такое было время читать
Такое было время читать
Альфред смотрел в иллюминатор, а я смотрела на его плечи. Он снова был в майке с надписью «If you read this, we are not alone», которую я ему подарила. Майка была застиранной, слово «not» почти стерлось, но мне было приятно, что он носит мой подарок.
— Глупо, да? — пробормотал Альфред, не отрывая взгляда от планеты Голанды, величественно плывущей под раскинутыми батареями нашего звездолета, который уже полгода висел у нее на орбите. — Столько веков надеяться, что не одни во Вселенной. Принять послание за три тысячи световых лет, построить звездолет, проколоть пространство, примчаться сюда… и найти только руины и кости?
Я сделала глубокий вдох — казалось, в каюте не хватает воздуха, хотелось распахнуть иллюминатор как форточку, чтобы ворвался свежий ветер с этих морей и архипелагов, плывущих далеко под нами. Но вокруг был вакуум орбиты, а про воздух Голанды лучше и вовсе не говорить…
— Ты всё о нас, а представь, каково им? Они-то надеялись, что кто-то разумный услышит их сигнал и в тот же миг они окажутся не одиноки во Вселенной.
Альфред задумчиво кивнул.
— Но есть плюсы, — сказала я.
— Плюсы? — удивился Альфред. — Планета мертвая, цивилизации нет, информации нет, датацентры рассыпались в пыль, Эрик пытается выучить язык по дорожным указателям…
— Есть насекомые и моллюски.
— Они есть и на Земле! — Альфред трагически поднял руки.
— Зато есть наша экспедиция.
— Да, — признал он. — это лучшее, что случилось в моей жизни. Мы делаем историю человечества. И люди прекрасные, и ты просто счастье. Люблю тебя. — Он чмокнул меня в щеку, сел на пол и приложил ухо к моему животу. — Как там наш Джонни? Мне кажется, он уже шевелится!
— Тебе кажется… — улыбнулась я.
Дверь распахнулась, и в каюту стремительно влетел Жак. Он был похож на взъерошенного попугая.
— Заходи, Жак! — засмеялась я. — Секса не будет.
— Почему все женщины говорят мне эту фразу? — притворно объявил Жак.
— Даже Алиса? — улыбнулась я.
— Мы, — поспешил объяснить Алик, — просто сидели с Мелиссой и говорили, как хорошо, что мы все встретились…
Жак огладил шевелюру и прошелся по каюте.
— Вы бы все равно встретились! — заверил он. — Ты, Альфред, например, был бы техником по наладке теплиц! А ты бы вызвала специалиста! А он бы такой прилетел к тебе на Луну, всё настроил и говорит: «Мэм, работа закончена! Как будете расплачиваться?» И Мила тут ме-е-едленно снимает бретельку…
— Дурак, — улыбнулась я. — Так чем сегодня кормят?
— Кормят? — не понял Жак.
— Ну ты вошел со словами, что в столовой…
Жак хлопнул себя ладонью по лбу.
— Да! — закричал он. — В столовой! В столовой сейчас начнется доклад Эрика! Нейросеть расшифровала полярную рукопись!
Альфред аж присвистнул.
Я встала так резко, что закружилась голова.
— Моя нейросеть расшифровала полярную рукопись? — жадно спросил Альфред. — Мы теперь знаем язык? Эрик смог ее прочесть? Что там?
— Спойлеров жаждешь? — Жак погрозил пальцем. — Эрик сказал, что там ад. И раскрыта тайна гибели.
Некоторое время мы потрясенно молчали. А затем Альфред расхохотался и хлопнул Жака по плечу:
— Я тебе чуть не поверил!
— Да вы сговорились что ли? — обиделся Жак. — Шутишь вам — верят. Скажешь правду — ржут. Разве я стал бы такими серьезными вещами шутить?
— Да! — сказали мы с Альфредом хором, и даже сам Жак засмеялся.
В столовую набилось полсотни людей. Эрик Смоленски стоял у проектора, глаза его сияли. Наконец вошел сам Марк Йоганн решительной походкой и сел в первом ряду, его большая лысая голова покачивалась в луче проектора.
— Начинайте, Эрик! — скомандовал он.
— Окей, — начал Эрик. — Ну вы знаете, что на Южном полюсе нашли станцию, где под многометровым слоем льда…
— Знаем, проматывай! — закричал Альфред.
— Правильно! — поддержали его.
— Но в начале я все же должен поблагодарить моих коллег — лингвистов, программистов, которые столько работали над расшифровкой единственного на планете…
— Да к черту предисловия! — снова закричал кто-то, а Марк Йоганн даже постучал ладонью по спинке кресла — то ли в знак согласия, то ли призывая к дисциплине.
— Короче, — выпалил Эрик, — сегодня утром нейросеть нащупала ключевые патерны и смогла выстроить лингвистический корпус. И рукопись оказалась полностью расшифрована!
Как научиться скорочтению: 6 работающих методов
Чтобы научиться читать быстро, необязательно покупать специальные курсы.
Мы говорим «я проглотил ее в один присест», когда рассказываем про интересную книгу, которую быстро прочитали. А вот нудные, но необходимые материалы приходится изучать часами.
Такие тексты мы просматриваем снова и снова, перебирая строки в поисках смысла. Но что, если не получается вникнуть в очень важный доклад, научную работу или учебник? Для таких случаев используют скорочтение. Делюсь, как освоить этот навык.
Что мешает быстро читать
В среднем человек читает со скоростью около 200 слов в минуту. Владеющий скорочтением — до 600 слов, а в некоторых случаях и до 1000. Чтобы достичь таких результатов, для начала нужно устранить основные причины медленного чтения, а потом освоить техники, которые помогут читать быстро.
Вот что нам мешает увеличить скорость чтения.
Регрессия. Если у человека не выработана система чтения, скорее всего, его глаза двигаются по тексту хаотично, постоянно возвращаются на несколько слов или строк назад. Это касается любых текстов — не только юридических документов, которые мы внимательно перечитываем, но и художественной литературы: мы возвращаемся, чтобы уловить детали и воссоздать картину событий.
Субвокализация — это мысленное проговаривание текста. Она помогает лучше усваивать информацию, но и требует много времени. Другое дело — быстрое считывание смысла слова по его визуальному образу.
Низкая концентрация внимания. Когда мы отвлекаемся на посторонние раздражители, то читать быстро не можем. На пути к «проглатыванию» смыслов потребуется навык поверхностного чтения: когда мы быстро находим ключевые слова, чтобы уловить суть, но в то же время концентрируем внимание только на этом и не отвлекаемся.
Вот какие упражениния научат читать эффективно и ловко.
Как победить выгорание
В школе нас учили читать строчки вслух, тем самым закладывая определенную модель чтения. В итоге мы усваиваем информацию с той же скоростью, с которой читаем вслух. Избавиться от такой привычки непросто.
Задача во время чтения — заблокировать участок мозга, который отвечает за произношение. Несмотря на то, что текст видят глаза, обрабатывает слова именно мозг, и от него зависит скорость усвоения информации.
Есть несколько способов избавиться от субвокализации.
Ритм Жинкина. Метод разработал советский лингвист и психолог Николай Иванович Жинкин. Суть заключается в выстукивании во время чтения определенного ритма, который не соответствует ритму внутренней речи. Таким образом в коре головного мозга образуется зона индуктивного торможения — рефлекс не срабатывает, и вы учитесь воспринимать текст без субвокализации. Можно использовать для выстукивания карандаш, метроном или другое подручное средство.
Проговаривание вслух. Попробуйте проговаривать вслух частушки, стихотворения или скороговорки во время чтения. Это займет речевой аппарат, и озвучивать слова из книги не получится. Первое время воспринимать информацию на бумаге будет сложно. Может сложиться впечатление, что вы вроде и читаете, но ничего не понимаете. Это пройдет с практикой: с помощью тренировок удастся ускорить чтение вдвое.
Упражнение развивает способность концентрировать внимание на тексте. Работает так: вы выбираете любой текст и начинаете читать его с конца.
Это предложение повысит вашу концентрацию.
Юицартнецнок ушав тисывоп еинежолдерп отэ.
Это похоже на древнее заклинание, но работает тут не магия. Когда вы читаете наоборот, то полностью концентрируетесь на тексте — и если отвлечетесь, это будет заметно сразу. Еще одним плюсом метода является его доступность: читать задом наперед можно в транспорте, за обедом и в любую свободную минуту. Читайте текст в обычном формате, а затем наоборот. Следите, как меняется ваша скорость чтения, концентрация и восприятие слов. Главное, чему учит этот метод, — не отвлекаться и понимать прочитанное.
Немецкий психиатр Вальтер Шульте использовал эту таблицу для исследования свойств понимания. Она нужна в скорочтении, чтобы расширять границы периферийного зрения и захватывать больше информации с каждой страницы текста.
Для тренировки посмотрите на число, находящиеся в центре таблицы. Не отрывая от него глаз, старайтесь увидеть цифры справа, сбоку, сверху и снизу. Главное — не искать символы, а учиться видеть их с помощью периферийного зрения.
Такой способ позволит расширить границы внимания и научит воспринимать символы параллельно друг другу в противовес последовательному, сканирующему чтению.
Когда мы смотрим на страницу, зрение концентрируется в зоне ясного видения — центральной зоне сетчатки глаза. Работа с таблицей развивает параллельное, объемное восприятие. В обычном режиме мы читаем последовательно, слово за словом. Параллельное усвоение помогает фиксировать строки целиком.
Задача скорочтения — не научить вас быстро читать, а легко вычленять суть, понимать и усваивать информацию. Фоточтение похоже на сканирование: такой метод учит воспринимать тексты поверхностно и обращать внимание на ключевые детали.
Метод не подходит для изучения научной литературы, где важны цифры и детали. Но с его помощью можно ознакомиться с содержанием пресс-релиза или статьи.
Процесс фоточтения проходит в несколько этапов.
Концентрация на процессе. Необходимо выбросить из головы все лишние мысли, абстрагироваться от посторонних шумов, расслабиться и приготовиться усваивать текст.
Предварительный просмотр. Нужно выяснить структуру текста: изучить содержание книги, чтобы понимать, о чем пойдет речь. Просмотреть подзаголовки и заключение. Составить условный план текста.
Фоточтение. Быстро просмотрите небольшие массивы текста. Каждой странице уделите несколько секунд — буквально сканируйте написанное. Решите для себя, какие части материала наиболее важны для изучения, и составьте общее представление о тексте.
Быстрое чтение. Вернитесь к наиболее важным частям текста и перечитайте их. На этом этапе важно осмыслить материал, сформировать свое мнение о тексте и авторе.
Многие слышали про диагональное чтение еще со школы. Этот метод считается вершиной мастерства в скорочтении: читая «наискосок», вы одновременно отказываетесь от регрессии и субвокализации, максимально концентрируетесь на тексте и быстро усваиваете информацию. Здесь же пригодится периферийное зрение.
Читающий по диагонали видит в тексте не набор слов, а смысловые блоки, по которым скользит взгляд. Проскакивая по этим образам, он возвращается к строкам, бегло сканируя их в поисках ключевых слов.
Вот основные правила:
Еще один способ тренировки скорости чтения называется rapid serial visual presentation — «быстрое последовательное визуальное предъявление». Специальные приложения размещают текст быстро и ритмично, с правильным выравниванием, что помогает читать быстрее и лучше усваивать информацию.
Благодаря этому вы концентрируетесь на каждом слове отдельно, не перечитываете текст, не можете отмотать его назад и не успеваете проговорить про себя. Остается только усваивать информацию. Даже если вы не разовьете в себе скорочтение, то сможете при необходимости быстро «проглотить» порцию текста.
Такое было время читать
Мы их не просили, а они все делали для нас и санатории и больницы, детские сады, образование самое лучшее в мире. Представляете, заставляли бесплатно учиться и бесплатно получать медицинскую помощь!
Сволочи! Отправляли в оплачиваемый отпуск! А 8 часовой рабочий день, это же зверство! Достойную жизнь с пенсией на которую можно внуков баловать! Да что надумали, они сволочи, собирались снижать и рабочий день до 5.6 часов, и пенсионный возраст до 45.50 лет! Изверги. Хорошо что не успели!
А как у…
… показать весь текст …
было время — деревья большими росли,
небеса — свет лазуревой бездны,
неизвестны ни злость, ни обыденный сплин,
жизнь — нирвана, а нервы — железо.
а бывало — летел вверх тормашками мир
и, как дождь, камни падали с неба,
но судьбе вопреки, я тянулся к любви,
ни воды не желая, ни хлеба …
… а потом — была тьма и войска тишины
бесконечностью всё подавляли …
и друзья предавали, и эхо войны
умирало в глубоком подвале …
… показать весь текст …
У школьников через каникулы начнется вторая четверть. Будучи ученицей разных классов я более всего обожала вторую именно четверть. Этому существовала масса причин: недлительность прохождения, интимная близость нового года, и на физкультуре во второй четверти по плану значилась гимнастика, а не ужасные лыжи, как это будет потом, в январе. Другими словами, можно было радоваться зиме без всякой наступающей ответственности вроде лыжных штанов и шерстяного свитера отца, неудачно полинявшего и выкраше…
… показать весь текст …
а мы были такими юными и беспечными,
так недавно курили первую сигарету,
улыбались, могли смеяться до бесконечности,
уходили из дома буквально на целое лето,
были пьяными, были взрослыми, были глупыми,
но и даже тогда чего-то недоставало,
наша жизнь наполнялась любовью, тупыми шутками,
и нам этого, верно, тоже казалось мало.
мы купались в фонтанах и громко, до хрипа спорили,
отдавали невинность в однушках чужих друзей.
каждый день был моментом, безумием и историей,
каждый день был —…
… показать весь текст …
Литва и Молдова, а может, вернуться?
Американский Институт Гэллапа (Gallup) опубликовал результаты опроса, проведенного среди граждан бывших советских республик — как они относятся к распаду СССР. Ответ огорошил американских социологов. Оказывается, только 24% бывших советских граждан увидели в этом положительный момент. В то время как 51% сочли, что крушение СССР причинило вред как им лично, так и республикам (ныне независимым государствам), где они жили.
Для начала предыстория. В одной из давних аналитических передач Би-би-си о…
… показать весь текст …
Видела слёзы и смех…
Крестики — нолики, прятки и классики.
Прыгать в резинку идём.
Гладим бездомного рыжего Васеньку,
Он мотыляет хвостом.
Мать на работе и музыка громкая,
Магнитофончик «Маяк».
Детство моё беззаботное, звонкое
Где ты, хорошее, как?
Помню, варёнки крутые и первые
Мама из Польши везла.
А от лосин из эластика (белые)
… показать весь текст …
Было время глупейших ошибок и вечной любви,
и мозаика жизни казалась подвижной, как ртуть.
Ночь стояла в окне, как скупой на слова визави,
и надежда, живущая в пульсе, мешала уснуть.
На промашках своих никогда ничему не учась,
я не спас утопавших, а также гонимых не спас…
Так и сталь закалялась, и так познавалась матчасть,
убавляя незрелой романтики хрупкий запас.
Это было смешно: я играл в саркастичный прикид
в мире радостных флагов и детских реакций Пирке.
Я был словно учитель из старой «Республики ШКИД»,
кто хотел говорить с гопотой на ее языке.
Опыт крохотный свой не успев зарубить на носу,
на дорогах своих не найдя путеводную нить,
… показать весь текст …
Как-то раз, Наталья Владимировна, классный руководитель 3-го «Б» собрала ребят и предложила принять участие в сборе денег для лечения девочки Веры, их одноклассницы, тяжело заболевшей полгода назад. Все ребята согласились, и Наталья Владимировна объяснила им, как надо действовать. Каждый из них должен был сделать что-то, что хорошо умел. А потом, ребята будут ходить по домам рядом со школой, и предлагать купить свои поделки. Девчонки сразу же решили что-то испечь, а ребята отправились выпиливать…
… показать весь текст …
В моём детстве, было три основных лекарства от всего, их практиковали в каждом доме:
1. У кошки боли, у собачки боли, у Катеньки (или любое другое имя) заживи.
2. Подорожник от всяческих открытых ран.
3. Молоко с мёдом, вязанные носки и супер средство «Звездочка», от всех остальных страшных болезней.
А основных страхов было два:
1. Меня мама домой загонит.
2. От лягушек бородавки. По некоторым данным, от лягушек нет, а вот от жабы, точно ДА.
Мы грели гнойные ангины, скрывали от мамы пер…
… показать весь текст …
А было трудно, но ужасно весело:
У молодости — ясный горизонт.
Сейчас бы я так много в жизни взвесила,
И взять меня нельзя уже на понт.
Ну, а тогда — восторг и приключения,
И новый друг — такой же раздолбай.
Бездумные, шальные увлечения:
Кому «привет», кому — «май лав, гудбай!»
Ещё хиты Булановой сопливые
Впивались в сердце, словно сто заноз.
И, всё-таки, немыслимо счастливые,
В капрончике мы шли гулять в мороз…
И каждый день был маленьким открытием,
А впереди — неведомая даль.
… показать весь текст …
вот помню раньше было время
ни вам депрессий ни апать
поел набегался надрался
и спать)
…Зима и двор… Из шланга хлещет кипяток —
Там дядя Юра заливает нам каток.
Там марка в кляссере лежит «Монгол Шудан» —
На ней (не помню) то ли як, то ли баран.
Льдом на «канадках» покрываются шнурки.
Друзья пока что не отбросили коньки.
Горбушка с маслом, сверху — сахарный песок.
… показать весь текст …
Баллада о «МосГазе»
Шла зима 1964 года. Само собой, ни интернета, ни десятков каналов ТВ, сиречь, новости и слухи распространяются по принципу ОБС-одна баба сказала. Тем не менее, Москва гудит- объявился маньяк с топором, под видом сотрудника Мосгаза- его так и прозовут «Мосгаз»- вламывается в квартиры стариков и старушек, грабит и убивает. Мало кто уже помнит эту историю. Урода звали вроде как *****сяном. Что до стиха-отдельные фрагменты периодически всплывали в памяти, ну и слазил я в поисковик:
Сыщики ищут, ищет милиция,
Ищут дружинники в нашей столице,
Ищут давно, но не могут найти
Дядю какого-то лет тридцати.
Среднего роста, сутулый, но крепкий,
Ходит он в шапке, а может быть, в кепке,
В зимнем пальто или в летнем пальто, —
Только об этом не знает никто.
Вадим Фёдоров
Такое время
12 Кто ударит человека так, что он умрёт, да будет предан смерти;
23 а если будет вред, то отдай душу за душу,
24 глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу,
25 обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб.
Редактор Татьяна Задорожная
Дизайнер обложки Ирина Глущенко
Корректор Татьяна Задорожная
© Вадим Фёдоров, 2021
© Ирина Глущенко, дизайн обложки, 2021
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Место действия: Москва и Московская область
Время действия: с 1990-х годов до наших дней
Стрельцов Виктор – глава фирмы по установке систем охраны и видеонаблюдения;
Тарасов Андрей – друг Виктора, работник правоохранительных органов;
Белашов Андрей (Беляш) – бывший член банды, соучастник убийства отца Виктора;
Князев Алексей Николаевич (Князь) – действующий член серпуховской ОПГ;
Князева Полина – молодая девушка, дочь Князя.
Виктор Стрельцов в 12 лет остаётся без отца: тот уехал в Москву за деньгами от удачной автомобильной сделки и пропал. Теперь его воспитывает мать, работающая учительницей в школе. Виктор часто вспоминает об отце и в такие моменты всегда ощущает аромат сигарет, которые тот иногда курил, – словно отец находится рядом и оберегает сына.
Спустя время Виктор заканчивает колледж, затем – службу в армии, возвращается домой и создаёт собственную фирму по установке охранных систем. Проходят годы.
Однажды друг Виктора – сотрудник МВД Андрей Тарасов – сообщает ему, что с ним ищет встречи некий Беляш (в прошлом шестёрка у серпуховских бандитов), чтобы поведать о смерти отца Виктора. В доказательство Беляш через Тарасова передаёт Стрельцову фотографию, где ещё живым запечатлён его отец за пару дней до смерти. Виктор, глядя на неё, отчётливо чувствует запах отцовских сигарет…
Они с Тарасовым едут домой к Белашову, в деревню. Тот приглашает их в свой старенький домишко и обещает рассказать, как был убит и где похоронен Стрельцов-старший. Но за эту информацию он требует, чтобы Виктор купил его ветхое жилище за несколько миллионов рублей. Виктор соглашается и просит пару недель на сбор денег. После того как гости уходят, Беляш тоже куда-то уезжает в автобусе. А в это время подчинённый Виктора, предупреждённый им заранее и ожидавший в машине неподалёку, устанавливает видеокамеры во дворе и в доме Беляша.
Видеонаблюдение позволяет Виктору узнать, как Белашов живёт, где подрабатывает и кто у него бывает дома. Оказывается, Беляш мечтает продать свой домик и купить квартиру в Крыму.
Вскоре Виктор становится обладателем деревенского дома, а Беляшу достаются ключи от банковской ячейки, в которой лежат миллионы. Но дом не нужен Виктору – он заплатил эти деньги за информацию о своём отце. После заключения договора купли-продажи они вдвоём с Беляшом едут в деревню, и Виктор ждёт подробностей.
В подвале Белашов рассказывает о пытках и над другими пленниками. Стрельцов гневно упрекает его за то, что он не обратился тогда в милицию – ведь можно было упрятать бандитов в тюрьму и спасти ещё много похищенных людей. Он пытается схватить Беляша, но тот убегает из подвала, закрывая за собой люк. Виктор остаётся в полной темноте один, снова ощущая знакомый сигаретный дымок…
Тем же вечером сотрудники полиции находят Виктора: им позвонил его подчинённый, который знал, куда он поехал, и обеспокоился его долгим отсутствием. В то же время Беляш, выходя из дома и увидев людей в форме, бросается бежать и погибает под колёсами грузовика. В кармане его одежды находят ключи от банковской ячейки, где хранятся миллионы рублей. Ключи отдают Виктору, и он уезжает домой.
Он желает отомстить убийцам отца и хочет подробно разузнать о Князе и Вадике Гвозде. Тарасов сводит его с нужным человеком, бывшим оперативником, и Виктор получает всю нужную информацию. Оказывается, что Вадим Гвоздев давно мёртв, а Князев проживает с дочкой в подмосковном элитном посёлке. Виктор посещает могилу Гвоздя, но понимает, что ему отомстить уже никак не сможет. Тогда он решает взяться за Князя.
Виктору удаётся купить в том же посёлке дом, по соседству с Князевым. Установив видеоаппаратуру на крыше своего коттеджа, он начинает следить за бандитом и его жизнью, а вскоре знакомится с его дочкой Полиной – симпатичной девушкой, которая из-за давней аварии передвигается на костылях.
Полина становится девушкой Виктора и часто остаётся у него в доме. Вскоре она узнаёт, что беременна, и Виктор предлагает ей стать его женой. Полина просит принести её вещи из отцовского дома, а так как отец на неделю уехал, называет код для входа. Виктор тайком берёт мини-камеры и подслушивающие устройства, идёт в дом Князя, устанавливает там принесённое оборудование и возвращается к себе с вещами Полины как ни в чём не бывало.
Стрельцов ведёт наблюдение за Князевым и понимает, что тот является правой рукой главаря банды Хромого и кем-то вроде бухгалтера. Через полгода наблюдений Виктору удаётся узнать пароль от ноутбука Князева и, когда того не было дома, загрузить в него специальную программу, чтобы видеть у себя в компьютере всё, что происходит в князевском ноутбуке. Теперь Виктору становится известен список членов банды, откуда берутся деньги, какие предприятия платят дань, куда тратит Князь суммы из «общака». Весь этот компромат Виктор копирует на диск, чтобы передать его полиции.
Спустя время Полина становится матерью – у них с Виктором рождается сын. Они называют его Анатолием, в честь отца Виктора.
Пока Полина в роддоме, Виктор сообщает Князю, что тот стал дедушкой, и приглашает его к себе домой отметить это событие. Во время застолья он незаметно подсыпает в рюмку Князя клофелин, и вскоре тот засыпает. Виктор везёт уснувшего тестя в свой деревенский дом, купленный у Беляша, и там кидает его в тот самый подвал, где когда-то был убит отец.
Когда Князев приходит в себя, Виктор сообщает ему, что он сын того самого Анатолия Стрельцова, которого Князь и Вадик Гвоздь убили здесь много лет назад, поэтому он будет мстить. Тесть пытается по-хорошему договориться с зятем, но Виктор непреклонен. Он начинает пытать Князя точно так же, как когда-то пытали его отца. Параллельно он выведывает все пароли и номера счетов Князя и всей банды. Виктор выясняет, как бандиты узнали, что его отец вёз крупную сумму денег (поэтому, собственно, и похитили его). Оказывается, напарник отца по автосервису – дядя Коля – «заложил» его.
Виктор направляется в дом Князева. Там он забирает из сейфа все наличные деньги и документы. Затем садится за его ноутбук. Личные сбережения тестя он переводит на подставной счёт, чтобы потом они перешли к нему, а «общак» банды перечисляет в благотворительный фонд. Потом вывозит из своего дома всю аппаратуру, с помощью которой до этого наблюдал за домом Князя.
Спустя день Виктор снова едет в деревню, спускается в подвал. Князь, ослабевший и замученный, со следами пыток, рассказывает подробно обо всех пленниках, которых здесь убили, и выдаёт много другой информации. Виктор всё записывает в блокнот и на диктофон. Затем уезжает в коттеджный посёлок.
А в это время бандиты начинают поиски пропавшего Князя. Они наведываются к Виктору, но он говорит, что последний раз видел тестя, когда они пили с ним, обмывая новорождённого, и больше он ничего не знает. В тот же день он привозит жену и сына из роддома домой.
Когда Виктор в очередной раз посещает свой деревенский дом и спускается в подвал, Князев уже мёртв. Виктор сокрушается, что тот так мало выдержал, ведь его отца терзали гораздо дольше. Он просит помощи у знакомого оперативника: отдаёт ему все материалы наблюдений и сведения, добытые от Князева, и просит убрать труп из подвала. Тот обещает помочь.
Теперь объект мести Стрельцова – дядя Коля, напарник отца. Виктор заранее договаривается с ним о встрече по надуманному поводу и в указанный день приезжает к нему в гараж. Он сообщает дяде Коле, что будет его убивать, так как всё знает: и как тот продал его отца бандитам, и как вскоре после этого стал любовником матери. Николай пытается договориться с Виктором, но неожиданно умирает от сердечного приступа. Виктор негодует от того, что все, кто причастен к смерти отца, умирают раньше времени и им не так больно, как было его отцу.
Тарасов со своими подчинёнными помогает Виктору избавиться от трупа, отведя от друга подозрения. Всё выглядит так, будто уже мёртвого Князева нашли в какой-то канаве в одном из подмосковных городов. Виктор сообщает Полине, что её отца убили.
Стрельцов звонит Тарасову и рассказывает о случившемся. Тот говорит, что Виктора с семьёй приютит одна знакомая, и сообщает, как к ней доехать. Спустя время Виктор встречает на дороге несколько полицейских машин, которые тоже направляются к его коттеджному посёлку – брать членов банды. В указанном месте Виктора и его семью ждёт знакомая Тарасова, предлагая какое-то время пожить в её квартире.
В коттедже Виктора при перестрелке убивают одного бандита, а остальных арестовывают. Также полиции удаётся поймать Хромого – главаря ОПГ, где состоял Князь. Вскоре в деревенском доме Виктора якобы случайно обнаруживают захоронение нескольких человек, среди них есть и труп Стрельцова-старшего.
Однако из-за пропавших денег оставшиеся бандиты разыскивают Виктора, поэтому Тарасов предлагает ему с семьёй пожить временно в Финляндии.
В день отлёта Стрельцовы собирают вещи. Неожиданно приезжает Тарасов и просит Виктора задержаться на пару часов. Полина с сыном уезжает в аэропорт, чтобы там дожидаться мужа. В это время Виктор делает видеозапись, которая нужна Тарасову для отчётности, где рассказывает обо всём случившемся. Текст составлен так, чтополностью исключает вину Стрельцова.
Затем Виктор прощается с другом, садится в такси и мчится в аэропорт. Но по пути автомобиль попадает в аварию, не оставляющую шансов на жизнь…
Вите было всего 12 лет, когда исчез его отец. Или пропал без вести, как говорила мать. Он уехал в Москву и должен был вернуться в тот же день вечером, по рассказам матери, с большими деньгами. Но не вернулся.
Мать всю ночь просидела около телефона, а утром побежала в милицию. Заявление у неё не приняли: сказали ждать три дня.
Она обзванивала больницы Москвы и Серпухова. А через неделю ей сообщили, что в морге Подольска лежит неопознанный труп, который по описанию похож на её мужа, Анатолия Николаевича.
Мать собралась и поехала в Подольск. Витя не пошёл в школу. Он сидел на кухне, ждал маму и про себя молился, чтобы это не оказался его папа.
Вечером вместо мамы приехал дед.
– В больнице она, – сообщил он с порога, – выкидыш у неё.
– Что такое выкидыш? – не понял Витя.
– Сестрёнка у тебя должна была родиться, – пояснил дед, – да вот из-за волнений никого уже не будет.
– А папа? – так и не поняв ничего про сестру, которой уже не будет, спросил Витя. – Папу нашли?
– Нет, – ответил дед, – в Подольске не наш лежит. Какой-то посторонний дядька. Ты кушал сегодня?
– Нет, – Витя помотал головой, – я не хочу есть.
– Мало ли что ты не хочешь, – пробурчал дед, проходя на кухню. – Питаться надо всегда, что бы ни случилось. Пошли.
На кухне дед научил Витю чистить картошку. А потом они её вместе пожарили на сале, найденном в морозильнике.
– Вкусно, – сказал Витя, доедая ужин, первый раз в жизни приготовленный своими руками. – Даже не знал, что обыкновенная картошка может быть такой вкусной.
– Завтра утром блины будем печь, – пообещал дед, – ну, а в обед – омлет.
– А на ужин? – спросил Витя.
– А на ужин… бабушка приедет и накормит нас, – смутился дед. – Я в кулинарии не силён. Ещё могу макароны по-флотски забабахать. Но это уже на крайний случай.
– А папа когда вернётся? – опять спросил Витя.
Дед вздохнул. Внимательно посмотрел на внука.
– Ты уже большой, – сказал он, – и должен понимать. Вряд ли твой папа вернётся. Был бы жив, дал бы о себе знать.
– Он умер? – всхлипнул Витя.
– Думаю, да, – дед встал, осторожно обошёл стол, прихватив с собой стул, и сел рядом с внуком. – Ты поплачь. Сейчас поплачь. При маме не надо плакать, она и так с ума сходит. А ты теперь в семье главный.
Витя уткнулся лицом в дедов свитер, но плакать не стал. Лишь вздохнул тяжело-тяжело. Где-то в груди как будто что-то лопнуло и оборвалось. Вите стало грустно. «Вот и детство прошло», – почему-то подумалось ему. «Какое-то оно короткое получилось, детство это».
– А мы с папой поругались в последний день, – сказал Витя в родной дедов свитер, который пах потом и картошкой.
– Что случилось? – спросил дед.
– Я его сигареты взял, – начал рассказывать внук. – Не курить. А пацанам во дворе похвастаться.
– А Толик курил разве? – удивился дед.
– Очень редко, – ответил Витя, – раз в год, наверное. Сигареты у него в ящике стола лежали. Жёлтая пачка с верблюдом. Серёга «Герцеговину Флор» принёс, а я – папин «Кэмел». Просто показать.
– И? – дед оторвал внука от свитера. – Показал приятелям?
– Показал, – вздохнул Витя, стараясь не смотреть деду в глаза, – а обратно положить не успел. Папа заметил и сказал, что это я взял. А я сказал, что не брал. Он мне не поверил.
– Это уже не важно, – сказал дед, – взял или не взял. Это уже не важно.
– Но папа же думает, что я его обманул! – воскликнул Витя. – Как я ему расскажу, что я не курил, если он теперь никогда не вернётся?
И Витя наконец-то заплакал. Навзрыд, как в детстве, когда он был совсем маленьким. Заплакал и уткнулся в спасительный свитер, всхлипывая и подвывая.
Мама вернулась через три дня. Какая-то маленькая, бледная, с чёрными кругами под глазами.
Отца так и не нашли. Пропал и его старенький «Мерседес», тёмно-синий, в 123 кузове. Только когда Витя подрос, он узнал подробности последней поездки родителя в Москву.
Отец занимался реэкспортом автомобилей, и в родном Протвино на паях с приятелем у него была автомастерская. А ещё он имел знакомых на Московской товарно-сырьевой бирже, где прошла довольно крупная сделка по поставке автомобилей в Сибирь. Там отец выступил в роли посредника, грамотного и толкового, и в результате сделки должен был получить приличные деньги, за которыми и отправился в тот злополучный день в Москву.
– Он говорил, что хватит на трёхкомнатную в пределах Садового кольца, – сказала мама, когда Витя спросил её о сумме комиссионных.
Но домой отец так и не вернулся: ни с деньгами, ни без денег. Пропал. В 90-е многие бизнесмены так пропадали. Выходили из дома и не возвращались. Кого-то потом находили с простреленной головой в лесу, кого-то не находили совсем.
Мать получила от партнёра отца по автосервису небольшие отступные. На них и жили первое время. Потом она вышла на работу в школу номер 3, в которой учился Витя. До пенсии там и проработала учительницей английского языка.
А Витя после школы поступил в Серпуховский колледж на отделение радиоаппаратостроения, по окончании которого пошёл в армию. Он чуть было не угодил в Чечню. Однако в последний момент военком увидел его диплом, и Витя поехал в Ленинградский военный округ – на радиолокационную станцию, где и просидел почти два года среди соснового леса и ягодно-грибного изобилия.
После службы Виктор вернулся в родной город и открыл фирму, специализирующуюся на компьютерной безопасности. Но, как выяснилось, конкуренция в этой отрасли была огромная, и поэтому его фирма постепенно, в течение двух лет, от компьютерной безопасности перешла просто к безопасности: охранные системы, видеонаблюдение и прочие прелести, препятствующие проникновению посторонних лиц в помещения. Название у компании было соответствующее – «ЩИТ». Однако потом Виктор его поменял на «ГорЭлектроСнаб», потому что «Щитов» в России развелось видимо-невидимо, да и новое название звучало для бывшего советского человека успокаивающе.
А тут одноклассник Андрей Тарасов, в своё время избравший профессию правоохранителя, дослужился до заместителя начальника милиции их родного района. Супруга его была зачислена в штат Витиной фирмы, и в «ГорЭлектроСнаб» потекли заказы. Сотрудница Тарасова получала 10 процентов от прибыли. Все были довольны.
Виктор купил в Москве однушку, а в Протвино – двухкомнатную квартиру. Обзавёлся скромным «Мерседесом» А-класса.
В 25 лет он женился, познакомившись через интернет с очаровательной брюнеткой из города Бердянска. Сначала съездил к ней в гости. Потом привёз невесту к себе, в Протвино. Сыграл скромную свадьбу. А через полгода подал на развод: новоявленная жена не знала, что системы видеонаблюдения стоят у Виктора не только на работе, но и дома.
Так и текла его жизнь – работа, дом. На выходные он приезжал к маме или с приятелями выбирался на шашлыки, если позволяла погода. Раз в год – поездка в отпуск на две недели: летом – в Турцию или Грецию, зимой – в Прагу.
С противоположным полом у Виктора тоже было всё в порядке. Постоянно кто-то был рядом, какая-то женщина: готовила, стирала, поддерживала уют в его холостяцкой квартире. Но, как только он понимал, что привыкает к ней, тут же вежливо выпроваживал даму из своей берлоги.
Женщинам Виктор не доверял – сказался печальный опыт первого и единственного брака. Впрочем, он вообще мало кому доверял, и всегда был настороже с людьми. Хотя при этом с виду был открытым и компанейским, что помогало ему и в работе, и в жизни.
А жизнь текла неторопливо и немного однообразно. До определённого момента.
Случился этот момент в субботу. Виктор приехал к матери. Они пообедали, после чего отправились на кладбище.
Мама ещё в начале 2000-х годов купила на кладбище в соседнем Дракино место для двоих. На одной половине участка она установила небольшой памятник отцу: белый кусок мрамора с надписью «Стрельцов Анатолий. Родился 30 июля 1949 года». Вместо даты смерти стоял прочерк.
Приехали. Припарковались на разбитой обочине. Виктор вытащил из багажника две пятилитровых канистры с водой – полить цветы. Но поливать было нечего: анютины глазки, аккуратно посаженные две недели назад, были так же аккуратно выкопаны. Такое уже случалось три года назад и в прошлом году. Кто-то выкапывал с могил посаженные цветы и уносил их или к себе на дачу, или на рынок с целью продажи.
– Опять выкопали, – вздохнула мама, – ничего святого у людей не осталось.
– Хочешь, я тут камеры повешу, и вычислим гадов? – предложил Виктор.
– А чем это поможет? – вздохнула мать. – Ну, снимешь ты на свою камеру каких-нибудь бомжей. И что? Будешь их потом по помойкам искать? Давай лучше ещё цветочков купим и опять посадим. Хорошо?
– Хорошо, – кивнул Виктор, – только сегодня цветочный закрыт. В понедельник я сам заеду и посажу. Да и камеру на всякий случай всё равно присобачу вон на то дерево. Интересно посмотреть на этих моральных уродов.
– Делай что хочешь, – сказала мать. – Ты полей пока кусты, а я на могилке землю прополю.
В это время у Виктора зазвонил телефон. На дисплее высветилась надпись «Тарасов А.». Виктор ответил.
– Привет, – сказал Андрей, – как ты там?
– Нормально, – ответил Виктор, – твоими молитвами. Случилось что?
– Ага, – после секундной паузы ответил приятель. – Можешь сейчас ко мне в контору подскочить?
– Мы же завтра встречаемся, – напомнил ему Виктор. – Мясо я с утра замариновал. Или что-то срочное?
– Несрочное, – опять после паузы ответил Андрей, – но это не шашлычный разговор. Давай, я на работе ещё час-полтора. Подъезжай.
Виктор задумчиво посмотрел на телефон. На Андрея это было не похоже: паузы в разговоре, встреча в кабинете.
– Мама, – сказал он, – мне надо срочно уехать. По работе.
Он вылил принесённую воду в кусты, росшие около могилы, и закинул пустые бутылки в багажник. Довёз мать до дома. И сразу же поехал к Андрею на Калужскую, где тот работал.
Управа располагалась рядом с тюрьмой в здании из красного кирпича с чудовищными бетонными вставками, покрашенными в жёлтый цвет.
– Такое впечатление, что ты служишь в дурдоме, – как-то раз сказал Виктор другу.
– Так наш мир и есть дурдом, – философски заметил Андрей, – а мы в этом лечебном заведении санитары.
Виктор припарковался около старого трёхэтажного здания и пошёл к управе пешком. Ближе было не припарковаться: улицу зачем-то перегородили бетонными брусками, раскиданными в беспорядке на проезжей части.
Виктор поднялся по лестнице и вошёл в дверь.
– Я к Тарасову, – сказал он дежурному.
– Проходите, он Вас ждёт, – ответил дежурный. – Второй этаж. Направо.
– Я знаю, – прервал его Виктор, – спасибо.
Андрей встретил друга в коридоре, около своего кабинета.
– Привет, подполковник, – поприветствовал его Виктор.
– Привет, младший сержант запаса, – ухмыльнулся тот в ответ, – проходи.
В кабинете, кроме них, никого не было. Андрей плотно прикрыл дверь. Потом подумал и закрыл её на ключ. Сел за стол. Жестом пригласил Виктора присесть напротив.
– Рассказывай, не томи, – сказал Виктор, садясь на стул.
– У меня две новости, – начал Андрей.
– Давай с хорошей, – попросил Виктор.
– Хорошая новость, – кивнул приятель. – Меня переводят в Москву, в область. На повышение.
– Поздравляю! – радостно воскликнул Виктор. – Это же здорово! Поздравляю от всего сердца! Завтра как раз и обмоем. Но чего ты столько таинственности-то нагнал?
– Это только одна новость, – поморщился Андрей. – Сам только вчера вечером узнал. Дядя позвонил. Протолкнули мою кандидатуру.
– А вторая? – спросил Виктор. – Что за вторая новость?
Андрей побарабанил пальцами по столешнице. Оглянулся на портрет Путина за спиной.
– Вторая новость касается тебя, – сказал он. – Точнее, даже не тебя, а твоего отца, Стрельцова Анатолия Николаевича.
Сказал и замолчал, стараясь не встречаться с Виктором взглядом. А тому вдруг показалось, что в кабинете запахло табачным дымом. Чуть заметно, еле-еле. Как будто кто-то на улице под окном затушил окурок с верблюдом на сигарете.
– Рассказывай, – попросил Виктор, – что-то стало известно о папе?
– Официально ничего нового, – вздохнул друг. – Вот, я даже дело его из архива хотел затребовать, а его нет. Через 15 лет уничтожается. Из-за срока давности.
– Я в курсе, – сказал Виктор. – Я про розыск пропавших много чего знаю.
– Ну, так вот, – продолжил Андрей, – дело даже не в розыске, а в другом. Когда я ещё был опером, сразу после института, был у меня один осведомитель, тёзка мой – Белашов Андрей, по кличке Беляш. Алкаш ещё тот! Я, честно говоря, думал, что он умер давно, а он сегодня утром вдруг позвонил мне и попросил встретиться.
Андрей достал откуда-то снизу бутылку минералки и стакан, налил себе. Потом достал второй стакан, налил Виктору, подвинул ему через стол. Виктор благодарно кивнул, но пить не стал.
– В общем, встретился я с ним чисто из интереса, – продолжил свой рассказ Андрей, – на площади Ленина. Кофе попили.
– А при чём тут мой папа? – перебил приятеля Виктор.
– Да при том, – Андрей наконец-то посмотрел Виктору прямо в глаза, – что этот Беляш сказал, будто знает, как и где погиб твой отец. Назвал его имя, фамилию и твои данные.
– А кто этот Беляш? – спросил Виктор. – Что за фрукт такой из глубины годов вынырнул?
– Да никто! – ответил Андрей. – Был шестёркой у серпуховских бандитов. Подай-принеси. Ничего серьёзного. Сидел два раза за мелкие кражи. Как от осведомителя в своё время толку от него было мало. Хотя один раз он мне слил хорошую информацию, но после этого присел на пару лет. И до сегодняшнего дня мы с ним не виделись.
– Он тебе на мобильный позвонил? – спросил Виктор.
– Нет, в дежурку, – ответил Андрей, – чтобы его соединили со мной. Уговорил на встречу в людном месте и без свидетелей, где и попросил меня быть посредником между вами.
– Понятно, – протянул Виктор, хотя ему пока мало что было понятно. – И что этот Беляш хочет в обмен на информацию?
– Он хочет, чтобы ты купил у него дом в Дашковке, – Андрей опять отвёл глаза. – Деревянный дом и шесть соток к нему. За пятнадцать миллионов рублей.
– Я послал, – ответил Андрей, – да только он дал мне вот это.
И он бросил через весь стол к Виктору кусок какого-то картона. Тот поймал его, едва не уронив на пол.
Андрей так же запустил по столешнице увеличительное стекло.
Виктор взял лупу и приблизил к фотографии. На газете было написано: «17 июля 1992 года».
Опять откуда-то запахло дымком. И сердце вдруг заколотилось в груди. Сильно-сильно. Тук-тук, тук-тук.
– Беляш сказал, что твой отец пропал 15 июля, – между тем продолжил Андрей. – Я не знал, но на всякий случай подтвердил. А на газете семнадцатое.
– Да, пятнадцатого пропал, – ответил Виктор. – Двадцатого приняли заявление. В августе объявили в розыск, двадцать первого.
– Хорошая у тебя память, – похвалил Андрей. – Я тут пробил по кадастру дом этого Беляша. Действительно, от бабки достался, в деревне Дашковка. Стоит прямо у дороги. Деревянный. И цена ему – три копейки в базарный день.
– А откуда он узнал, что мы знакомы? – перебил приятеля Виктор.
– Насколько я понял, он за тобой следил, – ответил Андрей. – Или за тобой, или за матерью. А в прошлое воскресенье увидел нас вместе на пляже, на карьере. Узнал меня. И вот сегодня позвонил.
– Может, поедем, проведаем старого знакомого? – предложил Виктор. – Всё равно ведь по дороге. Ты же сейчас в Протвино?
– Так может, пару человек с собой взять для устрашения? – сказал Андрей. – Возьмут его за шкирку, трясанут пару раз, и он всё сам расскажет.
– Не надо, – попросил Виктор, – потрясти мы всегда успеем. Поехали!
Андрей быстро собрался, закрыл кабинет на ключ и о чём-то переговорил с дежурным. Затем сел в свою потрёпанную «Ниву» и поехал. Виктор пристроился сзади. Перед тем как тронуться, он достал телефон и набрал номер своего зама.
– Привет, Семён, – сказал Виктор, выруливая между припаркованными машинами. – Надо срочно камеры поставить: наружную и, если получится, внутри помещения.
– Суббота же, – отозвался Семён. – Я в кино со своими собрался.
– Срочно! – повторил Виктор. – Это недалеко. Надень на себя фирменную одежду. Но не нашу, а электрокомпании.
– Адрес какой? – вздохнул Семён.
– Дашковка, – чуть помедлив, ответил Виктор. – Дом у трассы. Ты увидишь. Там моя машина будет стоять. Как уеду, дождись ухода хозяина и ставь камеру на вход, чтобы было видно, кто приходит и кто уходит. И, по возможности, внутри дома.
– Так хозяин не в курсе? – удивился Семён. – Начальник, это статья, вообще-то. Ты сам говорил.
– Если что, ответственность на мне, – перебил зама Виктор. – Давай, поторапливайся. С меня – премия и бонусы.
Семён вздохнул и отключился, а Виктор вместе с Андреем за 15 минут доехали до Дашковки.
Действительно, около дороги, на взгорке, стоял старый покосившийся дом. Он сильно отличался от своих добротных кирпичных соседей.
Мужчины припарковались на обочине. Подошли к калитке. Она запиралась на щеколду, которую легко можно было открыть с любой стороны. Звонка, а тем более домофона, не было видно.
– Пошли, – сказал Андрей и первым начал подниматься к дому. Виктор пошёл за ним, оглядываясь по сторонам.
Перед домом росли несколько яблонь и кусты сирени. Слева стоял полуразрушенный сарайчик. Справа гнил остов какого-то автомобиля – судя по всему, «Жигулей».
Андрей подошёл к дому и постучал в дверь. Она немедленно открылась. На пороге стоял хозяин: невысокий, почти лысый, с белым, покрытым морщинами лицом. Одет он был в джинсы и красную рубашку, заправленную в них. На ногах у Беляша (а это, скорее всего, был он) красовались белые одноразовые тапочки – те, которые обычно выдают в отелях.
– Быстро ты, командир, – улыбнулся беззубым ртом Беляш.
– Ну, а что тянуть-то? – ответил Андрей. – Гостей принимаешь?
– Проходите, – Беляш шагнул обратно внутрь, – только аккуратно, у меня тут притолока низкая. Лбы не расшибите.
Дом состоял из предбанника, заваленного какими-то мешками и мусором, и одной большой комнаты, которая была разделена на две части полуразвалившимся диваном. Напротив дивана располагалась длинная тумбочка. На ней возвышался громадный телевизор. За диваном стояли стол и несколько стульев. В углу ютилась кухня. На удивление, в комнате было чисто, хотя и пахло какой-то кислятиной.
Мужчины, не разуваясь, прошли и сели за стол.
– Чай, кофе? – улыбнулся хозяин. Было видно, что он нервничает: руки у него дёргались, он постоянно улыбался и суетился.
– А какао у тебя нет? – спросил Андрей.
– Есть, – ответил Беляш. – Налить?
– Не надо, – ответил тот, – мы к тебе по делу. Не до напитков сейчас. Да сядь ты, не мельтеши!
Беляш уселся за стол, прямо напротив двух приятелей.
– Меня зовут Виктор Анатольевич, – сказал Витя. – Фамилия моя – Стрельцов. Вы что-то знаете о моём отце?