Без школы и образования невозможно что
Не тратьте время на ковыряние в носу: рассказываем, как получить образование и не ходить в школу
© Иллюстрация Кристины Савельевой
Гид по разным вариантам обучения, которые доступны детям (главное — не завидовать)
Еще 20-30 лет назад у школьников не было вариантов — приходилось сидеть за партой и пересказывать заданные параграфы. Теперь же семейные классы, школы Монтессори и онлайн-обучение становятся сильными соперниками для государственной системы. Разбираемся, где и как можно получить аттестат, кроме как за партой обычной школы, какие плюсы есть у альтернативного образования, и кому больше подойдет обучение в таком формате.
Все образовательные организации можно поделить на две группы: аккредитованные школы, которые выдают аттестаты государственного образца, и все остальные образовательные организации. К первым относятся классические средние школы (государственные и частные), а также некоторые альтернативные и онлайн-школы (которые реализуют учебную программу по ФГОС) — там можно получить аттестат о среднем образовании. Можно пойти и по другому пути — выбрать удобную для ребенка и семьи форму обучения: учиться самостоятельно, с репетиторами, в онлайн-школе или семейном классе, — а для аттестации на время прикрепиться к любой аккредитованной школе.
Из каких форматов обучения выбирать, если ребенку и родителям по какой-то причине не нравится традиционное школьное обучение?
Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» выделяет две формы получения образования (статья 17):
Очно-заочное или заочное обучение в школе
Как организовано обучение
Это форма обучения в классической школе, когда ребенок посещает не все уроки и учится не каждый день (очно-заочное обучение) или приходит в школу только в дни контрольных, зачетов и экзаменов (заочное).
Переход на эти формы нужно согласовать с администрацией школы, и по закону его можно организовать в любом образовательном учреждении (правда не все директора охотно на это соглашаются). Задача родителей — решить, как ребенок будет проходить программу (они могут обучать школьника сами, нанимать репетиторов или совмещать заочку в школе с другими формами альтернативного образования). Часть предметов можно посещать в школе, другую — изучать самостоятельно. Но аттестацию придется пройти по всем дисциплинам, которые прописаны в школьной программе.
«Моей старшей дочери восемь лет, закончила первый класс. С самого начала она была необычным ребенком: закрытым, самостоятельным, ответственным. Мы не водили дочку в детский сад, а к школе я готовила ее сама — в шесть лет ребенок уже мог заниматься по рабочим тетрадям без посторонней помощи. Мне категорически не нравятся условия обучения в обычной школе: 30 человек в классе, общие стандарты для всех, дети тратят время на „ковыряние в носу“, не так много общаются и играют, а к оформлению работ учителя слишком уж придираются. К тому же, в школьном коллективе (как и в детском саду) нервная система ребенка перегружена общением со сверстниками и взрослыми, эмоциональными моментами, информационными потоками и звуковым шумом. Поэтому мы сразу выбрали заочную форму обучения. Моя дочь учится два раза в неделю, обязательных предметов у нее три: математика, русский язык и чтение, в качестве дополнительных мы выбрали уроки по театральному искусству и физкультуру. Со школой есть договоренность, что заочников не очень „дергают“ в плане аттестации: если меня не устраивает оценка по ИЗО или, например, физкультуре, я могу подойти к учителям и объяснить, что дочка восемь часов в неделю занимается художественной гимнастикой, а также несколько лет изучает живопись с преподавателем, и проблема будет решена. Самое приятное, что у ребенка достаточно времени на любимые дополнительные занятия: гимнастику, рисование, архитектуру, — а также никаких проблем с социализацией благодаря кругу друзей и кружкам».
Семейное обучение (также его называют домашнее, или хоумскулинг)
Как организовано обучение
В этом случае ребенок занимается с родителями, репетиторами или в онлайн-школе. Для школьника составляют индивидуальную программу, родители или преподаватели проводят уроки и следят за выполнением заданий, устраивают контрольные и готовят к аттестации. Правда формат требует высокой степени организованности родителей и ученика, зато предоставляет полную свободу по выбору места жительства, времени обучения и программы.
Счастливые и неумелые: что не так со «школами будущего»
Массовое школьное образование часто критикуют, обвиняя в неэффективности, «натаскивании» на ЕГЭ, неизбежной зубрежке и провоцировании стресса. В качестве альтернативы предлагаются всевозможные «школы будущего» — учебные заведения нового типа, которые взамен академической составляющей опираются на самообучение детей, их рефлексию и интерес в условиях отсутствия конкуренции. Однако на практике такие концепции в чистом виде редко приводят к хорошим результатам.
В основе многих альтернативных школ лежит идея прогрессивного (или проектного) образования, которую в конце XIX века разработал американский философ и педагог Джон Дьюи. Суть метода состоит в том, что дети обучаются сами через приобретение опыта и построение собственных догадок, а вместо конкуренции между учениками предлагается коллективная работа. Учитель здесь — не опытный мастер, передающий накопленные веками знания, а скорее вопрошающее эхо, которое только направляет на открытия.
Помимо идей Дьюи, альтернативные школы опираются и на другие педагогические методики, многие из которых объединяет исключение из образовательного процесса соревновательного аспекта, то есть оценок и экзаменов, и фокус на самообучение.
Хотя метод Дьюи, как и многие другие подобные концепции, появился на рубеже XIX-XX веков, сейчас он переживает второе рождение. Стремительно меняющийся профессиональный мир требует творческих, самостоятельно мыслящих и успешно владеющих soft skills специалистов, способных эффективно взаимодействовать с людьми. На первый взгляд кажется, что альтернативные школы — отличный способ воспитать таких людей, отвечающих современным условиям. Стремление сформировать у подрастающего поколения установки, которые должны помочь им добиться успеха в новом мире, и обусловило растущую популярность «школ будущего».
Классическое и альтернативное
Однако не стоит спешить и отметать накопленный годами педагогический опыт. Как показывают исследования, принцип самообучения может стать крайне неэффективным для неопытных школьников. Так, популярный британский учитель математики Крэг Бартон в своей книге «How I Wish I‘d Taught Maths» ссылается на множество научных статей, доказывающих, что в начале обучения детям необходимо четкое и последовательное объяснение теории, регулярная практика с постепенным усложнением заданий и обязательная обратная связь — в том числе в виде проверочных тестов. Автор книги приводит интересный пример: однажды он решил преподать классу новую тему, математические дроби, по принципам прогрессивного образования. Он купил всеми любимых пирожных, вооружил детей ножами и тарелками; все перепачкались, наелись, остались довольными. Но спустя некоторое время выяснилось, что ученики не запомнили ни тему, ни суть урока: в памяти остались только веселье и крем.
Да, метод самостоятельных открытий на собственном опыте несомненно может быть полезен для взрослых, увлеченных старшеклассников и студентов или гениальных детей. Но для начальной и средней школы в своей массе практика такого подхода может оказаться плачевной ведь:
Все же главная задача школы — дать ребенку необходимый багаж академических знаний, навыков и научить ими пользоваться. А уже потом он будет выбирать, что из этой базы ему пригодится, а что нет.
Стресс и гибкие навыки
Важный аргумент сторонников альтернативного образования касается стресса, связанного с контрольными работами, оценками и экзаменами — взамен предлагается, чтобы ребенок сам оценивал свою работу. Но этот подход противоречит тому, с чем ученик столкнется в реальной жизни после окончания школы. Необходимость демонстрировать свои компетенции и получать оценку со стороны встретится ему и в вузе, и при трудоустройстве, и на рабочем месте.
Увы, мир так устроен, что в нем не избежать конкуренции и стресса, и их исключение из учебного процесса означает, что ребенку придется адаптироваться к реальности уже во взрослом возрасте, когда это будет намного сложнее.
Школьная система оценок — не только работающий инструмент обратной связи, но и хороший способ подготовить ученика к профессиональной жизни. Все же это не стресс такого уровня, чтобы сломать ребенку психику. Да, бывают плохие школы и плохие учителя — но здесь речь идет о конкретных случаях, а не о системе в целом.
Еще одно отличие альтернативного образования от обычного — внимание к развитию гибких навыков: умения работать в команде, общаться, творчески мыслить и ставить цели. В последние годы о роли таких навыков говорят очень много, поэтому многие школы используют акцент на их формирование как козырь. Действительно, кто из родителей не хочет, чтобы их ребенок стал коммуникабельным и приобрел лидерские качества?
Но здесь мы уходим в другую крайность: если в советские годы про развитие «гибких» компетенций не говорили вообще, то сейчас их роль гипертрофируется. Никто не спорит, что soft skills важны, но не слишком ли многого мы хотим от школы? Для их формирования есть родители, друзья, дополнительные кружки, сама жизнь — а у школьного образования все же другая задача.
Если ставить soft skills во главу угла, мы рискуем выпустить во взрослую жизнь счастливых, но не приспособленных к жизни людей, которые считают, что активность и умение общаться перебьют все.
Роль преподавателя
Наконец, мы подходим к вопросу: если альтернативные школы не панацея, что тогда можно противопоставить недостаткам нынешней образовательной системы — зубрежке, «натаскиванию» на ЕГЭ, отсутствию индивидуального подхода?
К сожалению, у нас действительно нет массового высококачественного школьного обучения. Связано это в первую очередь с тем, что профессия учителя не считается престижной и чаще всего невысоко оплачивается — особенно в регионах. Пока эта ситуация не изменится, в профессию не будут идти талантливые специалисты, и качество средних учителей останется на том же уровне.
Возвращаясь к роли учителя — от таланта преподавателя зависит очень многое. Талантливый педагог отлично знает предмет, любит свою работу, обладает эмпатией и разбирается в детях. Соответственно, он способен интересно подать самую скучную тему и вдохновить ей окружающих, понять, кому из учеников дать задачу посложнее, а кому, наоборот, подсказать. Способен дать самому слабому школьнику такую работу, где он сможет раскрыться. Конечно, для такого индивидуального подхода нужны условия: если в классе сорок человек, уделить внимание каждому преподаватель не сможет физически. Точно так же невозможно делать работу хорошо, если учитель перегружен учебными часами, которые ему приходится набирать ради прибавки к мизерной зарплате.
Поэтому я убежден, что бесполезно менять методики, облегчать их и делать необременительными для детей. Чтобы улучшить качество школьного образования, нужны абсолютно другие меры, и в первую очередь — повышение престижа профессии, отбор опытных и талантливых педагогов и их финансовое стимулирование.
Привычка трудиться
Безусловно, нельзя утверждать, что все, что предлагают альтернативные учебные заведения, неэффективно.
Хорошо, когда школе удается объединять классический и нетрадиционный подходы: развивать гибкие навыки, время от времени включать в процесс элементы самообразования и учить детей самостоятельно оценивать свою работу. Замечательно, если время от времени устраиваются дни самоуправления, ярмарки, предпринимательские проекты. Но если этим инициативам отводится главная роль, весь их смысл пропадает.
Когда ребенок, воспитанный в духе альтернативного обучения, вырастет и начнет искать работу, его ждут серьезные трудности. Он не привык к конкуренции, стрессу, внешней оценке своей работы со стороны начальства и главное — не привык к труду, к выполнению задач, которые ему не хочется делать. Труд — крайне важный компонент школьного образования. Без него невозможно найти себя — достичь той цели, которую заявляют многие альтернативные школы и не достигают. Без труда нельзя понять, «твое» это или нет: нельзя осознать, нравится ли тебе бег или рисование, пока не вспотеешь и не разрисуешь десяток листов. Осознанию должен предшествовать период, во время которого надо вкладываться в дело, пробовать и стараться.
Задача школы — дать ребенку к моменту поступления в вуз и выходу на рынок труда возможность выбора. Без обучения труду мы закрываем для него ту часть рынка, где победят те, кто хочет соревноваться. Реальность такова, что кроме творческих специальностей и спорта все основные вертикали пока четко ориентируются на академические успехи.
Если вы хотите дать своим детям возможность выбирать свой путь и зарабатывать на комфортную жизнь, одного внутреннего счастья или готовности работать в команде недостаточно.
Больше информации и новостей о трендах образования в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь.
Есть ли жизнь без высшего образования?
Кажется, все помешаны на идее высшего образования. Сегодня даже сложно представить 11-классника, не мечтающего после школы поступить в вуз. Но действительно ли образование так необходимо? Не будем высказывать своё субъективное мнение, а лучше спросим тех, кто знает об этом чуть больше. Мы подготовили для вас 3 мини-интервью с людьми без высшего образования:
• Алексей, 30 лет, категорийный менеджер
• Кристина, 23 года, логист
• Владислав, 25 лет, фотограф.
Ребята отвечали на 4 главных вопроса:
1) Почему ты не получил высшее образование?
Алексей: «Я бросил вуз после 2,5 лет учёбы. С одной стороны, мне не хватило сил, усидчивости, с другой стороны, я выбрал не ту специальность.»
Кристина: «Да потому что изначально меня туда отправила мама. И первое время я даже пыталась убедить себя, что я правда хочу стать врачом. Но себя не обмануть. Спустя 1,5 года я тайком забрала документы. Кстати, мама до сих пор надеется, что я восстановлюсь, хотя прошло уже почти 5 лет»
Владислав: «Ещё в старших классах школы я знал, что не буду поступать в универ. Просто потому, что сразу хотел стать фотографом и понимал, что нет нормальных вузов по этому направлению и что в этой профессии больше важна практика»
2) Как отсутствие диплома мешает на работе или в обычной жизни?
Кристина: «При устройстве на работу особых трудностей не было, потому что компании очень был нужен человек, которого они были готовы научить всему на практике. Больше смотрели на желание обучаться и ответственность, что ли. Но в обычной жизни иногда чувствую себя неполноценно из-за этого. Если честно, в разговорах я вообще стараюсь избегать темы образования. Особенно неловко отвечать на вопросы одноклассников/бывших учителей и т.д. Всё-таки наше общество не очень воспринимает людей без высшего»
Владислав: «На работе у нас все достаточно продвинутые, креативные и без стереотипов в голове. С момента устройства на работу меня оценивали как профессионала, а не как человека с корочкой. Поэтому трудностей не было вообще. Тем более фотографией я начал заниматься ещё со школы. Наверное, ещё и поэтому сразу была какая-то уверенность. Да и в обычной жизни тоже не комплексую. Если у меня нет образования, это не значит, что я не читаю книг, не смотрю кино и не знаю последних новостей. Я считаю себя интересным собеседником и полноценной личностью, так что тут точно никаких проблем.»
3) Какие есть плюсы жизни без образования?
Алексей: «Плюс 3 года свободной жизни, которые я бы потратил на дальнейшее обучение. Некая экономия жизненного времени. У меня появилась возможность раньше встать на ноги и быть более самостоятельным. Меня, например, образование очень ограничивало в плане работы и самообеспечения. По сути, я жил за счёт родителей. А так, если не тратишь время на образование, есть шанс раньше стать самостоятельным. Ты можешь не получить образование в 20 лет, зато в 25 лет уже точно поймёшь, что тебе нужно.»
Кристина: «Да, пожалуй, плюсами можно назвать всё, кроме вот этих неловких разговоров об образовании. Серьезно, столько времени освобождается, столько сил. И если ты не врач, то смысла учиться столько лет особо нет.»
Владислав: «Ага, ведь можно заниматься самообразованием. Я, например, люблю проходить разные курсы, ходить на мастер-классы. И получаю просто кучу знаний и навыков. При этом никто не заставляет тебя сдавать условный матан, сдавать нормативы на физ-ре и т.д. Для меня очень важна вот эта свобода выбора.»
4) Есть ли планы получить диплом в будущем?
Алексей: «Мне не нравится эта формулировка. Мне не столь важен диплом, сколько важны сами знания. В нашей стране это бумажка, а мне просто хочется получить знания в определённой области. Я хотел бы, но сейчас это сделать труднее: работа, мало свободного времени, а образование требует времени.»
Кристина: «За эти 5 лет я тысячу раз задумывалась над этим. И даже пыталась закидывать документы в некоторые вузы на заочку. Ну, просто «чтобы было». Но все разы что-то не складывалось, так что я думаю, это знак. Не знаю, если вдруг появится острая необходимость, то, конечно, получу. Но в ближайших планах нет такого. Лучше выучусь на права и похожу отдельно на курсы английского, например.»
Владислав: «В России точно нет. Иногда задумываюсь об образовании за рубежом, потому что там действительно многому можно научиться у преподавателей (которые чаще всего реально знают толк в профессии), познакомиться творческой тусовкой. Но пока я коплю портфолио и деньги.»
Конечно, каждый сам вправе решать, получать ли ему высшее образование и, если да, то как и в каком вузе. Но мы лишний раз хотели напомнить, что:
1) получать его нужно осознанно;
2) жизнь без образования тоже существует!
«Довольно циничная картина получается»: Россия движется к платному школьному образованию?
Раньше школы оценивали по качеству образования и количеству медалистов. Теперь – по размеру: чем школа больше, тем лучше. Похоже, чиновники сделали выбор в пользу превращения детсадов и школ в образовательные комбинаты, где нашим детям будут предоставлять образовательные услуги, в том числе – электронные. Что делать родителям, которые хотят, чтобы их дети получили действительно качественное образование, а не оказались пропущены через конвейер? Разбираются Анна Шафран и эксперты – Инна Гориславцева и Михаил Богданов.
Задача школы – учить детей, давать им образование, воспитывать, готовить к взрослой жизни, а в старших классах – к поступлению в колледж или университет. Так было испокон веков и, как мы предполагаем, должно быть и сейчас, считает Анна Шафран.
Но в реальности ситуация несколько отличается. Одной из важнейших задач современной школы в России является составление отчётов – на это уходит значительная часть времени и преподавателей, и административного персонала.
И ещё одна очень важная задача – занимать высокие места в рейтингах. На основе рейтингования происходит выделение грантов учебным заведениям, а значит, от них зависит уровень оплаты учителей, и, соответственно, возможности школы для привлечения преподавателей самого высокого уровня. Плюс материально-техническое оснащение школьных кабинетов.
Пару лет назад система рейтингования московских школ была серьёзно изменена. На сайте ActivityEdu была опубликована серия статей, в которых детально разбирались произошедшие изменения рейтинга. Если вкратце, то раньше для того, чтобы занимать высокие места, школам нужно было успешно участвовать в олимпиадах, а также получать высокие результаты на ЕГЭ и ГИА.
Теперь всё стало иначе: в топе рейтинга оказались школы, в которых есть детсадовские отделения – начиная с 2019 года за каждого ребёнка, переведённого из дошкольной группы в первый класс той же образовательной организации, начисляется 0,4 балла.
Сбылось: вместо школ нам предлагают «образовательные фабрики»
Ещё в топе просто крупные школы, где учится много детей. Чиновники при составлении рейтинга смотрят не на отношение общего числа учеников к числу успешных, а просто на количество получивших высокие баллы. В результате там, где учится много детей, чисто статистически оказывается больше участников олимпиад и отличников. А вот если составить пропорцию, то ситуация резко меняется, но чиновники почему-то так не делают, с удивлением отмечает ведущая.
Ещё есть такие интересные параметры, как, скажем, наличие в школе учеников 7–11-х классов, состоящих на профилактическом учёте в органах внутренних дел. Если эти хулиганы в течение года не совершали правонарушений, то школа получает дополнительные баллы. И если в 2017-м за это начислялось полбалла, то после 2019 года уже 1 балл. Неудивительно, что директорам школ выгодно скрывать правонарушения, ну и в принципе непонятно, при чём тут школа.
Также существует проблема непрозрачности рейтинга. Сами школы получают подробный расчёт, а вот родители могут только догадываться, почему та или иная школа оказалась на высоком месте: потому что там хорошо учат детей или потому что там много детсадовцев пошли в первый класс.
Вместо школ сегодня создают образовательные фабрики, образовательные конвейеры, цель которых – не дать образование каждому ребёнку, а воспитать универсального потребителя образовательных услуг. Фото: Nikolay Gyngazov/Globallookpress.
Да, кстати, возможно, те, кто далёк от столичных реалий образования, даже не в курсе, что в Москве практически не осталось традиционных «просто школ». Начиная с 2012 года в столице идёт активный процесс объединения школ и их слияния с детскими садами.
В результате появляются многотысячные «образовательные комплексы», а по сути – образовательные фабрики, образовательные конвейеры, цель которых – не дать образование каждому ребёнку, а воспитать универсального потребителя образовательных услуг. Родители, которые хотят, чтобы их дети выросли действительно образованными, платят за дополнительные занятия или нанимают репетиторов. Ну или ещё одна альтернатива – частная школа. Это дорого, то есть мы видим явную сегрегацию по материальному принципу.
Не так давно тенденция к созданию «образовательных комплексов» пришла в Подмосковье. Во многих городах родители протестуют. Это, в частности, Королёв, Яхрома, Пущино, Лыткарино. Мало сомнений в том, что если чиновникам удастся добиться превращения и подмосковных школ, и детских садов в огромные образовательные комплексы, то дальше процесс создания образовательных конвейеров пойдёт по всей стране.
И в результате в сельской местности, например, станет возможна ситуация, когда вызванным к директору родителям придётся ехать за десятки километров, потому что один директор будет приходиться на несколько сельских школ. А что? В Москве у некоторых школ до 15 корпусов. То есть это фактически 15 отдельных учебных заведений под единым руководством. И такое бывает.
Чем, прежде всего, опасно это слияние школ и детских садов? На этот вопрос Анна Шафран попросила ответить лидера общественно-политического движения «Объединение родителей» Инну Гориславцеву.
Понятно, что детский сад имеет определённую вместимость, и в погоне за увеличением количества детей, которые должны попасть в первый класс школы, а администрация очень заинтересована в получении финансирования за каждого ребёнка, который пошёл в первый класс и будет учиться дальше, начинается набор детей в детские сады сверх всех мыслимых нормативов. Из-за этого группы по численности в детских садах начинают достигать 40 человек, и это не может на сказаться на качестве воспитательного процесса и подготовке детей к школе.
Детский сад как передержка для детей
Это – первая проблема, с которой все сталкиваются, считает Инна Гориславцева: к сожалению, из детских садов в школу приходят дети, не подготовленные к учёбе в первом классе. Фактически детский сад перестаёт готовить детей, как это было ещё в советское время, когда в школе училось наше поколение. В основном сейчас воспитатели просто выполняют функции по присмотру или, как говорит, по «передержке» детей.
Вторая проблема заключается вот в чём: такое серьёзное укрупнение образовательных учреждений приводит к тому, что дети, живущие поблизости от одного из школьных корпусов, ходить туда не могут, потому что корпус отдан под начальную школу, а ученики средней школы должны ходить в другой корпус, находящийся за несколько кварталов. При этом они нередко пересекают несколько дорог, даже вынуждены пользоваться общественным транспортом.
Таким образом нарушается принцип шаговой доступности учебного заведения – один из основополагающих принципов, по которому должны строиться жилые комплексы, где основное ядро – это либо детский сад, либо школа. Сейчас закон об образовании говорит о том, что местом обучения ребёнка вне зависимости от его физического местонахождения является юридический адрес школы, который присваивается по месту нахождения основного школьного корпуса.
То есть в тот момент, когда мы наблюдаем бум строительства тех самых «человейников», нужно и инфраструктуру создавать, а она за возведением домов не поспевает, добавила Анна Шафран.
И это не самое плохое, считает Гориславцева. В Москве вошло в практику строить не жилые комплексы, спроектированные по нормативам, предусматривающим некий объём социальной инфраструктуры – поликлиника, детский сад, школа соответствующей вместимости, а аппартаментные комплексы, в которых люди живут и, исходя из места своего жительства, обладают правом поступить в ближайшую к месту своего фактического проживания школу, но юридически этой школы там быть не должно. Потому что нет норматива, который бы привязывал количество мест в учебном заведении к количеству «нежилья», которое в этот период времени вводится, но в это «нежильё» фактически заселились и уже живут люди.
Это три повода, из-за которых происходит укрупнение и слияние образовательных учреждений. Но есть ещё и третий, не менее важный, считает Гориславцева – это экономия денежных средств. Меньше удельные издержки на администрацию, на педагогов.
Как сэкономить на школе
К примеру, достаточно иметь одного преподавателя химии, который будет весь день бегать из корпуса в корпус и вести уроки по своему предмету. Нет необходимости принимать на работу отдельного педагога для каждой из школ, если бы они существовали порознь. Это, видимо, выглядит очень привлекательно для городских бюджетов – позволить себе сэкономить на объёмах выплат по заработной плате для педагогов.
Кроме того, на подходе гибридное обучение. Когда занятия проводятся в нескольких корпусах, всегда можно сказать, что физически учитель будет находиться в классе в таком-то корпусе и вести урок вживую, а в других корпусах в это время ученики будут смотреть фильм про этот урок.
Довольно циничная картина получается, отметила Анна Шафран. Всё, что сейчас происходит с законом об образовании, с укрупнениями школ, с их слияниями – всё это выглядит достаточно цинично, согласилась Инна Гориславцева.
Вы в самом начале программы сказали, что дополнительные баллы школы получают за то, что дети из детского сада переходят в первый класс школы. Но оценивается и трансфер детей из 4-го класса в пятый класс. То есть после начальных классов максимальное количество детей должны остаться в этой же школе. Это тоже дополнительный бонус для директора и для администрации. Именно поэтому сейчас в школах пошли по пути создания многопрофильных комбинатов.
Если раньше речь шла о школах со специализацией, к примеру, с углубленным изучением английского или французского языка, то теперь языковых школ как таковых не осталось. Потому что сейчас во всех школах предлагается математическая вертикаль или научная вертикаль. С одной стороны, это вроде бы и неплохо, позволяет ребёнку остаться в этой школе. Тем не менее профильное преподавание предусматривает какой-то специальный объём компетенций со стороны педагога, какую-то особую методику преподавания.
Что делать родителям, которые хотят, чтобы их дети получили действительно качественное образование, а не оказались пропущены через конвейер? Разбираются Анна Шафран и эксперты – Инна Гориславцева и Михаил Богданов. Скриншот: Царьград.
Но известно, что та же математическая вертикаль сейчас вводится повсеместно, а количества педагогов, обладающих нужным объёмом знаний, чтобы преподавать математику, не хватает. В итоге математическую вертикаль создают, а педагогов нет. То есть всё это профанация процесса специализации, считает Инна Гориславцева.
А существуют ли плюсы у подобных крупных образовательных комбинатов? И есть ли какие-то минусы?
На этот вопрос ведущая попросила ответить председателя городского родительского комитета Санкт-Петербурга Михаила Богданова, вышедшего на связь со студией Царьграда по скайпу.
Это хорошо только для экономистов. Это вопрос эффективного использования средств, хотя и в этом тоже есть сомнения: экономить на детях – это звучит странно. Точно так же, как и в здравоохранении, мы фактически идём к платной схеме нормального качественного образования. А всё, что выпадает за рамки минимума, который гарантируется – это, пожалуйста, есть линейка частных школ. Поэтому никаких плюсов для родителей не вижу вообще.
Когда укрупняется школа – падает качество преподавания, уверен Богданов. И это уже продемонстрировано в Москве, в крупных школах Санкт-Петербурга. В Северной столице нет крупных школ с численностью учеников около 2000 человек, которые бы попадали в десятку лучших. В малых же городах и сёлах есть другая проблема – закрываются школы в пользу доставки детей в какую-то укрупнённую школу и, соответственно, там уже есть чисто бытовые проблемы.
Обратно в каменный век?
Вообще этот бухгалтерский подход к социальной сфере переходит все разумные пределы. Всё это надо останавливать.
То есть получается, если говорить о селе, то тут всё возвращается в каменный век, добавила Анна Шафран. Сначала страна тратила усилия на то, чтобы построить эти школы и больницы, чтобы сделать их доступными, а сейчас разворачивается полностью противоположный процесс.
К сожалению, это так, согласился Михаил Богданов. И это мы наблюдаем во всех регионах, где идёт серьезная дотация из федерального центра – это и Псковская область, и Смоленская, где тоже непростая ситуация. Что же говорить про Якутию или какие-то вообще дальние регионы, где ещё более сложная ситуация, в том числе и с точки зрения демографии. А если ещё затронуть вопрос с кадрами? Тут тоже всё завязано на количестве детей, потому что считается экономически нецелесообразным держать учителя, если в классе мало детей или у него не хватает часов для ставки.
Вот это последствия принципа сугубо денежного подхода в социальной сфере, который насаждается уже 30 лет. Когда нас убеждают, что всё необходимо правильно построить с точки зрения экономики, то есть «рыночек порешает». Вот он и решает.
В послании президента мы услышали интересную вещь, продолжила Инна Гориславцева. Он сказал он том, что за счёт средств государственно-частного партнёрста в ближайшие годы должно быть построено 1300 школ, которые рассчитаны на миллион детей. Понятно, что это большие школы. А малым школам не осталось места в системе образования даже на федеральном уровне. Этого нет в концепте, который нам предлагает национальный проект «Образование».
Ещё одна серьёзная проблема: конвейерная система образования в крупных учебных комплексах приводит к сменяемости педагогов – мало кто выдерживает такой ритм работы. А в результате педагоги перестают быть ценностью для школы. Про интересы ребёнка, который должен иметь несменяемого педагога в течение какого-то времени, чтобы получить качественные знания, никто не думает. А ведь это ещё и психологическая нагрузка на детей, которые каждый раз должны перенастраиваться на нового учителя.
Опасное заблуждение
Кто-то может сказать: а нужно ли нам вообще это всеобщее образование, задала вопрос Анна Шафран, завершая программу. Ведь ещё сто пятьдесят лет назад образование было привилегией, а неграмотных было больше половины. Так зачем же сейчас тратить деньги и силы на поголовное качественное образование? Пусть молодые люди научатся кое-как читать-писать и идут себе работать курьерами или продавцами.
Это, конечно, крайне неверное и очень опасное заблуждение. Напомню слова президента Владимира Путина из его послания Федеральному собранию:
В школы также должны прийти специалисты, которые станут настоящими помощниками классных руководителей, наставниками и воспитателями, будут организаторами увлекательных, интересных проектов для ребят в школе.
Очень важно, чтобы для молодых людей ориентиром в жизни служили судьбы и победы наших выдающихся предков и, конечно, современников, их любовь к Родине, стремление внести личный вклад в её развитие. У ребят должна быть возможность в передовых форматах познакомиться с отечественной историей и многонациональной культурой, с нашими достижениями в сфере науки и технологий, литературы и искусства. До сих пор ещё, знаете, открываю некоторые школьные учебники, с удивлением смотрю, что там написано, как будто не про нас. Кто пишет, кто пропускает такие учебные пособия? Просто удивительно! Всё что угодно там написано, и о «втором фронте», только про Сталинградскую битву ничего не сказано – бывает и такое. Просто удивительно! Просто не знаю, даже не хочу комментировать.
В 21-м веке основные войны ведутся не на полях сражений. Это в 19-м веке, если от города хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь, то город находился в безопасности.
Сейчас ситуация полностью изменилась, считает Анна Шафран. Войны происходят в головах людей. И если не давать детям хорошее качественное образование, то «Коля из Уренгоя», который извинялся перед бундестагом за невинно погибших солдат вермахта, нам ещё покажется настоящим патриотом и прекрасным знатоком истории. Да и ситуация на Украине, где выросло поколение, свято уверенное, что в Европе рай, а в России – ад, вряд ли была бы возможна без качественного промывания мозгов на школьном уровне.
Поэтому создание «школьных фабрик», где тысячи детей смотрят видеозаписи уроков, после чего строем маршируют ставить галочки в тестовых заданиях – это, увы, не светлое будущее. Это крайне серьёзная угроза безопасности страны.
Нужно учить детей так, как учили нас, так, как учили задолго до нас. Учитель должен быть не «сотрудником учреждения, предоставляющим образовательные услуги», а уважаемым детьми и родителями преподавателем, способным и передавать знания, и воспитывать.
Техношовинисты то ли в шутку, то ли нет говорят, что, вполне возможно, человек – не венец творения. Мол, человек был создан для того, чтобы создать роботов, и вот они-то и будут венцом творения, а роду человеческому предстоит исчезнуть с лица Земли.
Готовы ли мы к такому сценарию? Хотим ли такого будущего для наших детей? Подумайте об этом.