Как уйти на войну
Как поехать на войну в Сирию добровольцем
После того, как на юго-востоке Украины наступило относительное затишье, Россия переключилась на новую войну, защищая бессменного сирийского президента Башара Асада. Как и в случае с Украиной, помимо регулярных войск в горячую точку отправились и добровольцы. The Insider уже писал о том, как была организована вербовка для войны в Украине, теперь ровно те же механизмы задействованы для поиска добровольцев для войны за Асада.
24 сентября «Доброволец.орг» объявил о наборе желающих поехать в Сирию в рамках «русской героической пассионарности», чтобы противостоять «проамериканскому или религиозно-экстремистскому режиму». Для зачисления в состав российской миссии требуется быть старше 23 лет, сдать нормативы по огневой подготовке, выслать справки из наркологии и данные на ближайших родственников.
О том, сколько российских добровольцев на самом деле воюет в Сирии, как они кооперируются с правительственными войсками Асада и почему далеко не каждый боец с Юго-Востока может повоевать с джихадистами, рассказал один из координаторов «Доброволец.орг», представившийся Кириллом.
«Требуются специалисты по противотанковой борьбе»
Почему проект открыл новое направление?
Ну, его мы уже закрыли — по крайней мере, временно. Уже несколько дней как набор остановлен — по приоритетным для организации направлениям контингент набран.
Мы так считаем: есть фронт для работы, тогда почему бы и не поехать? Думаю, в скором времени потребности расширятся в два раза. Если будет расширение фронта, то придется держать большее количество специалистов.
Это сейчас вполне возможно после столь успешного, по меркам сирийской армии, наступления. Значит, скажем, что требуются специалисты, например, по противотанковой борьбе.
Потом же необходимость спадет.
Мы начали подготовку к сирийскому направлению еще с конца лета, но фронт Новороссии по-прежнему в приоритете — в процентном соотношении новое направление занимает лишь 5% наших оргресурсов и ноль материальных. Все нацелено на Новороссию и сопредельные территории.
«Сирия, конечно, сакральное место мировое масштаба, но Донбасс мне ближе. Это просто мясорубка для «диких гусей» [наемников].
Я не хочу и не буду заниматься Сирией. Тем более сейчас, когда Донбасс уже почти впихнули в Украину.
Это было бы предательством с моей стороны по отношению к Новороссии», — пишет замглавного координатора «Доброволец.орг» Михаил Полынков.
Люди, воспользовавшиеся вашими услугами, в какую часть Сирии отправились?
Территориально сказать не могу. Есть определенный контрразведывательный режим — тут стреляют. Этот набор работает в тесной координации с правительственной армией, но непосредственно командование осуществляют тоже граждане России. Да, в конечном итоге они находятся под управлением командующего Башара Асада, но прямого подчинения нет.
Как попадают? К нам обращается человек, пишет «служу в таком вот подразделении ЛНР, могу уволиться такого числа»
Как попадают? К нам обращается человек, пишет «служу в таком вот подразделении ЛНР, могу уволиться такого числа, хочу провести две недели с семьей, заодно соберу все справки». Все на добровольной основе — человек сам решает, завтра едет или нет.
Мы настраиваем, чтобы задержались подольше, но можно и не на полгода — держать никто никого не будет. Бывали случаи, когда по семейным причинам уехали — произошла трагедия.
В плане аксессуаров рекомендуем брать то, что есть у любого профессионала — такие-то стрелковые очки, такие-то приклады или прицелы. Каждый берет то, что ему полюбилось. Но керамическую бронезащиту и подсумки [для боеприпасов] системы Molle лучше брать с собой. При этом человек не затрачивает личные деньги на свою доставку на место.
«Получено свыше 500 заявок, более сотни потенциальных добровольцев скоординированы с сотниками и организаторами на местах. Сотники и организаторы на местах охватывают несколько десятков городов России.
В некоторых регионах уже прошли встречи. Некоторое количество людей уже полностью готово к отправке, их число и прочую информацию мы в широком доступе не разглашаем.
Самые нетерпеливые уже выехали», — призывает тогда еще малоизвестный проект «Доброволец» в феврале 2014 года под надписью «Горящие туры на Украину». Затем «общества любителей туризма» откроют филиалы в Донецке и Луганске.
То есть трансфер за счет принимающей стороны?
За счет различных фондов, пожертвований — благотворительность, короче говоря. Еще к курдам отправляли буквально несколько добровольцев — это было еще весной.
Ну это было почти в единичном порядке — вот один питерский парень поехал в JPG [Отряды народной самообороны Западного Курдистана]. Ему было интересно посмотреть сирийскую культуру, повоевать, может быть, да и курдам он всегда симпатизировал.
Он сам востоковед, было интересно опыт получить — мы ему некоторые связи нашли. Теперь он находится в России.
Курды силы не представляют. Если говорить об организованности какой-то, то они полная противоположность этому — это все уровень ополчения.
В интервью боец бригады «Пятнашка», ветеран чеченской войны с позывным «Гордей», сухо рассказывает, что после ДНР поехал в Сирию и 29 августа вернулся на родину. Утверждает, что, в отличие от Юго-Востока, в Сирии в боевых действиях больше задействованы автоматчики и снайперы.
Вы его знаете? Он через вас заходил? С кем-то из ваших добровольцев можно пообщаться?
Если будете где-то в районе Латакии, то можно подумать. Гордея мы знаем, не верить ему нет причин. Я представляю примерно, в каком контингенте он там был — слишком много подписок и запретов. К тому же, не самое интересное направление, мало что можно увидеть и рассказать.
Недавно сообщалось, что недалеко от Евфрата подорвался Максим Норманн, остался только шеврон.
Нет подтверждения, что Норманн погиб. Наша организация помогала его подразделению в Новороссии, хотя в Сирию он заходил не через нас.
Он поехал туда на каком-то энтузиазме, авантюризме, потусить и, может, повоевать. Он ехал не в составе хорошо структурированной организации и без четко поставленных задач.
Поэтому мы думаем, что он еще появится, и у него были личные причины просто чуть-чуть умереть. Это мое личное мнение.
«Многие из нас — националистов, ополченцев, патриотов — покинули гостеприимные земли Новороссии. Мы здесь больше не нужны, как военные мы свой долг выполнили.
Политически мы проиграли, и теперь нежелательные гости на Донбассе. Либо тебя убьют/посадят, либо придется пойти на службу этим манкуртам, забывшим свое родство.
У нашей великой Родины много врагов — как внешних, так и внутренних. Фактически, в любом направлении мы окружены врагами, везде фронт.
А значит, отбоя не было. Борьба продолжается», — из сообщения Максима Норманна от 1 октября, которое, вероятно, сделано таймером.
По информации команды сайта «Миротворец», занятой сбором данных на участников военных действий, Норманн в 2009–2011 годах служил в ФСО.
А на случай плена страховка предусмотрена?
Случай плена не предусмотрен, так как люди не находятся в непосредственной близости к опасным направлениям. Оператор радиокомплекса обнаружения может сидеть в 300 километрах от опасного места.
У нас есть карта с обозначенными контурами, где любят такие вещи, типа в рабство угонять. На данный момент эта территория такой опасности не представляет.
В любом случае будут какие-то мероприятия — нам эти специалисты сами нужны, так зачем их отдавать кому-то в руки? Гораздо вероятнее, что журналисты, которых там все больше, попадут в такую ситуацию.
Прежде в Сирии действовали сотрудники частной военной компании.
«Славянский корпус»? Это абсолютно разные вещи. Человек, который руководил ими, изначально ставил перед собой задачи ЧВК, даже псевдо-ЧВК. Это был такой вид наемничества — к нам не имеет отношения. Наверняка были такие люди и в Новороссии, которые ездили туда защищать права какого-то владельца завода. Криминал да и только.
Но людей тогда обвинили по статье о наемничестве. Не будет такого же сценария при смене политической конъюнктуры?
Им эта статья была близка по объективным причинам — они ехали охранять чей-то бизнес. Бойцы этого сами не знали — только руководство. У находящихся от нашей организации людей проблем ни у кого не было и не будет.
Какая мотивация у ваших клиентов?
Многие едут по патриотическим соображениям — принимали участие в первой и второй чеченских войнах, в контртеррористических операциях на Северном Кавказе. Эти люди знакомы с бородатым лицом врага, и у многих реваншистские настроения, ведь они воевали с аналогичными боевиками такого же розлива.
Он уехал в Сирию со словами: «Никогда там не был, а более горящих туров мне не найти!»
Есть у нас хороший парень, воевал с конца мая 2014 в районе донецкого аэропорта до этого августа. Он уехал в Сирию со словами: «Никогда там не был, а более горящих туров мне не найти!».
Люди уже лет пять как симпатизировали Асаду — не его идеям, не партии БААС [Партия арабского социалистического возрождения], а тому, что человек противостоит западной агрессии, радикально настроенным бородачам и прочей ерунде. Тут же появилась возможность поехать, и люди думают: «Да я четыре года репосты делал, лайки за него ставил, ну как не помочь?».
ИГИЛ контролирует большое медийное пространство, которое насыщают уникальным контентом.
Проект называется «Доброволец.орг». В случае Сирии люди действительно работают исключительно ради мотивации или получают гонорар?
Не могу сказать. Мы ничего никому не платим, а там уже в карман смотреть не лезем.
Но это важный критерий — если человек в первых письмах пишет, что нужна такая-то зарплата и в такие сроки, то мы ему ответим отрицательно. Такие запросы были достаточно часто, но в основном от такого рода друзей, которые вообще интерес для нас не представляют.
Это парни двадцати лет, возомнившие себя крутыми бойцами, которые могут быть советниками или супернаемниками из голливудских фильмов. Но за их спиной нет ни серьезного опыта, ни образования — это видно по первым строкам письма.
Есть много авантюристов, которым хочется принять активное участие не только на европейской территории, но и в экзотических местах. Но мы им оголтелого веселья предоставить не можем — тут работа достаточно серьезная, в некотором роде сидячая.
Люди от организации выступают как инструкторы?
Часто могут быть как инструкторы для какого-то спецподразделения неармейского уровня. В Сирии наши советники были эпизодами последние лет пятьдесят, но конкретно я не слышал, чтобы наши люди инструктировали именно армию.
Сколько всего человек находится в Сирии от вас?
Ну больше ста или меньше?
Больше ста, но не сильно больше. В чем отличие от рекрутинга в Новороссию? Там важно было и количество, и качество.
Тогда нам требовалось найти золотую середину, здесь же такой проблемы нет — количество набирать нет задачи. Набираются только профессионалы, которые действительно нужны.
Поэтому даже с запасом не отправляем, а только столько, сколько нужно.
Мы стараемся уже на собеседованиях отсеять. Вот сегодня к нам человек приехал и с плохой стороны себя показал, мы попросили его уехать домой.
Люди также отсеиваются в ходе тестирований, психологических в том числе, или при сдачи нормативов, огневых и физических. На той войне отбора не было вообще, но и то мы выбрали.
К примеру, через нас прошло порядка 2000 — понятно, что желающих было гораздо больше.
Заместитель командующего батальона «Призрак» Алексей Марков подтверждает, что его трое боевых товарищей в начале сентября «переориентировались на юга».
Многих завернули из тех, кто хотел попасть?
Из сорока заворачиваем 39 человек. Нужно понимать принцип набора — нет цели набрать как можно больше, и так есть, кому повоевать. Наши люди непосредственного участия в боевых действиях не принимают, не бегают с автоматами. Наша задача — помочь, грубо говоря, мозгами, а не руками.
Офицерский состав сирийской армии, который закончил военные академии, рядом не стоит с нашими молодыми офицерами — это ведь совершенно разный уровень. Не хватает операторов высокотехнологичных комплексов, умеющих обращаться с техникой, аналитиков.
Непрофессионал, например, может увидеть в разведданных гораздо меньше того, что можно увидеть — просто образования не хватает!
Из уже уехавших в Сирию арабский многие знают?
Из тех, которых отправили в последние десять дней, человек восемь знает. В принципе, у 80% отобранных кандидатур есть знание иностранного — например, английского или французского. И есть некоторое количество ребят, которые специализируются на ближневосточных языках.
Я правильно понимаю, что из тех, кто поехал, все являются офицерами?
Далеко не все. Отдается, конечно, предпочтение выпускникам военных академий, но есть и те, у кого нет высшего военного образования, но просто высшее есть, конечно, у всех.
Из тех людей, кого мы направили сейчас в Сирию, опыт Новороссии имеют 30–40%. Попали в Сирию из-за общей ситуации неопределенности там.
А почему так мало? Недостаточно квалификации?
Во-первых, да. Это ведь абсолютно разные войны.
Европейцы, работавшие в «Исламском государстве» по контракту, сейчас поехали домой, потому что деньги, которые они получают, не стоят того, чтобы они мертвыми становились.
На фоне затишья количество добровольцев, желающих поехать к западу от Ростова, такое же?
Снизилось по сравнению с периодом Дебальцева января—февраля, но поток достаточно большой. Сейчас же людей часто сами заворачиваем — если человек лишь стрелок, то нечего ему там делать. Максимум — охранные работы, кому это интересно? Ну мы и говорим — в карауле максимум посидишь.
У нас есть контакты с уехавшими, и при возобновлении каких-либо действий все люди будут быстро мобилизованы. Теперь все будет происходить гораздо быстрее — мы уже в короткое время будем на позициях.
Другое дело, если человек инструктор, готов внести интеллектуальный вклад, то такому человеку всегда рады. Но если человек сейчас поедет воевать, а на его участке действий нет, то что ему там делать? Зачем приходить на работу, например в офис, или скажем в окоп, если работы нет?
«Форму выдадут, но она стремная». Как русские добровольцы едут в Сирию
Я бы в Сирию пошел
После того как Россия официально вступила в войну с «Исламским государством», число желающих поучаствовать в сирийском конфликте добровольно сразу выросло. Это заметно в первую очередь по социальным сетям, хотя, конечно, далеко не каждый, кто пишет о своем желании в обсуждениях, действительно готов отправиться на фронт.
Самый популярный ресурс, где люди ищут дорогу в Сирию, это сеть «ВКонтакте». Центры добровольческой активности здесь – группы под про-асадовскими лозунгами и сообщества, связанные с добровольческим движением на востоке Украины.
Например, в группе «За Сирию, Асада и борцов с цветными революциями» больше 16 тысяч человек. В группе «Доброволец.орг» — больше 25 тысяч.
Ветки обсуждений сейчас постоянно обновляются, и находятся те, кто рекомендуют обращаться в личку за инструкциями: как попасть на войну.
Официально до буквально последних дней российских солдат в Сирии не было. Сейчас Россия признала, что привезла туда не только инструкторов, но и наземные силы — для охраны собственных баз в Латакии и Тартусе.
Для этого, писал 1 октября «Интерфакс», там будут дежурить посменно подразделения морпехов Черноморского флота, спецназа и 7-я десантно-штурмовая дивизия ВДВ. Все это, однако, никак не мешало россиянам ездить в Сирию добровольно с самого начала конфликта.
Добровольцы из России начали уезжать в Сирию не вчера. Русские в этом смысле – не исключение: в рядах повстанцев, особенно часто это случается в курдских Отрядах народной самообороны, есть американцы, британцы, австралийцы – чаще всего, ветераны Афганистана и Ирака. Кроме них приезжают немногочисленные европейцы, турецкие коммунисты и курды.
Оценить численность русских в Сирии никто не берется, но речь в любом случае идет о сотнях, а не о тысячах людей – на такой порядковой оценке сходит большинство источников. Не исключено, что на видео, где якобы в ходе боев на территории Сирии слышна русская речь, зафиксированы именно русские добровольцы, сражающиеся за Асада или курдов, как, например, вот в этом ролике:
В основном в Сирию можно попасть двумя способами: либо к курдам, либо в войска Асада. Некоторые идут в посольство Сирии в Москве, просят дать им сирийское гражданство и записать в ряды регулярной сирийской армии.
Однако от тех, кому удалось добраться до Сирии, приходится слышать, что официальный Дамаск «не очень расторопен», и поэтому самый простой способ попасть на войну – все-таки через курдов.
Свободный Курдистан
Отряды народной самообороны (ОНС) – самый известный и в России, и на Западе враг «Исламского государства» (ИГИЛ), считающийся также самым успешным. Они в наибольшей степени открыты для мира, принимают добровольцев быстро и без проволочек, всегда рады видеть журналистов и производят благоприятное впечатление на обывателей в США и Европе.
Вот как приблизительно выглядит расклад сил на территории Сирии сегодня (авторы карты смешивают «Ан-Нусру» с «Свободной армией Сирии», но это детали):
Курды сумели договориться и с «Свободной армией Сирии», лидирующей оппозиционной силой из тех, что не связаны с «Аль-Каидой», и с официальным Дамаском. Поэтому во время столкновений на земле ОНС поддерживают с воздуха ВВС США, но при этом курды координируют действия с правительственными войсками.
Все вышеперечисленное делает ОНС самой привлекательной силой для волонтеров. Однако в реальности оказывается не все так здорово, как некоторым кажется до отъезда.
Вот, например, интервью с одним из русских добровольцев ОНС, опубликованное на «Русской планете».
«Курдам не хватает профессионализма. Они хорошие стрелки и отважные люди, но тактика и стратегия не входят в число их безусловных достоинств. У них есть неплохие командиры, но их мало. Спасает лишь то, что ИГ воюет еще хуже».
По словам анонимного добровольца, ситуация на его фронте напоминает больше Первую мировую войну.
«Нельзя сказать, что это активная война с маневрами. Она напоминает Первую мировую. Характер вооружений и отсутствие тяжелой техники дают преимущество обороняющимся».
Из Донбасса в Дамаск
Главные поставщики русских добровольцев в Сирию – те же организации, что занимались отправкой гуманитарной помощи и комбатантов на восток Украины, в первую очередь, сайт «Доброволец». Он предлагает два способа попасть в Сирию: один – заполнить официальную анкету для службы по контракту и ждать вызова, другой – связаться, если умеешь писать по-английски, напрямую в группу ОНС в Facebook под названием «Львы Рожавы» и воевать волонтером.
Через сам сайт «Доброволец» берут, по сути, на работу по контракту минимум на полгода с отпусками. Сумму выплат и другие подробности сообщают уже тем, кто прошел отбор, а отбор этот довольно строгий. Нужно соответствовать как минимум следующему списку критериев:
Организаторы движения подают контрактную службу не как наемничество, которое в России запрещено УК, а как борьбу за справедливость и против гегемонии США.
«Русская героическая пассионарность и неравнодушие вкупе со стремлением к справедливости порой являются единственным препятствием на пути мирового империалистического зла во главе со звездно-полосатыми демократизаторами».
За свободу и техно
Евгений Семенов, возможно, самый экстравагантный комбатант в Сирии, поклонник хардкорного техно, который воюет за свободу саму по себе, а не за чьи-то конкретные интересы, отправился в ОНС в 2015 году и готов помогать тем, кто хочет отправиться вслед за ним. На сайте «Доброволец» он опубликовал краткую инструкцию для тех, кто собирается ехать именно к курдам, причем за свой счет.
«Нужно иметь при себе хотя бы 700 баксов. А также различную снарягу. Разгрузку лучше купить и к ней карманы под магазины ак, под телефон и другое барахло. Бронежилет, может и не помешает, я не брал, но думаю второго класса весом в килограмм не слишком отяготит, а от осколков защитит. Сумку брать побольше и одну. Я взял две небольших и обломался, когда мне сказали, что тащить с собой можно только одну. Тактический рюкзак, питьевая система, защита коленей, перчатки. Форму выдадут, но она стремная, надеваю, когда командир начинает ворчать».
На сайте «Заточка» опубликован его рассказ о службе в рядах ОНС, в первую очередь о людях, которые воюют, и военном быте. Рассказ читается, как настоящая литература.
Черный юмор
Пока одни на полном серьезе готовятся отправляться на войну, другие получают удовольствие от розыгрышей. Недавно по соцсетям широко разошлась фейковая реклама батальона «Крестоносец».
Множество энтузиастов, откликнувшихся на объявление, обнаружили, что телефон, указанный в нем, принадлежит Донецкому наркодиспансеру.
В России идет набор добровольцев на войну в Сирии
На Ближний Восток потянулись ветераны Чечни, Донбасса и простые рабочие
В российском сегменте интернета, через сайты и группы в социальных сетях идет массовый набор добровольцев для участия в боях на территории Сирии. Речь, конечно же, идет о наборе добровольцев на сторону армии Башара Асада.
Больше всего таких ресурсов во «Вконтакте»: поисковый запрос на слово «Сирия» выдает 1161 сообщество. Одна из главных тем участников: как уехать на войну. Большинство хотят знать, сколько будут платить. Но многие готовы воевать и за идею.
Откровения добровольца
Как утверждают некоторые российские СМИ, желающие повоевать с противниками Асада, по некоторым данным, уже составляют тысячи. Набор добровольцев идет на многих сайтах и во многих регионах.
Так, корреспондентам Урал56.Ру стало известно, что добровольцы из поселков Оренбургской области намерены поехать в Сирию. «Ребята ссылаются на то, что работы в их поселках нет, а война — это реальный способ заработать деньги», — пишет ресурс.
«У нас обозначена нижняя возрастная планка — 23 года. Но людей младше 27, наверное, нет. Верхнюю возрастную границу мы не ставим. И в 55 лет человек может хорошо выполнять свою работу.
«Главный критерий — наличие боевого опыта. К нам идут те, кто в Чечне воевал, или в Новороссии. Также преимущество у имеющих высшее военное образование, знающих иностранные языки.
Сколько российских добровольцев сейчас воюет в Сирии, Вадим сказать затрудняется. «Если грубо говорить, то речь идет о сотнях. А если по нашей организации, то мы переправили, скажем так, десятки», — сообщает он.
Процесс набора и переброски
Что касается того, сколько времени занимает сам процесс отправки: от одобрения кандидатуры до переброски, то это, со слов добровольца, зависит от наличия пакета документов у человека.
Если военный билет на руках и есть действующий загранпаспорт, кандидат сразу отправляется на сборочный пункт на юг России. Там комплектуется группа. Потом они перебираются на второй пункт, где с ними проводятся брифинги, боевое слаживание.
«Мы рассказываем об особенностях климата, ландшафта. Действовать там, как, например, на Северном Кавказе или на Донбассе — не совсем уместно. Много времени эта «переподготовка» не занимает.
Люди все опытные. Затем уже проводится переброска на место. Кандидаты добираются до Сирии за счет различных благотворительных фондов», — сообщает Вадим в своем интервью.
Российские добровольцы, с его слов, непосредственно не подчиняются местным правительственным войскам, а также непосредственного участия в боях не принимают, кроме «каких-то точечных спецопераций».
В основном они работают головой, поскольку, «высококвалифицированные кадры сирийской армии не дотягивают до наших рядовых специалистов». Также он затрудняется сказать, получают ли добровольцы деньги.
«У нас в объявлении о наборе подчеркивается, что люди набираются на безвозмездной основе», — сообщает он, — «Ими движет идеология. Авантюристов по моим оценкам не более десяти процентов».
Идея и патриотизм
На его взгляд, по большей части добровольцами движут «патриотические соображения». Поскольку, от границ Сирии до границ России каких-то 650 километров. И они стремятся устранить угрозы безопасности собственной стране.
Правоохранительные органы этой деятельности не препятствуют. Со слов Вадима, эта деятельность не противоречит законам Российской Федерации, а статус добровольца, якобы, под наемничество не попадает.
«Добровольное участие в военных действиях регламентировано еще в середине прошлого века Женевской конвенцией. Если грубо сформулировать: кто где хочет, там и воюет. Главное, чтобы доброволец не воевал в рядах незаконных формирований», — утверждает Вадим.
При этом он признал, что кто-то едет якобы для присоединения к правительственной коалиции, а на самом деле воюет за Исламское государство: «У нас есть и такие. И их численность надо сократить максимально».
Решил уехать из Донецка, поскольку «тут закончилось уже все и непонятно, продолжатся ли военные действия». На войне, как он утверждает, он чувствует, что «занимается настоящим делом».
Украинцы и белорусы
Причем запись в добровольцы идет не только в России. Сообщается, что украинцы тоже не прочь поехать в Сирию. Самую громкую заявку подал украинский социальный активист, подполковник Сергей Разумовский.
В своём видеообращении он объявлял о формировании добровольческого корпуса и призвал всех ветеранов вооружённых сил своей страны вступать в него для отправки в Сирию.
По словам Разумовского, надеяться на то, что на проблемы украинских ветеранов обратят внимание власти, уже не приходится, поэтому они готовы воевать за чужую страну.
Президент Асад, по его мнению, мог бы в ответ предоставить добровольцам гражданство, обеспечить страховку их семьям и помочь с приобретением жилья после завершения войны.
Вскоре Разумовский выступил с интервью, где рассказал, что на его обращение неожиданно живо откликнулись граждане России, Белоруссии и Молдавии, а украинцы почему-то пока молчат.
По его словам, поступило несколько тысяч заявок от людей самых разных военных специальностей, при этом многие из них и вовсе готовы воевать «за идею», а не из-за материальных стимулов.
Как встречают бойцов российских ЧВК в Сирии и кто стреляет им в спину
Доброволец — URA.RU: о быте солдат по найму, о которых не принято говорить
Простые жители Урала устраиваются в частные военные компании, чтобы воевать на территории Сирии и Донбасса. Там они зарабатывают на жизнь, воплощают мечту и реализуют себя как специалисты.
Но в обществе об этом не принято говорить. Александр Алексеев (имя и фамилия изменены по просьбе спикера, он опытный доброволец, попросивший не конкретизировать подробности его военной биографии) рассказал в интервью URA.RU, как устроен быт бойцов, насколько в Сирии любят президента России Владимира Путина и на какой войне в дальнейшем могут оказаться те, «кто решает неудобные вопросы».
— Почему сотрудники ЧВК — это добровольцы? Почему нельзя было пойти служить по контракту в регулярную армию?
— А ЧВК — это только лишь пехота?
— Нет, ЧВК — это небольшая армия, в которой присутствует все, кроме авиации и военно-морского флота. Есть и разведка, и бронетанковые группы, и артиллерия, и беспилотные летательные аппараты.
— Есть мнение, что в ЧВК набирают кого попало, а подготовки вообще нет. Как на самом деле?
— Это клише, что в ЧВК набирают кого попало. На самом деле это не так.
Понятно, что много отребья хочет туда попасть, но пройти отбор непросто. На этапе устройства в ЧВК проверяют физическую подготовку и медицинские показатели.
Если ты проходишь этот этап и готов физически, начинается тактико-специальная подготовка. Независимо от образования ты должен пройти пехотную подготовку.
Она включает в себя изнурительные тренировки, когда в любую погоду в составе группы вы по лужам ползаете и бегаете очень много и долго. Это может длится неделю или две.
Потом начинается подготовка по специальности.
— Независимо от этого. Даже если ты пришел полковником и в армии командовал артиллерией.
Подготовка для всех в начале одинаковая, начинаешь с самых низов. Только уже в процессе завершения преподающий инструктор выносит вердикт кем будешь: ты молодец — будешь командиром танка, не очень — будешь водителем.
При этом подготовка длится по-разному. Может месяц, может — недели.
— А кто приходит работать в ЧВК?
—Там есть и просто вояки, и идейные парни, которые проповедуют величие России.
Но всех объединяет то, что все там находятся добровольно.
— Случаются ли конфликты на идеологической почве?
На моей памяти их никогда не было. Единственно замечаю, что в ЧВК порой приходят с радикальными взглядами, а уходят с умеренными.
— Как бойцы живут во время военной кампании?
— Быт разнится от географии. Если, например, в Донбассе защищаются от холода и дождя, то в Сирии — от жары и солнца.
Быт солдаты обустраивают сами. Тебя высаживают на «горке» или в «песке», вот парни вам сухпаек, водичка и живите.
Ребята устраивают временные убежища, используют палатки, кто-то даже привозит их с собой, сверху накрывают тентами или досками.
Вода для бытовых нужд есть, но очень плохого качества. Этой водой сирийцы промывают свои нефтяные скважины. Бывает, что за всю командировку помыться не можешь по-человечески. А вся привозная питьевая вода сирийского производства.
— На первоначальных этапах сирийской операции были одни сухпайки непонятного производства. Видно, что русские, но не такие, как в армии. Просто картонная коробка с едой без наименований, кто производитель, когда изготовили.
Потом солдаты стали страдать от однообразия. Поешь эти сухпайки месяц-два, и у тебя живот встает колом, у парней даже депрессия начиналась.
Позже стали привозить российский хлеб. Где они его готовили, привозили ли из России или готовили уже в Сирии, неизвестно, но этому хлебу все были рады.
— А на местные рынки ходили за продуктами?
— С этим стало проще, когда духов (террористов — прим.ред.) потеснили. Мы ездили в город, покупали обычную пищу, как у нас в России: фрукты, овощи, мясо. Но опять же своими усилиями. Вся готовка ложится на плечи мужиков. Должностей повара у нас нет.
— Как с экипировкой дела обстоят?
— Перед командировкой тебя обеспечивают одеждой. Но на месте она очень быстро приходит в негодность. Особенно обувь. Замену от ЧВК очень сложно получить. Поэтому кто-то с собой везет запасные вещи, кто-то покупает в Сирии.
— Как вам сообщают, что завтра в бой?
— Заранее детали наступательной операции до нас никто не доносит. Это связано с тем, чтобы информация не ушла врагам.
Вообще, у нас есть понятие «трассер». У ЧВКшников — это слух, который витает, но ничем не подтвержден.
Таких «трассеров» каждый день много: то говорят, мы завтра домой, война кончается, то наоборот, завтра будем сидеть или наступать.
Понятие конкретики в ЧВК не существует. Ты можешь до последнего не знать, что завтра будет штурм миллионного города.
— А не страшно каждый день жить в незнании?
— Это угнетает. Это минус нашего ЧВК. Такой аспект как морально-психологическая подготовка там отсутствует напрочь. Бойцы предоставлены сами себе. Уже непосредственно перед операцией говорят, парни идем туда, делаем то-то, до выезда пять часов.
— Как местное население относится к России?
— По мне, местное население фанатично влюблено в Россию. Не знаю, с чем это связано, может быть, с местной пропагандой.
В Сирии очень много людей говорящих на русском языке. Многие из них — старшее поколение — учились в Советском союзе.
Многие города увешаны плакатами с признанием в любви к России. У нас говорят, что в стране культ личности Путина, но это твердят, те кто не был в Сирии.
У них каждая деревня его плакатами увешана.
— Бытует мнение, что Сирия — страна отсталая. Это так?
— Территории, которые подконтрольны [президенту Сирии] Башару Асаду, — это абсолютно светское государство. Тот же Дамаск ничем не уступает Екатеринбургу и даже круче.
По городу ездят тачки премиум-класса, ходят девушки в юбках и на каблуках. Нет никаких паранджей.
При этом на территории Асада пустыни нет, как многие думают, она вся орошается. На ее месте растут огромнейшие сады апельсинов, мандаринов и оливок.
А приезжаешь на территорию боевиков, там все загубленное.
— Там средневековье. На 90% территории даже света нет. Печки топят коровьими лепешками. Медицинской помощи нет. Под властью боевиков люди очень плохо живут.
— А вы помогаете местному населению?
— Иногда. Когда заходили и «зачищали» поселение. Бывало бабушки сразу выходят из домов, несут еду, молоко. А мы: «Чем, бабушка, помочь?» Заборы чиним, загоны для коров ставим.
— Но вам рады не все?
Но какой-нибудь дедушка 70-летний, откопавший автомат где-то, тебе в спину стреляет. Правда, эти случаи единичны.
В основном, население встречает, как освободителей. Это придает уверенности, когда видишь, что люди реально счастливы, что ты пришел и освободил их от гнета боевиков, от средневековья.
— Никто из бойцов не хотел остаться?
— Я по крайней мере такого не слышал. На Донбассе много осталось. А в Сирии все другое. Несмотря на преданность местного населения, их дружбу, ты не чувствуешь себя дома. В Сирии неделю побыл и уже душа рвется на родину.
Там другие люди, климат, ландшафт, ничего родного. Мы приехали туда, сделали свое дело и ушли, люди благодарны, мы получили свои бонусы, все довольны.
— Какая, по-вашему, главная проблема с частными военными компаниями?
— То, что российское государство пытается их скрывать. Почему — ответа ни у кого нет.
Если вдруг раскроются, то через десять лет арестуют, якобы ты занимался преступным делом. Вроде хорошее дело делаем — освобождаем мир от террористов, а все равно переживать приходится.
— Сейчас назревает конфликт между Турцией и Сирией. Многие полагают, что туда втянут и Россию. Могут ли ЧВК принять в этом участие?
— Легко! Для этого такие организации и создавались. Есть песня, которая ходит про ЧВК в интернете: «Мы те, кто решает неудобные вопросы». Куда регулярные войска не могут ввести, туда бросают ЧВК. США этим постоянно занимаются.
«Здесь я занимаюсь настоящим делом»
В последнее время в соцсетях появилось много групп и сообществ, где обсуждаются военные сводки с Ближнего Востока. Больше всего таких ресурсов во «Вконтакте»: поисковый запрос на слово «Сирия» выдает 1161 сообщество.
Одна из главных тем участников: как уехать на войну. Большинство хотят знать, сколько будут платить.
Но многие готовы воевать против исламистов бескорыстно. По какому принципу отбирают добровольцев? Кто эти люди, и много ли среди них авантюристов? В каких боях они принимают участие? Эти и другие вопросы «Лента.ру» адресовала военному рекрутеру сайта «Доброволец.орг», а также добровольцу, решившему перебраться из Новороссии на Ближний Восток.
«Лента.ру»: Много желающих поехать в Сирию?
Как отбираете людей? Есть ли ограничения по возрасту?
У нас обозначена нижняя возрастная планка — 23 года. Но людей младше 27, наверное, нет.
Верхнюю возрастную границу мы не ставим. И в 55 лет человек может хорошо выполнять свою работу.
И раньше их не брали — ни в Крым, ни в Новороссию. Проводим тестирование кандидатов на психологическое здоровье.
Если человек — «дурачок», отсекаем его либо на этапе собеседования, либо после.
Требуются какие-то конкретные военные специальности? Каким кандидатам отдается предпочтение?
То есть россияне непосредственного участия в боевых действиях не принимают?
Участвуют в каких-то точечных спецоперациях. Но в основном они работают головой.
А руками могут работать и местные. Высококвалифицированные кадры сирийской армии не дотягивают до наших рядовых специалистов.
А можно применять его по назначению и сжигать коробочки.
Сколько добровольцев сейчас воюет в Сирии?
Не могу вам точно ответить. Но если грубо говорить, то речь идет о сотнях. А если по нашей организации, то мы переправили, скажем так, десятки.
Много ли времени занимает сам процесс отправки: от одобрения кандидатуры до переброски?
Зависит от наличия пакета документов у человека. Если военник на руках и есть действующий загранпаспорт, кандидат сразу отправляется на сборочный пункт на юг России.
Там комплектуется группа. Потом они перебираются на второй пункт, где с ними проводятся брифинги, боевое слаживание.
Мы рассказываем об особенностях климата, ландшафта. Действовать там, как, например, на Северном Кавказе или на Донбассе — не совсем уместно.
Много времени эта «переподготовка» не занимает. Люди все опытные.
Затем уже проводится переброска на место.
Российские добровольцы служат в отдельном батальоне или становятся частью сирийской армии?
Они непосредственно не подчиняются местным правительственным войскам, но работают в определенном взаимодействии.
Кандидаты за свой счет добираются до Сирии или вы это финансируете?
Все осуществляется за счет различных благотворительных фондов. Получают ли добровольцы зарплату — не могу сказать. Но у нас в объявлении о наборе подчеркивается, что люди набираются на безвозмездной основе.
Материалы по теме
ИГИЛьский федеральный округ
Ими движет идеология?
Можно и так выразиться. Авантюристов по моим оценкам не более десяти процентов. По большей части у них какие-то патриотические соображения. От границ Сирии до границ России каких-то 650 километров. Не так далеко. В современных условиях — это полдня дороги. А если на самолете, еще меньше.
Правоохранительные органы вашей деятельности не препятствуют?
Мы не нарушаем законы Российской Федерации. Статус добровольца особый, под наемничество не попадает. Добровольное участие в военных действиях регламентировано еще в середине прошлого века Женевской конвенцией. Если грубо сформулировать: кто где хочет, там и воюет. Главное, чтобы доброволец не воевал в рядах незаконных формирований.
Депутаты Госдумы пообещали, что запретят набор добровольцев в Сирию.
В первую очередь это касалось людей, которые едут туда защищать какие-то частные интересы. Это коммерческие военные компании или что-то еще.
Во время войны много криминала. Кто-то наверняка туда едет, чтобы расширить свой бизнес, захватив чужой.
С этим надо бороться. Кто-то едет якобы для присоединения к правительственной коалиции, а на самом деле воюет за Исламское государство.
У нас есть и такие. И их численность надо сократить максимально.
Если бойцам не понравится в Сирии, есть у них возможность вернуться?
Перед отправкой человек получает максимум информации. От него вообще ничего не утаивают. Поэтому я не припомню, чтобы люди раньше срока возвращались, хотя никто им в этом не препятствует. Была пара случаев, когда это происходило по семейным обстоятельствам. Но там действительно случались трагедии дома.
Как возникла ваша организация? Кто за ней стоит?
У нас модно говорить о необходимости создания гражданского общества. Мы считаем, что наш сайт и добровольческое движение — как раз и есть такая инициатива снизу, проявление гражданского общества.
Среди нас самые разные люди — и с военным прошлым, и технические специалисты, и медики. На Сирию, кстати, приходится не больше пяти процентов наших проектов.
Мы занимаемся ею только с этой осени. А вообще мы работаем с 22 февраля прошлого года.
Первые наши добровольцы отправились в Крым, занимались там организацией отрядов самообороны. Затем принимали участие в штурме Харьковской администрации.
Ну а после мы уже оказывали помощь вооруженным силам Новороссии.
Много ли в России организаций наподобие вашей?
Не встречал, но не исключаю, что какие-то группы есть. Главным образом авантюрные, для которых это своего рода туризм. На Донбассе таких было много. Приезжают. Все нарядные. Фотографируются на каком-нибудь колоритном фоне. Это объясняется тем, что в Донбасс и Сирию попасть достаточно легко.
«Мало драйва»
«Лента.ру» побеседовала с российским добровольцем Олегом Медведевым, который рассказал о себе и о том, почему он готов бесплатно воевать хоть за Новороссию, хоть за Асада.
«Лента.ру»: Кто вы? Откуда?
Медведев: Москвич в третьем поколении. Но сейчас уже больше года в Донецке воюю. Мне 50 лет. Но я в хорошей физической форме. Спортом занимаюсь. Участвовал в нескольких крупных боях. Например, штурмовали аэропорт, Марьинку. Есть награды.
Почему решили уехать из Донецка?
Тут закончилось уже все. Тишина. И непонятно, продолжатся ли военные действия.
После армии почти 20 лет проработал в Москве частным детективом. Никакого отношения к полиции не имел.
Просто сам пришел к этому. Расследовал в основном дела, связанные с мошенничеством.
Год назад уехал в Крым. А потом у меня был выбор: либо жить в Гоа, либо на Донбасс.
Добирался сюда сам. Здесь я чувствую, что занимаюсь настоящим делом.
Но сейчас в меньшей степени. Мало драйва.
В Сирии вы хотели бы воевать за деньги?
Нет. За материальным не гонюсь. В Донецке платят, но мало. Еле-еле расходы на сигареты покрывает. Да и то: я там с августа, а первые деньги в феврале получил. Не в деньгах счастье.