Дневники Гиля что в них было? Тайна шофёра Ленина. Степан Гиль Каземирович — водитель Ленина википедия: биография фото, национальность. Чем закончится сериал экспроприатор: концовка, финал, актерский состав, краткое содержание последней серии, содержание всех серий чем закончится.
Тайна шофёра Ленина
Тайна шофёра Ленина: почему он 20 лет скрывался в Польше?
Степан Гиль — личный шофёр Ленина, доставшийся ему «в наследство» от
императрицы Александры Фёдоровны. Во время знаменитого покушения Каплан
он был рядом и внёс раненого вождя в машину, чтобы отвезти к врачу. Был
он и на похоронах Ленина. А вскоре исчез…
В официальной биографии Гиля существует пробел длиной почти в
четверть века. У ветерана КГБ, полковника в отставке Николая Кукина есть
своя версия, почему такое стало возможным. День, когда судьба свела его
с личным шофёром Ленина, он помнит до мельчайших подробностей. Вместе с
корреспондентом «АиФ» он ещё раз посетил хутор, где скрывался Гиль.
.jpg "Роллс Ройс Ленина. Роллс Ройс Ленина в историческом музее. Ленин авто Роллс Ройс. Роллс Ройс Ленина 1922 года.")
Домик с мельницей
Хутор находится в окрестностях белорусского города Гродно. Впервые
Николай Николаевич попал в эти места в 1946 году, будучи молодым
лейтенантом.
— Я прибыл сюда бороться с остатками агентуры Абвера, которая засела в
Западной Белоруссии, — вспоминает Кукин.- Но однажды меня привлекли к
операции по раскулачиванию владельцев богатых хуторов. В марте 1950 году
я получил наряд на выселение семьи Степана Казимировича Гиля. Поехал по
указанному адресу вместе с тремя красноармейцами. Вижу богатый дом,
мельницу. Меня встречают хозяин, его жена и пожилые родители.
Хозяин был ростом выше среднего, лицо худощавое — казалось, хотел мне
что-то сказать, но сдерживался. И лишь когда жена и родители
погрузились в машину (семью должны были доставить на вокзал и
спецэшелоном отправить в Сибирь), вдруг попросил разрешения вернуться в
избу, чтобы взять «папирки под беличкой». Я пошёл с ним. Он встал на
табуретку и полез в щель между балкой и потолком. Достал рулон
пожелтевшей бумаги, подал мне. Я посмотрел — меня как обухом по голове.
Там было удостоверение, где говорилось, что Степан Гиль является
личным шофёром председателя СНК (Совета народных комиссаров) — то есть
Ленина! Документ подписан управделами СНК Бонч-Бруевичем. Была ещё
благодарность и фотография, где молодой Гиль стоит на фоне машины.
Автомобиль Ленина я узнал — видел его на других фотографиях. Да и Гиль,
хоть прошло почти 30 лет, мало изменился.
Я был на 99% уверен, что передо мной шофёр Ленина. Правда, в ордере
на выселение он был назван Станиславом Казимировичем Гилем, а в
удостоверении — Степаном Казимировичем Гилем. Спрашиваю: «Как же так?»
Гиль пояснил: «Я поляк, это мои родные места. Вернувшись сюда,
зарегистрировался под тем именем, которое записано в документах в
костёле. А в Петрограде и Москве для простоты называл себя Степаном».
У меня отпали последние сомнения. «Подожди, — говорю, — доложу о тебе
начальству». Поехал в обком партии. Моим начальником был полковник
Алексей Фролов, ему и отдал документы Гиля. Фролов пошёл к 1-му
секретарю Гродненского обкома партии Сергею Притыцкому. Начальство
совещалось за закрытыми дверями около получаса. А потом мне дали отбой
на выселение Гиля.
Я вернулся на хутор и сообщил радостную весть. Гиль пригласил меня в
избу, видимо, ему надо было выговориться. «Последние 20 лет живу, как
мышь под метлой, всех боюсь, — рассказывал он. — После смерти Ленина я
самовольно покинул Москву, потянуло на родину, в Гродно. Здесь у меня
благодаря родственникам хутор, мельница, дом хороший. Правда,
приходилось скрывать своё прошлое.
Ведь до 1939 года Гродно был в составе Польши, тут царили буржуазные
порядки. Боялся польской политической полиции. Потом, когда в 1941 году
Гродно заняли немцы, опасался, узнают, что я работал шофёром Ленина. А
когда в 1944 году пришла Красная армия, боялся уже Советов — мне могли
припомнить самовольный побег из Москвы». Он немного помолчал и указал на
свою куртку: «Это ведь та самая кожанка, в которую я был одет в августе
1918-го. В тот день, когда на заводе Михельсона Каплан выстрелила в
Ленина. Я тогда на руках занёс его в машину. Хотел везти в больницу. Но
Ленин распорядился ехать в Кремль».
От императора — к большевикам
Это была наша вторая и последняя встреча. Начальство меня
предупредило: об этом эпизоде помалкивай. Но я надеялся, что как-нибудь
всё-таки встречусь с Гилем и узнаю новые подробности. В ордере на его
выселение значилось, что он не только владеет хутором, сельхозмашинами,
но и обыкновенным автомобилем, на котором совершает коммерческие рейсы
между Гродно и местечком Озёры.
Так я понял, что Гиль бывал в городе, и через пару дней увидел его на
площади. Кинулся догонять, но потерял в толпе. Через несколько дней
отправился к нему на хутор — любопытство разбирало. Но дом оказался
пустым. Соседи сказали, что семья уехала, не оставив нового адреса. Так
потерялся след Гиля.
Я продолжал анализировать ситуацию. Отыскал пятитомник воспоминаний о
Ленине, вышедший в 1934 году, но не нашёл там воспоминаний Гиля,
который на протяжении 6 лет каждый день общался с вождём. Зато там были
воспоминания людей, которые виделись с Лениным всего один-два раза. О
чём это говорит? О том, что, вероятно, в 1934 году Гиль был за пределами
страны, то есть в Польше.
Однако в 1956 году, спустя пять лет после моей встречи с Гилем, в
Москве вышли его воспоминания «Шесть лет с Лениным». Не могу утверждать,
но предполагаю: доклад о том, что шофёр Ленина скрывался в Гродно,
дошёл до Сталина. Вероятно, отъезд Гиля с хутора связан с действиями
чекистов. Его могли выкрасть и вывезти в Москву. Посчитали, такой
человек должен быть под присмотром. Конечно, можно удивляться, что Гиль
не был посажен в тюрьму, что он вообще выжил.
Но, с другой стороны, его судьба изначально складывалась удивительным
образом. Ведь до революции Гиль служил в императорском гараже и даже
возил императрицу Александру Фёдоровну. После Октябрьского переворота
гараж был национализирован, а Гиль как опытный водитель вместе с машиной
«по наследству» перешёл к Ленину.
Раз уж судьба его совершала такие кульбиты, то можно предположить,
что его вернули в Москву, дали квартиру, напечатали его воспоминания о
Ленине. Когда я обратился в Музей в Горках, мне ответили, что судьба
Гиля после смерти вождя им неизвестна. В костёле, где должны были
храниться документы о семье Гилей, как оказалось, был сильный пожар, и
архив сгорел. А бумаги Гиля, которые я передал начальству, никто не
вернул».
Вместе с Николаем Николаевичем я отправилась на поиски хутора Гиля.
Пешком исходили несколько деревень в окрестностях Гродно. Когда подошли к
речушке Лососня, он показал: «Вот здесь была мельница Гиля. Хутор,
правда, давно разрушился». В ближайшей деревне мы отыскали самый
старенький на вид дом.
Постучались. Открыла пожилая польская пани. Николай Николаевич с
порога поинтересовался: «Вы слышали когда-нибудь о хуторе Гиля?» — «Я
родом из другой деревни. Всех знал мой муж, он местный, но он умер
десять лет назад. Хотя я слышала, что какие-то Гили здесь жили и,
правда, была у них мельница». Вскоре мы убедились, что все прежние
соседи Гиля отошли в мир иной.
По официальной версии, Гиль умер в Москве в 1966 году и похоронен на
Новодевичьем кладбище. На могильной плите значится, что он является
членом партии с 1930 года. Однако если в 1930 году Гиль находился в
Польше, то вступить в партию в это время он не мог. Да и возможно ли,
что он не был партийным, бок о бок работая с Лениным в период с 1918 по
1924 год? В биографии этого человека по-прежнему больше вопросов, чем
ответов.
Автор: Мария Позднякова, Аргументы и Факты
Дневники гиля что в них было
Литературная запись А. ВЕРБИЦКОГО
Не случайно воспоминания личного шофера Ленина тов. С. К. Гиля выходят вторым, расширенным изданием. Несомненно, что для всех нас особенно дороги воспоминания современников Владимира Ильича, имевших счастье лично с ним общаться. Тов. Гиль в течение шести лет имел возможность общения с Владимиром Ильичем в великие по своей значимости, бурные и грозные зачинательные годы Красного Октября. Хотя т. Гилю по его профессиональным обязанностям приходилось наблюдать Владимира Ильича главным образом во время его отдыха, но отдых Ленина был всегда активным, весьма характерным для разгадки исключительной обаятельности этого человека, судьба которого оказалась столь решающей для судеб всего прогрессивного человечества. Вот почему от записок тов. С. К. Гиля трудно оторваться: благодарная память т. Гиля сохранила для всех нас в такой свежей отчетливости многие черты и черточки Владимира Ильича, что, пробегая строчки воспоминаний, как бы общаешься с Владимиром Ильичем, а ведь это для всех нас, лично знавших В. И., всегда было самой большой и великой по своему значению радостью.
Думаю, что для широчайшего круга читателей записки тов. Гиля представят особый интерес и потому, что они наглядно показывают, как воспринимал трудовой народ пламенную активность Владимира Ильича.
Нельзя без глубокого волнения читать те страницы воспоминаний т. Гиля, в которых рассказывается о покушении на жизнь Владимира Ильича на заводе Михельсона или о последних проводах в Горках… Каким горячим чувством они пронизаны и как близко это чувство для честного трудового народа всего мира.
Академик Г. Кржижановский,
член КПСС с 1893 года
Много воды утекло с того дня, как перестало биться сердце Владимира Ильича Ленина, но в памяти все еще свежи воспоминания об этом великом и чудесном человеке, видеть и наблюдать которого мне посчастливилось на протяжении шести с лишним лет — с первых дней Великого Октября и до последнего дня жизни Ильича. До сих пор я слышу его голос, вижу его жесты, походку, улыбку, ощущаю рукопожатие.
Я приступаю к своим воспоминаниям с чувством большой ответственности перед читателями: смогу ли я точно и достаточно ярко воскресить в памяти все то, что наблюдал более тридцати лет назад, удастся ли с достаточной полнотой изложить все виденное и слышанное, не упуская важные и интересные эпизоды, характеризующие облик незабвенного Владимира Ильича?
На помощь приходят ранее опубликованные воспоминания о В. И. Ленине, старые записи, документы и фотографии.
Мне довелось видеть Владимира Ильича главным образом в поездках и домашней обстановке, среди родных, в общении с рабочими и крестьянами, студентами и военными, со стариками и детьми. Об этом я и попытаюсь рассказать.
Хочется также рассказать, как отдыхал и развлекался в свободные часы этот неутомимый труженик.
К сожалению, в памяти не сохранились все ленинские шутки, острые словечки и каламбуры, которыми была так богата его обычная речь. Сколько юмора, удивительной меткости и остроумных реплик содержали его публичные выступления, беседы, простые рассказы!
И хотя мои наблюдения, естественно, были ограничены известными пределами, я все же буду стремиться к тому, чтобы мои воспоминания явились полезным и нужным вкладом в литературу о Владимире Ильиче.
Буду счастлив, если читатель почерпнет из моей книжки что-то новое и интересное о великом Ленине — создателе и вожде первого в мире социалистического государства.
Москва, сентябрь 1956 г.
Мое знакомство с Владимиром Ильичем произошло на третий день после Октябрьского переворота — 9 ноября 1917 года.
Вышло это так. Я работал в Петрограде в одном из крупных гаражей. Вечером 8 ноября меня вызвали в профессиональную организацию работников гаража и заявили:
— Товарищ Гиль, выбирай в своем гараже машину получше и отправляйся утром к Смольному. Будешь работать шофером товарища Ленина!
От неожиданности я на время лишился языка. Имя Ленина было в то время у всех на устах. Питерские рабочие, которым посчастливилось услышать или увидеть Ленина, с гордостью рассказывали об этом, как о великом событии в своей жизни. И вдруг меня, беспартийного, — к Ленину в шоферы!
— Ну как, согласен? — спросили в комитете, видя мое замешательство.
— Конечно, согласен! — ответил я, хотя был охвачен сомнением: справлюсь ли я, не берусь ли за непосильное дело?
Но сомнение длилось недолго. Я был молод, полон энергии, отлично владел своей профессией. Октябрьскую революцию встретил с восторгом.
Я обещал оправдать доверие и ушел домой.
Все же меня всю ночь мучила тревога. Я мысленно готовился к первой встрече с Лениным.
Ровно в 10 часов утра мой лимузин «Тюрка-Мери» стоял уже у главного подъезда Смольного. Приближалась первая встреча с Лениным.
Небольшая площадь у Смольного представляла собой пеструю, оживленную картину. Стояло множество автомобилей и грузовиков. Тут же стояло несколько орудий и пулеметов. Кругом сновали вооруженные рабочие и солдаты. Были молодые, почти подростки, были и пожилые, бородачи. Все были возбуждены, суетились, куда-то торопились… Шум стоял невероятный.
В эти дни Петроград жил тревожной и лихорадочной жизнью. Боевые отряды рабочих и солдат двигались по всем направлениям. На улицах не смолкала беспорядочная стрельба, иногда слышались залпы, на которые, впрочем, мало кто обращал внимание.
Я сидел за рулем автомобиля и ждал. Какой-то человек в штатском приблизился ко мне и спросил:
Получив утвердительный ответ, он добавил:
— Заводите машину, сейчас выйдет.
Через несколько минут на лестнице Смольного показались три человека: двое — крупного роста, из них один в военной форме, и третий — невысокий, в черном пальто с каракулевым воротником и шапке-ушанке. Они направились ко мне.
В голове пронеслась мысль: кто из них Ленин? К машине первым подошел невысокий в черном пальто, быстрым движением открыл дверцу моей кабины и сказал:
— Здравствуйте, товарищ! Как ваша фамилия?
— Будем знакомы, товарищ Гиль, — и он протянул мне руку, — вы будете со мной ездить.
Он приветливо заглянул мне в глаза и улыбнулся. Первое впечатление, говорят, врезается в память на всю жизнь, и ни время, ни события не способны его выветрить. Это верно. Первого рукопожатия и первых слов Владимира Ильича мне не забыть никогда.
Усевшись в автомобиле со своими спутниками, Владимир Ильич попросил свезти его в Соляной городок. Там происходило большое собрание рабочих и интеллигенции.
Подъехав к месту, Владимир Ильич вышел из машины и быстро направился к собранию. Толпа узнала Ленина. Со всех сторон раздались возгласы: «Ленин приехал! Ленин!»
Выступление Владимира Ильича было встречено овацией; речь его часто прерывалась бурей аплодисментов, заглушавших отдельные выкрики врагов советской власти — меньшевиков и эсеров, — присутствовавших на собрании.
На обратном пути Владимир Ильич сел рядом со мною. Изредка я бросал на него взгляды. Несмотря на только что пережитое возбуждение, он был спокоен и немного задумчив.
Подъехав к Смольному, Владимир Ильич быстро вышел из машины и сказал:
— Пойдите, товарищ Гиль, закусите, выпейте чайку, я задержусь здесь еще. Ну, пока!
Это короткое «ну, пока!» Ленин неизменно говорил всякий раз, покидая автомобиль.
Размышления и действия авантюриста
Материал понравился:
— Здравствуйте, вам говорит что-то фамилия Гиль?
— Что вы хотите? — ответил строгий женский голос.
Понимая, что от сформулированного мной ответа будет зависеть весь последующий разговор, я постарался быть как можно более кратким. Слегка наклонившись к домофону, я начал говорить, стараясь быть как можно более вежливым.
— Я живу недалеко от вас, и уже два раза заходил к вам, но пожилая женщина оба раза мне отвечала — приходите в другое время. Всё дело в том, что я прочитал в книге, что в этой квартире по Измайловскому бульвару в 1960 году жил водитель Ленина Гиль.
— Ну и что? Что конкретно вам нужно?
— Я просто хотел узнать, как сложилась судьба Степана Казимировича? Остались ли у него потомки? Где их можно найти?
— Молодой человек, кто вы такой? Вы что просто так проходя мимо каждый раз считаете своим долгом звонить в нашу квартиру?
— Извините за нахальство, я журналист, меня смущают некие несостыковки в деле покушения на Ленина. Вот, хотел узнать, как и где мне найти потомков Степана Казимировича? Скажите, а как давно вы живёте в этой квартире? – выпалив эти фразы, я уже понял, что успехом мой напор не увенчается. Вдобавок к этому я зачем-то соврал, что я журналист. Сколько раз убеждался – враньё не доводит до добра, и вот опять…
В этот день мне вновь довелось побывать в музее, 
Миф о любимом вожде где как и в прежние годы выставлено на обозрение простреленное пальто, рядом маленькая пулька, застрявшая в шее вождя, отчего, наполненный мыслями, я решился на третий штурм квартиры.
— Мы живём в этой квартире всё свою жизнь, но извините, интервью мы больше не даём. Мы не хотим, чтобы журналисты опять поганили память нашего дедушки.
— Понятно! А хотите, я вам книгу подарю, где Гиль в протоколе указывает свой адрес?
— Аргументы и факты совсем недавно вновь публиковали все материалы, связанные с покушением на Ленина. Ничего нового мы вам не скажем, и книжек всех этих у нас полным-полно. С журналистами мы больше не общаемся. Всего вам доброго.
— Спасибо, — только и успел ответить я, как на другом конце связь уже оборвалась, и в домофоне запикали злобные гудки.
Вот так! Столько раз я проходил мимо этого дома, даже не предполагая, что здесь жил личный водитель Ленина. Впрочем, Москва хоть и большая, однако она так и остаётся маленькой деревней.
Ещё вдумайтесь, дабы не создавать прецедентов борьбы за власть, с 1918 по 1922 Ленин так и ходил с пулей. Ещё напомню, С.К.Гиль был личный водитель Ленина, он прикрыл Ильича своим телом при попытке повторного покушения.
Но что меня смущает и смущало во всей этой истории, так это то, что раненого Ильича везут не в больницу, а на квартиру в Кремль? Где, кто и когда при ранении везёт больного домой? По некоторым данным в обстановке абсолютной секретности Гиль отвёз Ленина, минуя Боткинскую больницу, прямо в Химки. Здесь же в 1922 г. Ленин находился на повторном лечении, и немецкий врач вынимал из его тела пули.
Но почему, где и как закралась неточность? Всё дело в том, что Ленин в советское время был божеством. Все воспоминания о Ленине чётко отслеживались властями, все они приводились к единому историческому знаменателю, где лишнее удалялось – это примерно как из Библии вычищались апокрифы. Также возможно, что 30 августа 1918 Ильча доставили действительно в Кремль. Историческую правду установить теперь тяжело.
С.К.Гиль тоже написал о Ленине книгу, но говорить о личных его воспоминаниях, конечно же не приходится. Я эту книгу читал, ничего нового там нет. И вообще, такое впечатление, что все воспоминания о вожде писал какой-то один автор или авторы.
Зато в наше время в прессе можно встретить самые экзотические версии – дескать, Каплан не расстреляли, и кто-то её видел в тюрьме на прогулке в 1937 году. Бред полный, но этот информационный вброс озвучен и документально запротоколирован.
Впрочем, у меня нет цели — обсуждать версию или версии покушения. Я здесь просто хотел поделиться с читателями своими воспоминаниями, как нас детей подводили к помеченному красными крестиками ленинскому пальто, и как у меня тогда от трепета сжималось сердце.
Прошли годы, и вот теперь внучка С.К.Гиля прячется от журналистов, дабы они не «поганили» память дедушки.
Историческая справка из Википедии.
Степан Казимирович Гиль (1888—1966) — личный шофёр Ленина, первый начальник Гаража особого назначения (1920)
Поляк. До революции служил в Императорском гараже шофёром. С 1917 — персональный водитель Ленина. В 1920 — начальник Гаража особого назначения. Был свидетелем покушения на Ленина в 1918. После смерти Ленина продолжал службу в Гараже особого назначения, был водителем А. И. Микояна и А. Я. Вышинского. Автор воспоминаний «Шесть лет с Лениным» (1928). Член КПСС с 1930.
«Экспроприатор» 2019 чем закончится? Что будет в конце?
«Экспроприатор» — 16-серийный криминальный телесериал по сценарию Андрея Константинова и Игоря Шушарина (литературная версия-трилогия «Юность Барона»). Является косвенным приквелом телесериала «Бандитский Петербург». Премьера 5 августа 2019 на Первом канале.
Сериал снимался в 2016 году, в Беларуси, об этом мы писали ранее в предыдущей статье. Где снимали сериал «Экспроприатор» 2019? В каком городе?
Где снимали сериал «Экспроприатор» 2019? В каком городе?
Сериал «Экспроприатор» стал спин-оффом знаменитого «Бандитского Петербурга» и подробнее рассказывает о жизни и юности одного из его второстепенных героев: вора в законе Юрки-Барона. Фильм сняли знаменитые режиссеры Валерий Усков и Владимир Краснопольский, создавшие легендарные сериалы «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов».
«Экспроприатор». Что в последних сериях?
Серия 14
На совещании у заместителя прокурора города докладывают что Хрящ был один.
Москва КГБ 1962 год. Кудрявцев выходит на шайку Шаланды, главарь сидел с Бароном. Кудрявцев находит Гогу, одного из воров из шайки Шаланды и говорит что ему нужен Барон. Кудрявцев идёт в квартиру Аллы и говорит её мужу что идёт борьба с расхищением государственного имущества,и советует уточнить список похищенного и уменьшить сумму, указав что украденные бриллианты и картина не настоящие, а подделка.
Гога сообщает Кудрявцеву что Барон приехал, но спешит на поезд. Барон забирает картину и деньги и ухожит, но у подъезда Барона ждёт мащина с чекистами, в ней Кудрявцев. Кудрявцев просит дать честное слово Барона что он не сбежит, Юрий даёт слово внука профессора Каширского.
Юрий говорит: «У Марцевича был не грабёж, а реализация принципа социалистической справедливости».
Кудрявцев везёт Юрия на свою дачу, там находится Гиль, они пытаются уговорить Юрия на явку с повинной.
Серия 15
Ночью Юрий сбежал, написал письмо: «картину отдать наследникам или в музей».
1964г. Начальник лагеря зовёт ночью Барона срочно, приехал Кудрявцев. Владимир узнаёт что Ирина приезжала к Барону дважды летом, а в третий раз зимой она замёрзла вместе с шофером, дорогу перемело. Барон говорит: «Ещё одна чистая и светлая душа на моей совести». Барон узнаёт что Гиль умер в 78 лет. У Ольги тоже всё плохо, её бросил парень, ребёнка она потеряла, у неё проблемы со здоровьем. Барон просит переправить Ольгу в Швецию, там тётка. Кудрявцев говорит что это очень проблематично, надо крепко подумать, даст ли Ольга согласие. Юрий предлагает дневники Гиля в обмен на Швецию.
Москва 1967 г. Владимир просит взять на работу в посольство Ольгу буфетчицей.
Серия 16
Швеция. Прошло три года, Ольга с тётушкой мечтают о приезде Юры. У Ольги появился молодой человек. 1970г. Юра выходит из тюрьмы, его встречает Шаланда которого прислал Кудрявцев.
Ленинград 1970г. Кудрявцев договаривается о переправе Юры. Евдокимов предаёт Кудрявцева. За Кудрявцевым следят, но он уходит от преследователей. Кудрявцев с Юрием идут на могилу Елены, Юрий отдает ему рукописи. Кудрявцев хочет знать почему так охотились за рукописями, за что они все пострадали, а затем их уничтожить.
Над Кудрявцевым сгущаются тучи, Юрий идет на борт, за ним следят. Юрий обследует помещение и находит банки с икрой, он выставляет их на видное место, понимает что подстава.
Кудрявцева привозят в порт, и ведут в трюм. Евдокимов ищет Юрия, но не находит. Кудрявцева отпускают со словами: «К счастью сигнал не подтвердился».
Юрий на берегу видит как корабль уплывает, вспоминает Олю и говорит: «Я всё равно тебя найду».
Чем закончится сериал «Экспроприатор» 2019?
Экспроприатор 2019. Что будет в конце сериала
Сериал этот лишь недавно стартовал, но уже вот-вот будет финал, а многим уже известно чем всё завершится, то есть это уже ни для кого ни секрет.
Ведь в финале главный герой, то бишь Барон, освобождается из тюрьмы, на дворе как раз семидесятый год. Он встречается с Кудрявцевым, который сообщает ему о том, что Ольга уехала в Швецию по работе. Барон же тоже собирается туда отправится, ведь там живёт его сестра. Барон отдаёт генералу рукописи Гиля, который сохранил с таким трудом, ведь это ему стоило ценой неимоверных усилий и из-за них он мог не раз погибнуть. Так что финал, как ни странно, весьма благополучный, хотя многие ожидали, что всё завершится куда хуже.
Сериал получился очень эмоциональный, и зрители в целом хвалят и сам сериал и концовку. Мы увидели судьбу Барона, его молодость.
В конце Барон узнал о гибели Ирины. Так же он попадает на судно. Но когда за ним приехала целая делегация, его уже там не было. Вот такая загадка в сериале, как он выбрался.
Потом его покажут на берегу, он будет сидеть и вспоминать своё детство. И как я поняла, в конце он обещает найти свою сестру.
«Экспроприатор» концовка
В конце сериала события развернутся следующим образом. Во время облавы один из уголовников сдаст Барона Кудрявцеву. Сотрудник НКВД поселит вора у себя на даче, чтобы вместе с Гилем, бывшим шофером Ленина уговорить того явиться с повинной. И почти уговаривает, но Барон сбегает и угоняет машину. В результате оказывается в колонии. На зоне он узнает о гибели Ирины. Кудрявцев, навестивший его в колонии, также сообщает о смерти Гиля. В конце сериала мы видим Юрку уже вышедшим из колонии. А Кудрявцева — в отставке. Он не подозревает, что уже стал объектом слежки. НКВД-шник помогает Барону переправиться к сестре в Швецию. Вор отдаёт Кудрявцеву рукописи Гиля.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Владимир Гиль, командир Первой Националистической бригады, — предатель или патриот? В его судьбе до сих пор много невыясненных вопросов.
За первые месяцы Великой Отечественной войны немцы захватили в плен более трёх миллионов русских военнопленных. Лагерь в Сувалках на территории оккупированной Польши представлял собой огромное поле, обнесённое колючей проволокой, где без крыши над головой теснились тысячи пленных. Евреев и советских комиссаров ждала немедленная расправа. В то же время Абвер пытался вербовать советских граждан в ряды немецких вооружённых сил. В Сувалках этим занимался штандартенфюрер Гофман, один из руководителей германской разведывательно-диверсионной организации «Цеппелин», созданной для работы в советском тылу.
Он сразу обратил внимание на Владимира Гиля, взятого в плен в июле 1941 года под Толочином в Витебской области. Немецкая разведка быстро узнала о его происхождении.
Владимир Гиль попал в плен в самом начале войны, на родине осталась его семья — жена и двое детей, сын Вадим и дочь Галина. Потомок знатного рода, Гиль в совершенстве владел немецким, французским и польским языками. Он согласился работать на немцев, и уже в декабре 1941 года Гиля назначили на должность коменданта в лагере Сувалки.
Известно, что среди самых первых соратников Гиля по БСРН были полковник Егоров, майор Калугин, капитаны Ивин и Блажевич. Довоенные биографии этих людей, казалось бы, не предполагали того, что они окажутся в стане врага: едва ли кто-то из них мог быть «обижен» на советскую власть. Вместе с тем нет серьезных оснований полагать, что сам Гиль или кто-то из его приближенных «с самого начала» были советскими провокаторами, как после войны утверждали некоторые бывшие власовцы.
Владимиру Гилю поручили отобрать русских военнопленных для создания националистического отряда. В марте 1942 года эту группу отправили сначала в спецлагерь под Бреслау, а позже — в поездку по Германии с посещением Берлина. На концерте, посвящённом дню рождения Гитлера, Вальтер Шелленберг лично рекомендовал Гиля фюреру, сообщив, что тот может быть полезен Германии. После этого Гитлер поручил Гилю особое задание — организовать из русских военнопленных «Боевой союз русских националистов» для борьбы с большевизмом.
Руководство союзом также доверили Гилю, он написал и идейную программу, в которой говорилось о роспуске колхозов и возвращении земель крестьянам. Таким образом Гиль рассчитывал привлечь военнопленных, недовольных политикой Сталина. Тогда же он поменял фамилию и взял псевдоним Родионов — по имени своего тестя. В «Боевой союз» сразу записались 25 бывших советских командиров. При вступлении в союз новые члены давали клятву беспрекословно выполнять все поручения руководителя союза. Первоначально «Боевой союз» задумывался как политическая организация, но позже был переименован в боевую «Дружину по борьбе с Красной Армией».
К маю 1942 года был сформирован первый отряд из сотни человек. В Советской армии они носили звания от младшего лейтенанта до подполковника, здесь стали рядовыми. Им выдали новое чешское обмундирование с отличительными знаками СС, но погоны были собственного образца, а на рукаве — свастика и черная лента с надписью «За Русь». К июню численность достигла пятисот человек, и отряд стал называться «Первый русский национальный отряд СС» или «Дружина № 1». Первая рота состояла полностью из бывших офицеров Красной Армии, а другие две были укомплектованы немецкими офицерами и русскими националистами из числа эмигрантов.
Спустя три недели подготовительных занятий батальону было поручено первое боевое задание — охота на польских партизан в Томашевском, Замостском и Рава-Русском уездах. Осенью 1942 года национальную бригаду перебросили в район Быхова, где они сначала охраняли железную дорогу, а потом участвовали в операциях против партизан в районе Бегомля. За выполнением приказов следила специальная служба СС при дружине. С самого начала Гиль-Родионов установил правило: не допускать своеволия по отношению к мирному населению. Бойцы в расправах с населением не участвовали и старались не вступать в стычки с партизанами.
Одновременно с организацией группы Родионова (первой «Дружины») была организована вторая «Дружина», во главе которой стал майор Блажевич, латыш по происхождению и, как ходили слухи, в прошлом офицер войск НКВД, старый большевик и член партии. В группу эту вошли майор Алелеков (Алелеков Борис Георгиевич 11.06.1905г.р., военврач 27 СД, плен 28.06.1941г. офлаг 68 КП лицевая), кап. Малиновский, ст. лейт. Палферов и др. «Вторая Дружина» была направлена в район гор. Люблина для охраны военных складов и лагерей.
В марте 1943 года обе «Дружины» разрослись численностью около полка каждая (за счет добровольцев из лагерей военнопленных, из населения и скитавшихся в лесах остатков разбитой советской армии) и были переброшены в район гор. Глубокого, в Белоруссии. Штаб расположился в б. польских казармах пограничных войск, в местечке Лужки. Здесь произошло объединение обеих «Дружин», было принято новое название: СС-бригада «Дружина», численностью 3000–4000 человек, и во главе бригады стал полк. Родионов-Гиль. При нем был организован штаб бригады во главе с подполк. Орловым и непосредственно подчиненный самому Родионову отдел «С.И» (Служба Предупреждения), имевший политическо-разведывательный характер. Эту «службу» возглавлял майор Блажевич, совместно с ген.-м. Богдановым, майором Алелековым, кап. Малиновским, ст. лейт. Палферовым и др.
Сама бригада состояла из четырех батальонов (полки были введены позже), пулеметной роты, артиллерийской роты, роты связи, транспортной роты, роты боевого питания, хозяйственной роты и учебной роты (школа прапорщиков и школа младших командиров), организован майором Блажевичем взвод полевой полиции.
В апреле 1943 года к Гиль-Родионову прибыла «делегация» от генерала Власова и агитировала его бойцов присоединиться к Русской освободительной армии (РОА), но никто не согласился. Летом отряд перевели в Докшицы, где действовала партизанская бригада «Железняк». Её командование сразу обратило внимание на русский национальный отряд и развернуло среди его бойцов усиленную агитацию. Между Гиль-Родионовым и командиром «Железняка» Титковым завязалась переписка, в которой партизаны призывали перейти на свою сторону. В начале августа состоялась встреча комбригов, где они обсудили детали перехода.
Есть и другая версия этих событий: «Летом 1943г. Гилю стало известно, что немцы, недовольные действиями бригады, решили арестовать его, а командование передать (по одной из распространенных версий) Богданову. Теперь у него не было другого выбора: либо в лес, либо обратно в лагерь. Гиль, вступив в личную переписку с представителями партизанской бригады «Железняк», выдвинул условие, что организует переход своих подчиненных на сторону партизан, если ему будет возвращено советское воинское звание и он останется в должности командира бригады. Получив положительный ответ, он согласился организовать переход бригады, выдачу генерала Богданова и гауптштурмфюрера СС князя Святополк-Мирского. 13 августа «Дружина» была поднята по тревоге. Были уничтожены все немцы, все командиры полков, почти все командиры батальонов, все сотрудники «Службы предупреждения», за исключением Богданова и нескольких офицеров-эмигрантов, которые были арестованы, переданы партизанам и доставлены самолетом в Москву (Богданов был расстрелян 24 апреля 1950 года по приговору военной коллегии Верховного Суда СССР). «
16 августа 1943 года Гиль-Родионов зачитал перед своим батальоном приказ: «Приказываю с сего числа бригаду именовать «1-я Антифашистская партизанская бригада». Вменяю каждому бойцу беспощадно истреблять фрицев до последнего их изгнания с русской земли». 16 и 17 августа в бригаде были уничтожены все немецкие офицеры. Около 40 человек ярых антисоветчиков во главе с начальником разведки генералом Богдановым были арестованы и переданы партизанам. Через несколько дней их переправили в Москву в главное управление контрразведки «Смерш», где всех допросили с пристрастием. Самого Гиль-Родионова также допрашивали в течение трёх дней.
Пока шел процесс организации 1-й Антифашистской бригады, ее командирский и рядовой состав проверяли сотрудники НКГБ. Для этой цели была направлена оперативная группа «Август». Местом дислокации чекисты выбрали деревню Красная Горка Ушачского района Витебской области. В ходе оперативной работы в бригаде Родионова было разоблачено 23 немецких агента, засланных «Цеппелином», зондерштабом «Р» и другими германскими спецслужбами. В числе разоблаченных агентов оказался помощник резидента зондерштаба «Р» в городе Опочка (Ленинградская область), эмигрант, капитан Русской армии Леваковский и члены НТС, сотрудничавшие с СД, — Скрижалин, Мороз, Былинский и др.
20 августа 1943 года на Бегомльской аэродром прибыл самолёт с комиссией из Москвы, чтобы уточнить обстоятельства перехода целой бригады на сторону Красной Армии. 17 сентября Владимир Гиль-Родионов был награждён орденом Красной Звезды «за организацию возвращения в ряды защитников Родины советских военнопленных и проявленную доблесть и мужество в борьбе против немецко-фашистских захватчиков», а также получил воинское звание полковника. Последующие месяцы он вместе с бригадой участвовал в самых смелых военных операциях.
Многие командиры и бойцы бригады были награждены медалью «Партизану Отечественной войны».
Весной 1944 года в районе между Полоцком и Лепелем немцы начали крупнейшее за всю войну наступление против партизан. В операции «Весенний праздник» участвовали 60 тысяч немецких солдат, бронетехника и авиация. Силы были слишком неравными и партизаны быстро оказались в окружении. 5 мая комбриг Гиль-Родионов повёл бойцов на прорыв. Ему удалось пробиться сквозь немецкое окружение, потеряв при этом больше половины своей бригады. Сам Гиль-Родионов был смертельно ранен и скончался 14 мая 1944 года на хуторе недалеко от места сражения. 1-я Антифашистская бригада фактически прекратила существование. Из оставшихся в живых 400 человек позднее сформировали 4 отряда, которые продолжили воевать.
Осенью 1990 года с помощью поисковика-исследователя, ветерана 1-й Антифашистской бригады Григория Семеновича Маркова удалось найти место захоронения комбрига и увековечить на плитах мемориального комплекса «Прорыв» имена более 200 родионовцев. Все началось с Национального архива Республики Беларусь, где Марков нашел журнал боевых действий бригады, который тщательно вел начальник штаба бригады Борис Михайлович Пономаренко. Именно на страницах этого журнала была обнаружена запись о том, что комбриг был похоронен в районе хутора Накол в квадрате 02 – 70Б. Разыскав карту с точной координатной сеткой, удалось установить, что это место находится в районе д.Чистое Глубокского района. Опрос жителей деревни помог найти лесника Жолнеровича Ивана Владимировича, который знал местоположение хутора, а жительница д.Голубичи Отвалко Надежда Константиновна указала точное место расположения могилы Гиль-Родионова. В августе 1991 года члены военнопатриотического клуба «Поиск» вместе с поисковыми друзьями из клуба «Рубеж» (г. Запорожье) Сергеем Вавиловым и Сергеем Антоновым совершили экспедицию в Глубокский район. После долгих сомнений, расспросов, уточнений, проведения инструментальной разведки на местности была найдена могила Гиль-Родионова в районе хутора Накол, в трех метрах восточнее старой березы. Были также найдены останки еще семи партизан. Фамилии двух из них установлены – Понкратов и Мишута.
В сентябре 1991 года останки Владимира Гиля и его бойцов были перезахоронены на братском мемориальном кладбище в Ушачах. Его жене и детям разрешили вернуться из эвакуации в Белоруссию и выдали денежное содержание Гиль-Родионова за годы войны с 1941 под 1944 годы, что составило большую сумму для того времени. После войны история полковника Гиля обросла слухами и домыслами, и его личность до сих пор остаётся загадкой.
А вот что пишет сын Гиля — Вадим Владимирович (живет в Минске).
ПЕSSНИ ПАРТИЗАН
Комментарии
Откройте (запустите) банковское приложение, отсканируйте QR-код, выбрав пункт меню «платежи по QR-коду» и наведя камеру на QR-код, введите сумму пожертвования и сделайте платёж.
Тел./факс редакции: +7 (499) 288-00-72
Рекламный отдел:+7 (499) 288-00-72
Отдел распространения: +7 (499) 288-00-89
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации:
Учредитель: ООО «Совершенно Секретно Трейд».
Юридический адрес: 127247, г. Москва, Дмитровское ш-е, д. 100, стр. 2.
Почтовый адрес: 127247, г. Москва, а/я 72.
Генеральный директор: Андрей Кораблин.
Все права защищены. Копирование и использование материалов запрещено, частичное цитирование возможно только при условии гиперссылки на сайт.
Представители компаний могут самостоятельно разместить пресс-релиз на портале sovsekretno.ru. Данный вид размещения информации доступен для партнеров в двух форматах: бесплатно и на платной основе.
Правила размещения пресс-релизов:
Пресс-рели́з — информационное сообщение, содержащее в себе новость об организации (возможно и частном лице), выпустившей пресс-релиз, изложение её позиции по какому-либо вопросу.
Требуется регистрация на сайте.
Необходимо внимательно заполнить все поля формы на странице «Добавить пресс-релиз» и нажать кнопку «Отправить». После отправки ваш пресс-релиз будет проверен модератором и опубликован на сайте.
Требования к публикуемым пресс-релизам:
К бесплатной публикации на сайте принимаются только пресс-релизы. Произвольные и коммерческие статьи к бесплатной публикации не принимаются.
Пресс-релиз должен быть посвящен конкретному событию. Не допускается публикация текстов, несущих лишь рекламную информацию.
Пресс-релиз, который содержит большое количество орфографических и синтаксических ошибок не публикуется.
Не публикуются плохо оформленные (нечитаемые) пресс-релизы: сплошной нечитаемый текст; текст, без разбиения на абзацы; злоупотребление форматированием; чрезмерное количество ссылок в тексте.
В случае нарушения одного или нескольких правил, редакция оставляет за собой право не публиковать пресс-релиз на сайте.
Технические требования к тесту пресс-релиза.
Бесплатное размещения материалов в разделе «пресс-релизы» на нашем портале:
«Серьёзная операция советских спецслужб»: как коллаборационисты из СС стали партизанами и погибли в бою с нацистами
Согласно официальным советским документам, Владимир Гиль родился 11 июня 1906 года в городе Вилейка неподалёку от Минска. По национальности был белорусом. Происходил из рабочей семьи.
В беседе с RT историки, авторы книги «1-ая Русская бригада СС «Дружина»» Дмитрий Жуков и Иван Ковтун подчеркнули, что после войны жизнь Гиля и история «Дружины» обросла огромным количеством мифов, в том числе и о якобы немецком происхождении Владимира Гиля и его «старинном дворянском роде». Однако, по утверждению историков, это вымысел, никаких подтверждающих подобные высказывания данных не существует.
Взлёт и падение красного командира
В 1921 году Владимир Гиль вступил в комсомол, в следующем году окончил школу-девятилетку, после чего работал секретарём сельсовета в деревне Новые Дороги. В 1926 году он поступил в Борисоглебско-Ленинградскую кавалерийскую школу. Через три года окончил её и был назначен командиром взвода в 32-й Белоглинский кавалерийский полк. В 1931-м Владимир Гиль вступил в партию и после службы на должностях командира эскадрона и помощника начальника штаба полка в 1937 году был зачислен в Военную академию РККА имени М.В. Фрунзе.
«Слушателем академии Гиль стал, будучи в звании старшего лейтенанта, что само по себе необычно. Как правило, это был удел командиров. Ему повезло в том смысле, что в Красной армии в это время существовала острая нехватка командного состава. В 1938 году ему присвоили звание капитана, в 1939-м — майора, а в 1940-м он уже был подполковником. Учился он очень хорошо, но при этом был карьеристом, изображал из себя искреннего коммуниста, готового умереть за Родину», — отметил Иван Ковтун. По его словам, в том же 1940 году Гиль стал начальником штаба 8-й моторизованной бригады, а в марте 1941-го — начальником штаба 229-й стрелковой дивизии.
Как пояснил эксперт, после начала ВОВ Гилю удалось провоевать всего десять дней, после чего 16 июля он попал в плен на территории Витебской области. Существует популярный миф о том, что он был ранен, но это ничем объективно не подтверждается.
«Сразу после захвата в плен с ним начал работать офицер отдела 1С (военной разведки и контрразведки) 3-й танковой армии вермахта, но Гиль изначально на сотрудничество с немцами не пошёл. Однако побывав в пересыльных пунктах и лагерях военнопленных, где творились страшные вещи, он не захотел умирать от голода. Оказавшись в офицерском лагере №68 в Сувалках (на тот момент это была территория Восточной Пруссии), он осенью 1941 года всё-таки пошёл на сотрудничество с нацистами. Собрав группу из нескольких офицеров, он под эгидой СД стал создавать антисоветскую организацию», — рассказал Дмитрий Жуков.
«Дружина» Родионова
«Нужно понимать, что деятельность Гиля в этот период проходила под эгидой организации «Цеппелин» — структурного подразделения VI Управления РСХА, работавшего над созданием разведывательно-диверсионных групп для заброски в советский тыл, которые занимались бы разжиганием ненависти, диверсиями, терактами и подрывом сил Красной армии, — подчеркнул Иван Ковтун. — И Гиль не мог не отдавать себе отчёт в том, чем занимается. Программные документы, которые он писал, были проникнуты антисемитизмом и выдержаны в колониальном духе преклонения перед немецким господством».
Весной-летом 1942 года за группой Гиля закрепилось наименование «Дружина», а сам он взял оперативный псевдоним Родионов (по фамилии деда). В августе гитлеровцы на базе формирования Гиля (Родионова) развернули батальон СС, который был переброшен сначала в Смоленск, а затем в Белоруссию.
Одним из самых глубоких заблуждений историки называют рассказы о том, что «Дружина» якобы постоянно защищала местное население и даже вступала из-за этого в столкновения с СС.
«Конечно, у них были находящиеся под их контролем населённые пункты, превращённые в крепости, в которых они никого действительно не трогали, — уточнил Дмитрий Жуков. — Но они под руководством СС участвовали в карательных операциях «Коттбус», «Карлсбад», «Февраль». В ряде карательных мероприятий их задействовали вместе с таким печально известным подразделением, как зондербатальон Дирлевангера. Они участвовали в сожжении деревень, акциях против советских партизан и гражданского населения».
По словам Ивана Ковтуна, немцы делали это намеренно. «До них доходила информация о недостаточной лояльности бойцов «Дружины», и гитлеровское командование старалось повязать коллаборационистов кровью ни в чём не повинных людей», — пояснил эксперт.
По словам историков, сегодня можно найти утверждения о том, что Гиль создал большие антибольшевистские ячейки в ряде городов, и о том, что «Дружина» якобы разгромила мощный советский десант. «Всё это просто выдумки, никаких данных о бое с советским десантом нет, как и о ячейках в городах. Даже у тех газет, которые выпускала «Дружина», охват населения был незначительным», — добавил Иван Ковтун.
Впрочем, помимо боевых антипартизанских операций, Гиль действительно занимался пропагандой. В 1942 году ему удалось переманить на сторону нацистов около ста партизан. Однако в то же время одна из его рот в ноябре 1942-го взорвала мост, который должна была охранять, и бежала к партизанам. Тем не менее в марте 1943 года на базе «Дружины» сначала был сформирован полк СС, а в мае-июне — бригада, состоявшая из двух полков, разведбатальона, артиллерийской батареи, учебного батальона и подразделений обеспечения.
Результат психологической игры
«Летом 1943 года руководство «Дружины» попыталось провести пропагандистские мероприятия в отношении личного состава партизанской бригады «Железняк» под руководством Ивана Титкова. Переговоры Гиль поручил вести своему заместителю Павлу Богданову — бывшему генерал-майору РККА. Началась запутанная психологическая игра, и результат оказался неожиданным. Сначала переговоры зашли в тупик, но партизаны изготовили документ, который компрометировал Гиля в глазах немцев, и одновременно стали договариваться лично с ним, в конце концов склонив его к переходу на свою сторону», — рассказал Дмитрий Жуков.
По словам авторов книги, в начале войны работу с коллаборационистами советские силовики не проводили — их, как правило, сразу же расстреливали, не всегда успевая разобраться в ситуации. Однако чуть позже подход к изменникам Родины стал меняться. Ещё до истории с Гилем коллаборационисты несколько раз переходили на сторону партизан и Красной армии, но максимум на уровне рот. Целые бригады от немцев до «Дружины» ещё не сбегали.
«Это была серьёзная операция советских спецслужб, игра, в которой они применили весь свой опыт. Она проводилась под контролем начальника Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) Пантелеймона Пономаренко и его заместителя полковника госбезопасности Сергея Бельченко. При этом ЦШПД вёл активную переписку с руководством других специальных служб, о содержании которой мы до сих пор толком не знаем, так как она по большей части всё ещё засекречена. Непосредственно на месте за работу по «Дружине» отвечал начальник особого отдела «Железняка» Алексей Скляренко», — поделился с RT Иван Ковтун.
То, что произошло в августе 1943 года, стало для нацистов полной неожиданностью. Если бы переговоры шли слишком долго, об этом неминуемо узнала бы агентура, внедрённая в бригаду, и у Гиля ничего бы не получилось. Однако командир «Дружины» принял решение очень быстро.
16 августа личный состав бригады был поднят по тревоге и перебил всех немецких офицеров, а также большую часть командиров, потенциально лояльных к гитлеровскому командованию. В тот же день «Дружина» официально перешла на сторону партизан и напала на немецкий гарнизон на узловой станции Крулевщина, уничтожив около 600 гитлеровцев, захватив трофеи и взорвав склады с горючим и боеприпасами.
«После перехода на сторону советских партизан на базе «Дружины» была сформирована 1-я Антифашистская партизанская бригада. По разным подсчётам, от немцев ушло от полутора до двух тысяч человек. Около 500 бойцов «Дружины» остались с гитлеровцами. Тех, кто ушёл к партизанам, тщательно проверили на возможную причастность к агентуре немецкой разведки. Часть из них арестовали», — рассказал Дмитрий Жуков.
«Ключевую роль в этой истории сыграл сам по себе факт перехода «Дружины» на сторону партизан. Это событие серьёзно подорвало веру немецкого командования в перспективы использования вооружённых формирований коллаборационистов. Были значительно ослаблены аппаратные позиции руководителей спецслужб Третьего рейха, ранее отстаивавших перспективы использования вооружённых отрядов из числа военнопленных и жителей оккупированных территорий», — рассказал в интервью RT учёный секретарь Музея Победы Сергей Белов.
1-ая Антифашистская партизанская бригада
«За операцию на станции Крулевщина, которую Гиль предложил и при проведении которой он отличился, его наградили орденом Красной Звезды. Это было во многом пропагандистским шагом, направленным на то, чтобы и в дальнейшем склонять коллаборационистские формирования на сторону партизан и Красной армии», — пояснил Иван Ковтун. Также Гилю было присвоено очередное воинское звание «полковник», после чего 1-ая Антифашистская бригада начала активно действовать в Борисовско-Бегомльском партизанском крае, а затем — в Полоцко-Лепельской зоне. Она громила гитлеровские гарнизоны в Студенке, Зембине, в деревне Королёв Стан, вела ожесточённые бои и несколько недель удерживала один из важных участков дороги Докшицы — Лепель.
«Бригаду, доказавшую свою боеспособность, посылали в самое пекло, на самые сложные участки. Бывшие бойцы «Дружины» сражались отважно, пытаясь искупить свою вину. В этот период наряду с другими сражавшимися рядом с ними партизанскими отрядами и бригадами они нанесли весьма серьёзный ущерб гитлеровским карателям», — подчеркнул Дмитрий Жуков.
В апреле 1944 года нацисты развернули против партизан Лепельской зоны широкомасштабную карательную операцию «Весенний праздник». К началу мая 16 партизанских бригад были окружены силами вермахта, СС и полиции на участке площадью около 4 кв. км у деревни Плино. 4 мая 1-ая Антифашистская партизанская бригада пошла на прорыв. Практически весь её личный состав погиб в бою. Смертельно ранен был и сам Владимир Гиль. 14 мая он умер от ран и был похоронен в братской могиле недалеко от хутора Накол. В 1991 году его и ещё семерых партизан перезахоронили в центре партизанского кладбища города Ушачи Витебской области.
«Смерть на самом деле спасла Гиля от практически неизбежного суда. Другие партизанские командиры говорили, что так, может, для него было и лучше. Из-за факта измены и военных преступлений, в которых он участвовал, его даже с учётом всех смягчающих обстоятельств определённо ждали бы долгие годы лишения свободы после войны», — отметил Иван Ковтун.
Из 1099 бойцов 1-й Антифашистской бригады, принявших участие в отражении карательной экспедиции «Весенний праздник», погибли 1025 человек. «Они дрались, как звери, но гитлеровцы выкосили практически всех», — добавил Дмитрий Жуков.
Тем не менее семье Гиля советские власти выплатили денежное содержание офицера Красной армии за 1941—1944 годы. Имя полковника и его бойцов было увековечено на плитах мемориального комплекса «Прорыв». По окончании войны дочь Гиля Галина защитила диссертацию на соискание степени кандидата физико-математических наук и стала доцентом Харьковского авиационного института. Сын стал кандидатом технических наук и заведующим сектором криогенных процессов ИТМО НАН Белоруссии.
«Искупил ли Гиль свою вину кровью? Наверное, отчасти искупил, — полагают авторы книги о «Дружине» и её командире. — Однако тёмные куски из его биографии не выбросить. Если бы он выжил, его бы судили, а так он остался полковником-орденоносцем. Сегодня можно встретить утверждения, что Гиль якобы был разведчиком, награждённым лично Сталиным, и вся его деятельность была специально продуманной игрой, однако никаких документальных подтверждений этому не существует. Он был типичным авантюристом, причём человеком, чуждым какой-либо идеологии, но весьма амбициозным и властолюбивым».
Дневник гиля что такое
Показания Николая Яковлевича Иванова –
председателя заводского комитета завода Михельсона:
Допрашивал чл. ЦИК В.Кингисепп.
Показания Степана Казимировича Гиля – шофера Ленина:
«Я приехал с Лениным около 10 часов вечера на завод Михельсона. Когда Ленин уже был в помещении завода, ко мне подошли 3 женщины. И одна из них спросила, кто говорит на митинге. Я ответил, что не знаю. Тогда одна из трех сказала, смеясь: «Узнаем». По окончании речи В.И.Ленина, которая длилась около 1 часа, из помещения, где был митинг, бросилась к автомобилю толпа человек 50 и окружила его. Вслед за толпой в 50 человек вышел Ильич, окруженный женщинами и мужчинами, и жестикулировал рукой. Среди окружавших его была женщина, блондинка, которая меня спрашивала, кого привез. Эта женщина говорила, что отбирают муку и не дают провозить. Когда Ленин был уже в расстоянии трех шагов от автомобиля, я увидел, что сбоку, с левой стороны от него, в расстоянии не больше 3-х шагов, протянувшуюся из-за нескольких человек женскую руку с браунингом, и были произведены 3 выстрела, после которых я бросился в ту сторону, откуда стреляли, стрелявшая женщина бросила мне под ноги револьвер и скрылась в толпе. Револьвер этот лежал под моими ногами. При мне револьвера этого никто не поднял. Но, как объяснил один из 2-х сопровождавших раненого Ленина, сказал мне: «Я подтолкнул его ногой под автомобиль». Когда я нагнулся к Владимиру Ильичу, с револьвером в руках, то какая-то фельдшерица схватила меня за револьвер. Впоследствии эта фельдшерица с двумя лицами помогла мне положить Ленина в автомобиль, и мы четверо поехали в Кремль, где была оказана первая помощь Ленину. Поправляю: одна из женщин спросила меня, не кто говорит на митинге, а кого я привез. Поправляюсь: после первого выстрела я заметил женскую руку с браунингом».
Степан Казимирович Гиль.
В расследовании покушения на Ленина принимал участие член ВЦИК и следственного отдела Революционного трибунала, основатель Эстонской компартии Виктор Эдуардович Кингисепп. Через четыре года после этого расследования он сам будет расстрелян по приговору военно-полевого суда буржуазной Эстонии.
Первым опрошенным им свидетелем стал Н.Я.Иванов – председатель заводского комитета завода Михельсона. Член компартии с 1902 года, участник трех революций Иванов, как свидетель, не мог не внушать доверия Кингисеппу, но показания его были очень скупы: видел стрелявшую в Ленина женщину, похожую на партийную работницу, понял, что она прислушивается к разговорам, но не заметил, чтобы к ней кто-нибудь подходил. За незначительностью этой информации ее вовсе можно было бы не комментировать, однако мы еще вернемся к ней, поскольку эти показания составят разительный контраст с теми воспоминаниями, которые Иванов напишет позднее.
«Сочувствующего коммунистам» бывшего офицера С.К.Гиля – шофера Ленина – допрашивал председатель Московского революционного трибунала А.М.Дьяконов. Он же проведет и первый допрос Фанни Каплан, но сначала остановимся на весьма любопытных показаниях Гиля.
По его словам, к заводу Михельсона они подъехали около десяти часов вечера. Митинг продолжался около часа. Потом еще какое-то время Ленин разговаривал с рабочими на заводском дворе. А теперь вспомним обращение, подписанное Я.М.Свердловым, и дату, которая стоит внизу: «30 августа 1918 г. 10 час. 40 мин. вечера». Получается, что обращение, раскрутившее кровавое колесо красного террора, было написано Свердловым еще до покушения на Ленина!
Из показаний Гиля запомним еще трех женщин, одна из которых, «блондинка», спрашивала его, кого он привез на митинг, а после митинга разговаривала с Лениным. Именно в тот момент, как следует из показаний Гиля, и раздался первый выстрел. Гиль не разглядел стрелявшего, а увидел с левой стороны, на расстоянии «не больше 3-х шагов, протянувшуюся из-за нескольких человек женскую руку с браунингом». Пройдут годы, в 1930 году «сочувствующий коммунистам» бывший офицер Гиль вступит в партию большевиков, напишет воспоминания «Шесть лет с Лениным», отрывок из которых мы приведем ниже. Описанная там сцена покушения будет существенно отличаться от того, что Гиль сообщил Дьяконову. И возникает вопрос – что больше достойно доверия: или показания, данные председателю Московского ревтрибунала (!) сразу после события, или воспоминания, написанные спустя годы после смерти Ленина и рассчитанные на широкий круг читателей?
Гиль услышал три выстрела, после чего стрелявшая женщина бросила револьвер ему под ноги и скрылась в толпе. Таким образом, если верить Гилю, револьвер, из которого были произведены выстрелы, никак не мог быть «отобранным у Каплан», о чем сообщалось в газете «Известия ВЦИК». Или же речь идет о двух разных револьверах – один остался на месте покушения, а другой был отобран у какой-то женщины, также находившейся на митинге. Возможно ли такое?
Показания Стефана Николаевича Батулина –
помощника военного комиссара Московской советской пехотной дивизии:
Во Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией
В дополнение к своему показанию о задержании Каплан, покушавшейся 30-го августа с. г. на жизнь тов. Ленина, сообщаю:
В момент выхода тов. Ленина из помещения завода Михельсона, в котором происходил митинг на тему: «Диктатура буржуазии и диктатура пролетариата», – я находился от тов. Ленина на расстоянии 15–20 шагов. На лестнице, при выходе присутствующих на митинге, стремительно бросившихся к выходу, образовался затор, и мне после больших усилий все же удалось быстро выйти на улицу.
А товарищи рабочие, по большей части рабочая молодежь, образовали цепь, которой сдерживали толпу народа, требовавшую смерти преступнице. В военном комиссариате Замоскворецкого района эта задержанная мною женщина на допросе назвала себя Каплан и призналась в покушении на жизнь т. Ленина.
Помощник военного комиссара 5-й Московской
советской пех. Дивизии Батулин.
5-го сентября 1918 г. Ходынка-лагери.
Показания С.Н.Батулина, сделанные им сразу после покушения, слишком лаконичны и несвязны, поэтому обратимся к письму, которое он написал в ВЧК спустя пять дней после случившегося. Здесь дана уже развернутая картина события, в частности говорится о панике, охватившей людей после выстрелов – реакция вполне естественная, но о которой официальная пропаганда в дальнейшем предпочитала умалчивать.
Остановимся еще на одном замечании Батулина: «Добежавши до так называемой «Стрелки» на Серпуховке, я увидел бежавших двух девушек, которые, по моему глубокому убеждению, бежали по той причине, что позади их бежал я и другие люди, и которых я отказался преследовать». Приходится только гадать, как бы разворачивались события дальше, если бы Батулин продолжил преследование этих девушек и не заметил остановившуюся у дерева Фанни Каплан.
Вернемся к показаниям Гиля: «Ко мне подошли 3 женщины. И одна из них спросила, кто говорит на митинге. Я ответил, что не знаю. Тогда одна из них сказала, смеясь: «Узнаем».
После митинга эта «блондинка» разговаривала с Лениным. Батулин увидел впереди себя двух бегущих девушек. Зададимся вопросом – не эти ли молодые женщины интересовались у Гиля, кого он привез? Не были ли они причастны к покушению на Ленина? Ведь Гиль не видел лица стрелявшей, а только «женскую руку с браунингом».
Опять вчитаемся в письмо Батулина: «В это время позади себя, около дерева, я увидел с портфелем и зонтиком в руках женщину, которая своим странным видом остановила мое внимание». Одна эта фраза содержит в себе столько информации, что без детального ее анализа не обойтись. Почему остановилась Каплан, когда мимо нее толпой бежали испуганные выстрелами люди? Ведь в толпе легче было затеряться и скрыться. Далее Батулин пишет: «Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного».
Опять напрашивается вопрос – не умышленно ли Каплан придала себе такой нарочитый вид, чтобы ее заметили? Вызывает недоумение еще одно странное обстоятельство: Батулин сообщает, что в руках Каплан были портфель и зонтик, то есть обе ее руки были заняты. Как же она смогла прицельно выстрелить? Взяла портфель и зонтик в одну руку? Но зачем было Каплан брать с собой лишние вещи, которые могли помешать осуществить задуманное? Не отводилась ли ей в покушении совсем другая роль, а не роль главной исполнительницы?
Следующий документ только подтверждает эти сомнения.
Показания подруги Фанни Каплан – Веры Михайловны Тарасовой:
«Я судилась в 1906 году за хранение взрывчатых веществ в гор. Ека-теринославле. Была приговорена к 4 годам каторги, которую отбывала, между прочим, и на Нерчинской каторге.
Знаю я всех тех каторжанок, с которыми я отбывала вместе каторгу, в том числе и Фанни Каплан, которая в то время была слепа. Она ослепла, кажется, в 1909 году, причем до этого она хронически теряла зрение на 2–3 дня. Врачи разнообразно толковали причины слепоты. Зрачки ее реагировали на свет. Это было связано с резкими головными болями. В Чите, – я тогда уже была за границей, думаю, это было в 1912 году, – она вновь прозрела. Она была приговорена военно-полевым судом к смертной казни, которая была заменена вечной каторгой.
Я вернулась из-за границы в июле прошлого года. Фанни Каплан я встретила в этом году, не ручаюсь за память, в апреле или около этого, в вагоне трамвая «Б», кажется, у Каретно-Садовой. Я к ней подошла и имела с ней весьма короткий разговор. Это был обычный разговор про наших каторжанок: как кто поживает и т. п. Я не могу категорически утверждать, что не встречала ее до этого у Пигит.
Я по убеждениям социалистка-революционерка. Сейчас я занимаюсь обыденной работой и в политической работе не участвую. Я не могу ориентироваться в создавшейся политической обстановке. Если бы произошла реставрация, я бы нашла свое место. Мне неизвестно, чтобы Фанни Каплан когда-либо носила другую фамилию».
Допрашивал В. Кингисепп.
Из публикации в журнале «Пролетарская революция» не ясно, каким образом Кингисеппу удалось уже на следующий день после покушения найти подругу Каплан – В.М.Тарасову и почему встал вопрос, не носила ли Каплан другую фамилию. Возможно, в протокол допроса не попали очень важные сведения, которые позволили бы значительно дополнить портрет террористки, но и то, что вошло в протокол, заставляет серьезно усомниться в официальной версии покушения на В.И.Ленина. Я имею в виду упоминание Тарасовой серьезной глазной болезни у Фанни Каплан, связанной с резкими головными болями. Больше того, оказывается, что временами Каплан слепла вовсе!
Трудно, невозможно понять, как опытные в таких делах эсеры могли поручить покушение на Ленина человеку со слабым, больным зрением, которая в любое время, например, от нервного перенапряжения, могла опять ослепнуть?!
Правда, до этого Фанни Каплан лечилась – лето семнадцатого года она провела в санатории для политических амнистированных в Евпатории, а известие об Октябрьской революции встретила в Харькове, где ей была сделана глазная операция, частично восстановившая ее зрение. Но эсеры, конечно, не могли не понимать, что Фанни Каплан, в молодости приговоренная к смертной казни, побывавшая на каторге, несколько лет находившаяся в состоянии полной слепоты, – не тот человек, которому можно поручить исполнение такого серьезного террористического акта, как убийство Ленина. Другое дело – второстепенная, отвлекающая роль, с которой Каплан вполне могла справиться. И ее собственные показания убедительно подтверждают это предположение, следует только внимательно вчитаться в них.
Загадка полковника Гиля
Владимир Гиль, командир Первой Националистической бригады, — предатель или патриот? В его судьбе до сих пор много невыясненных вопросов.
В 1929 году была принята Женевская конвенция о содержании военнопленных, которую Советский Союз не подписал. Впоследствии это отразилось на обращении с русскими солдатами в плену. За первые месяцы Великой Отечественной войны немцы захватили в плен более трёх миллионов русских военнопленных. Германия не рассчитывала на такое количество людей, и пришлось срочно организовывать концентрационные лагеря. Лагерь в Сувалках на территории оккупированной Польши представлял собой огромное поле, обнесённое колючей проволокой, где без крыши над головой теснились тысячи пленных. Евреев и советских комиссаров ждала немедленная расправа. В то же время Абвер пытался вербовать советских граждан в ряды немецких вооружённых сил. В Сувалках этим занимался штандартенфюрер Гофман, один из руководителей германской разведывательно-диверсионной организации «Цеппелин», созданной для работы в советском тылу. Он сразу обратил внимание на Владимира Гиля, взятого в плен в июле 1941 года под Толочином в Витебской области. Немецкая разведка быстро узнала о его происхождении.
Родился Владимир Гиль 11 июня 1906 года в имении Дараганово Бобруйского уезда Могилёвской губернии. Его отец, Вальдемар Энтони фон Лютенгаузен-Вольф, принадлежал к немецким баронам, а мать, Мария Казимировна Домбровская, была внучатой племянницей польского короля Станислава Августа Понятовского. Семья Лютенгаузен-Вольфов оказалась в России во времена Петра Первого, который пригласил немецкого барона преподавать математику. А Екатерина II за верную службу подарила Лютенгаузен-Вольфу имение Дараганово. В 1914 году в связи с войной в России начались гонения на немцев, и отец был вынужден сменить фамилию и стал называться Гилем. Сын Владимир окончил 9 классов и в октябре 1926 года вступил в Красную Армию. В 1939 году он с отличием окончил военную академию им. Фрунзе и получил звание подполковника. Затем он поступил в академию Генштаба и в 1940 году был направлен в город Армавир Краснодарского края на должность начальника штаба 229-й стрелковой дивизии.
Владимир Гиль попал в плен в самом начале войны, на родине осталась его семья — жена и двое детей, сын Вадим и дочь Галина. Потомок знатного рода, Гиль в совершенстве владел немецким, французским и польским языками. Он согласился работать на немцев, и уже в декабре 1941 года Гиля назначили на должность коменданта в лагере Сувалки.
Владимиру Гилю поручили отобрать русских военнопленных для создания националистического отряда. В марте 1942 года эту группу отправили сначала в спецлагерь под Бреслау, а позже — в поездку по Германии с посещением Берлина. На концерте, посвящённом дню рождения Гитлера, Вальтер Шелленберг лично рекомендовал Гиля фюреру, сообщив, что тот может быть полезен Германии. После этого Гитлер поручил Гилю особое задание — организовать из русских военнопленных «Боевой союз русских националистов» для борьбы с большевизмом.
Руководство союзом также доверили Гилю, он написал и идейную программу, в которой говорилось о роспуске колхозов и возвращении земель крестьянам. Таким образом Гиль рассчитывал привлечь военнопленных, недовольных политикой Сталина. Тогда же он поменял фамилию и взял псевдоним Родионов — по имени своего тестя. В «Боевой союз» сразу записались 25 бывших советских командиров. При вступлении в союз новые члены давали клятву беспрекословно выполнять все поручения руководителя союза. Первоначально «Боевой союз» задумывался как политическая организация, но позже был переименован в боевую «Дружину по борьбе с Красной Армией».
К маю 1942 года был сформирован первый отряд из сотни человек. В Советской армии они носили звания от младшего лейтенанта до подполковника, здесь стали рядовыми. Им выдали новое чешское обмундирование с отличительными знаками СС, но погоны были собственного образца, а на рукаве — свастика и черная лента с надписью «За Русь». К июню численность достигла пятисот человек, и отряд стал называться «Первый русский национальный отряд СС» или «Дружина № 1». Первая рота состояла полностью из бывших офицеров Красной Армии, а другие две были укомплектованы немецкими офицерами и русскими националистами из числа эмигрантов.
Спустя три недели подготовительных занятий батальону было поручено первое боевое задание — охота на польских партизан в Томашевском, Замостском и Рава-Русском уездах. Осенью 1942 года национальную бригаду перебросили в район Быхова, где они сначала охраняли железную дорогу, а потом участвовали в операциях против партизан в районе Бегомля. За выполнением приказов следила специальная служба СС при дружине. С самого начала Гиль-Родионов установил правило: не допускать своеволия по отношению к мирному населению. Бойцы в расправах с населением не участвовали и старались не вступать в стычки с партизанами.
В апреле 1943 года к Гиль-Родионову прибыла «делегация» от генерала Власова и агитировала его бойцов присоединиться к Русской освободительной армии (РОА), но никто не согласился. Летом отряд перевели в Докшицы, где действовала партизанская бригада «Железняк». Её командование сразу обратило внимание на русский национальный отряд и развернуло среди его бойцов усиленную агитацию. Между Гиль-Родионовым и командиром «Железняка» Титковым завязалась переписка, в которой партизаны призывали перейти на свою сторону. В начале августа состоялась встреча комбригов, где они обсудили детали перехода.
16 августа 1943 года Гиль-Родионов зачитал перед своим батальоном приказ: «Приказываю с сего числа бригаду именовать «1-я Антифашистская партизанская бригада». Вменяю каждому бойцу беспощадно истреблять фрицев до последнего их изгнания с русской земли». 16 и 17 августа в бригаде были уничтожены все немецкие офицеры. Около 40 человек ярых антисоветчиков во главе с начальником разведки генералом Богдановым были арестованы и переданы партизанам. Через несколько дней их переправили в Москву в главное управление контрразведки «Смерш», где всех допросили с пристрастием. Самого Гиль-Родионова также допрашивали в течение трёх дней.
20 августа 1943 года на Бегомльской аэродром прибыл самолёт с комиссией из Москвы, чтобы уточнить обстоятельства перехода целой бригады на сторону Красной Армии. 17 сентября Владимир Гиль-Родионов был награждён орденом Красной Звезды «за организацию возвращения в ряды защитников Родины советских военнопленных и проявленную доблесть и мужество в борьбе против немецко-фашистских захватчиков», а также получил воинское звание полковника. Последующие месяцы он вместе с бригадой участвовал в самых смелых военных операциях.
Весной 1944 года в районе между Полоцком и Лепелем немцы начали крупнейшее за всю войну наступление против партизан. В операции «Весенний праздник» участвовали 60 тысяч немецких солдат, бронетехника и авиация. Силы были слишком неравными и партизаны быстро оказались в окружении. 5 мая комбриг Гиль-Родионов повёл бойцов на прорыв. Ему удалось пробиться сквозь немецкое окружение, потеряв при этом больше половины своей бригады. Сам Гиль-Родионов был смертельно ранен и скончался 14 мая 1944 года на хуторе недалеко от места сражения. 1-я Антифашистская бригада фактически прекратила существование. Из оставшихся в живых 400 человек позднее сформировали 4 отряда, которые продолжили воевать.
В сентябре 1991 года останки Владимира Гиля и его бойцов были перезахоронены на братском мемориальном кладбище в Ушачах. Его жене и детям разрешили вернуться из эвакуации в Белоруссию и выдали денежное содержание Гиль-Родионова за годы войны с 1941 под 1944 годы, что составило большую сумму для того времени. После войны история полковника Гиля обросла слухами и домыслами, и его личность до сих пор остаётся загадкой.
Шесть лет с В. И. Лениным
Не случайно воспоминания личного шофера Ленина тов. С. К. Гиля выходят вторым, расширенным изданием. Несомненно, что для всех нас особенно дороги воспоминания современников Владимира Ильича, имевших счастье лично с ним общаться. Тов. Гиль в течение шести лет имел возможность общения с Владимиром Ильичем в великие по своей значимости, бурные и грозные зачинательные годы Красного Октября. Хотя т. Гилю по его профессиональным обязанностям приходилось наблюдать Владимира Ильича главным образом во время его отдыха, но отдых Ленина был всегда активным, весьма характерным для разгадки исключительной обаятельности этого человека, судьба которого оказалась столь решающей для судеб всего прогрессивного человечества. Вот почему от записок тов. С. К. Гиля трудно оторваться: благодарная память т. Гиля сохранила для всех нас в такой свежей отчетливости многие черты и черточки Владимира Ильича, что, пробегая строчки воспоминаний, как бы общаешься с Владимиром Ильичем, а ведь это для всех нас, лично знавших В. И., всегда было самой большой и великой по своему значению радостью.
Шесть лет с В. И. Лениным скачать fb2, epub бесплатно
Авторы этих воспоминаний имели непосредственное отношение к охране Кремля и высших руководителей государства. Павел Мальков был первым кремлевским комендантом с марта 1918 по апрель 1920 года. Он часто встречался с В.И. Лениным, Я.М. Свердловым, Ф.Э. Дзержинским и другими видными деятелями советского руководства. Степан Гиль являлся персональным водителем и охранником Ленина, а после его смерти служил у Микояна и Вышинского.
В своих записках П. Мальков и С. Гиль рассказывают много интересного о служебной деятельности и личной жизни кремлевских вождей – прежде всего В.И. Ленина. Эти записки тем любопытнее, что дополняют друг друга: например, С. Гиль был главным свидетелем известного покушения Фанни Каплан на Ленина, а П. Мальков потом ее допрашивал и лично расстрелял. В ряде других эпизодов у читателя также имеется возможность сравнить воспоминания этих двух людей, близко знавших Ленина.
В войнах первой половины XIX в. артиллерия играла важную роль, недаром современники называли ее «богом войны». Впервые читателю предлагается детальный рассказ о действиях артиллерии в Отечественной войне 1812 г. На примере известных сражений автор показывает особенности использования орудий в русской и французской армиях, рассматривает состав и оснащение артиллерийских частей, а также артиллерийские трофеи, захваченные русскими войсками. Книга иллюстрирована уникальными фотографиями.
Монография посвящена исследованию положения и деятельности Русской Православной Церкви в Среднем Поволжье в конце XIX – начале XX веков. Подробно рассмотрены структура епархиального управления, особенности социального положения приходского духовенства, система церковно-приходских попечительств и советов. Обозначены и проанализированы основные направления деятельности Церкви в указанный период – политическое, экономическое, просветительское, культурное.
Данная работа предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей высших учебных заведений, а также для всех читателей, интересующихся отечественной историей и историей Церкви.
Вопросъ рѣшается. — Неожиданный пунктъ нападенiя. — Капитанъ Семсъ. — Инструкцiи президента. — Созданiе флота. — Отъ стараго къ новому. — Важное порученiе. — Назначенiе на Сэмтеръ. — Дѣйствительный характеръ конфедеративнаго «пирата».
Президентъ конфедеративныхъ штатовъ приступилъ къ формированiю армiи для защиты свободы Юга. Въ странѣ, гдѣ преобладаетъ единодушiе, и доблесть есть одно изъ нацiональныхъ качествъ — формированiе армiи не представляетъ большихъ затрудненiй. Нельзя сказать того же относительно флота. Кровные Южане, служившiе въ рядахъ армiи, перешли на сторону своихъ штатовъ; матросы же привязаны къ судамъ своимъ также, какъ и къ отечеству, и считаютъ одною изъ своихъ священныхъ обязанностей не измѣнять имъ. Несмотря на это, г. Дэвисъ если и не имѣлъ большаго выбора въ офицерахъ, въ числѣ соотечественниковъ своихъ онъ нашелъ много достойныхъ людей, какъ это достаточно показала недавняя исторiя Юга. Найти опытныхъ и надежныхъ моряковъ оказалось легче, чѣмъ дать имъ какое-нибудь назначенiе. Аталантическiй океанъ и порты Америки находились въ то время исключительно во власти президента Линкольна. Югъ не имѣлъ никакого голоса на моряхъ. Купцы Нью-Iорка и Бостона были увѣрены, что война мало ихъ касается, и, вотируя въ пользу вторженiя въ Южные штаты, они не допускали и мысли о возможности вреда для себя. Суда ихъ гордо входили въ гавани и безпрепятственно плавали по океану. Несмотря на предстоявшую войну, страховыя конторы довольствовались премiями мирнаго времени. Да и въ самомъ дѣлѣ, чего было бояться? Югъ не имѣлъ ни одного судна. Кое-гдѣ нашелся бы еще пароходъ, который можно было бы вооружить; но что сдѣлалъ бы онъ противъ такихъ ходкихъ и грозныхъ судовъ, какъ Brooklyn, Powhattan, Niagara и дюжины другихъ? По мнѣнiю американскихъ негоцiантовъ, положенiе было вполнѣ безопасное; Южнанамъ предстояло жестокое пораженiе безъ всякой возможности съ своей стороны нанести вредъ противнику.