Бездна голодных глаз олди о чем
Генри Лайон Олди «Бездна Голодных глаз»
Бездна Голодных глаз
Язык написания: русский
Стоит в центре арены Бог-Человек-Зверь. Молчат, затаив дыхание, трибуны. Меч и трезубец против власти Права. Время пришло, время бьет в колокола! Содрогается вложенная в мир Пустота. Время пришло; Путь проходит через нас. Предтечи — человек-тигр Оити Мураноскэ, человек-чудовище Сергей, человек-бегун Эдди, человек-дельфин Ринальдо — вехи на последнем пути Человечества. Мы превращаемся.
. Мы были мудрым, сильным, гордым Сартом, чей удел — прокладывать тропу и ожидать на ее поворотах других, идущих следом; мы стояли на арене, облитой солнцем и голодной влагой глаз; наши обожженные сердца Живущих-в-последний-раз одолели нашу же вампирскую суть — мы вернулись к солнцу и вывели других. наши пальцы тронули струны лея, и взорвалось над нами Слово Последних.
Работа над циклом велась: с ноября 1990 г. по конец 1993 г.; в мае 2001 г.
Обозначения: 
циклы 
романы 
повести 
графические произведения 
рассказы и пр.
Издания на иностранных языках:
dimon1979, 13 сентября 2017 г.
Данный цикл стоял у меня в очень отдаленных планах на прочтение. Вообще, я стараюсь не читать книги одного автора слишком часто. В этом году были прочитаны сразу несколько книг Олди, это четвертая трилогия по миру Ойкумены и первая часть дилогии «Сильные». В принципе, план по Олди на этот год полностью выполнен, но произошла интересная ситуация, которая подтолкнула меня к тысячестраничному тому с циклом «Бездна Голодных глаз».
В теме посвященной серии «Мир фантастики» от «Азбуки» мелькнула информация о переиздании «Бездны» в серии. Конечно, сразу же возникла дискуссия о целесообразности данного начинания. Нашлось немалое количество поддержавших, но были и противники этой идеи. Честно признаюсь, я просто не смог удержаться от соблазна и сразу же отложил запланированные к прочтению книги, чтобы составить собственное мнение о первых шагах Олди на литературной сцене и необходимости их привлечения в полюбившуюся многим серию.
Сразу же отмечу, это совсем не легкое или развлекательное чтиво, наоборот, цикл довольно сложный и для понимания, и для восприятия, что может легко оттолкнуть, особенно на первых страницах цикла. По сути, перед нами сборник историй, которые между собой очень слабо связаны, хотя и имеют какие-то общие черты. Главной сложностью, по крайней мере для меня, было довольно запутанное вступление, не совсем понятно происходящее, герои меняются с огромной скоростью и не удается сложить картину в целом.
Тем кто ждет фантастику или фэнтези в привычном виде, придется немного напрячь голову и попытаться разгадать авторский ребус. Конечно, в этом цикле есть много интересного для любителей практически всех направлений в жанре, но всё-таки стоит признать, что главным останется авторское решение постоянно запутывать читателя всеми доступными способами. Хорошо это или плохо? Мне кажется, что ответить на этот вопрос можно будет только после прочтения всего цикла, по-другому понять это невозможно.
Не случайно цикл относят к жанру философского боевика, слишком много смыслов и тайных подтекстов каждый для себя найдет. Я не буду говорить, что полностью проникся этим миром или смог разгадать все авторские загадки. Нет, этого не произошло, потому что некоторые моменты не до конца понятны или чересчур расплывчато видны. На мой взгляд, это не главная цель в прочтении данной серии. Эта книга для любителей ребусов, сложных интеллектуальных загадок, умеющих видеть не только то, что общедоступно, но и кое-что за кадром.
На мой взгляд, данный цикл обязательно должен быть представлен в одной из лучших, на данный момент, фантастических серий. Подрастающее поколение любителей фантастики должно увидеть многообразие и разнообразность этого вида литературы. «Бездна Голодных глаз» подходит для этого исключительно, как и многое другое в литературном творчестве Олди.
Прочёл цикл лет 15 тому не будучи избалованным жанром фэнтези (до того преимущественно увлекался НФ). Помню, ощущения менялись от невнятных до более положительных ближе к последним частям. После великолепных Кабирского цикла и Чёрного баламута начал было думать, что тогда ошибся, был не внимателен, чего-то не понял.
И вот, взявшись за Бездну повторно, с удивлением обнаружил то же самое послевкусие. И думаю понял почему: половина цикла фактически есть первые произведения харьковчан. Да, чувствуется владение языком, интересные фантастические допущения-идеи, но. не хватает меры и стройности изложения что ли. «Живущий в последний раз», «Витражи. », «Войти в образ» — приходилось через силу продираться через нагромождения текста и непонятных (не интересных?) событий; совершенно не сопереживалось героям «Дороги» и «Сумерек». В сущности из канонического издания понравились «Страх» (прекрасный сеттинг и лаконичность), «Восставшие из рая» (идея, сельский колорит и аллюзии на христианство) и в существенно меньшей степени «Ожидающий на перекрёстках» (неровные, но хотя бы интересные и логичные сюжет с идеей). И хотя неплохие вещи по «метражу» едва не дотягивают до половины объёма, сам цикл как целое язык не поворачивается назвать хорошим и рекомендовать: мутная идея «бездны», пришитые белыми нитками лоскуты повестей и рассказов, засилье скучных сюжетных линий, перебор с одушевлением природных явлений. У дуэта авторов хватает других, более достойных вашего внимания и затраченного времени, произведений.
P.S. А вот действительная жемчужина цикла появилась спустя годы: «Ваш выход» отличается потрясающей атмосферой театра (боже, какие же вкусные мизансцены!), интригой, приятным языком и совершенным отсутствием лишнего с сильным финальным аккордом. Отсылки к прошлым событиям микроскопические, так что можно читать как совершенно самостоятельное произведение.
По прочтении «Бездны Голодных глаз» имею сказать следующее.
Поразительно, сколь непохожи друг на друга составные части цикла. Зачастую авторы многотомных эпопей выписывают серию картин-жизнеописаний тех или иных персонажей. В них один временной отрезок сменяется другим, мелькают пейзажи, но композиция, краски и их пропорции остаются теми же. В данном же случае мы видим скорее коллекцию мастерски сработанных предметов, будь то клинок с искусной гравировкой на лезвии, полотно баталиста-писателя эпичных сюжетов, ковер с чудесным орнаментом, выполненный восточными мастерами, пятиструнный лей, статуэтка божества с оплавленным лицом, или тяжелая Книга с жестким переплетом. И все эти предметы чудесным образом образуют единую композицию. Они будто лежат в музее, которым предстает цикл, но ни один из них не является мертвой реликвией. Каждый словно ожидает руки хозяина, чтобы преобразиться и сыграть свою роль в истории.
Все произведения, однако, имеют некоторые общие особенности, составляющие стиль знаменитого дуэта.
Прежде всего, это фирменное стремительное погружение в мир, когда нет услужливого суфлера, медленно вводящего читателя в курс дела на протяжение ста и более страниц, а то и в течение одного-двух первых томов цикла. Миры Олди раскрываются в контексте, в действии и диалогах. И это выглядит особенно натурально, когда персонаж по сюжету попадает в фантастический не только для нас, но и для него, мир. Представьте, что вас выкинули где-то в неизвестном месте, вы окружены массой неизвестных предметов. Вам надо понять, что тут и к чему. Примерно то же ощущает и читатель, погружаясь в миры «Бездны…».
На втором месте — атмосфера. Правильно подобранные эпиграфы, описания декораций, в которых свою роль отыгрывают не только архитектура, пейзажи, но и звуки, игра света и тени, цвета, фактура предметов, запахи. Все вкупе заставляет живо представить описываемую обстановку. Здесь вам и гладиаторская арена, и пыль степей, и джунгли, горы, и средневековые города, и забытые богом деревеньки, и современный город или деревенька с булгаковской чертовщинкой в отдельных эпизодах.
Для максимального погружения читателю часто представляется возможность взглянуть на одно и то же действие глазами разных акторов. Здесь же немаловажную роль отыгрывает полифония. Просто вслушайтесь в то, что говорит житель Степи о Городе, и вы поймете о нем куда больше, чем могли бы прочитать в каком-нибудь «дополнении» или «глоссарии» в выдержках об особенностях жизни и быта кочевых племен данного мира.
Поэтому третье место занимает богатство слога, текст насыщен красивыми и необычными сравнениями, оригинальной игрой слов. Присутствует внушительный словарный запас и специфические термины из тех областей, которые затрагиваются в тексте.
И наконец, четвертое по списку, но не последнее по значению — поднимаемые в произведениях вопросы. Свобода воли человека, значение творчества, ценность слова, значимость и ценность искусства, мораль и нравственный выбор — вот неполный перечень этих вопросов.
И — как я мог забыть! — композиция. В одном из мастер-классов Олди раскрыли свой подход к созданию произведений на примере работы архитектора. Глядя на их произведения, это становится очевидным. Выверенные линии, мощные перекрытия, ярус за ярусом, прочная крыша — пагоды и бастионы романов, прочные деревянные срубы повестей построены «на совесть». Поэтому не ищите провисаний сюжета, декоративных дверей, за которыми — пустышка, неуместных пристроек и «воды» — их там нет.
В общем, всем, кто еще не читал «Бездну Голодных глаз» — крайне рекомендую. Один из лучших читанных мной фантастических циклов. На голову выше остальных писателей, пишущих в наше время на русском языке, по моему скромному мнению.
Олди читать очень сложно. Потому что первые главы их книг – полное ошеломление. Ты не понимаешь, что происходит, где ты, что ты, что с тобой делают эти демоны. Но потом, стоит вчитаться, перейти незримый рубеж, и ребус начинает складываться. И на смену ошеломлению приходит восторг.
Самое сложное – это не отчаяться на первых главах и не бросить. Двое моих друзей не смогли. Я их понимаю: действительно, сложно.
Особенность этого цикла – то, что он состоит из самостоятельных очень разных произведений – неизбежно ведёт к тому, что в нём слишком много Первых Глав. А значит слишком много ошеломления. Не успеваешь порадоваться тому, что ребус сложился, насладиться едва ставшей понятной мыслью, как тебя снова кидают во что-то новое и непонятное.
И второе. Увы, ребус не всегда складывался. Вот в «Витражах Патриархов», например, не сложился. Лично у меня. К моему большому сожалению.
Остальные вещи складывались и цепляли – одни больше, другие меньше.
P.S. Иногда недоумеваю, как можно дешёвые книжонки при вурдалаков и попаданцев определять тем же жанром, в котором работают Олди. При всём-то богатстве русского языка. Это совсем другая Литература. Та, которая с Большой Буквы. И Эта Книга – такая сложная и такая разная – тоже Книга с Большой Буквы.
Никогда бы не подумал, что осилю столь объемную книгу. Но на удивление читается легко, очень круто когда разные рассказы описывают одно и тоже совершенно с другого мира.
Очень трудно дать какую-либо оценку или отзыв. Плюсы — интересно, необычно, есть над чем подумать. Минусы — из-за гигантского объема уже забываешь что там было в начале, и книга превращается не в цельное произведение, а в какое-то роад-муви без внятного сюжета.
Читать или нет? Если фанаты литературы, то читать обязательно. Если так, интересующиеся, то можно пропустить. Не жалею что прочитал.
Трудно писать отзыв на книгу, которую любишь — давно и нежно, с самого что ни на есть подросткового возраста. Трудно объяснить, за чтО так любишь этот цикл; да я, собственно, и не пытаюсь. Если попробовать выразить на словах мои смутные впечатления\эмоции — то получится что-то вроде этого:
«. а в древнем Согде была осень. Я только-только вернулся из терм освежённый, но благость воды в бассейне всё-таки не могла прогнать чувство утомления — и того, что жизнь наскучила мне. Где-то в других мирах мои друзья спасали с таким трудом написанную Книгу от равнодушного и не понимающего мира (хотя на деле все выглядело так, будто они спасали мир от Книги). А мне оставался тихий уголок во дворе, занесенный рыжеющими листьями, и рутина, длящаяся целую вечность…
Мне остается только это, молчал я. Почему ты не берешь меня с собой, Сарт? Туда, где борьба, где ясное, четкое противостояние Жизни и Смерти?
Потому, молчал он, что некоторые вещи лучше не афишировать вслух. Ни-ког-да. Просто промолчи в ответ, старый Бес. Так же, как молчу я…
Для молодого Солли все это было куда проще: он защищал свое племя — тихих сестер-косуль из дома напротив, верную женушку-волчицу, друга-леопарда… («Придет время», — улыбаясь, молчал я, — «и ты поймешь: все это — те же люди. Но пока… пока ты так юн, не в меру пылок и всегда готов в битву — пожалуй, я возьму тебя в своё путешествие, в страшную Некросферу; от тебя таки будет польза»…)
И крутой, свежезаваренный чай давно выстыл на окне, покуда старая казарменная кухонька полнилась этими разговорами.
«…на столе, подмяв и опрокинув заупокойные рюмки, лежала пронзенная мечом Книга. Лежала и обугливалась, рассыпаясь ломкими хлопьями, становясь пеплом и золой, черной пылью с белесыми прожилками бывших страниц…
Неизвестно откуда налетевший ветер взметнул пепел, и все услышали затихающие слова – эхо, отзвук, призрак голоса…
– И все-таки финал должен быть таким… прощайте; спасибо вам…
«И все-таки финал должен быть таким»…
— И все-таки я должен стараться, — Гро несмело тронул струны лея. — Невзирая, что всем наплевать. Эй, вы, слышали когда-нибудь, как Слово может звучать в музыке. Не слышали? Ну так и услышите прямо сейчас!»
(Извините за пафос, а также за сумбур. По-другому, к сожалению, все это высказать не получается).
Пока еще народ читает Олдей — говорить, что «российская фантастика умерла», ИМХО, преждевременно (да, я, кншн, в курсе, что они украинцы. И все-таки, все-таки. )
Нет у них конкурентов на постосоветстском пространстве. (Перумов? Лукьяненко? Логинов, который уже давно предпочел «самиздат»? Да не смешите мои копыта. Дяченки и Валентинов, похоже, сами «вычеркнули» себя из литературы (что жаль), Семенова, Хаецкая, Мартьянов — и слова-то тут, в общем, излишни. )
Но двое безумных харьковчан, которым было отказано и от «Моста» (не по их вине!), и от «Аю-Дага», по-прежнему не сдаются. Мечутся, рассчитывая на очередную встречу с бездной голодных зрительских глаз. Рассказывают что-то о ремесле, об искусстве. Стараются, в общем.
«Пока человек еще читает и пишет, а не только жрет и размножается — надежда есть»
Цикл, доказавший целому поколению что фэнтези — это не только Конаны в компании полуголых красоток, примитивных злодеев и клыкастых монстров. Цикл, в очень тяжелое для русскоязычных читателей время подаривший нам жанр интеллектуальной фантастики. Даже если бы Олди после него прекратили писать, свое место в пантеоне они однозначно бы заслужили.
Половина романов цикла — олицетворение утвержения Олди, что «роман» — это не объём, а сюжетные линии, идеи и смысл. Заметил небольшую закономерность — чем произведение в этом цикле короче — тем оно мутней и сложней для восприятия. Объёмнейшие части наоборот, максимально ясны (насколько это возможно для книги с минимум одной отсылкой или аллюзией на каждой странице).
Каждый новый роман создаёт свои загадки, вносит неясности, но в то же время рассеивает львиную часть наведённой предыдущими частями мути. «Бездна Голодных Глаз» — одна большая, гигантская мозайка. Шанс понять смысл произведения, раскрыть хотя бы половину недоговорённостей есть только после того, как прочитаете последнюю страницу последнего романа.
«Сумерки мира», как «убили» меня наповал 16 лет назад, так до сих пор недостижимая вершина атмосферы. Рядом могу поставить только «Живущий в последний раз». Остальные книги серии не так впечатлили.
Очень тяжело давать оценку такому произведению. Еще тяжелее давать комментарии. Но впечатления от прочтения живы по сей день. Авторам — ВИВАТ!
Как-то так получилось, что сначала мне попадались разные романы цикла, и уже потом я узнала, что они, оказывается, входят в цикл. Но ощущение этой рваности осталось, даже когда я прочитала всё целиком и по порядку. Есть в нём очень сильные произведения («Сумерки мира», «Ожидающий на перекрёстках» как пример), есть откровенно недоработанные («Страх»). В целом ощущение неплохое, но возникает впечатление, что он то ли недописан и, соответственно, ожидаешь, что появится ещё нечто объединяющее; то ли будто несколько разных романов-повестей объединили под одной обложкой, пустили пару героев, и то даже не через все — вот, читатели, сами решите, в чём тут связь. Для меня — много недосказанности, мало ответов и, как следствие, ощущение неудовлетворённости прочитанным, даже некоторого обмана со стороны автора (авторов). Тем не менее, оценка высокая, поскольку некоторые произведения понравились безотносительно цикла.
И — да, как обычно у Олди слишком мало интересных женских образов, да и вообще постоянно возникает ощущение, что в женской психологии авторы не разбираются абсолютно.
И слова. и музыка. и танец, беспощадный в своем величии, танец бездны голодных глаз. голодных душ.
выйти на сцену, шагнуть за грань темноты, и провалиться в привычную игру, стать кем-то или унизить себя, рассыпавшись на мелкие осколки забытья.
Душу,казывается, можно написать.
Безмолвие, немое, одухотворенное и завораживающее.
только такая оценка.
Каждая книга. как набат.
Каждое слово как капля крови уже родившегося, но мечущегося сознания.
Меня перевернуло всю.
Ничего подобного раньше не читал, но судя по отзывам решил попробовать, и был повержен этим шедевром. Хотя весь цикл еще не нашел но чего стоят только первые 3 произведения. До сих пор не могу отнести прочитанное к какому ни будь жанру конкретно, здесь есть всё от НФ до твёрдой фентези, от легенд до баллад. И самое главное как поэтически всё это написано. И каким метомарфозам они подвергли человечество:eek:, а главная мораль в прочитанном по моему в том, что человечество каждый раз заведя себя в тупик, стараясь выпутаться наживает еще более сложные проблемы.
Рецензии на книгу « Бездна Голодных глаз » Генри Олди
Как-то так вышло, что бумажных книг Олдей у меня нет. Всё больше купленные электронные. А с бумажными, особенно с теми тёмно-коричневыми обложками, сейчас сложно стало.
Купила книгу не глядя на содержание и порядок повестей, просто потому что хочу подержать «Бездну» в руках 🙂
Для себя не вижу никаких проблем в том, что порядок отличается от другого издания. Все повести написаны в разное время, друг на друга не завязаны и потому «хронологии повествования» нет даже для авторов. О чем они говорили не раз. Сюжет у цикла линейно-параллельный. Внимательный читатель не упустит ничего, сможет мозаику собрать.
Купил эту книгу, потому что хотел иметь все части цикла «Бездна Голодных глаз» в одном томе. Но к сожалению в этот сборник не входит роман «Ваш выход, или Шутов хоронят за оградой». Ну да ладно. Сам цикл изумительный, особенно части «Дорога», «Сумерки Мира», «Живущий в последний раз»- бессмертные, вампиры-варки, оборотни-перевертыши, девятикратноживущие, а так же ад на земле: Некросфера и Бездна Голодных Глаз- все это не даст вам заскучать, читая книгу. Кроме того, на страницах произведения затрагиваются извечные вопросы о жизни и ее смысле, о смерти и бессмертии, о выборе и его последствиях, о дружбе и предательстве, о равновесии и его нарушении. Шутка ли, на страницах цикла гибнет один мир, появляется и живет другой, тоже катясь в пропасть, но ценой неимоверных усилий главных героев он обретает спасение. Простым чтивом эту книгу не назовешь, тут все гораздо серьезнее. Только прочтя этот цикл я стал понимать, что бессмертие не такая уж привлекательная штука, особенно бессмертие абсолютное, коим обладает один из главных героев (Коннор и Данкан Маклауды со своим так называемым «бессмертием» просто нервно курят в сторонке). Много читал в жанре фэнтази разных авторов, но с этой книгой ни одна другая, на мой взгляд не сравнится. Хочется отметить хорошее качество издания, твердую обложку, качественную бумагу, шрифт. Жаль только, что иллюстраций нет или хотя бы карты мира на форзаце, как было в более ранних изданиях частей цикла. Из минусов, пожалуй только бессмертный Марцелл на обложке, изображенный почему-то блондином, хотя по самой книге он был черноволосым, что лишний раз подтверждает, что художник должен знакомиться с произведением более тщательно.
«Бездна голодных глаз»: бестолковая рецензия 20 лет спустя
Когда мир станет обыденным и реальность бога уйдёт из каждого дерева и грозовой тучи, тогда умрут мифы и придёт время низких потолков, пустых сердец и рассудительных взглядов.
(Г.Л.Олди. «Ожидающий на перекрёстках»)
Любите ли вы фантастику так, как люблю её я?
Любовь эта началась где-то в далёком детстве. Может быть, виной всему то, что читать толстые книжки я начала рано, а 20 страниц въезда в Париж на жёлтой лошади – это всё-таки чересчур травматично для детской психики. В итоге, история благородных мушкетёров меня как-то не впечатлила, зато были добросовестно проштудированы многочисленные приключения «девочки, с которой ничего не случится». Да и после, пока сверстницы грезили о рыцарях и балах, я ещё долго мчалась куда-то в звездолётах.
По мере того, как росла я, «росла» и фантастика. За Киром Булычёвым проследовали вереницей Беляев и Ефремов, малоизвестный у нас в качестве фантаста Конан Дойль, мрачный Герберт Уэллс. Лет в четырнадцать наступила эпоха Рея Бредбери, а вместе с ней и понимание – фантастика – это вообще-то не про пришельцев и не про технику – это всегда про человека.
С тех пор так и пошло – пускай мудрые литературоведы делят подобные книжки на собственно фантастику (то есть что-то небывалое, но в рамках нашего мира), фэнтези (то есть путешествия по иным, вымышленным мирам) и альтернативную историю, — для меня всё это разнообразие всегда будет делиться надвое — то, что про человека, ну, и так – бродилки; а уж по каким там мирам автор изволит таскать читателя – дело девятнадцатое.
Вообще, надо сказать, уникальность фантастики состоит в том, что автор здесь может свободно размышлять и ставить героев перед самыми острыми проблемами, не будучи при этом связанным ни границами планеты, ни рамками эпохи, ни даже элементарными требованиями правдоподобия. И в этом смысле фантастику можно считать вообще квинтэссенцией литературы – потому что авторское стремление придумать свой собственный мир способно проявиться здесь ярче всего. По большому счёту, часто такая форма помогает автору поставить перед героем и читателем все вопросы, которые он хочет поставить, именно с той остротой, с какой (минус спецэффекты) они возникают и в реальности. Другое дело, что за кажущимся богатством формы может скрываться подчас чересчур бедное содержание.
Ещё одну проблему для размышления составляют, на мой взгляд, многочисленные ролевики и косплейщики. Нет, в 15 коcплей, несомненно, органичен и прекрасен. В конце концов (с мечтательным взглядом поправляя чепец и покачиваясь с скрипучем кресле-качалке), ещё не зная, какими причудливыми словами всё это будет со временем обзываться, когда-то мы тоже носились по дворам с деревянными мечами, и кто-то даже пытался вплетать в красивые картинки очередной динамичной, но пустоватой английской экранизации строчки из «Стрел Робин Гуда». (Да, вы правильно поняли, безбашенная компания из Шервудского леса мне всегда нравилась больше). Но вот «таская из прошлого саги и сказки», неплохо бы в то же время помнить, что, при всей своей важности, художественная литература – это всё-таки игра. И в 30 человек, упорно продолжающий «по серьёзу» жить среди хоббитов и эльфов, выглядит уже несколько застрявшим между мирами. Или же попросту – не желающим взрослеть. Ну да я, собственно, сегодня не о том.
На цикл Генри Лайона Олди (за которым на самом деле скрываются два глубоко наших человека – Дмитрий Громов и Олег Ладыженский) друзья навели меня в прошлом году, как раз тогда, когда старательно растягиваемые запасы Льюиса мучительно закончились, а градус понижать не хотелось. Причём цикл откровенно спасло то, что, не сразу сообразив, что книг там много, я «въехала» в него с середины. Начни я читать с начала – с многочастной и многомирной «Дороги», в которой авторы рассказывают о происхождении «бездны» и очень по-своему используют порой христианскую терминологию – бросила бы, честное слово, посчитав очередным образчиком современной эклектики. Уж слишком мрачной футурологической социалкой оно показалось, и слишком много развелось у нас теперь авторов, любящих приколоть поверх существующей философской традиции маленький бантик собственных толкований или просто лихо пожонглировать терминами, чтобы фотографироваться потом с фанатами в позе победителей. Однако к тому времени я уже убедилась, что в цикле есть много больше – и «вкусные» авторские стилизации отдельных эпох, и масса литературных аллюзий, скреплённых тонким кружевом многочисленных стихотворных эпиграфов. И ещё — какая-то сквозная идея, которую упорно упускали из вида добросовестные пересказыватели фабул…
В итоге цикл был прочитан раза полтора, заброшен, прочитан вновь, и только тогда до меня дошло, что вся эта гонка по многочисленным мирам, иные из которых очень напоминают то Древний Рим, то Древний Восток, то нашу современность, то футурологические прогнозы того же Бредбери, закручивается, по сути, вокруг одной идеи – человеческого творчества.
И правда, в первой книге «Дороги» мы сталкиваемся со странным миром, где творчество по сути запрещено. Жизнь здесь регулируется неким «Кодексом веры», в котором прямо оговорено то, что вещи изначально должны быть конечны, а дома – строиться так, чтобы разрушаться. Дух тления буквально висит над первой частью романа, и стоит ли удивляться, что высшим проявлением человеческой свободы здесь считается реализация «права на смерть». Так, сходу озадачив читателя, перевёрнутой с ног на голову системой ценностей, авторы постепенно рассказывают ему и историю нашей планеты, где люди, исподволь отказываясь от творчества в пользу удобства, в конце концов, стали рабами одушевлённых вещей.
Тема творчества тесно связана в «Бездне» с темой религии. Магическую силу имеют слова в «Витражах патриархов», характер древней мистерии возвращается к актёрской игре в «Войти в образ»; тот же мистический актёрский дар становится настоящим проклятием в «Шутов хоронят за оградой»; в «Ожидающем на Перекрёстках» над поддержанием веры неустанно трудятся особые мифотворцы, и в финале люди вновь обретают свободу верить — во что пожелают. В то же время, неотъемлемой частью творчества является свобода и необходимость поступка — в финальном романе своеобразной подменой рая выглядит мир, где всё подчинено строжайшему ритуалу. Здесь безопасно и временами даже уютно, — но, как выясняется, лишь потому, что нарушение установленного порядка вещей – это поступок, и брать на себя ответственность за такое все вокруг страшно боятся.
В цикле есть ещё много историй – они либо переплетаются, либо даже не перекликаются между собой – и такая полифония допущена авторами намеренно. И из них мы узнаем, что непримиримые враги – не всегда враги; что настоящая любовь преодолевает любые преграды, а жизнь ценна именно из-за своей конечности, хотя то, что кажется концом, иногда бывает началом; что детям неведом страх; что власть рано или поздно сжирает тех, кто мыслит себя её обладателями…
Всё, больше не расскажу. Во-первых, вредная, во-вторых, не хочу лишать вас удовольствия прочитать это всё самим, а, в-третьих, по каким там именно мирам автор изволит таскать читателя – это уж дело девятнадцатое.