Как успокоить страдающего человека

Первая психологическая помощь людям, переживающим сильные эмоции (рекомендации к действию)

психолог отделения «Служба экстренного реагирования»

Всем нам довольно часто приходится сталкиваться с людьми, которые переживают сильные эмоциональные состояния, плачут или находятся в состоянии истерики. Сталкиваясь с такими людьми, у нас практически всегда возникает вопрос: «Что делать?». Так чем же может помочь человек без специального образования? Какую первую помощь может оказать каждый из нас?

Приведем рекомендации психолога в том случае, если человек рядом с вами под воздействием сильных эмоций, начинает плакать.

1. Не оставляйте плачущего человека наедине с самим собой и своими мыслями. Это предотвратит возможность «зацикливания» человека на своём состоянии.

2. Установите физический контакт с плачущим человеком (возьмите за руку, положите свою руку ему на плечо или спину, погладьте его по голове). Таким образом вы даете ему почувствовать, что вы рядом.

3. Чаще соглашайтесь с плачущим, говорите: «да», «ага», кивайте головой. Таким образом вы подтверждаете, что слушаете и сочувствуете.

4. Повторяйте за тем, кто плачет отрывки его фраз, особенно тех, в которых он выражает свои чувства.

5. Говорите о своих чувствах и чувствах плачущего человека.

6. Не старайтесь успокоить его. Наоборот дайте ему возможность выплакаться и выговориться, «выплеснуть» горе, страх и обиду.

7. Иногда не нужно задавать вопросов наподобие: «Из-за чего ты плачешь?», потому что ваша задача – выслушать.

8. Стимулируйте человека выплакаться. Пусть человек выплеснет из себя все свое страдание, страх и обиду. Человеку иногда нужно выплеснуть эмоции через слёзы.

Если рядом с вами находится человек в состоянии истерики, вам нужно помнить, что истерическое состояние может длиться от нескольких минут до нескольких часов, но такие длительные истерики достаточно редки: огромная нагрузка на организм и естественное истощение физических сил человека.

Основными признаками истерики являются: сохранение сознания, чрезмерное возбуждение с множеством движений, которые принимают театральные позы. Также для этого состояния характерна эмоционально насыщенная и быстрая речь, а сам человек часто кричит и рыдает.

1. Удалите посторонних людей и создайте спокойную обстановку.

2. Останьтесь с человеком наедине, если только это не опасно для вас.

3. Неожиданно совершите действие, которое может сильно удивить (можете облить водой, с грохотом уронить предмет, резко крикнуть на человека в истерике).

4. Говорите с человеком в истерике короткими фразами, уверенным тоном: «Выпей воды», «Умойся.»

5. После истерики наступает упадок сил, и вы можете уложить человека спать.

6. Не потакайте желаниям человека в истерике, часто они имеют иррациональный характер. Также он может почувствовать в вас слабину, и будет использовать такое поведение в качестве шантажа, вызывая к себе чувство жалости.

7. В случае экстренной необходимости и особо сильной истерики вы также можете обратиться в скорую помощь.

Часто человек сам чувствует приближение истерики, но она ещё не наступила. В таком случае можно попробовать на что-нибудь переключиться, постараться отвлечься. Основное правило: чем сильнее внутреннее напряжение, тем более мощным должен быть способ отвлечения. А если истерика неминуемо наступает, не следует загонять свои эмоции внутрь и подавлять их в себе. Гораздо более продуктивным выходом будет позволить себе пережить эти эмоции, «разрядиться до конца».

После переживания таких острых эмоциональных состояний человек обычно нуждается в профессиональной психологической помощи, которая оказывается необходимой для ликвидации проблемы, вызвавшей подобный эмоциональный стресс.

В сложной жизненной ситуации вам всегда помогут психологи «Кризисного центра». Запись на консультацию по телефону 8(351)735-02-18, адрес: г. Челябинск, ул. Мира, 13.

Версия для слабовидящих

Источник

Главные правила общения с психически больными людьми

Будьте уважительны, разговаривайте со взрослым человеком, как со взрослым.

Что это значит? Это отношения на равных. Вы признаете, что несмотря на то, что он психически болен, он – равный вам. Он такая же личность, как и вы. Со своими желаниями, со своими особенностями характера, с достоинствами и недостатками, и вы принимаете его таким полностью и обращаетесь ко всей личности в целом.

Вы подчеркиваете своим уважением, что он взрослый человек, пусть даже из-за болезни у него появились некоторые изменения в восприятии, дефекты в мышлении и некоторые особенности психической жизни. Если это взрослый человек, то отношения должны строиться на отношении взрослого к взрослому, с подростком – как к подростку.

Как пример: душевнобольной человек похож на человека, лишенного: ноги, руки, глаз, слуха. Естественно, это рождает некоторые особенности поведения. Другое дело – то, что у душевнобольного человека есть изменения в мышлении и восприятии, и они – незаметны. Но, тем не менее, они есть, и это не предмет насмешек. Ведь над слепым человеком никто не смеется. Все понимают, что он страдает от своего увечья, и его уважают, несмотря на то, что он не может видеть. Также и в ситуации с душевнобольным, нужно уважать его мнение, его личность, его переживания, даже если он лишен каких-либо эмоциональных проявлений чувств.

Принцип спокойствия, определенности и открытости.

В общении с душевнобольным очень важно быть спокойным, четким, определенным и открытым.

Что это значит? Это значит, вы должны следить за тем, чтобы ваше общение с душевнобольным было предельно простым, четким и понятным.

Правила общения с психически больными людьми нацелены на то, что нужно выстраивать общение с такими людьми, учитывая особенности их мышления и восприятия. А особенность их в том, что в их состоянии невозможно воспринимать сложноподчиненные, эмоционально-окрашенные фразы, им нужны очень простые, внятные послания.

Необходимо быть готовым на любой его поступок, на любую его эмоцию реагировать открыто. Спокойно и открыто. Если он в этот момент агрессивен, вы должны спокойно сказать, что он сейчас агрессивен. И открыто признать, что вы по этому поводу чувствуете, что это пугает, раздражает, не нравится. Четкость и определенность подразумевают, что вы выстраиваете свою коммуникацию однозначными предложениями и словосочетаниями. Чтобы фразу нельзя было интерпретировать двояко или другим способом. Ваше послание душевнобольному должно быть четким и понятным, как армейский приказ.

Принцип последовательности и предсказуемости

Этот принцип подразумевает, что ваше общение с душевнобольным должно быть последовательным и предсказуемым.

Если у вас есть какой-то договор о каком-либо поведении, то вы последовательно выполняете все пункты. Например, если вы договорились о распорядке дня или о домашних обязанностях. Что нужно просыпаться не позднее определенного времени, заправлять за собой постель, чистить зубы, мыть посуду за собой, курить только на балконе, выносить мусор…

Должны быть предсказуемые, заранее оговоренные поощрения за выполнение и санкции за невыполнение этих обязанностей. Ваш родственник должен знать свои обязанности и последствия при их невыполнении. Ваш родственник должен понимать, за что его хвалят и за что предъявляют претензии. Родные со своей стороны должны тоже следовать этим правилам, последовательно выполнять рамки договора. Таким образом, ваше поведение должно быть упорядоченным и предсказуемым для душевнобольного человека.

Четкие рамки, правила и пределы ожидаемого

Вы должны конкретно знать возможности психически больного родственника и соответственно выстраивать требования к нему и к его поведению.

Вы должны помнить о хаотичном мире душевнобольного человека. Рамки и правила должны быть определенными. Как в школе: урок 45 минут – сидим тихо. На перемене разрешено громко говорить и бегать. Лучше сразу указать: «Мне не нравится, что ты куришь, но ты можешь курить на балконе и убирать после этого пепельницу. Я хочу, чтобы ты вставал по утрам, но не позже 11 часов». Такие действия поддерживают внутренний мир больного. Этот принцип дополняет уже указанные принципы.

Принцип дружелюбной дистанции

Все коммуникации проходят в дружелюбных интонациях.

Внутренний мир душевнобольного цикличен, переменчив и часто хаотичен. Очень важно иметь в виду, что душевнобольной человек не всегда может быть эмоционально стабильным. Он может вести себя странно, неадекватно, непонятно. Психически больной человек часто вызывает негативные эмоции, может вас пугать, раздражать своей агрессией, тоской, унынием. Очень важно не поддаваться этим эмоциям. Важно дистанцироваться от этих эмоций, не присоединяться. Например, ваша родственница испытывает тоску, уныние. Вы ей можете сказать: «Да, ты сейчас испытываешь тоску, но я буду тебе благодарна, если ты будешь убирать за собой вещи».

Принцип дружелюбной дистанции помогает сохранять душевное равновесие здоровых членов семьи и сохранить дружелюбные, комфортные взаимоотношения между психически больным и здоровыми родственниками.

Помни, что он болен!

Необходимо реагировать не на личность, а на болезнь.

Душевную болезнь нельзя видеть, как, например, соматическую болезнь. Например, если у человека нет глаза, то видно, что он – слепой, что ему трудно ухаживать за собой, что он может быть неопрятным, неаккуратным. Это понятно для окружающих: человек слепой и он имеет право быть неаккуратным. При душевных болезнях дефект, который наносит болезнь, не виден. При шизофрении нарушаются мышление, эмоции, волевые качества.

Психически больной человек внешне может выглядеть адекватным, спокойным, физически крепким. Но все же он болен. Он не может в силу своей болезни выполнять какие-то обычные вещи. Он может на ваши просьбы, высказывания, разговоры отреагировать неожиданно, парадоксально. Вы должны быть готовы к неадекватным парадоксальным поступкам, потому что он болен. И реагировать не на личность, а на болезнь. Например, ваш брат болен. Вы знали его как доброго ребенка, а заболев, он периодически превращается в крайне агрессивного, злобного монстра. И вы должны понимать и учитывать, что ваш брат по-прежнему добрый, ласковый, но в силу своей болезни и в периоды обострения он может меняться.

Таким образом, если всегда помнить о том, что ваш родственник психически болен, это поможет вам правильно и адекватно реагировать на поступки и высказывания вашего родственника, тем самым опять же сохранить дружелюбие в семье.

Отделяйте болезнь от человека

Это тоже помогает сохранять дружелюбную дистанцию, а также уважительное отношение к личности душевнобольного.

Важно помнить и понимать, что если ваш душевнобольной родственник проявляет во время обострения заболевания какие-то агрессивные или необычные, неадекватные действия, то это не он себя ведет, это болезнь так себя через него выражает. Например: если человек употребил алкоголь, он ведет себя агрессивно, неадекватно, раздражительно. В этом случае просто говорят – это не он, он выпил, проспится и будет как прежде. Если ваш психически больной родственник вас обвиняет в том, что вы повернули ручку вправо и этим стали воздействовать на него, это тоже надо учитывать, это не нападение с его стороны, это симптом болезни.

Если он говорит, что вы очень злой, хитрый и влияете на него какими-то лучами, он говорит это не потому, что он плохо к вам относится, а потому что странный, сумеречный, непредсказуемый, хаотичный душевный мир заставляет его быть таковым.

Если ваш родственник тяжело болен, то ограничьте контакты

Необходимо помнить, что душевнобольные люди часто уходят в свой внутренний мир, бывают моменты, когда им вообще не нужны внешние контакты.

И если в эти периоды активно начать вмешиваться в мир больного человека, то, скорее всего, психически больной человек воспримет ваше желание помочь, ваше участие как атаку на него. Если вы видите, что ваш родственник занят какими-то своими внутренними мыслями, если он озлоблен, явно переживает острое психическое состояние, лучше однозначно оставить его в покое и не трогать. Таким образом, вы снижаете и ликвидируете провоцирующие факторы.

Это хорошо сказывается в первую очередь на самочувствии больного: когда вы ограничиваете контакты, то снижаете уровень конфликтов и недопонимания, уменьшаете провоцирующие факторы, которые могут усиливать его психотическое состояние. С другой стороны, когда вы ограничиваете контакты, вы сохраняете свое душевное спокойствие, свое душевное здоровье. Ограничить контакты можно в домашних условиях или, например, посредством госпитализации. Госпитализация происходит, когда вы видите, что сам он не в состоянии справиться со своими внутренними ощущениями, тогда вы вмешиваетесь в ситуацию, решается вопрос о начале медикаментозного лечения в клинике.

Но очень часто, оставив душевнобольного наедине с его внутренним миром, вы получаете то, что через некоторое время он успокаивается, проходит страх, тревога. После этого вы сможете спокойно начать общение и прояснить ситуацию, узнать, что он чувствовал в этот момент. И вполне возможно, в этом спокойном состоянии больной может добровольно согласиться на госпитализацию, если вы оба посчитаете, что он не может сам справиться с проявлениями болезни. Таким образом, вы сохраняете дружелюбные и доверительные взаимоотношения. Ваш родственник видит, что вы не позволяете себе насильно вмешиваться в его личную жизнь. Спокойное и терпеливое отношение окружающих оказывает исцеляющее действие на здоровье душевнобольного.

Позитивный настрой, даже при неудачах

Очень важно видеть пусть даже небольшие изменения в лучшую сторону. И всегда – радоваться маленьким удачам.

Повторное психотическое обострение родными и близкими воспринимается как неудача, как ухудшение состояния в целом. Но если вы много работали над собой и своими взаимоотношениями после первого психоза, наладили коммуникации с психически больным человеком, при очередном обострении вы сможете договориться на добровольную госпитализацию. А добровольная госпитализация – это хороший показатель доброжелательных отношений в семье. Благодаря вам психически больной человек быстрее адаптируется к своему состоянию, может понимать себя и может донести до вас свои ощущения и переживания. Да, болезнь разрушительно действует на личность, и человек уже не сможет функционировать как прежде. Но важно говорить себе: «Да, мой брат болен, но он милый, добрый, ласковый и может помогать по дому – это положительные изменения». Ваш близкий спит ночами – это уже хорошо. Ваш близкий самостоятельно встает по утрам – это позитивные сдвиги.

Возможность сохранения достоинства

За любым необычным поступком, оскорбительным словом стоит человек, для которого чувство собственного достоинства – это одна из немногих возможностей оставаться человеком.

Нужно помнить о том, что неадекватное поведение – симптом болезни. Важно уяснить: больному в данный момент очень плохо и он не может вести себя по-другому.

Главное – озвучить в этот момент душевнобольному родственнику, что он не в порядке, предложить принять лекарство, а поговорить об этом инциденте необходимо в другое время – когда ему станет лучше. Таким образом, семья помогает человеку признать факт, что с ним происходят тяжелые изменения, и предложить решение.

Поощрение положительных сдвигов

Важно видеть даже небольшие изменения.

Особенно – в лучшую сторону. При этом любой позитив надо вербально обозначать. Обязательно говорите об этом и обязательно отмечайте все усилия как реальные шаги к улучшению его состояния. «Уже хорошо, что ты помнишь о своих домашних обязанностях. Ты следуешь рекомендациям врача, принимаешь лечение, посещаешь группу».

Хвала и конкретные замечания

Не бойтесь открыто заявлять о своем недовольстве. Но не забывайте и о дружелюбном тоне.

Если вас что-то не устраивает, говорите об этом. Если вы увидели что-то положительное, обязательно укажите на этот факт. Не бойтесь хвалить своего родственника. В отношениях поможет письменный договор о правилах, где будут прописаны меры поощрения.

Очень важно сосредоточиться на том, что ваш родственник может сделать прямо сейчас.

Уровень социального функционирования может сильно колебаться от низкого, требующего опеки со стороны, до самого высокого, сохранного, когда пациент может достаточно автономно существовать, может учиться, работать, содержать семью. Очень важно сосредоточиться на том, что ваш родственник может сделать прямо сейчас. Не нужно размышлять, что он может совершать в будущем или что он мог бы делать в прошлом. Принцип реальности позволяет верно оценивать течение болезни, понимать саму суть заболевания – в долгосрочной перспективе оно может ухудшать состояние, а в краткосрочном – подвержено сильным колебаниям как интеллектуально, так и в эмоциональном плане.

Трансформация целей: долгосрочные – в ряд краткосрочных

Практика доказывает: продуктивнее разбить одну задачу на ряд мелких и постепенно, шаг за шагом, добиваться их.

Если вы хотите добиться каких-то изменений в состоянии вашего душевнобольного родственника, то лучше не ставить перед ним глобальных целей. «С этого момента – на тебе ведение дома».

Постоянная помощь и поддержка

Нужно помнить, что душевное заболевание – хроническое и оно часто приводит к инвалидности. И решение обычных бытовых вопросов для вашего больного родственника оказывается непосильным. Поэтому очень важно помогать ему в достижении целей.

На вопросы, касающиеся долгосрочных целей, отвечайте – не знаю.

Будущее душевнобольных обычно неопределенное, обычно болезнь приводит к ухудшению общего функционирования, поэтому говорить о каких-то долгосрочных задачах – невозможно.

Вполне возможно, что до болезни ваш родственник занимался какой-либо деятельностью, например, занимался большим спортом. Заболев шизофренией, он продолжает пребывать в уверенности, что он будет заниматься своим делом, будет участвовать в тренировках, выигрывать соревнования, готовиться к Олимпиаде. Если на эти планы ответить однозначно: «Нет, ты никогда не вернешься в большой спорт», разрушатся межличностные отношения, а человек лишится смысла жизни.

Необходимо подбирать правильные выражения. Уместным будет предложить: «Давай мы сделаем так, ты для начала будешь просыпаться по утрам и делать утреннюю гимнастику или пробежку, это, на мой взгляд, более реально, чем участие в олимпийских играх».

Исходя из принципа спокойствия, честности и открытости лучше ответить: «я не знаю. Давай сегодня займемся утренней гимнастикой, а в будущем – посмотрим». Больные часто спрашивают: «Смогу ли я выздороветь?». Можно ответить честно: «Я не знаю, на данный момент это сказать очень трудно, но если ты будешь совершать определенные действия, например, принимать таблетки, посещать групповую терапию, то твое состояние значительно улучшится».

Не допускайте, чтобы болезнь вашего родственника превратила вашу жизнь в хаос

Вы должны заботиться о себе. Если вы сами этого не сделаете, то тогда кто позаботится о вас, о вашем сыне или дочери?

Очень важная рекомендация. Частая стратегия мам – если заболел ребенок, то все время, все усилия направлены только на него. Необходимо осознавать: даже если вы живете с душевнобольным родственником, нельзя забывать о том, что его жизнь – это его жизнь. Если близкого поразила болезнь, это не значит, что ваша жизнь должна превращаться в хаос, что все ваши цели должны быть подчинены болезни этого человека. Вы не должны лишать себя своей личной жизни. В самолетах пассажиров всегда обучают правильному поведению при катастрофах: учат надевать кислородную маску сначала на себя, а потом уже на ребенка. Профессионалы понимают: если родителю станет плохо, в общей панике помочь его ребенку будет некому. Здесь точно такое же правило, спросите себя: «Если моя жизнь будет протекать в хаосе, то кто же тогда поможет моему ребенку?».

Забота о себе должна проявляться в первую очередь в том, что откинуть все мысли о собственной вине в происходящем. В болезни вы не виноваты, она уже случилась с вашим близким. Если вы хотите ему помочь, то будьте в порядке сами. Люди, живущие рядом с психически больным человекам, часто подвержены невротическим заболеваниям. Поэтому близким и родным душевнобольного особенно нужна психотерапевтическая помощь и поддержка.

От вашего душевного здоровья зависит душевное здоровье вашего родственника.

Будьте активны. Не вовлекайте в вашу деятельность больного человека.

Ведите активную социальную жизнь.

Ведите свою прежнюю жизнь. У вас должны быть свои интересы, своя работа, общение с друзьями. Должна быть своя личная жизнь, вы должны любить и быть любимыми. Вы должны заниматься спортом, посещать театры, ходить в гости и на концерты. Однако вовлекать в такую активную жизнь своего больного родственника – не надо. Он может не выдержать такого образа жизни, который легко переносится здоровыми людьми. Ваш душевнобольной родственник может не выдержать тех социальных контактов, тех стрессов, которые вызывает активная жизнь в социуме. Поэтому если вы идете в гости к своим друзьям, то лучше оставьте больного родственника дома и насладитесь общением с друзьями.

Продолжайте свое образование по общению с душевнобольными.

Необходимо осознать, что больной родственник будет меняться, с каждым новым обострением меняется его личность. И, следовательно, параллельно надо будет менять и свое отношение к нему.

Душевнобольной человек – это качественно новый человек. С болезнью он приобретает новые качества, которые могут быть непонятны для вас. Поэтому родственникам необходимо учиться общаться с психически больным человеком. Нужно видеть симптомы болезни, правильно реагировать на симптомы, видеть динамику болезни, уметь сдерживать свои эмоции и поддерживать дружелюбный тон в общении, несмотря на испытываемые больным психотические бури, потрясения, циклические изменения настроения и социального функционирования.

Здесь существуют 2 стороны проблемы. Первая – это особенности течения болезни, вторая – это ваше душевное состояние.

Поэтому важно постоянно беседовать с теми, кто разбирается в этой болезни, или с теми, кто уже сталкивался с подобными ситуациями. Это могут быть врачи-психиатры, психотерапевты, группы поддержки, те люди, которые также имеют в семье душевнобольного родственника. Несмотря на то что больны не вы сами, вы тоже нуждаетесь в поддержке. Вы постоянно находитесь в непосредственном контакте с больным, а это очень большое напряжение и стресс.

Существует несколько возможностей для обучения и отработки навыков по общению с душевнобольным человеком.

1. Самообразование. Вы читаете специальную литературу.

2. Беседы с профессионалами. Получаете устные рекомендации.

3. Посещение специальных лекций или тренингов по развитию навыков коммуникаций с душевнобольными.

4. Собственно сама психотерапия. Это может быть индивидуальная или групповая работа. В этом формате вы в полной мере сможете освоить правила общения с психически больными людьми. Известный факт – родственники душевнобольных подвержены неврозам. Соответственно, нуждаются в специальной реабилитации, чтобы не снижалось качество их жизни. Знания позволяют повышать свои механизмы защиты.

Источник

PsyAndNeuro.ru

Сердечно-сосудистые проявления паники и тревожности

К сожалению, заблуждения относительно тревожных расстройств и их отличий от депрессии приводят к неверному пониманию роли тревожности в ишемической болезни сердца (ИБС), хотя связь тревожных расстройств с сердечно-сосудистыми заболеваниями начали изучать более 100 лет назад. Удивительно, что, несмотря на неразрывную связь тревожности с функциями сердечно-сосудистой системы, к этиологическим и прогностическим связям между тревожными расстройствами и ИБС обратились совсем недавно, в последнее десятилетие.

Собранные в последнее время данные указывают на вероятность того, что тревожные расстройства повышают риск развития ИБС; однако потенциальные механизмы, лежащие в основе предполагаемой связи тревожности с сердечно-сосудистой системой, сложны и плохо изучены. С точки зрения прогноза, у пациентов с ИБС симптомы тревожности и тревожные расстройства повышают риск тяжелых нежелательных сердечно-сосудистых событий (например, инфаркт миокарда, левожелудочковая недостаточность, проведение коронарной реваскуляризации, инсульт), что говорит о важности тревожных расстройств в кардиологической практике.

Тревожность и ИБС: пересечение симптомов и диагнозов

В данном обзоре особое внимание уделено паническому расстройству, поскольку симптомы панического расстройства во многом совпадают с симптомами ИБС. Другие тревожные расстройства будут упоминаться в тех случаях, когда их симптомы имеют отношение к связи тревожности с ИБС.

Тревожность может остаться незамеченной или неправильно диагностированной в группе пациентов с диагностированной, предполагаемой или субклинической ИБС. Опросы специалистов показывают, что врачам не хватает знаний о паническом расстройстве и его лечении. Врачи недостаточно информированы о характеристиках панического расстройства и его отличительных диагностических особенностях: повторяющиеся и неожиданные приступы паники, сопровождающиеся постоянным беспокойством или беспокойством в ожидании новых приступов паники или их последствий, и неадаптивным поведением, в том числе избегающим поведением.

Клинический нюанс в том, что многие симптомы, характерные для панической атаки, пересекаются с клинической картиной ИБС, а также аритмиями и кардиомиопатией, что затрудняет дифференциальную диагностику. Например, боль в груди и одышка являются паническими симптомами, но также типичны для инфаркта миокарда и стенокардии.

Совпадение субъективных кардиореспираторных симптомов при тревожности и при сердечно-сосудистых заболеваниях только усложняет понимание комплексной связи тревожности с ИБС. Кроме того, люди с паническим расстройством могут испытывать соматические симптомы недиагностированных заболеваний, таких как коронарный спазм, микрососудистая стенокардия и замедление коронарного кровотока, в дополнение к ИБС, определяемой как стеноз коронарной артерии ⋝50 %.

Таким образом, вполне вероятно, что иногда паническое расстройство – это ошибочный диагноз. Поэтому некоторые авторы предупреждают, что многие случаи панического расстройства могут быть неправильно диагностированными аритмиями, а панические симптомы могут прекратиться после установления контроля над аритмией. Другие эксперты наоборот считают, что при наличии кардиореспираторных симптомов, которые нельзя объяснить заболеваниями сердечно-сосудистой системы, можно предположить паническое расстройство или ипохондрию.

Диагноз тревожного расстройства не исключает сердечно-сосудистое заболевание, а наличие высокой тревожности не указывает на отсутствие ИБС. Беспокойство по поводу сердца и его функционирования часто наблюдается перед коронарной катетеризацией и коронарной реваскуляризацией. В идеале подтверждение диагноза тревожного расстройства должно проводиться опытным специалистом в области психического здоровья.

В основных психиатрических диагностических системах, DSM и МКБ, оговаривается то, что ставить диагноз паническое расстройство нельзя, если симптомы паники появляются как прямой результат таких заболеваний как ИБС. В соответствии с этим принципом, более подходящим диагнозом будет “тревожность, связанная с соматическим заболеванием”. Это различие важно для диагностической номенклатуры, но не для лечения тревожности, которое не зависит от диагноза ИБС.

Что касается выявления тревожности, то, из-за разницы в клинической подготовке, исследования, количественно определяющие распространенность панических расстройств у пациентов с ИБС, неоднородны. Непсихиатры распространенность панического расстройства оценивают ниже, по сравнению со специалистами, прошедшими психиатрическую подготовку. Распространенность панического расстройства в тех исследованиях, в которых не проводилось ослепление в отношении наличия ИБС, оценивается ниже, чем в исследованиях, в которых ослепление проводилось. Из-за того, что авторы опубликованных исследований не оценивали общее состояние здоровья, остается неясным, склонны ли врачи объяснять соматические симптомы наличием ИБС.

Тревожность, как правило, не связана со степенью тяжести ИБС, и в этом смысле тревожность, возможно, аналогична субъективной боли, по силе которой невозможно достоверно судить о степени физической травмы. Отсутствие связи между тревожностью и тяжестью ИБС можно объяснить тем, что для панического расстройства характерна тревожная чувствительность, обычно определяемая как страх перед ощущениями и симптомами, связанными с возбуждением вегетативной нервной системы. Как следствие, кардиореспираторные симптомы обычно усиливаются когнитивными и поведенческими процессами, в числе которых повышенная концентрация внимания, сверхнастороженность, катастрофизация и избегание, которые приводят к снижению порога восприятия соматических ощущений.

Между тревожностью и субъективной оценкой симптомов ИБС, таких как боль в груди и одышка, существует довольно сильная связь. Неудивительно, что пациенты с тревожностью с большей вероятностью воспринимают физические симптомы как серьезные и с большей вероятностью оказываются в отделениях неотложной помощи не с инфарктом миокарда, а с панической атакой или несердечной болью в груди.

С другой стороны, есть данные о том, что тревожные пациенты оказываются в отделении неотложной помощи с инфарктом миокарда чаще, чем пациенты с инфарктом миокарда, но без тревожности.

Распространенность тревожности при ИБС

В группе пациентов с подтвержденной ИБС распространенность тревожных расстройств равна 10-23 %. Наиболее распространенные разновидности тревожных расстройств при ИБС – паническое расстройство и генерализованное тревожное расстройство (ГТР). Другие распространенные тревожные расстройства: агорафобия, которая часто сочетается с паническим расстройством, социофобия, специфические фобии и расстройства, связанные с тревожностью, такие как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР).

Распространенность тревожности при ИБС и в целом в популяции [1]

В этиологических и прогностических исследованиях доказана связь между ГТР, паническим расстройством, ПТСР и сердечно-сосудистыми заболеваниями. Наличие этиологических и прогностических связей примечательно, т. к. в большинстве исследований обычно подчеркивается роль депрессии при ИБС, однако 50 % пациентов с ИБС и депрессивным расстройством также страдают тревожным расстройством. Тревожные расстройства в значительной степени коморбидны с депрессивными расстройствами и эта коморбидность существенно затрудняет лечение, поэтому при наличии одного расстройства следует провести обследование на предмет наличия другого расстройства.

Этиологические связи между тревожностью и ИБС

О наличии этиологических связей между тревожностью и ИБС начали говорить более 100 лет назад, но к всестороннему исследованию этой темы приступили совсем недавно. Несколько крупных и достаточно мощных лонгитюдных исследований “случай-контроль” продемонстрировали, что тревожность связана с ИБС, инфарктом миокарда и внезапной сердечной смертью.

Ретроспективные исследования показывают, что повышенная тревожность в течение 24-часового периода до инфаркта повышает риск инфаркта в 2-9 раз по сравнению с тем влиянием на риск инфаркта, которое производят эпизоды тревожности, пережитые в другие периоды времени. Это может быть объяснено тем, что эпизоды острой и чрезмерной тревожности влияют на состояние бляшек в коронарных сосудах, в результате чего они разрушаются и развивается коронарная окклюзия; однако из-за ретроспективного характера исследований их результаты следует интерпретировать с осторожностью.

Паническое расстройство повышает вероятность развития ИБС, тяжелых нежелательных сердечно-сосудистых явлений и инфаркта. Риск остается значительным после того как в расчеты вводится поправка на влияние депрессии. Параллельное исследование депрессии и тревожных расстройств представляется важным, поскольку на этиологический риск ИБС по-разному влияют отдельные расстройства и сочетанные заболевания. В частности, паническое расстройство без коморбидной депрессии связано с сердечно-сосудистыми заболеваниями, цереброваскулярными заболеваниями и заболеваниями периферических сосудов. Стратификация тревожных расстройств в зависимости от наличия коморбидной депрессии предполагает, что тревожность повышает риск ИБС наравне с депрессией. Авторы нескольких исследований предупреждают, что в отношении этиологических связей нельзя исключать обратную причинно-следственную связь, т. к. в большинстве когортных исследований не проводилась коронарная ангиография на этапе предварительного обследования. По этой причине субклиническая ИБС могла быть ошибочно диагностирована как панические атаки.

Прогностические связи между тревожностью и ИБС

Симптомы тревожности связаны с относительно плохим результатом лечения или рецидивом тяжелых нежелательных сердечно-сосудистых явлений у пациентов с ИБС или инфарктом. Анализ подтипов тревожных расстройств выявил различные ассоциации с ИБС. В первую очередь с плохими результатами лечения связано ГТР. Такой вывод о роли ГТР можно объяснить недостатком прогностических исследований других тревожных расстройств, в частности панического расстройства и ПТСР.

Сохраняется некоторая неопределенность относительно того, способствуют ли тревожные расстройства неблагоприятному прогнозу ИБС. Американская ассоциация сердца и Германская ассоциация сердца рекомендуют направить активность исследователей на выявление независимого влияния тревожных расстройств и их подтипов на сердечно-сосудистый прогноз.

Несколько исследований подтвердили прогностическую важность ГТР для рецидива тяжелых нежелательных сердечно-сосудистых явлений. Наличие ГТР увеличивает риск тяжелых нежелательных сердечно-сосудистых явлений примерно в два раза. ГТР связано с повышением риска плохих результатов шунтирования артерий.

Прогностические исследования, касающиеся симптомов тревожности, также подтверждают повышение риска рецидива тяжелых нежелательных сердечно-сосудистых явлений и смертности. Правда, не все исследования подтверждают положительную связь между тревожностью и тяжелыми нежелательными сердечно-сосудистыми явлениями. В некоторых исследованиях было обнаружено снижение риска, что предполагает защитный эффект тревожности. Такие результаты, по-видимому, являются статистическим артефактом мультиколлинеарности между тревожностью и депрессией, а не доказательством того, что тревожность улучшает сердечно-сосудистый прогноз.

Предполагаемые биоповеденческие механизмы, связывающие тревожность с ИБС

Биоповеденческие механизмы, связывающие панику и ИБС, сложны, двунаправленны и плохо изучены. Биологические факторы риска, опосредующие взаимосвязь между тревожностью и микрососудистыми поражениями, такими как замедление коронарного кровотока, микрососудистая стенокардия и артериальная ригидность, плохо документированы.

Паническое расстройство может сопровождаться ранее возникшими кардиометаболическими факторами риска, включая гипертонию, гиперлипидемию, ожирение, заболевания почек и диабет, поэтому изучение связи между тревожностью и ИБС, вероятно, затронет то общее, что есть у ИБС и других хронических заболеваний.

Что касается поведенческих механизмов, которые ответственны за развитие атеросклероза, поперечные исследования с участием пациентов с тревожными расстройствами показывают преобладание такого поведенческого фактора риска как курение табака. Задокументирована сильная коморбидная связь тревожных расстройств с алкоголизмом и злоупотреблением психоактивными веществами. Сильная связь между тревожными расстройствами и злоупотреблением алкоголем подразумевает общую этиологию, общие факторы риска или дефектные копинговые стратегии.

Как ни парадоксально, но беспокойство о своем здоровье не обязательно подталкивает к изменению образа жизни в том, что касается физической активности и диеты. Психометрические показатели, говорящие о повышенной тревоге по поводу здоровья, фиксируются одновременно с показателями, говорящими о повышенном риске развития ИБС.

Другим поведенческим фактором риска, непосредственно связанным с ИБС, является кардиореспираторная выносливость. Несколько лонгитюдных исследований показали, что плохая кардиореспираторная выносливость является предиктором возникновения депрессивных расстройств в пожилом возрасте. Можно предположить, что существует аналогичная связь с тревожными расстройствами, т. к. пациенты с паническим расстройством с высоким уровнем соматической тревожности почти в три раза чаще сообщают о низком уровне физической активности по сравнению с людьми с низкой соматической тревожностью.

Связь кардиореспираторной выносливости и физической активности с тревожными расстройствами сложнее, чем в случае с депрессией. Все большее признание получает тот факт, что для пациентов с тревожным расстройством, особенно страдающих от приступов паники, характерно поведение, направленное на избегание физических упражнений. Избегание физических упражнений связано с тревожной чувствительностью и страхом перед соматическими ощущениями, например, ощущениями, вызванными аэробными упражнениями.

Подтверждением этому служат исследования с тестированием сердечно-легочной нагрузки, в которых пациенты с паническим расстройством, как правило, отказываются продолжать тестирование при тех же показателях максимального потребления кислорода, при которых другие испытуемые не прекращают тестирование.

Избегание физических упражнений и страх перед соматическими ощущениями приводит к явным последствиям для пациентов с ИБС, проходящих кардиологическую реабилитацию. Непреходящая тревожность и соматизация являются сильными предикторами снижения физической работоспособности после кардиореабилитации.

В экспериментах, нацеленных на индуцирование и количественную оценку физиологических симптомов панического расстройства, применяется ингаляция углекислого газа (вдыхание смеси кислорода с 35 % CO2). Это может вызвать одышку, головокружение и незначительное беспокойство у большинства участников, а также приступы паники у тех, у кого есть паническое расстройство или риск его возникновения. Во время проведения эксперимента субъективная оценка силы панических симптомов и тревожности выше в группе людей с паническим расстройством, чем в контрольных группах.

В исследовании 2005 г. [2] у 81 % пациентов с ИБС с коморбидным паническим расстройством тест с ингаляцией углекислого газа индуцировал ишемию миокарда. В исследовании 2014 г. [3] для оценки обратимой ишемии миокарда, вызванной паникой, использовалась однофотонная эмиссионная компьютерная томография. Кроме того, измерялась частота сердечных сокращений, артериальное давление и ЭКГ в 12 отведениях. Только у 10 % пациентов наблюдалась ишемия миокарда в паническом состоянии.

Из-за такой большой разницы в результатах, остается неясным, приводят ли панические атаки к обратимой ишемии миокарда. Важно отметить, что ишемические последствия индуцированной паники у пациентов с ИБС высокого риска с коморбидным паническим расстройством не задокументированы.

В других исследованиях, посвященных сердечно-сосудистой реакции на панику, рассматривается симпатическая нервная система как посредствующее звено между сердцем и мозгом. Усиленные разряды в симпатических нервах во время панических атак связаны с изменением комплекса QRS, в частности интервала QT. Существует связь между снижением вариабельности сердечного ритма и тревожными расстройствами. Метаанализ 2014 г. показал, что тревожные расстройства связаны со значительным снижением ВСР, измеренной методом временной области, а также методом частотной области.

К другим предполагаемым механизмам, посредством которых паника и тревожность способствуют развитию атеросклероза и рецидиву тяжелых нежелательных сердечно-сосудистых явлений, относится повышенная воспалительная реакция, отмеченная у людей с тревожными расстройствами, включая пациентов с коморбидной ИБС. Больше всего собрано данных о повышении уровня С-реактивного белка, что свидетельствует об увеличении риска развития ИБС. Также известно, что при тревожных расстройствах повышается уровень интерлейкинов, фактора некроза опухоли и адреномедуллина. Усиленная миграция противовоспалительных иммунных клеток может привести к повышению способности тромбоцитов к агрегации и нестабильности коронарных бляшек.

Лечение тревожности у пациентов с ИБС

Лечение панического расстройства у пациентов с ИБС в значительной степени игнорировались в научной литературе в ущерб нашему пониманию тревожных расстройств при ИБС. Большинство доказательств эффективности лечения на самом деле получены в исследованиях, посвященных депрессии, в которых снижение тревожности было лишь вторичным результатом, или в исследованиях, использующих только самооценку тревожности.

Систематический обзор 2014 г. показал, что ни одно контролируемое исследование не было специально нацелено на тревожные расстройства у пациентов с ИБС. Этот вопрос остается белым пятном в литературе и клинической практике.

Сложный характер панического расстройства, сопутствующего ИБС, требует адаптации методов стандартной когнитивно-поведенческой терапии (КПТ). Лечение панического расстройства, сопутствующего ИБС или кардиомиопатии, усложняется следующими моментами:

(а) диагностическое совпадение симптомов, испытываемых при тревожности и болезнях сердца;

(б) высокий риск, связанный с игнорированием боли в груди и затягиванием обращения к врачу при возможном инфаркте миокарда;

(в) КПТ, отталкивающаяся от идеи катастрофического искажения телесных симптомов, должна быть модифицирована с учетом реального сердечно-сосудистого риска;

(г) эксперименты с индуцированием симптомов (например, с помощью гипервентиляции) могут быть опасными в связи с риском ишемии миокарда.

В лечении тревожности могут быть полезны трансдиагностическая КПТ и метакогнитивная терапия, нацеленная на когнитивные и поведенческие процессы, общие для тревожности и депрессии.

Обзоры современной научной литературы показывают, что при лечении тревожности и депрессии у пациентов с ИБС величина эффекта ниже, чем в группе пациентов с другими хроническими заболеваниями, такими как диабет. Масштабные исследования в кардиологии (ENRICHD, SADHART, CREATE), продемонстрировали сложность лечения депрессии и тревожности при ИБС.

Однако большинство исследований были посвящены результатам однотипного вмешательства – либо применение только психотропных препаратов, либо только психотерапия. Медицинские мероприятия, включающие КПТ и назначение психотропных препаратов, оказывают небольшое, но значимое влияние на риск тяжелых нежелательных сердечно-сосудистых явлений.

Что касается психотропных препаратов, то исследование Европейского кардиологического общества EUROASPIRE IV показало, что в группе пациентов, госпитализированных в связи с ИБС, анксиолитические препараты назначаются только 2,4 % пациентов при выписке из больницы и 2,7 % пациентов при последующем наблюдении. Эта оценка согласуется с другими исследованиями, использующими систематический скрининг депрессии и тревожности в кардиологии, результаты которых показывают, что психотропные препараты применяются все же значительно чаще КПТ или других видов психотерапии. Неясно, связано ли это с предпочтениями пациента, предпочтениями врача или отсутствием ресурсов для проведения КПТ.

Любопытно, что назначение бензодиазепинов после инфаркта миокарда связано со снижением риска повторного инфаркта. У этой связи на графике форма J-образной кривой, что указывает на пользу малых и средних доз бензодиазепинов по сравнению с большими дозами. Анксиолитические препараты с успокаивающим эффектом, такие как бензодиазепины, должны назначаться осмотрительно. Они, как правило, не используются при КПТ. Вне связи с риском зависимости, отказ от этих препаратов при КПТ обосновывается тем, что прием анксиолитиков может стать частью стратегии безопасного поведения или неадаптивной копинговой стратегии, и тем самым препятствовать излечению, продлевая тревожность и усиливая потребность в лекарствах во время приступа паники или перед ситуациями, вызывающими тревогу.

Таким образом, КПТ, как правило, считается предпочтительной стратегией лечения тревожности с более надежными и длительными результатами лечения в долгосрочной перспективе без рецидива [4]. По этой причине использование бензодиазепинов при лечении пациентов с ИБС обычно лимитировано, а препаратами первой линии являются серотонинергические препараты.

Эффективность серотонинергических препаратов, включая СИОЗС и СИОЗСиН, при лечении симптомов депрессии у пациентов с ИБС подтверждена исследованиями SADHART и CREATE. Риск смертности после приема СИОЗС не снижается, но вероятность повторной госпитализации уменьшается (хотя есть обзоры, из которых следует, что прием СИОЗС не приводит к снижению риска повторной госпитализации).

К возможным плейотропным эффектам серотонинергических препаратов относится снижение способности тромбоцитов к агрегации и улучшение функции эндотелия. Потенциальные побочные эффекты включают повышение риска кровотечения, а также способность эсциталопрама продлевать интервал QTc, в связи с чем не следует назначать его в дозах выше 40 мг/сут.

В дополнение к КПТ и серотонинергическим препаратам некоторые специалисты предлагают использовать аэробные упражнения под контролем врача в качестве одного из методов лечения паники при ИБС, обеспечивающего эмпирическое и интероцептивное переживание таких соматических ощущений как одышка, учащенное сердцебиение и потение. Аэробные упражнения, входящие в комплекс кардиореабилитации, провоцируют соматические симптомы в безопасных и контролируемых условиях. У пациентов с паническим расстройством подобные упражнения (например, несколько сеансов с 25-минутной нагрузкой на беговой дорожке) улучшают показатели максимального потребления кислорода. Также известно, что регулярная физическая активность может положительно влиять на симптоматику тревожного расстройства. Однако, поскольку люди с тревожностью и депрессией с меньшей вероятностью участвуют в кардиореабилитации, исследования, показывающие пользу физических нагрузок при тревожности, возможно, задействуют только тех, кто не избегает физических нагрузок.

Автор перевода: Филиппов Д.С.

Источник : Tully P.J., Cosh S., Pedersen S. (2020) Cardiovascular Manifestations of Panic and Anxiety. In: Govoni S., Politi P., Vanoli E. (eds) Brain and Heart Dynamics. Springer, Cham.

Список литературы:

[1] Tully PJ, Cosh SM, Baumeister H. The anxious heart in whose mind? A systematic review and metaregression of factors associated with anxiety disorder diagnosis, treatment and morbidity risk in coronary heart disease. J Psychosom Res. 2014;77(6):439–48

[2] Fleet R, Lesperance F, Arsenault A, Gregoire J, Lavoie K, Laurin C, et al. Myocardial perfusion study of panic attacks in patients with coronary artery disease. Am J Cardiol. 2005;96(8):1064–8

[3] Fleet R, Foldes-Busque G, Grégoire J, Harel F, Laurin C, Burelle D, et al. A study of myocardial perfusion in patients with panic disorder and low risk coronary artery disease after 35% CO 2 challenge. J Psychosom Res. 2014;76(1):41–5.

[4] Clark DM, Salkovskis PM, Hackmann A, Middleton H, Anastasiades P, Gelder M. A comparison of cognitive therapy, applied relaxation and imipramine in the treatment of panic disorder. Br J Psychiatry. 1994;164(6):759–69

Источник