в том направлении, которое ты лучше чувствуешь, а не хвататься за все, что попадется.
Салон Love Life Tattoo
В районе, где я вырос, было много татуировщиков-самоучек, я оказался в замкнутом кругу — сначала сам ходил татуироваться, что-то подсматривал у мастеров. Потом в 1993 году сломал магнитофон, вытащил моторчик, собрал машинку, пошел у одного местного татуировщика стрельнул иголку, у другого — краску. Первый мой рисунок — черепаха из какого-то иностранного журнала. Делал часа четыре, сейчас я бы справился с ней за полчаса. Человек, который в этой каше варится годами, больше нигде себя не видит и воспринимает татуировку не как работу, а как часть своей жизни. Бросить татуировать после стольких лет — это как стать инвалидом. Что дальше делать? Был татуировщиком и стал банковским клерком среднего звена? Смешно.
Ко мне приходят очень разные люди, с некоторыми я понимаю, что мне будет удобно работать, они открытые, положительные и доверяют мне. Других нужно разговорить, подсказать. А есть совсем тугие, которые будут стоять на своем. Я потакаю капризам, но когда клиент переходит границы, мое терпение может лопнуть. Из самых интересных просьб клиентов мне запомнилась девочка, пришедшая ко мне пять лет назад. У нее были свои эскизы — 70 одноглазых гуманоидов с женской грудью и мужским половым органом. Все они были на разных листах. Она достала эти рисунки и сказала: «Мне нравятся все, поэтому выберите сами, кого из этих 70-ти мне набьете». Я и выбрал, картинку себе на память оставил.
Чаще всего я отказываюсь делать маленькие татуировки — например, иероглифы, бабочки, кошечки. Когда-то я работал на потоке, делал любые рисунки, но сейчас мне это неинтересно. Я сейчас работаю над традиционными татуировками. Со временем понял, что толстые линии и спокойный цвет более долговечны, нежели тысяча радуг в одной татуировке.
Салон «Тату 3000»
Я рисовал всю жизнь, хотя никогда не учился этому целенаправленно. Поскольку мой отец — художник, у меня всегда были карандаши под рукой, а я не боялся экспериментировать. Кроме того, я листал его альбомы по искусству и однажды был потрясен черно-белыми графичными иллюстрациями. Эти рисунки настолько меня впечатлили, что любовь к черно-белым изображениям у меня до сих пор не угасает.
Татуировать я начинал в очень сложное время — в 1991 году я сделал сам себе татуировку, потому что не знал, к кому обращаться. Не было каналов связи, мобильных телефонов и интернета. Иногда мы видели на улице человека с татуировкой, просто хватали его за руку и спрашивали, где он ее сделал. Так это начиналось. Сначала татуировка была моим хобби, но чем я больше делал, читал, тем сильнее меня затягивало. Информацию я добывал так: мне понравился, например, кельтский орнамент, я записывался в библиотеку иностранной литературы и узнавал, кто такие кельты, индейцы, маори. Появление интернета, с одной стороны, положительно повлияло на развитие тату-индустрии, поскольку новое поколение татуировщиков быстрее узнает все необходимое, им есть у кого учиться, не нужно придумывать, как из подручных средств собрать машинку. Но с другой стороны, практически исчезли вручную нарисованные татуировки, многие стали воровать эскизы из сети, таким образом они не учатся создавать что-то свое. Скопировал и распечатал — это не сел и нарисовал.
За эти годы работы я пришел к тому, что хочу делать только орнаменты. Я могу делать их мягкими, добавляя полукруглые детали, или жесткими с помощью углов и черного цвета. Могу из орнаментов нарисовать хоть «Мерседес», хоть портрет. Какое-то время меня волновало, что у меня станет меньше работы, если я буду работать только в одном направлении, но вышло наоборот — клиентов у меня стало больше. Сейчас я даже в орнаментах не берусь за рисунки, которые меня тяготят по энергетике или просто не нравятся. В моменты, когда я хочу отказаться от работы, я могу сделать это, потому что не заложник, работающий на боссов какой-нибудь государственной корпорации. Я сам себе хозяин — это один из плюсов моей работы.
Студия «XK Tattoo»
Впервые я столкнулся с татуировкой как явлением еще в юности — тогда у меня был опыт общения с людьми, которые носили на теле рисунки исключительно криминального характера, поэтому сначала я к татуировкам относился плохо. Изменилось мое отношение несколько лет спустя, когда я служил на флоте: один моряк принес мне альманах с изображениями японских тату, я его позаимствовал, а затем и вовсе приватизировал. Глядя на эти фотографии, я не мог понять, как эти татуировки создавались. У рисунков на теле не было ни начала, ни конца — мне это казалось чем-то непостижимым, и в итоге я стал копировать рисунки со страниц альманаха.
Впервые я взял в руки тату-машинку в 1992 году, чтобы переделать армейскую татуировку друга. Во время службы люди часто просили набивать им всяких акул и пароходы, но мне это было неинтересно, я хотел делать то, что увидел на тех красивых фотографиях. Проблема была только в том, что в 1990-е годы в России никакой индустрии тату не было, как и людей, которые могли бы передать мне свои знания. Я покупал западные издания о татуировках сначала в Москве втридорога, потом заказывал из Америки стопками. Иногда я просто звонил уже знакомым нью-йоркским татуировщикам и задавал им интересующие меня вопросы. Сейчас все иначе: у молодых татуировщиков есть прекрасные примеры для подражания, они могут легко получить базовые знания и расти дальше.
Рисунки, с которыми я работаю, основаны на традициях английских и американских татуировок начала XIX века. Понимание того, что я хочу работать в традиционном стиле, пришло через изучение художественной культуры, искусства и долгие годы татуирования. Почему я столько лет этим занимаюсь? Потому что это доставляет мне удовольствие и заставляет двигаться вперед. Может быть, со временем я трансформируюсь во что-то другое, как художник, но пока татуировка — это моя жизнь. Она делает меня тем, кто я есть.
Салон «Тату 3000»
Я универсальный татуировщик, работаю в любых жанрах, кроме реализма. Для того чтобы рисовать портреты, нужно быть художником, а мне ближе графика. Первую татуировку, которую я сделал кому-то, я сейчас не смогу даже вспомнить, это было в прошлом веке. Помню только, что все началось с безделья. Мы с друзьями ходили на рок-концерты, носили кожаные куртки и рваные джинсы, а татуировка была неотъемлемым атрибутом рокеров. У некоторых из моих друзей были ужасные татуировки, словно гвоздем выцарапанные, я их исправлял. Сидели дома, сами собирали машинку, а в качестве краски иногда использовали гуашь или акварель. Эти татуировки потом плохо заживали, а иногда даже загнивали.
Лет десять назад я пробовал завязать с татуировкой и начать заниматься чем-то другим — не вышло. Там, куда я устроился, нужно было работать дисциплинированно, а мне это не подходит. Я вообще никогда не работал по строгому графику. Думаю, для любого татуировщика, старого, молодого, главное — ответственно относиться к татуировкам и понимать, что ты можешь испортить плохой татуировкой человеку жизнь. Самое приятное в моей работе — смотреть, как люди радуются своей новой татуировке, которую им сделал я. Раньше для меня татуировка была творчеством, сейчас это ремесло.
Студия «Маяк»
Чтобы столько лет заниматься татуировкой, ничего не нужно, кроме любви к этому делу. Когда я начинал, татуировщиков в Москве можно было пересчитать по пальцам. Нас было всего несколько человек, многие из которых уже скончались, кто-то уехал, кто-то забросил это дело. Первую татуировку я сделал в армии старшему сержанту в 1985 году. Это была эмблема группы Motorhead — череп с рогами. Работали в диких условиях: во-первых, мы все были самоучками без наставников, которые могли бы направить нас; во-вторых, у нас не было машинок, нам приходилось придумывать, практически изобретать тату-машинку и собирать ее из подручных средств. Что мы только не использовали в качестве краски. Честно говоря, в те времена работать было даже интереснее — нужно было находить оригинальные решения проблем и добывать информацию через препятствия. Сегодня все это разжевано в интернете.
Мне важно, чтобы пришедший ко мне клиент был адекватным человеком с адекватной идеей. Мне приятнее делать татуировки со смыслом. Меньше всего люблю делать реализм, потому что эти рисунки через несколько лет меркнут. Я не делаю сатанинские татуировки, поскольку являюсь верующим. Я не делаю порнокартинки, плюс у меня есть ограничения по зонам на теле. Например, не буду делать тату на лице и руках, поскольку считаю, что это выглядит некрасиво. Я на своем теле набиваю тату только в честь каких-то событий.
Тату салон бьет значит любит
Цербер давно ходил вокруг да около тату салона. Но то денег не хватало, то времени. Смелости и желания было хоть отбавляй. И вот настал тот самый час икс, когда дорога неровная завела его к мастерам украшать чужое тело.
Эскиз долго выбирать не пришлось, с помощью компьютерных программ Цеб давно отрисовал его сам. Отрисовал и отпечатал. Поэтому и е мастеру пришел уже с готовым шаблоном. Оставалось договориться о цене и выбрать место нанесения. Поговорив с мастером, юноша выбрал ногу для иголки. Мужчина заверял, что тату завершит в один сеанс и будет почти не больно. Но боль Цербера не интересовала вовсе.
Ему и правда пришлось провести в салоне всего пару часов, чтобы спустя время любоваться новой татуировкой в зеркале. Получилось просто превосходно, поэтому кредитов и вовсе не было жалко за такую красоту. Душевно поблагодарив, мужчина вышел из салона, заметно облегчив свой портмоне.
игрок: Скарлетт Вейсендрненг
соигрок: прекрасные девушки
Игрок: Александр Зингер
Соигрок: Максимилиан Костерау
Изменить себя внешне трудно. Ещё сложнее — внутренне. Но, слава всем богам, более сложные дилеммы Александр откладывал на потом, сейчас решаясь на что-то менееа тяжкое. Так что Александр трет виски, стоя перед дверью тату-салона.
Вот только делать он собрался не тату, а кое-что поинтереснее.
Идея сделать пирсинг не покидала его вот уже пару лет, но набрался смелости только сейчас, как узнал, что появился соответствующий мастер. Ворох мыслей не покидает его разум, когда рука толкает дверь, погружая его в давящую атмосферу громкой музыки и темных стен. Быстро узнав, к кому именно ему надо, лугару по-кошачьи проскальзывает в нужную ему комнату, тут же взглядом находя мастера. Улыбается ему – очаровательно, как-то неловко и мягко. Мысль о том, что именно немец собирался проколоть, стреляет в голову резко, отчего на щеках вспыхивает румянец, а следующие слова легко слетают с языка, так, как нужно.
— Здравствуйте, я Александр, – подходит ближе, оглядывает помещение, не зная, куда именно себя деть, – хотел бы проколоть. Соски. Можно же?
Игрок: Максимилиан Костерау
Соигрок: Александр Зингер
Здесь было. по-своему уютно. Макс раньше частенько бывал в тату-салонах у своих друзей, один раз даже подрабатывал там же, помогая мастерам с особо большими и сложными татуировками. Но оказаться здесь в качестве полноправного работника, пусть и в качестве пирсингиста, было непривычно. Костерау только опустил очередную штангу в раствор антибактериального средства, как дверь в салон открылась. Максимилиан вскинул взгляд, сразу же пересёкся с ответным от симпатичного молоденького парнишки, легко улыбнулся ему самой очаровательной улыбкой, какой только мог. А затем заулыбался ещё шире — к нему пришли с весьма впечатляющим и интересным заказом.
— Здравствуйте. — Костерау поднялся с рабочего кресла, протянул руку, приветствуя мужчину. Указал рукой на ещё одно кресло. — Присаживайтесь. Можно и даже нужно. Сразу хотелось бы уточнить: это будет Ваш первый прокол сосков?
Усевшись обратно в кресло, Макс распаковал новые нитриловые чёрные перчатки, вытащил антисептик, коробочку с иглой и набор украшений: золотые, титановые штанги и кольца. Полюбовным взглядом окинул сначала титановое кольцо, сделанное под серебро, а затем более придирчивым — клиента, отмечая, что на его бледной коже пирсинг сосков должен смотреться замечательно. Это было неправильно: вот так оценивать людей, но Костерау в принципе не особо любил правильные поступки.
— Хотите сразу оба соска проколоть или по одному за раз? Сразу оба будет практичнее, но больнее. И. приятно познакомиться, Александр, я Максимилиан. Можно просто Макс.
Игрок: Александр Зингер
Соигрок: Мужчина, когда раздеваться
Александр усаживается в предложенное кресло, осматривая парня перед собой, мысленно прикидывая, сколько же ему лет. После дёргается, слушая, как казалось лугару, поток вопросов, задумчиво кивая.
— Да первый. Вообще. самый первый прокол чего-либо, – неловко машет рукой, закусывает губу, – просто язык это, ну, мне нужно часто общаться с клиентами, а бровь или губа слишком видно, а так. Можно скрыть под одеждой.
Он затыкается, наблюдая за тем, что именно достает мастер. Взгляд Зингера – внимательный, цепкий и невероятно пробирающий, несмотря на улыбку и общий светлый вид. Внутренняя дрожь пробирает невольно, хочется сбежать, как глупому мальчишке, но немец повидал слишком много дерьма, чтобы сделать сейчас, перед таким пустяковым делом.
— Сразу оба, если так практичнее, а боль можно потерпеть, – склоняет голову набок, стараясь расслабиться, – приятно познакомиться, Макс.
Игрок: Максимилиан Костерау
Соигрок: Вот щас и раздевайся
— Хорошо, я Вас понял. — Макс продезинфицировал руки, натянул перчатки и ещё раз доброжелательно улыбнулся Саше, затем всё же переключаясь на рабочий лад. И пусть футболка с кислотно-зелёным принтом этому не сильно способствовала, да и сладковатый тяжёлый запах от вейпа наверняка должен был туманить голову, Костерау привык не обращать внимания на посторонние факторы. — Вам также нужно определиться штанга это будет или кольцо. Штанга легче в носке, меньше шансов, что Вы зацепитесь пирсингом за что-то. А кольцо выглядит более изящно. Если позволите, — Максимилиан скользнул ладонью по чужой груди, легко дотрагиваясь самыми кончиками пальцев до футболки. — Я бы порекомендовал Вам кольцо. Вам пойдёт.
Костерау поднялся с места, поправил новую простынь на кушетке, передвинул стол с рабочими инструментами ближе к лежаку. Спрыснул руки в перчатках антисептиком, оттянул чуть чёрную материю, чтобы она растянулась без складок. Подвинул ближе к Александру украшения, указывая рукой.
— Титан, золото, биопласт. Выбирайте, что больше нравится, и можете проходить на кушетку. Футболку только снять не забудьте.
Максим криво ухмыльнулся, вытащил из коробочки новую иглу, раскрыл, хорошенько продезинфицировав и её. В такой работе требовалось максимально ответственное отношение к инструментам и украшениям — ведь от этого зависело здоровье клиентов. И лучше было перестраховаться лишний раз, чем потом разбираться с последствиями. Развернувшись к Саше, Костерау указал рукой на застеленную беленькой простынкой кушеткой, над которой нависала хорошая светодиодная лампа.
— Прошу.
Игрок: Александр Зингер
Соигрок: Показываю ему стриптиз на минималках
Александр чихает, прикрыв рот рукой, от слишком тяжёлого и сладкого запаха вейпа, после неловко шмыгая носом. Одна из причин, почему он не курил и не пил – резкие запахи никотина и спирта, которые давили на мозг и вызывали приступы чихания. Но Зингер едва тряхнул головой, зажмурился, переводя дыхание и слушая Максимилиана. Чужие прикосновения отзываются мурашками по телу, блондин ведёт плечом, не пытаясь понять, что это такие за реакции, скорее что-то решая в уме.
— Тогда кольцо. Если будет настолько неудобно, то можно будет заменить на штангу, полагаю, – неловкая улыбка, прямой взгляд в чужие глаза. Он внимательно наблюдает за действиями мастера, подмечает, что инструменты все стерилизованные и игла новая. Хорошо.
— Титан, тогда, – слишком много всего интересного, но остановиться лучше всего на чем-то не столь вычурном.
Лугару выдыхает, когда ему указывают на кушетку, переминается с ноги на ногу, после одним слитным движением стягивая с себя футболку и потягиваясь по-кошачьи – скорее на автомате, чем с какой-то тайной целью. После скользит к кушетке, где укладывается и прикрывает глаза от слишком яркого света лампы. Было страшновато.
Игрок: Максимилиан Костерау
Соигрок: по ощущениям сам с собой играю с этими авами
То, что Александр прислушался к его советам, льстило. Макс окинул взглядом поджарое тело, отметив в мыслях, что выглядел мужчина неплохо, и придвинулся ближе к кушетке. Склонился над Сашей, аккуратно продезинфицировал будущее место прокола, и лишь затем маркером обозначил две точки. Нервно сглотнул слюну, плотно прижал зажим, чуть оттянув сосок.
— Глубокий вдох. — И одним слитным движением вогнал иглу в кожу. Кинул быстрый взгляд на Александра, вставил украшение, вынимая иглу. Смотрелось и правда замечательно: бледная кожа, титановое серебро и утончённое колечко. — Живой? Я постараюсь со вторым также быстро управиться, потерпите ещё немного.
Повторив операцию в точности, как и первый раз, Костерау нервно выдохнул, любуясь проделанной работой. Аккуратно промыл уже готовые проколы антисептиком, подал Саше зеркало, чтобы посмотреться, и футболку, отходя обратно к рабочему месту. Краткая инструкция по уходу нашлась тут же, на столе рядом с блокнотом. На обратной стороне Максимилиан составил список медикаментов, которыми стоило обрабатывать и смазывать место прокола.
— Здесь всё написано, но я повторю основное: ни в коем случае не заклеивайте пирсинг пластырем или чем-то похожим. Максимально просторные футболки, обработка как минимум четыре раза в день, чем — я написал. Возможно будет сочиться кровь, не пугайтесь, здесь, — Костерау протянул инструкцию, — всё написано. Если будут осложнения, то не стесняйтесь позвонить или написать, контакты там указаны.
Игрок: Александр Зингер
Соигрок: ты это а я это ты
Чем ближе к самому процессу, тем страшнее становилось. Александр выдыхает, жмурится как-то по-детски перед тем, как ему сделают первый прокол. Боль была резкая, колющая, отчего лугару нервно сжался и громко выдохнул, чувствуя, как увлажнились глаза. Не зарыдать бы сейчас.
— Живой, куда я денусь, – шумно втянул носом воздух, запрокинул голову, чтобы точно слезы не покатились, крепко сжав зубы на втором проколе. Боль, такая же, как и буквально пару мгновений тому назад, но уже — совсем немного – легче. Немного щиплет, когда все обрабатывают антисептиком, ведёт плечом, на кушетке усаживаясь и принимая вещи из его рук. Держит зеркало, разглядывая себя, хмыкает. Кольца действительно смотрелись изящно. Но попялил на себя и хватит – Александр натянул футболку, радуясь, что носит просторное шмотье, слишком уж не любил в обтяг.
— Понял, спасибо, – лугару улыбнулся мастеру, а после полез в свою сумку, чтобы убрать туда инструкцию, сразу делая себе пометку зайти в аптеку. Быстро нашел и телефон, переведя положенные кредиты на счёт салона, поняв, что он все ещё на кушетке сидит. Неловко выдыхает, соскользнув с нее и ещё раз улыбнувшись парню, окидывая его взглядом в последний раз.
— До свидания.
Игрок: Патриция Бранд
Это был последний день каникул. Погода подпортилась, небо вновь заволокло тучами, а ветер завывал и вовсе с какой-то неистовой силой. Короче, соблазн не вылезать из уютной комнаты был очень велик. Однако вот она, Трисс Бранд, стоит перед входом в тату-салон и придирчиво осматривает это заведение, поправляя пушистый шарф. Любопытное местечко, как ей показалось, и она, набравшись смелости, шагнула внутрь.
Но давайте вернемся немного назад во времени, дабы раскрыть предысторию. Уже достаточно давно Патриция задумывалась о татуировке, но постоянно откладывала это событие: то некогда, то настроения нет и еще тысяча и одна причина. Но за этот учебный год она все чаще и чаще начала заглядываться на эскизы в соц.сетях. И вот, в этот не-самый-прекрасный день, девушка окончательно решила: пора. Было ли это определенным испытанием себя? Возможно. Первым препятствием была отвратная погода, вторым — высокий болевой порог. Но что ж, пути назад уже нет — раз решилась, значит сделает.
Игрок: Крис Прайвон
| Флешфорвард после ночевки у Астрид |
Игрок: Нераль Весмут
Соигроки: Беатриче и Скарлетт ( о боже да. я наконец-то написала посттт)
Дойдя до Беатриче, флорианка кладёт в её рот конфету и несколько секунд пристально следит за нанесением татуировки на доселе невинной коже. Мысленно отметив пару пунктиков, вернулась в зону ожидания, где уселась на диван и крепко обхватила кружку с чаем ладонями.
— Кролики лунные… Историю вам расскажу. Эта история перекликается с Маленьким прицнем. Надеюсь, что вы читали эту сказку. А если нет, то не страшно, — прочистив горло, Нераль сделала несколько глотков и, вспомнив некоторые моменты истории, обратила внимание на девушек. — Некогда на Луне жил Лунный мальчик. У него не было имени, как и друзей, родителей… Его окружала лишь холодная лунная почва, да земные книжки с картинками разных животных. Где он нашёл книжки? На звёздах, что находились возле его Луны. В книгах были описаны земные растения, животные, люди… На красочных страничках с изображениями животных бегали полосатые зебры, длинношеи пятнистые жирафы и косматые львы. Каждый день мальчик грустил и плакал от одиночества и своей жалкой жизни. Забавно, но вместо слёз из глаз лились свёздочки. Необычные. Они были разных цветов, изумрудные и прозрачные, рубиновые и словно вылитые из золота. Это была единственная вещь, которой он гордился и радовался.
Весмут прерывается на какое-то время, смотря в пустоту и покусывая нижнюю губу.
— В один из дней Лунный мальчик захотел спрыгнуть со своей Луны, закончить страдания, но чей-то голос за его спиной остановил. «Стой, мальчик, что ты делаешь?» Лунный мальчик повернулся и удивленно раскрыл рот. Он упал на колени и в его опухших от слёз глазах, появилась искра надежды, ведь перед ним стоял довольно странный, но человек, хоть и с кроличьими ушками. «Мне нужна помощь, Лунный мальчик» Незнакомец, так и не решившись представиться, посмотрел в стороны своей планеты – Земли. «Эти кролики… Они неправильные. Они больны и теперь будут жить здесь. На Луне» Лунный мальчик искренне не понимал, как же сможет принять этих больных существ у себя на Луне. В месте, где нет еды, дома… «Не переживай, мальчик! Я останусь с тобой, и мы будем вместе выращивать кроликов, с помощью лунной пыли превращать их в людей. Мы создадим новую землю, на которой будут жить лунные кролики.» Не ожидавший такого поворота событий Лунный мальчик заплакал, выпуская на волю ещё больше разноцветных звёздочек. Плача от счастья, мальчик неожиданно для себя обнял нового друга и сказал: Да, тут будет жить множество красивых маленьких лунных кроликов. Они будут такие же прекрасные как мои звёзды, — третьекурсница сморгнула проступившие слёзы. — Конец. Сыровато рассказано, но если начать это всё представлять, то выходит очень неплохая легендочка. О, вы там уже ко второй татуировке приступаете? Замечательно. Беа, удачи!