Фарцо́вщик (разг. от англ. for sale — «для продажи») — в СССР 1950—1980 годов — тот, кто добывал и/или спекулировал вещами («фирмо́й»), выменянными или перекупленными у приезжих иностранцев, которые в СССР у простого гражданина не было возможности приобрести или за которыми необходимо было выстаивать огромные очереди. Эти товары перепродавались из-под полы, в подворотнях, подвалах, на съёмных квартирах через знакомых, обычным советским гражданам (яркая сцена на эту тему имеется в фильме «Самая обаятельная и привлекательная»). Кроме импорта, реализовывалась и советская продукция (зачастую под видом фирменной), создававшаяся в подпольных цехах (люди, которые ими владели, назывались «цеховиками»).
И жил в той же квартире, пропахшей стирками и кастрюлями, фарцовщик. Как полагается фарцовщику, молодой, наглый и жизнерадостный. Утром он спал, днём фарцевал, а после закрытия ресторанов гулял ночь дома с друзьями и девочками. Они праздновали своё веселье и занимались сексом, и даже групповым.
Основным рынком сбыта товара, добытого фарцовщиками, поначалу (в 50-60-х годах) были стиляги. Позже, в 1970—1980-х годах, все, кто имел деньги и желал красиво или оригинально одеться, приобрести импортный ширпотреб или технику, книги или музыкальные записи, прибегали к услугам фарцовщиков. В эти годы сменились и источники фарцовки, и само понятие приобрело более широкое значение. Теперь основное занятие большинства из тех, кого называли фарцовщиками, заключалось в покупке через знакомых, имеющих блат или возможность выезжать за рубеж, дефицитных товаров и пищевых продуктов.
Содержание
Этимология
История
VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, проходивший в 1957 году в Москве, стал колыбелью фарцовки как широкомасштабного явления.
Экономическим базисом фарцовки являлось:
Наибольшее распространение фарцовка получила в Москве, Ленинграде, портовых городах и туристических центрах СССР.
Концом фарцовки стало налаживание сначала челночного, а потом и обычного товарообмена республик бывшего СССР с зарубежными странами на закате перестройки в начале 90-х годов XX века.
Для начала несколько слов о социально-экономической ситуации в СССР в те годы. Эпоха фарцовщиков началась примерно с 1957 года, после проведения в Москве Фестиваля молодёжи и студентов, и продлилась более 30-лет, практически до последних дней существования СССР.
Почему вообще появились фарцовщики? СССР практически не вёл торговли товарами широкого потребления с западными странами, в результате чего советские граждане были лишены возможности купить товары производства мировых брендов, это касалось практически всего — от жевательной резинки до автомобилей. Аналогичные товары, производимые в самом СССР (если они были), не отличались изяществом и по всем статьям проигрывали западной продукции. При этом в Союзе было немало людей, которые хотели одеваться модно и стильно, и свободную нишу рынка заняли фарцовщики.
Фарцовщики разными путями добывали товары западного производства, после чего продавали их советским гражданам. Практически у всех фарцовщиков был свой круг покупателей, состоящий из «стиляг и хиппи», ну или просто из тех, кто хотел себе купить что-то модное и интересное.
Откуда фарцовщики брали товары?
Каким образом добывались товары? Здесь могли быть разные источники — во первых, это гостиничная и окологостиничная фарцовка, а также фарцовка гидов. Как нетрудно догадаться из названий, в покупке или обмене вещей у иностранцев были плотно задействованы гостиничные сотрудники и гиды. Во вторых — это фарцовка шофёров-дальнобойщиков и фарцовка моряков торгового флота. Первый тип фарцовки был больше развит в крупных городах, вроде Москвы, Ленинграда или Киева, а второй — в приграничных и морских, например во Владивостоке, Одессе. Какие товары были популярны у фарцовщиков и что они давали иностранцам взамен? Исключительной популярностью пользовались фирменные джинсы, фирменные туфли (особенно «на манной каше» либо на каблуке), кроссовки («адидас» либо «найк»), любая другая фирменная одежда, украшения, пластинки с музыкой, жевательная резинка. Взамен фарцовщики давали иностранцам красную и черную икру, всякие сувенирные расписные тарелки с хохломой, юбилейные рубли, а также советские водку и коньяк. Ещё у иностранцев большой популярностью пользовались значки с советской либо олимпийской символикой.
В позднем СССР среди «торговой фарцы» российского Приморья была также популярна различная японско-корейская аудиотехника, которую моряки массово выменивали в портовых городах на указанные выше советские товары, а еще часть «западной» продукции везли с собой возвращающиеся из Афганистана — там «дефицит» для последующей перепродажи в Союзе покупали на рынках-дуканах либо просто везли отбитое на караванах снабжения у моджахедов.
У фарцовщиков существовал собственный интересный сленг, который частично родился в довоенной Одессе (с развитой приморской торговлей и контрабандой), а затем также частично перешел в сленг «братков» из девяностых — к примеру, названия валюты «капуста» и «грины» пошли именно от фарцовщиков. Ещё из интересных слов — «шузы» (обувь), «лопатник» (пошло от ленинградских фарцовщиков, часто общавшихся с финнами, «lompakko» по-фински это «кошелек»), «фирма́» (предметы фарцовки), «самострок» (подделка под фирму). Был и определенный кодекс чести — «впарить самострок» или сделать слишком большую наценку для постоянного клиента считалось неэтичным, но такие вещи вполне допускались со случайными разовыми покупателями.
Борьба государства с фарцовщиками.
Торговля, предпринимательство, бизнес и любые другие деловые инициативы были в СССР монополизированы государством, люди были лишены права заниматься чем-то по-своему выбору, а частная инициатива наказывалась. Не стали исключением и фарцовщики — советская пропаганда старалась всячески очернить фарцовщиков в стиле «сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь!»
Почему так происходило? С самых первых дней своего существования советская власть упразднила частную собственность и начала формировать класс зависимых советских людей, все желания и потребности которых должны были контролироваться государством — вне государственной системы вы не должны были иметь средств к существованию. По задумке авторов, в итоге должен было получиться некий «советский народ», который только и занят тем, что думает о строительстве коммунизма, а на насущный быт должен был наплевать. В реальности же советским людям приходилось решать все те же вопросы, что и людям в «капиталистических» странах, просто сделать это было намного сложнее. Так появлялись такие специфически советские вещи, как дефицит, продажа «из-под прилавка для своих» и фарцовка.
Пойманным фарцовщикам давали тюремные сроки «за спекуляцию» — что, впрочем, не сильно останавливало сам процесс фарцовки, просто риски закладывались в конечную цену товара, увеличивая её для конечного потребителя. В самом конце 1980-х годов, в последние годы существования СССР люди получили возможность выезжать за границу в «шоп-туры», и фарцовка стала сходить на нет — все те же вещи, что продавали фарцовщики, стали массово появляться на вещевых рынках и в кооперативных магазинах. А после 1991 года фарцовка исчезла вовсе, так как в ней пропала рыночная потребность.
Фарцовщик — один из ярких типажей советской нелегальной теневой экономики 1960–1980-х г.г. Официальная советская пропаганда изображала фарцовщиков как малоприятных юнцов, которые околачивались возле гостиниц, выклянчивая у иностранцев жвачки, значки и галстуки либо выменивая их на сувениры, с тем, чтобы затем продать их по спекулятивной цене.
Времена изменились, на смену марксистско-ленинской пропаганде пришла другая, либеральная пропаганда, которая сохранила это клише, лишь поменяв оценку с отрицательной на положительную. Теперь фарцовщики предстали как «пионеры бизнеса», которые в тяжелых условиях «коммунистической тирании» занимались коммерцией, как все «нормальные люди» в «нормальных» капиталистических странах, а что они выпрашивали заграничное «шмотье», то кто, мол, виноват, что советские «тряпки» были такого ужасного качества, что народ за бешеные деньги был готов купить даже ношеные заграничные вещи… Итак, по-прежнему мы остаемся во власти пропагандистских стереотипов, и реальный СССР, несмотря на то что по времени он отстоит еще не так далеко от нас и многие в нем успели пожить, для большинства, как и раньше — «терра инкогнита».
Еще одним крупным каналом поставки товара для фарцовки были шоферы-дальнобойщики, работники организации «Совтрансавто», которая занималась перевозкой грузов за границу. Схема фарцовки у них была такая же как у моряков торгового флота: в страны Скандинавии они везли спиртное и сигареты, там продавали их проверенным и постоянным покупателям, на вырученные деньги приобретали ширпотреб, который прятали в машинах (под сиденьями, в кузове и т.д.) и большей частью «сдавали» дома по твердой цене оптовикам-фарцовщикам и совсем немного оставляли себе — для личного пользования и для мелкой торговли в кругу знакомых. В страны соцлагеря везли в основном золото, а привозили оттуда товары, которые котировались в СССР — гэдээровские игрушки, польские дубленки, югославские сапоги.
Скрипач! Тут инопланетяне штанами фарцуют!
«марксистско-ленинскую идеологию, которая закостенела в мертвенных формах»
Подобная фраза ошибочна примерно как «Ньютоновская физика которая закостенела в мертвенных формах». Марксистко-ленинская экономическая теория это просто один из разделов науки экономики. Наличие фарцовщиков ей никак не противоречило.
Представьте себе, могли бы развиваться экономически схемы фарцовщиков, если бы власти СССР сами зазывали модных дизайнеров, в газетах писали о «американских пролетариях, которые даже под гнетом капиталистов не унывают и придумывают такие смелые решения в одежде», организовывали бы слеты для обмена опытом и призывали советских портных и прочих работников легпрома работать над дальнейшим удовлетворением потребностей граждан СССР в качественной и красивой одежде? 🙂
Масляков за это же отсидел?
Центровик 1: Настал отдохновенья час,
Центровик 2: Идем в Бомбей.
Центровик 3: Толпа! С фирмою прибыл бас!
Идем бомбить его скорее!
а еще спортсмены перли из-за заграничных поездок все, что угодно и сдавали.
мне папа из германии цветные карандаши в железной коробке привёз как то, а маме шарф красный, тогда очень модный наверное был. Вспоминается та «андеграундная» атмосферка в общаге, когда кто то привозил с собой какие нибудь джинсы или комбинезон.. ух! Во времена то былы)
тут много чего. но извините что в разнобой 1) Все места пребывания иностранцев курировались КГБ. 2) про валютные операции. первый случай в истории ссср, когда закон имел обратную силу.
вот сразу минус,просто чувствуется с какой неприязнью автор отзывается об этих людях
«Дебилы, б. » (с) мух и котлеты в одну тарелку.
Смоки. Фарцовщики. Убивать ТС за это надоть.
Одну половину мы помыли Fairy.
Счастье
Цитата, которая просится в народ!
Таксист
Зато без налога
Новый элемент в фигурном катании
Вчера на гран-при Франции. Венгерская пара Юлия Щетинина и Марк Мадьяр.
Доказательство ОТО!
Можно ли не поститься?
После ДТП с обочечниками на МКАДе
Пошутила, называется
Ответ на пост «Муфтий Москвы, просит обустроить метро Москвы для мусульман»
Может сначала сделать в метро туалеты и поставить урны?
Ах да, безопасность.
Ответ на пост «Пара слов об агрессивных комментаторах»
Он вышел из дома и открыв огонь из своего дедовского ружья, отстрелил Алёше мужские причиндалы, отчего тот и помер в машине скорой.
Ответ на пост «Общенациональный локдаун и обязательная вакцинация»
Вы прячете невакцинированных людей под своими половицами не так ли?
Телевидение
Кошки разные нужны
Такие дела
Нет ничего приятнее осознания того, что ты красивее новой девушки своего бывшего
Тот факт, что он больше не ведется только на внешность, означает, что ты преподала ему ценный урок
Яблоки
— Сынок, купи яблочки, свои, домашние, не кропленные.
Именно это «не кропленные» и заставило Александра остановиться и обернуться. Так говорила всегда его бабушка в далёком детстве: не опрыскать, а покропить.
Старушка с кучкой яблок оживилась и быстро затараторила:
Александр невольно рассмеялся после этих слов:
— Так они у Вас все червивые?
Александру эти яблоки были и даром не нужны, он просто, проходя через вечерний базар, срезал угол на пути к дому. Но что-то в облике этой бабки, в её манере говорить, в открытом бесхитростном взгляде, в её способе убеждения червячком в правдивости своих слов напоминало его родную бабушку. Какое-то, давно забытое, чувство тёплой волной разлилось в груди, и Сашке захотелось сделать что-нибудь хорошее для этой старушки, торговавшей на базаре. Поэтому, не торгуясь, он купил два килограмма этих яблок, сам не зная зачем, рассказав, что у него дома сынишка приболел (он вообще здоровьем слабенький), кашляет и жена в положении, и что, наверное, им будет полезно не кропленные яблочки поесть. В общем, сам не понимая почему, Александр поделился с этой незнакомкой самым сокровенным, что мучило его душу.
Бабка охала, вздыхала, качала головой, приговаривая, что сейчас старики здоровее молодых, потому как, разве в городах сейчас еда? Это ж сплошная химия, и сам воздух тут тяжёлый и больной. Он кивал и соглашался. Когда уже собрался уходить, бабка вдруг схватила его за руку:
— Слушай, приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра.
Александр шёл с яблоками домой и улыбался, на душе было хорошо, как в детстве, когда бабушка гладила по голове своей шершавой натруженной рукой и говорила: «Ничего, Сашок, всё будет хорошо».
Родителей своих Сашка не знал. Бабушка говорила, что отца его она и сама не знает, а мать… мать непутёвой была. Как привезла его однажды из города, в одеяльце завёрнутого, так и укатила обратно. Обещала забрать, как жизнь свою наладит, да так и сгинула.
Бабушку Сашка любил. Когда она, бывало, зимними вечерами тяжело вздыхала, вспоминая дочь свою пропащую, прижимала голову внука к груди, целовала в макушку, он говорил:
— Не плачь, ба. Я когда вырасту, никогда тебя не брошу, всегда с тобой жить буду. Ты мне веришь?
А когда Сашке исполнилось двенадцать лет, бабушки не стало. Так он очутился в школе-интернате. Бабушкин дом продали какие-то родственники (это когда они вдвоём с бабушкой жили, то Сашка думал, что они одни на белом свете, а когда речь о наследстве зашла, претендентов оказалось немало).
Кто жил в детдоме, тому не надо рассказывать все «прелести» пребывания в подобных учреждениях, а кто не жил, тот до конца всё равно не поймёт. Но Сашка не сломался и по кривой дорожке не пошёл. Отслужил в армии, приобрёл профессию. Вот только с девушками ему не везло. И хотя сам Сашка был высоким, спортивного телосложения, симпатичным парнем, все его подруги, узнав о том, что он сирота, быстро исчезали с его горизонта. Поэтому, когда пять лет назад он случайно столкнулся в супермаркете со Светкой (они воспитывались в одном детдоме), то обрадовался, как самому родному и близкому человеку. Света тоже была очень рада встрече. А через полгода они поженились, родился сын, вот сейчас дочку ждут. И, в общем-то, жизнь наладилась.
Света, выросшая с рождения в детском доме, пропустила все эти эпитеты мимо ушей. Она помыла яблоки, положила в большую тарелку и поставила на стол. А спустя полчаса в комнате уже витал яблочный аромат.
— Так домашние же, не кропленные…
Этой ночью Александру снилась бабушка. Она гладила его по голове, улыбалась и что-то говорила. Сашка не мог разобрать слов, но это было и не важно, он и так знал, что бабушка говорила что-то хорошее, доброе, ласковое. От чего веяло покоем и счастьем, забытым счастьем детства.
Звук будильника безжалостно оборвал сон.
Весь день на работе Александр ходил сам не свой. Что-то беспокоило, какая-то непонятная тоска грызла душу, к горлу периодически поднимался ком. Возвращаясь домой, он поймал себя на мысли о том, что очень хочет опять увидеть ту бабку с яблоками на базаре.
Евдокия Степановна (так звали бабку, торговавшую яблоками) слонялась по двору, тяжело вздыхала, раз за разом вытирая набегавшие на глаза слёзы. Давным-давно её старший сын погиб при исполнении служебных обязанностей (пожарником был), даже жениться не успел, а младшая дочь, красавица и умница, когда училась в институте в столице, вышла замуж за африканца и укатила в жаркий климат, где растут бананы и ананасы. Муж её покойный долго бушевал и плевался по этому поводу. А она что? Она только плакала, предчувствуя, что не увидит свою девочку больше никогда. Так и вышло. Пока ещё был жив муж, держалась и она. Ну, что же делать, раз жизнь так сложилась? А как два года назад мужа не стало, померк свет в душе Евдокии Степановны. Жила больше по привычке, прося бога, чтобы забрал её побыстрее в царство покоя.
Этот молодой человек, что купил вчера яблоки, растравил ей душу. Ведь чужой совсем, а как хорошо с ней поговорил, не отмахнулся… Что-то было в его глазах… какая-то затаённая тоска, боль, она это сразу почувствовала. Её материнский инстинкт прорвался в словах: «Приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра».
И вот сейчас, заворачивая в газету банку с малиновым вареньем, Евдокия Степановна непроизвольно улыбалась, думая, что бы ещё такого захватить для этого парня и его семьи. Очень уж хотелось ей порадовать человека и, конечно же, ещё немного поговорить, как вчера.
Вчерашнее место за прилавком было занято, и Евдокия Степановна пристроилась неподалёку, в соседнем ряду. Выложив кучкой яблоки, она всё внимание сосредоточила на проходящих людях, чтобы не пропустить.
Саша свернул в ту часть базара, где вчера стояла бабка с яблоками, пошёл вдоль прилавка, не видно бабки. «Тьху, дурак, развели, как малого пацанёнка, хорошо что вчера, с дуру, Светке не похвастал обещанной малиной». Настроение мгновенно испортилось, не глядя по сторонам Саша ускорил шаг.
Она радостно схватила его за локоть, потянула за собой и всё тараторила:
— Место занято было, я тут рядом пристроилась, боялась, пропущу, думала, придёшь ли? Я ж всё привезла, а думаю, вдруг не поверил бабке…
Бабка всё «тарахтела» и «тарахтела», но Александр не прислушивался к словам, он на какой-то миг душой перенёсся в детство. Эта манера разговора, отдельные слова, выражения, движения рук, взгляд, в котором затаилось желание обрадовать человека своими действиями, всё это так напоминало его родную бабушку.
Он спросил: сколько должен, Евдокия Степановна замахала руками, сказав, что это она со своих кустов для себя варила, и принимать это надо, как угощение. А ещё говорила, что малина у неё не сортовая, а ещё та, старая, не такая крупная и красивая на вид, но настоящая, душистая и очень полезная. И Сашка вспомнил бабушкину малину, её запах и вкус, а ещё ему почему-то вспомнилась картошка. Жёлтая внутри, она так аппетитно смотрелась в тарелке, а вкусная какая. После смерти бабушки он никогда больше не ел такой картошки.
— А картошка жёлтая внутри у Вас есть? – перебил он старушку.
— Есть и жёлтая, и белая, и та что разваривается хорошо, и твёрденькая для супа.
— Милок, завтра суббота, выходной. А ты приезжай ко мне в деревню, сам посмотришь какая у меня картошка есть, у меня ещё много чего есть… Старая я уже, тяжело мне сумки таскать, а ты молодой, тут и ехать-то недалече, всего сорок минут на электричке. Приезжай, я не обижу…
И Сашка поехал. Не за картошкой, а за утраченным теплом из детства.
— Наташа, печенье точно свежее? – озабоченно вопрошала уже второй раз Евдокия Степановна.
— Да, говорю ж Вам, вчера привезли, ну, что Вы, ей богу, как дитё малое? – отвечала продавщица.
— Дети ко мне завтра приезжают с внучатами, потому и спрашиваю. Дай-ка мне одно, попробую.
— Ой, и не говори. Чужие люди, оберут до нитки, а то и по башке стукнут, дом-то хороший. Василий покойный хозяином был. Говорила ей сколько раз, отмахивается.
— Взвесь мне кило, хорошее печенье.
Евдокия Степановна, не спеша, шла домой и улыбалась. Что ей разговоры? Так, сплетни всякие. Родные – не родные, какая разница. Где они эти родные? За столько лет и не вспомнили о ней. А вот Саша со Светой помогают, да и не в помощи дело…
Александр посмотрел на своё семейство, улыбнулся, махнул рукой:
Они сидели в электричке, дети смотрели в окно, периодически оглашая вагон восторженными криками: «Смотри-смотри!» А Саша со Светой просто улыбались, ни о чём особо не думая. Ведь это так здорово, когда у тебя есть бабушка, которая всегда ждёт!
