Болезнь сэд что такое
Статьи
Синдром Элерса-Данло
Синдром Элерса-Данло (СЭД) — это наследственное заболевание, которое встречается с частотой 1 на 100 тысяч. Синдром относится к дифференцированным дисплазиям. В составе синдрома выделяют 9 типов, из которых 1, 2 и 3 составляют большинство. По ортопедическому статусу 1, 2, 3 и 4 типы не отличаются между собой. При 9 типе имеется избыточная подвижность суставов без нарушения биохимических показателей. Для больных характерен низкий рост, перерастяжимость кожи и слизистых оболочек, хрупкость и легкая ранимость кожи, повышенная кровоточивость слизистых, деформация грудной клетки, кифоз, сколиоз, косолапость, перерастяжимость связок, повышенная подвижность суставов, врожденный вывих бедра, рекурвация коленных суставов. Перерастяжимость кожи отмечают со времени рождения. С возрастом гиперэластичность уменьшается. У 60% детей имеется нарушение ходьбы, которое становится заметным в конце 1 года, начале 2 года. Есть рекурвация и вальгус коленных суставов, плоско-вальгусные стопы. У пациентов с дисплазией тазобедренного сустава развивается синдром илио-тибиального тракта, что вызывает при ходьбе щелканье в области большого вертела. У больных с синдромом 3 типа имеется выраженная нестабильность суставов, слабость мышц нижних конечностей, артралгия и боль в спине.
Общий вид пациента с синдромом Элерса-Данло
Диагностика
Диагностика синдрома Элерса-Данло (СЭД) основана на Вильфраншских критериях (Beighton et al., 1998). В них выделены шесть типов: классический, гипермобильный, сосудистый, кифосколиотический, артрохалазия, дерматоспараксис. Большие и малые диагностические критерии определены для каждого типа и дополнены по мере возможности данными лабораторных исследований. (Сокращения в таблице: АД — аутосомно-доминантный, АР — аутосомно-рецессивный типы наследования).
Нижние конечности у пациента с синдромом Элерса-Данло IV типа
Стопа при синдроме Элерса-Данло, поперечное плоскостопие, вальгусная деформация большого пальца, бурсит первого плюснефалангового сустава
Стопа при синдроме Элерса-Данло, повышенная подвижность в плюснефаланговых суставах
Синдром Элерса-Данло, приведение переднего отдела стоп на рентгенограмме
Классификация типов синдрома Элерса-Данло
Для клинической диагностики необходимо наличие хотя бы одного большого критерия. Диагноз должен быть подтверждён лабораторными методами исследования путём проведения гистохимического анализа коллагенов I, III, V типов; ДНК-диагностики, направленной на выявление мутаций в генах коллагена, тенасцина-XB, ферментов, участвующих в созревании молекулы коллагена, определения уровня тенасцина-ХВ, лизил-4-гидроксилазы 1, проколагеновой N-протеиназы в сыворотке крови.
Малые критерии обладают меньшим уровнем диагностической специфичности. Наличие одного или более малых критериев пополняет ценность диагностики СЭД.
При отсутствии больших критериев, малые критерии недостаточны для установления диагноза. Наличие малых критериев дает основание полагать наличие состояния, подобного СЭД, характер которого выясняется по мере изучения его молекулярной основы.
Помимо СЭД вышеперечисленные признаки ННСТ могут соответствовать еще целому ряду наследственных заболеваний СЭД: JOINT LAXITY, FAMILIAL, CUTIS LAXA, OCCIPITAL HORN SYNDROME. Наряду с СЭД полностью отвечающим Вильфраншским критериям, существует множество случаев, когда имеется неполный набор критериев. Такие случаи относятся к элерсоподобному фенотипу (ЭПФ).
Лечение
При синдроме Элерса-Данло нестабильность суставов устраняют с помощью консервативных и оперативных методов. При болях в спине у старших больных рекомендуют ношение корсета. На коленные и голеностопные суставы надевают ортезы. У подростков при нестабильности суставов, которая инвалидизирует больного, в основном, при синдроме 3 типа, показаны стабилизирующие операции на суставах. Для облегчения ходьбы детям и подросткам назначают профилактическую обувь, взрослым изготавливают индивидуальные ортопедические стельки.
Мицкевич Виктор Александрович
Врач ортопед-травматолог, доктор медицинских наук
Резиновый человек
Люди с этим синдромом удивляют и даже шокируют окружающих, каждый день рискуя получить серьёзную травму
Синдром Э́лерса — Данлóса (по некоторым источникам синдром Э́лерса — Данлó, СЭД) — это редкая наследственная патология коллагена, поражающая кожу, опорно-двигательный аппарат и другие органы. Другие названия синдрома — «гиперэластичность кожи», сutis hyperelastica, несовершенный десмогенез Русакова и синдром Черногубова — Элерса — Данлоса. Людей с этим синдромом в прошлом можно было увидеть в цирке из‑за их способности удивлять обывателей своей внешностью и движениями. Этой болезнью страдали и некоторые известные люди — например, скрипач-виртуоз Никколо Паганини.
История открытия синдрома
Людей с этой болезнью описывал еще Гиппократ в 400 году до н. э. в сочинении «Воздухи, воды и места» (De aere, aquis, locis). Он наблюдал за кочевниками и скифами со слабыми суставами и множественными шрамами около них. Гиппократ посчитал, что шрамы были следами прижигания, при помощи которого пытались снизить гипермобильность суставов. Много позже — в 1657 году — голландский хирург Джансун ван Микерен (J. Van Meekeren, 1611–1666 гг.) описал маленького испанца с очень эластичной кожей. Мальчик по имени Джордж Альбс мог растянуть кожу подбородка до груди, а кожу на коленях до середины голени, однако это касалось лишь правой половины его тела. Всемирно известный скрипач и композитор Никколо Паганини (1782–1840 гг) имел гипермобильные суставы, тонкое телосложение и деформацию грудной клетки — все симптомы, характерные для носителя синдрома Элерса — Данлоса. В конце XIX века некоторые пациенты с СЭД выступали в качестве людей с необычными способностями в передвижных шоу — например, «эластичная леди», описанная американскими врачами Джорджем Гулдом и Вальтером Пайлом (George M. Gould, Walter L. Pyle). Разнообразие клинических проявлений синдрома долгое время не позволяло подробно описать все формы заболевания.
Классификация и название
Первое подробное описание СЭД представил русский врач Мясницкой больницы в Москве Андрей Черногубов на Московском венерологическом и дерматологическом обществе в 1892 году. Он описал двух пациентов с повышенной мобильностью крупных суставов. Один из них — 17‑летний парень с эпилепсией, обладавший хрупкой и гиперэластичной кожей, неспособной удерживать швы.
Позднее, в 1901 году, датский дерматолог Эдвард Лауриц Элерс (Edvard Lauritz Ehlers) опубликовал описание пациента со слабыми суставами и гиперэластичностью кожи, с предрасположенностью к образованию синяков. Его же он продемонстрировал на Дерматологическом обществе Дании в 1899 году. Семь лет спустя французский врач Анри-Александр Данлос(Данло) (Henri-Alexandre Danlos) осмотрел пациента с сосудистым поражением кожи на локтях и коленях. После появлялись отдельные описания этого синдрома и в США, и в Англии, и к 1966 году общее число докладов возросло до 300. В 1936 году английский дерматолог Фредерик Паркер Вебер (Frederick Parkes Weber) объединил все случаи с гиперэластичностью и хрупкостью кожи, а также гипермобильностью суставов. Он назвал новое заболевание «синдромом Элерса — Данлоса».
В 1972 году был обнаружен первый молекулярный дефект коллагена при СЭД. В 1986 году на Международном конгрессе по наследственным заболеваниям соединительной ткани в Берлине было выделено 9 типов синдрома Элерса — Данлоса, но в 1997 году в городе Вильфранш-сюр-Мер (Франция) эксперты разработали и приняли более точную классификацию. В ней было уже 6 типов СЭД:
Критерии диагноза
Эта классификация не только систематизирует формы синдрома, но и выделяет большие и малые критерии диагностики синдрома Элерса — Данлоса, поэтому ее часто называют Вильфраншскими диагностическими критериями.
Большие диагностические критерии:
Некоторые малые диагностические критерии:
Два или более больших критерия позволяют заподозрить СЭД, для уточнения требуется лабораторное подтверждение. Если имеют место только малые критерии, то это не СЭД — должен быть хотя бы один большой критерий.
Патогенез и клиника
СЭД — это следствие мутаций в различных генах. Мутации затрагивают гены, преимущественно задействованные в синтезе коллагена, в результате чего его волокна имеют неправильную форму и ориентацию. Они располагаются беспорядочно, что и приводит к основным клиническим проявлениям синдрома Элерса — Данлоса. Мутации могут возникать спорадически, но известны и семейные случаи. Типы СЭД выделены на основании анализа доминирующего симптомокомплекса.
Гипермобильный СЭД
Наследуется по аутосомно-доминантному типу и связан с геном коллагена 3 типа COL3A1. Встречается у одного человека на 10 000–15 000 населения. Доминирующий симптом — повышенная мобильность крупных и мелких суставов, сопровождающаяся болью. Вывихи и подвывихи могут возникать спонтанно или из‑за незначительных травм. Симптомы возникают вне зависимости от возраста, однако у детей с синдромом Элерса — Данлоса поставить диагноз труднее вследствие физиологической слабости связочного аппарата суставов. Пациентам с этим типом СЭД также свойственно раннее развитие остеопороза (практически сразу после 30 лет). Для этого вида СЭД характерны так же функциональные расстройства толстого кишечника, гипермобильность пищевода, гастроэзофагеальный рефлюкс и гастрит.
Классический СЭД
Связан с дефектом коллагена V и I типа вследствие мутации в гене COL5A1 и других генах семейства коллагенов. Встречается у одного на 20 000–40 000 человек. Доминирующее проявление — повышенная растяжимость кожи, которая так же сопровождается геморрагическим синдромом, шрамы и раны заживают нетипичным образом, нередко формируются кисты под кожей, возникают доброкачественные новообразования кожи и подкожной клетчатки.
Сосудистый СЭД
Развивается при аутосомно-доминантном дефекте гена COL3A1, участвующего в синтезе коллагена типа III. Встречается реже, чем предыдущие два типа — у одного на 250 000 человек. Этот тип характеризуется высоким риском профузных кровотечений из внутренних органов и разрывов кровеносных сосудов. Пациент с сосудистым типом СЭД обладает тонкой кожей с просвечивающими сквозь нее сосудами. Именно из‑за проблем с сосудами такие больные редко доживают до 50 лет. Внешний вид пациента с сосудистым типом СЭД может быть весьма характерным — лицо выглядит истощенным с выступающими скулами и впалыми щеками, нос и губы тонкие. При этом выраженной гиперэластичности кожи нет.
Остальные типы встречаются значительно реже предыдущих трех — по всему миру насчитывается около 100 случаев. Ахондроплазиспластический тип СЭД развивается вследствие дефекта коллагена 1 типа. Зарегистрировано около 30 случаев. Уже при рождении у детей с синдромом Элерса — Данло диагностируется вывих бедра, пациенты страдают от раннего артрита, частых кровоподтеков на коже и ее повышенной эластичности, а также от атрофических рубцов. Дерматоспараксис — в мире зарегистрировано всего 10 случаев СЭД этого типа. Пациенты имеют чрезвычайно хрупкую кожу с мягкой рыхлой текстурой, склонную к легкому образованию кровоподтеков. Очень рано больных начинают беспокоить хронические изнуряющие боли в суставах и мышцах. Гиперэластичность кожи проявляется в разной степени, а атрофичности рубцов нет.
Лечение и прогноз
Пациенты с СЭД в течение жизни наблюдаются разными специалистами — терапевтами, генетиками, ортопедами, физиотерапевтами, специалистами ЛФК, неврологами, кардиологами и др., в зависимости от клинических симптомов. Специфического лечения не существует. Ранняя диагностика синдрома Элерса — Данлоса у детей позволяет составить прогноз, подобрать необходимый образ жизни пациенту и снизить количество осложнений, связанных с основным заболеванием. Большинство людей с этим диагнозом могут прожить относительно нормальную и долгую жизнь. Главное условие — снизить травматизм при сохранении достаточной физической нагрузки для развития мышечного каркаса. Кроме того, необходимы регулярные профилактические осмотры и лечение у стоматолога и офтальмолога.
Личный опытДвижение — боль:
Как я живу с синдромом Элерса — Данлоса
«Мои особенности делают меня лишь сильнее»
Интервью: Ирина Кузьмичёва
НАУКА ДВИЖЕТСЯ ВПЕРёД — ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНО, ЧТО В БУДУЩЕМ мы сможем редактировать геном человека и это позволит бороться с наследственными заболеваниями. Но, к сожалению, сегодня ещё есть болезни, которые сложно диагностировать и невозможно вылечить. Александра Б. рассказала нам о жизни с одной из них — синдромом Элерса — Данлоса.
Диагноз и сериал «Кости»
Синдром Элерса — Данлоcа (СЭД) — это генетическое заболевание соединительной ткани. Его вызывают дефекты в синтезе коллагена — важнейшего белка мышц, кровеносных сосудов, костей, хрящей и сухожилий, наружных покровов всех органов. Коллаген «склеивает» ткани, придавая им силу и эластичность — «ломаный» коллаген не выполняет свои обязанности. Этот же белок в виде ампул или инъекций не помогает: организм не знает, что такое «нормальный» коллаген, не способен его вырабатывать и усваивать. Связки не поддерживают суставы — из-за этого происходят вывихи. Позвоночник не фиксируется на месте — в результате появляется искривление. Чаще всего людей с этим синдромом объединяет хрупкость сосудов, повышенная гибкость суставов и невероятная эластичность кожи, почти как у Мистера Фантастика. А ещё — постоянная боль.
С детства у меня болит спина. Родители водили меня к лучшим хирургам, ортопедам, остеопатам, но все говорили: «У вас искривление позвоночника, ходите на плавание». Без достаточных обследований мне назначали лечение, которое только вредило. Например, физические упражнения не учитывающие, что у меня есть протрузии (это первая стадия формирования грыж межпозвонковых дисков), — а они могут привести к грыжам. Или массажи, стимулирующие приток крови к пояснице, что запрещено при эндометриозе (о том, что у меня есть и он, я узнала случайно всего полгода назад — хотя регулярно на протяжении многих лет посещала гинекологов и упоминала боли и другие симптомы). Практически каждый врач упрекал, меня или родителей, что мы не уследили за моим здоровьем и довели до такого состояния. Однажды хирург в районной больнице на вопрос, что мне делать со спиной, ответил: «Ничего. Ждите годы боли».
Осенью 2016 года я оказалась на приёме у одного из лучших вертебрологов (специалист по заболеваниям позвоночника. — Прим. ред.) Латинской Америки. Я встречалась с мексиканцем и часто к нему летала; он знал, что у меня всё время болит спина, а в России я не могу добиться обследования, и записал к специалисту. За два дня там я узнала о своём состоянии больше, чем за двадцать лет здесь. После осмотра и нескольких рентгеновских снимков вертебролог составил список обязательных обследований: магнитно-резонансная томография, компьютерная томография и другие.
Всё выяснилось год назад совершенно случайно, благодаря сериалу «Кости».
Там у одной из жертв был синдром
Элерса — Данлоса — и такие же симптомы, как у меня
Вернувшись в Москву, я три месяца пыталась получить направление на МРТ. Когда невролог назвал опытнейшего мексиканского вертебролога дураком, моё терпение лопнуло. Я пошла к заведующей больницы, но она сказала, что я никогда не получу направление на МРТ позвоночника, потому что им запрещено назначать такой объёмный анализ. Только после того, как я без сил разрыдалась, она сжалилась надо мной и дала направление на томографию одного отдела позвоночника, хотя мне нужно было обследовать четыре. После этого я никогда больше не пользовалась бесплатной медициной.
Всё выяснилось год назад совершенно случайно, благодаря сериалу «Кости». Там у одной из жертв был синдром Элерса — Данлоса — и такие же симптомы, как у меня. Я удивилась сходству, почитала о болезни в интернете и записалась к генетику в Москве — единственному российскому специалисту, который посещает международные конференции, посвящённые СЭД. Я пришла на приём с папкой анализов и заключений всех возможных специалистов. Врач их изучила, спросила о заболеваниях родственников, осмотрела меня и подтвердила моё предположение, поставив диагноз «синдром Элерса — Данлоса». С одной стороны я испытала облегчение: наконец я знаю, что со мной, мне будет легче контролировать болезнь. С другой — диагноз звучал как приговор, поскольку СЭД неизлечим. Генетик утешила, что с возрастом гипермобильность уменьшится. Но, к сожалению, другие хронические болезни, появившиеся из-за синдрома, никуда не денутся.
Жизнь с синдромом
Вероятность наследования синдрома Элерса — Данлоса — пятьдесят процентов; такая невесёлая лотерея. Скорее всего, он есть у моей матери: у неё те же проблемы и боли, но она не обследовалась. Есть шесть типов синдрома Элерса — Данлоса, каждый отличается мутацией определённых генов. Например, у людей с классическим типом невероятно эластичная и растяжимая кожа, а у людей с сосудистым — до того хрупкие сосуды, что может доходить до разрыва артерий.
У меня гипермобильный тип СЭД — такой встречается у одного из десяти-пятнадцати тысяч человек. С ним можно легко повредить любой сустав: пальцев, коленный, челюстной. Учёные всё ещё не нашли ген, отвечающий за мутацию в этом случае, а значит, болезнь невозможно выявить с помощью тестов. Вероятность, что синдром будет у моих детей, тоже примерно пятьдесят на пятьдесят, но мне кажется, даже выше: читала в англоязычных группах, что практически у всех людей с синдромом он передался детям. Плюс при СЭД беременность и роды проходят крайне тяжело — об этом мне рассказывал генетик, но я слушала вполуха, так как не планирую заводить детей.
Синдрому Элерса — Данлоса сопутствуют заболевания всех органов, где есть соединительная ткань, а также другие проблемы, связанные с функциями этих органов. У меня хроническое воспаление сухожилий ног, хронические головные боли и хронический отит, эндометриоз, искривление позвоночника с протрузиями и деградацией межпозвоночных дисков. Есть проблемы с желудочно-кишечным трактом, слухом, сосудами, кожей: раздражения, покраснения, реакция на холод и жару, вечная сухость, постоянные высыпания, шрамы даже от царапин.
Людям с моим диагнозом свойственны депрессии из-за хронической боли: тяжело её терпеть и осознавать, что с годами будет только хуже
Каждый день у меня болят голова, шея и поясница — из-за искривления позвоночника и неправильного распределения нагрузки при ходьбе. Болят голеностопные суставы из-за слишком высокой подвижности, регулярно возникают травмы. Я не могу ходить без стелек даже дома, иначе выворачиваются ноги.
Из-за неправильного развития соединительной ткани пришлось выравнивать зубы. А ещё у меня аллергия на бессчётное количество веществ: антибиотики, красители, консерванты. Из-за синдрома хронической усталости я не могу осилить даже это интервью — молодой человек печатает ответы под диктовку. Иммунитет тоже ни к чёрту: за двадцать два года у меня были и бронхит (его было непросто вылечить без антибиотиков), и ангина, и аутоиммунное заболевание, и множество других состояний. Людям с моим диагнозом свойственны депрессии из-за хронической боли: тяжело её терпеть и осознавать, что с годами будет только хуже.
Список моих болезней постоянно пополняется. Больше полугода назад при очередном обследовании я заметила, что у меня плохие результаты анализа крови и показатели всё ухудшаются. С тех пор пытаюсь выяснить, в чём дело. Мне кажется, я обошла уже всех более-менее хороших врачей в Москве — но никто не знает особенности пациентов с СЭД, а их нужно обязательно учитывать, чтобы правильно поставить диагноз. Поэтому мне никто не может помочь или хотя бы направить на нужные анализы. А чаще всего врачи просто не верят, что синдром вообще у меня есть — хотя я всегда ношу с собой заключение генетика. Постоянное хождение по врачам сводит с ума.
Ограничения и преодоления
В отличие от США, Великобритания, Франции, Мексики и других стран, в России с синдромом Элерса — Данлоса не дают инвалидность, ни по одному из сопутствующих заболеваний тоже. Государство не помогает, добиться вменяемого лечения или обследований я не могу. У меня столько болезней, что лишних денег нет, и я была бы рада не платить по десять тысяч за анализы крови. Или иметь возможность парковаться на местах для людей с инвалидностью, которые расположены ближе ко входу в здание — даже такая малость помогает, когда нужно куда-то добраться во время болевого приступа. Уже год безуспешно пытаюсь найти врача, который мог бы меня вести, помогать и корректировать лечение сопутствующих заболеваний. Но в России только два или три специалиста-генетика по СЭД. Русскоязычных групп поддержки нет, так что я состою в англоязычных группах в фейсбуке.
СЭД дарит не только боль, но и гиперчувствительную реакцию на неё: даже такая незначительная вещь, как, например, сдача крови, сводит меня с ума. В детстве это было особенно тяжело. Боль забирает всю энергию: любое действие стоит огромных усилий. От сильных приступов тошнит, сбивается дыхание, кружится голова, трудно говорить. Иногда таблетки частично снимают состояние, но чаще всего нет. Я всегда ношу с собой полный комплект: обычные обезболивающие препараты, очень сильное обезболивающее для критических ситуаций, несколько видов миорелаксантов.
Некоторые вещи я не могу делать в принципе, так как они приносят сильнейшую боль: долго убираться, нести продукты домой из магазина, двигать и перекладывать вещи, доставать что-то с верхних полок. Есть дела, которые иногда удаются, иногда нет — это готовка, загрузка посудомоечной машины (без которой мне очень тяжело), стирка. Если выпадает хороший день, я стараюсь сделать чуть больше, чем обычно. Но всегда слежу за нагрузкой — недавно я несколько часов разбирала одежду в шкафу, а потом неделю не могла встать с кровати. Из хорошего: все мужчины, с которыми я была в отношениях, всегда брали большую часть домашней работы на себя.
Боль забирает всю энергию: любое действие стоит огромных усилий. От сильной боли тошнит, сбивается дыхание, кружится голова, трудно говорить
Моя жизнь состоит из ограничений и преодолений. Постоянно приходится себя контролировать, чтобы не травмироваться. Мне нельзя посещать бани и сауны, бегать и делать всё, что даёт сильную нагрузку на позвоночник. В детстве я занималась конным спортом и всегда мечтала вернуться к нему, но мне это запрещено. Несколько лет я занималась йогой, преподавателей удивляла моя гибкость — она свойственна СЭД. Люблю плавать, и сейчас это единственное, что помогает мне уменьшить боль. Поднимать тяжёлые предметы, наклоняться, долго ходить — не для меня. Ещё пять лет назад я обожала многочасовые прогулки по городу, сейчас это невозможно: почти сразу появляется сильная боль в спине, которая не проходит несколько дней.
По первому образованию я юрист, но несколько лет назад сменила профессию и получила ещё один диплом — преподавателя русского как иностранного. Причин было много, но толчком послужило и то, что у юристов сидячая работа. А я не могу долго сидеть: начинает сильно болеть спина. Теперь я занимаюсь тем, что люблю, и при этом могу уделять достаточно времени здоровью. Я очень люблю работать, и не представляю своей жизни без этого, но мне нужно чётко расставлять приоритеты. Как преподаватель, я сама составляю расписание, учитывая время на тренировки. Минимум два-три раза в неделю хожу в бассейн, также занимаюсь дома или в зале по специальной программе. Если работаю в первой половине дня, вторую отвожу под спорт и отдых.
Быть на виду и общаться с людьми в моменты боли неизбежно. На работе мне необходимо постоянно выглядеть заинтересованной и энергичной — с хронической болью это тяжело. Тогда я принимаю лекарства и работаю дальше. Я научилась выражать эмоции, которые не испытываю. Коллеги уверены, что я всегда в хорошем настроении, хотя на самом деле в моменты боли оно бывает редко. Друзья знают, как я себя чувствую, но, мне кажется, думают, что я приукрашиваю, и не догадываются, насколько мне плохо. Здоровому человеку действительно тяжело понять, что я испытываю.
Благодаря моему состоянию у меня отличная сила воли: могу встать рано утром в выходные, чтобы поехать на тренировку, заставить себя сделать что-то нужное, даже если не хочу
Больше всего меня пугает, что с возрастом проблемы с позвоночником будут только ухудшаться: из-за искривления нагрузка распределяется неправильно и естественный износ ускоряется — может образоваться грыжа межпозвонкового диска или случиться защемление нерва, если не заниматься лечебной гимнастикой. Страшно думать, что будет через двадцать лет, если уже сейчас я чувствую себя плохо.
С другой стороны, этот страх мотивирует делать что-то сейчас: заниматься разрешёнными видами спорта, работать, путешествовать. Как и в любой ситуации, в жизни с хроническим синдромом есть не только негатив. Благодаря моему состоянию у меня отличная сила воли: могу встать рано утром в выходные, чтобы поехать на тренировку, заставить себя сделать что-то нужное, даже если не хочу. Я чётко понимаю, когда мне надо отдохнуть и расслабиться, чтобы почувствовать себя лучше, а когда я просто ленюсь. Из-за регулярных тренировок у меня сильное, натренированное тело, я умею работать над собой. А из-за того, что я периодически плохо себя чувствую, я не откладываю на потом что-то важное и интересное. Если я хочу научиться новому, я сразу же это делаю. Например, недавно пошла на латиноамериканские танцы. Ещё синдром научил меня относиться легче к жизни и себе: у всех есть особенности — и мои делают меня лишь сильнее.