такой агент спецслужб работает под прикрытием 9 букв сканворд
Великолепная семерка Лучшие агенты КГБ годами тайно работали по всему миру. Теперь их имена решили рассекретить
Служба внешней разведки (СВР) России к своему 100-летнему юбилею впервые рассекретила имена семи выдающихся советских и российских разведчиков-нелегалов, входящих в так называемый «особый резерв». Все они десятилетиями работали в условиях глубокой конспирации, порой не имея никакой связи с заграничными представительствами СССР и России. При этом работа разведчиков-нелегалов не раз меняла историю — именно тайные агенты помогли сорвать покушение на Сталина, Рузвельта и Черчилля в 1943 году в Тегеране. Кто они, сотрудники «особого резерва» СВР, выясняла «Лента.ру».
«Разведчик влезает в шкуру другого человека»
«Кто такой разведчик-нелегал? Это человек, который влезает, как говорится, в шкуру другого человека. Когда ты находишься на нелегальной работе, ты работаешь под чужим именем, ты становишься и англичанином, и американцем, и французом. Ты становишься другим человеком, и ты должен взять все от них — знать их культуру, их язык в совершенстве», — рассказывал в одном из интервью легенда советской разведки Геворк Вартанян. Именно он вместе с супругой Гоар помог сорвать покушение немецких спецслужб на лидеров стран антигитлеровской коалиции — Сталина, Рузвельта и Черчилля — в 1943 году в Тегеране.
Материалы по теме
«Мне промывали мозги с самого детства»
Позывной Анита
Сам термин «нелегальная разведка» родом из СССР. Он стал изобретением молодого советского государства, которое сразу после своего возникновения в 1918 году оказалось в полной изоляции на международной арене. Руководство СССР остро нуждалось в информации о планах иностранных государств на свой счет. И 28 июня 1922 года было утверждено положение о закордонном отделении Иностранного отдела ВЧК при НКВД СССР.
Однако для семерых сотрудников «особого резерва» в СВР в честь столетия службы решили сделать исключение и назвать их имена. В список вошли герои Советского Союза и России: Евгений Ким и Михаил Васенков, Юрий Шевченко, Виталий Нетыкса и его жена Тамара, а также Владимир Лохов и Виталий Нуйкин.
Полковник с пистолетом
Евгений Ким родился в 1932 году в Корее, а позже вместе с семьей перебрался в Советский Союз. Он владел японским, корейским, английским и испанским языками и с 1962 года стал оперативником Первого Главного Управления КГБ СССР. В 1966 году чекисты отправили Кима в некую азиатскую страну со «сложной агентурно-оперативной обстановкой», причем информация об этой стране засекречена до сих пор.
Заброшенный в чужую страну разведчик-нелегал первым делом нашел под одним из валунов припрятанную коллегами крестьянскую одежду и документы. С этим скромным набором Ким больше 15 лет создавал себе абсолютно новую биографию. За границей он сумел добиться высокого поста на госслужбе и стал передавать в СССР ценные сведения. Пару раз центр устраивал Киму поездки для встреч с женой и сыном, которые остались в Москве: славянская внешность супруги Евгения могла создать риски во время его задания. Но такие поездки были очень редкими.
Один из визитов в Москву для разведчика оказался срочным: утонул его сын-подросток. Ким прилетел в столицу всего на один день, похоронил сына и уже следующим вечером вновь был за границей. Его служба продолжалась вплоть до 1989 года, при этом Ким не только работал сам, но и постоянно руководил созданной им агентурной сетью. В 1998 году легендарный разведчик, уже находившийся на заслуженном отдыхе, погиб под колесами машины. Свое последнее пристанище Евгений Ким нашел на Троекуровском кладбище.
«У вас все в порядке, сын подрос»
Виталий Нуйкин служил в КГБ с 1960 года и был сотрудником «особого резерва», как и его жена Людмила. Вместе они вплоть до 1986 года успели поработать более чем в 18 странах мира, пока им не помешало предательство бывшего полковника КГБ Олега Гордиевского. Он работал на британскую разведку и сдал множество советских «кротов». Виталий Нуйкин ушел из жизни в 1998 году, его супруга Людмила долгое время хранила молчание и дала первые интервью лишь в 2018 году.
По словам Нуйкиной, разведчицей она стала вслед за мужем. К тому моменту у них уже был четырехлетний сын Юра, которого пришлось оставить на воспитание бабушкам в Советском Союзе. И сам мальчик, и родственники Нуйкиных долгое время были уверены, что они — дипломаты. Правда, когда на экраны вышел фильм «Семнадцать мгновений весны», близкие Виталия и Людмилы стали догадываться, что у них не совсем обычная служба в МИД. При этом разлуку с сыном Нуйкины переживали очень тяжело.
— Мы получали радиограмму, — вспоминала Людмила. — Большую часть в ней занимала работа, а про личное говорили: у вас все в порядке, сын подрос. Очень редко, когда напишут больше. Мы с мужем пойдем на берег океана и начинаем представлять, как он выглядит, что он думает.
Уже за границей у супругов родился еще один ребенок, которого назвали Андре. Мальчик не догадывался, кто его родители. Тем более, что они никогда не позволяли себе общаться на родном языке, хоть и очень скучали по родной речи. Порой Нуйкины ездили в аэропорт, чтобы послушать разговоры советских граждан, выходивших из самолета. А однажды разведчики оказались в одном ресторане с советскими футболистами, которые отпускали сальные шутки в адрес присутствовавших женщин и были уверены, что их никто не понимает. Одна из грубых шуток коснулась и внешних данных Людмилы: «[Они] обсуждали меня, а я мило улыбалась. Хотя так хотелось врезать!»
«Я бы выцарапала ему глаза»
Впрочем, главная сложность для супругов-разведчиков была далеко не в языковом барьере, а во внимании к мельчайшим бытовым мелочам других стран. Скажем, во время одной из командировок Нуйкина набрала в магазине полную корзину туалетной бумаги — товара, дефицитного в СССР, но вполне рядового в той стране, где была разведчица. К счастью, своей запасливостью Людмила не привлекла внимание: ее вовремя одернул муж.
В другой раз Нуйкина отправилась в магазин одежды, где прекрасно общалась с продавщицами по-французски — никто не сомневался, что это ее родной язык. Правда, разведчица чуть не выдала себя, когда частично обнажилась на примерке: на ее советском бюстгальтере были пуговицы — в отличие от западных — с крючками. Но и на этот раз все обошлось.
Еще одной опасностью для разведчиков-нелегалов была встреча со старыми знакомыми на задании в чужой стране. Так, однажды Виталия Нуйкина в аэропорту увидел бывший однокурсник — и бросился к нему через весь зал. Разведчик не смог избежать встречи и долго по-французски убеждал старого знакомого, что тот спутал его с кем-то другим. Впрочем, все эти проколы в итоге не помешали работе супругов Нуйкиных — в отличие от предательства перебежчика Олега Гордиевского, который, по некоторым данным, передал их данные британской разведке.
Советский Хуан
Еще один разведчик-нелегал из «особого резерва», Михаил Васенков, также пострадал от предательства. В 2010 году Васенков стал фигурантом крупнейшего шпионского скандала постсоветского периода, который разразился между Россией и США. Нелегал оказался одним из девяти человек, арестованных ФБР на американской территории по наводке бывшего полковника СВР Александра Потеева.
Михаил Васенков родился в Москве в 1943 году. В начале 70-х годов он поступил на службу в КГБ и, пройдя обучение, перебрался в Испанию, к тому моменту в совершенстве освоив испанский и английский языки. Работу на «особых условиях» Васенков начал в 1975 году, создав и возглавив нелегальную резидентуру, которая добывала ценную политическую информацию. При этом в Испании советский разведчик жил под видом гражданина Уругвая Хуана Хосе Ласаро.
В 1976 году Васенков перебрался в Перу: у советской разведки был большой интерес к этой стране, где власть захватили поддержанные США военные. Находясь в Перу, разведчик активно изучал особенности местного диалекта испанского языка — это было необходимо Васенкову для создания будущей легенды. Кроме того, нелегал увлекся фотографией: поначалу это было его хобби и частью легенды. Но со временем «Хуан Ласаро» стал профессиональным фотографом и даже пробовал продавать свои снимки.
При этом фотодело стало для Васенкова отличным прикрытием: оно легко позволяло избегать расспросов о его частых перемещениях по стране. Прожив три года в Перу, Хуан обзавелся местным паспортом и завел роман с местной журналисткой Вики Пелаэс. Пару лет спустя пара поженилась. К тому моменту Васенков успел завербовать Вики на службу в КГБ.
«Предатели всегда плохо кончают»
Спустя несколько лет супруги Ласаро, создавшие себе репутацию типичной латиноамериканской пары, вместе с сыном Вики от первого брака переехали в США. В Нью-Йорке советский разведчик поступил на философский факультет местного университета, где училось немало представителей будущего американского истеблишмента. Вскоре Васенков завел полезные связи в Демократической партии и среди военных. Он стал профессором Манхэттенского университета, читал лекции, много путешествовал и продолжал заниматься фотографией, иногда участвуя в выставках.
Благодаря своим многочисленным знакомствам Васенков мог добывать самую разную информацию, которую признавали очень ценной как в СССР, так и в России. В частности, по некоторым данным, информация, добытая разведчиком-нелегалом, помогла российскому руководству добиться успеха в ряде переговоров с американской стороной.
За время своей нелегальной работы агент Васенков сумел дослужиться до звания полковника СВР. В браке с перуанской журналисткой у него родился сын, а сам он так вжился в роль латиноамериканца, что почти позабыл русский язык. После задержания агентами ФБР в 2010 году Васенков отрицал все обвинения и согласился назвать свое настоящее имя, лишь когда перед ним положили папку с его личным делом, украденную перебежчиком. При этом, как отметили в СВР, оказавшись в руках американских спецслужб, агент «вел себя достойно».
Подвиги в тени
Между тем истории некоторых разведчиков из «особого резерва», имена которых 28 января на пресс-конференции назвал глава СВР Сергей Нарышкин, до сих пор покрыты тайной. Про них известны лишь те факты, которые официально предоставили в спецслужбе. К примеру, с 1972 года на КГБ работали супруги Виталий и Тамара Нетыкса: они занимались Латинской Америкой и в совершенстве знали разные диалекты испанского языка. На протяжении 20 лет, с 1978 по 1998 годы, разведчики выполняли рискованные спецзадания в особых условиях, в странах «с жестким административно-полицейским режимом». Виталий Нетыкса скончался в 2011 году, а его супруга продолжила службу и ушла в отставку лишь в январе 2014 года.
В 1963 году на службу в органы безопасности СССР пришел 23-летний Юрий Шевченко. С 1969 года, по данным СВР, Шевченко «регулярно выезжал в командировки за рубеж для решения разведывательных задач, вел работу с ценными источниками, участвовал в вербовочной разработке и вербовке объектов разведывательного интереса». Разведчик-нелегал добывал самую разную ценную информацию — вплоть до той, что имела высший гриф секретности «Космик», — и работал вплоть до 2001 года. Сегодня 80-летний Шевченко находится на пенсии и передает свой опыт молодым разведчикам-нелегалам.
Коллега Юрия Шевченко — уроженец Южной Осетии, полковник Владимир Лохов. В 1953 году он окончил юридический факультет Азербайджанского государственного университета и четыре года спустя был зачислен в особый резерв Первого Главного управления КГБ, отвечавшего за внешнюю разведку. Вплоть до августа 1962 года Лохов проходил подготовку для работы в особых условиях, а затем выполнял спецзадания в десятках стран Азии, Европы и Востока.
В августе 1963 года он стал разведчиком-нелегалом в одной из азиатских стран, где ему удалось легализоваться под видом коммерсанта. В ноябре 1965 года Лохову на связь был передан ценный и надежный агент, с помощью которого разведчик со временем создал эффективную агентурную сеть. Это все, что на данный момент известно об одном из лучших советских разведчиков-нелегалов — но в СВР уже пообещали, что темных пятен в историях Лохова и его коллег со временем станет меньше. Их биографии пообещал опубликовать глава спецслужбы Сергей Нарышкин.
Жизнь «под крышей». Как полиция проводит операции под прикрытием
Эта тема всегда очень востребована читателем и зрителем, потому что она за время бурного развития авантюрного голливудского кинематографа обросла массой фантастических сюжетов, в которых изощряются сценаристы и режиссеры, часто не имеющие представления, о чем пишут или снимают. Накануне Tjournal поведал о занимательных историях работы «под прикрытием» лихих американских детективов. Не допускаю сомнения в том, что издание не ошибается в деталях, но, так или иначе, одно лишь повествование вряд ли сделает эту тему понятней и реалистичней, так как суть такой работы непосвященным совершенно не известна.
Подобная деятельность принята не только в США, в Англии, в странах Запада, но присутствовала и в СССР, а особенно получила развитие в новой России.
«Под прикрытием» — значит «под крышей». В 90-е годы понятие «крыша» перекочевало из оперативно-разведывательной терминологии, обозначающей снабжение надежными документами и нерушимыми легендами подготовленных агентов спецслужб, в криминальный жаргон. «Крыша» означало уже не тонкую работу секретной службы, не важнейшую архитектурную деталь обычного дома, а наглую «защиту» жестокой преступной шайкой рэкетиров от других рэкетиров и даже от органов власти и правопорядка. «Крыша» просто собирает мзду, развращает взятками чиновников и полицейских. Или же заливает кровью упрямцев, отказывающихся ей платить или ее поддерживать. Эта тема так или иначе связана с тем, о чем действительно следует говорить, когда употребляется термин «крыша» или «работа под прикрытием». Однако не под уголовным прикрытием, а под той особой «крышей», которая тоже не является законной в полном смысле этого слова, но от того не менее востребованной и даже необходимой, как всякая разведка. То есть — под гражданским прикрытием деятельности агентов специальных служб полиции и безопасности.
Источник фото: скриншот с кинофильма Операция «Трест»
В СССР один из первых опытов работы «под прикрытием» был связан с делом монархического подполья и осуществлен одним из талантливейших разведчиков ОГПУ Артуром Христиановичем Артузовым. Об этом Львом Никулиным была написана книга «Мертвая зыбь» и режиссером Сергеем Колосовым снят фильм, который известен под названием «Операция «Трест». Тогда в подпольные монархические группы были не только внедрены агенты ГПУ, но даже искусственно воссоздана крупная контрреволюционная организация, которая привлекла к себе внимание белоэмигрантов, и в советских тюрьмах оказались английские агенты и лидеры подполья. Их выманили в страну.
Думаю, нет таких, кто не помнит роман братьев Вайнеров «Эра милосердия» и фильм Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Там показана работа уголовного розыска в послевоенной Москве, который прибег почти к той же методике. Но скороспелость принятия решений, отсутствие времени на подготовку агентов и легенд для них приводили к жертвам и даже, в начальной стадии разработки кровавой банды, к провалу. Несмотря на то, что часть сюжетной линии надумана авторами, все же в своей основе она взята из реальной жизни. В высших спецшколах милиции некоторые эпизоды из фильма рассматривались почти как учебное пособие, потому что они были предельно реалистичны и, к тому же, при съемках консультировали профессионалы.
Это далеко не единственный случай из практики советской системы оперативной работы, экранизированной кинематографом или описанной в остросюжетных романах.
Совсем иначе рассматривается подобная методика во внутренней среде, то есть при работе подготовленного агента, внедренного в преступную или террористическую группу в пределах России. Вывести его из-под уголовной ответственности, если он в силу легенды вынужден совершать преступления вместе с теми, кого разрабатывает, практически невозможно. Для этого требуется скрупулезная подготовка документов, «биографии», детальное легендирование личности, тонкая психологическая обработка самого агента. Даже если он сумеет вовремя выйти из «дела» и не попасть в следственный изолятор, его все равно обязаны продолжать разыскивать, как преступника (суды не допущены до разведывательной методики в силу классических правовых принципов), и нет гарантии того, что он никогда не будет схвачен.
Источник фото: Pxhere
Как быть с «внедренцем», если он вынужден совершать преступления на равных с преступником из той же банды? В американском кинематографе, особенно в серьезных лентах, снятых по реальным событиям, эта часть работы «под прикрытием» является наиболее трагедийной, так как переворачивает не только жизнь одного человека, но и само определение — «цель оправдывает средства». Вынести такое способен не каждый. К тому же разрушается его личная жизнь — для родных он либо погиб, либо скрылся от них без объяснения причин. А это могут быть родители, супруга, дети, нуждающиеся в поддержке родственники, друзья.
О таких случаях не рассказывают, потому что далеко не все в состоянии признать деятельность подобного разведчика оправданной, а значит, героизировать его. Но если поразмышлять, ему намного труднее, чем тому, кто работает «под прикрытием» или под легендированой личиной за рубежом. Работа «под прикрытием» — это далеко не всегда полностью нелегальная деятельность. Иной раз это дипломатическое или иное профессиональное ведомство, предоставляющее оперативнику свою «крышу». Но контрразведка рано или поздно выявит подлог и вовсе не факт, что захочет избавиться от такого «гостя». Вместо него ведь обязательно придет другой. Это часто держат до поры до времени в «запасниках». А работа в уголовной или террористической среде агента сопряжена уже с таким высоким риском в момент исполнения задания и даже впоследствии, что не идет ни в какое сравнение с полуофициальным прикрытием.
Именно поэтому и потому, что не может быть оправдана внутренним законодательством, эта работа всегда делается на страх и риск отчаянно смелых людей, у которых нет шансов быть оправданными и свободными от законного возмездия в дальнейшем.
Нет иных правил в операциях уголовной полиции «под прикрытием», кроме правил молчания и забвения. Если только это не частный случай и не ограниченная во времени операция, в которой внедренный агент чудом избежал ответственности. Такое бывает, но, скорее, идет от авантюрности устроителей операции, а риск присутствует лишь в очень короткий период. Но даже после этого приходится думать, как зашифровать дальнейшую жизнь этого человека, и если саму операцию провели не слишком компетентные кураторы, агенту и его семье в дальнейшем может прийтись очень несладко.
В системе органов правопорядка и в спецслужбах есть законная система «защиты свидетелей». Эта специфичная оперативная организация, которая является одной из самых закрытых в ряду других разведывательных служб. Как раз ее тайные мощности и тончайшая методика осуществляют прикрытие не только свидетелей или склоненных для показаний в суде участников преступных сообществ, но и внедренных в устойчивые банды и преступные группы агентов. Защита касается даже членов их семей, жизнь которых может измениться до неузнаваемости после завершения операции или ее перехода в иное состояние. Для этого используются и слухи в СМИ, и скандальные «сплетни», глупейшие несуразности, запущенные в широкое общественное потребление. Здесь присутствует намеренная путаница в биографиях, событиях и именах.
Иной раз люди удивляются этому, даже возмущаются, искренне считая, что просто органы полиции пытаются выгородить себя из неприятных политических и криминальных комбинаций, лгут, изворачиваются, лицемерят. Только внимательный глаз, чаще профессиональный, увидит в этом методику спасения того, кто, работая «под прикрытием» фактически смертника, выводится из дела. Эта лишь малая толика того, чем в реальности является тайная работа «под крышей».
Кто такие агенты под прикрытием и можно ли их раскрывать?
29 ноября сотрудники СБУ задержали семерых детективов НАБУ, которые под прикрытием занимались расследованием дела о коррупции в Государственной миграционной службе. Также были раскрыты имена детективов, включая «агента Екатерину», конспиративная квартира и фото автомобилей с номерными знаками. НАБУ заявило, что СБУ и ГПУ умышленно поставили под угрозу жизнь и безопасность детективов. «ГОРДОН» рассказывает, кто такие агенты под прикрытием, имеют ли они право провоцировать преступления и можно ли разглашать их имена.
В детективах часто показывают сотрудника спецслужб или полицейского, который внедряется в преступную группировку. Таких людей называют агентами, работающими под прикрытием. Они могут вести расследование несколько месяцев и даже лет, чтобы собрать доказательства и задокументировать факты преступной деятельности.
В украинском законодательстве не используется слово «агент», но есть понятие «оперативный работник». Такие были и есть в силовых структурах – СБУ и МВД. По закону о НАБУ детективы бюро также могут заниматься оперативно-разыскными мероприятиями, следовательно, могут работать как агенты под прикрытием.
«В оперативно-разыскной деятельности НАБУ руководствуется требованиями законов «О Национальном антикоррупционном бюро Украины» и «Об оперативно-разыскной деятельности». В частности, согласно ст. 8 последнего, для выполнения задач могут привлекаться гласные и негласные штатные и внештатные работники», – говорится в заявлении НАБУ, распространенном 4 декабря.
Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко в эфире телеканала «1+1» заявил, что «все так называемые агенты НАБУ набраны с нарушениями закона», поскольку они не прошли через открытый конкурс.
Действительно, в законе о НАБУ прописано, что любое должностное лицо должно пройти открытый отбор. Однако детективы бюро являются также и оперативными работниками, следовательно, их могут набирать вне конкурса, отметила в комментарии изданию «ГОРДОН» криминолог Анна Маляр.
«В 15-й статье закона о НАБУ указано, что в штат бюро могут откомандировываться работники из других государственных органов. То есть можно быть назначенным на должность в НАБУ, не проходя через конкурс. Очевидно, этой статьей прикрываются люди, занятые оперативной работой. Поэтому заявление генерального прокурора – кстати, автора этого закона – удивляет. Агенты, или информаторы, или люди, которые являются конфиденциальными источниками информации для следствия, не могут проходить открытый конкурс. Или агент тайный, или конкурс открытый. Третьего не дано», – подчеркнула Маляр.
В НАБУ уточнили, что отбор работников для оперативно-разыскной деятельности осуществляется на конкурсной основе, но с учетом требований закона «О государственной тайне». Поскольку эти сотрудники могут иметь доступ к информации, составляющей государственную тайну, как оперативники в других правоохранительных органах, то предавать огласке их персональные данные нельзя.
29 ноября пресс-служба Госмиграционной службы обнародовала заявление, в котором сообщила, что «агент НАБУ, сын бывшего народного депутата от Партии регионов Юрия Боярского, неоднократно пытался спровоцировать Пимахову, предлагая большие суммы взяток за принятие ею незаконных решений».
1 декабря ГПУ продемонстрировала снимки агентов НАБУ под прикрытием Екатерины Сикорской и Сергея Боярского. Были показаны также автомобили с незаретушированными номерными знаками, которые использовала Сикорская. Ранее она помогала собирать доказательства в «янтарном деле», фигурантами которого являются народный депутат от «Народного фронта» Максим Поляков и внефракционный нардеп Борислав Розенблат. Сикорская вела скрытую запись депутатов и передавала им взятки.
В НАБУ заявили, что, распространяя сведения о негласных сотрудниках бюро, Генпрокуратура и СБУ сознательно подвергают детективов опасности. И напомнили, что, согласно ст. 21 закона «О Национальном антикоррупционном бюро Украины», «работники бюро при исполнении возложенных на них обязанностей являются представителями власти, действуют от имени государства и находятся под его защитой» и никто не имеет права вмешиваться в их законную деятельность. «В интересах обеспечения личной безопасности работников Национального бюро и членов их семей не допускается разглашение в средствах массовой информации сведений о месте жительства этих лиц», – сообщили в НАБУ.
В ГМСУ и ГПУ утверждают, что действия сотрудника антикоррупционного бюро Сергея Боярского незаконны и подпадают под статью Уголовного кодекса «провокация подкупа».
«По моему глубокому убеждению, сотрудники правоохранительных органов не имеют права предлагать государственному чиновнику принять заведомо незаконное решение и ожидать, какую сумму он за это назовет. Это чистая провокация», – заявил Луценко на брифинге 30 ноября.
Бывший первый заместитель генпрокурора Украины Давид Сакварелидзе считает, что существует разница между реализацией оперативной информации и подстрекательством к взятке. «Когда человек приходит к новоназначенному начальнику таможни или миграционной службы и активно предлагает: «У тебя низкая зарплата, поставь подпись, а я тебя отблагодарю» – это провокация взятки. А когда у следствия есть данные, что человек – взяточник, и следствие создает условия для его раскрытия, – это не провокация взятки. Это рутинная оперативная работа. Объявить эту деятельность «провокацией подкупа» – излюбленная стратегия коррупционеров для самозащиты», – сказал изданию «ГОРДОН» Сакварелидзе.
По его словам, провоцирование – законная и распространенная практика правоохранительных структур в западных странах, в том числе и в США. В Украине по этому вопросу другая позиция.
«П ровокация взятки запрещена. Это уголовно наказуемое деяние», – утверждает Стариков.
«Статья 370 УК запрещает подстрекать человека к получению взятки. И провокация преступления ради раскрытия преступления также является преступлением. Но была ли провокация? По опубликованным отрывкам видео это не очевидно. Прямого предложения подкупа я не вижу», – подчеркнула Маляр.