Жизнь перестала радовать что делать
Ангедония: как быть, если ничего не радует
Еда будто стала безвкусной. Любая погода скучна. Люди предсказуемы. Ничто не приносит удовольствия…
Так думают люди с ангедонией – утратой способности получать радость от жизни. И если тяжелые случаи «безрадостного существования» все-таки встречаются изредка, то ощущение, будто мир вдруг стал блеклым, а всевозможные удовольствия – какими-то ненастоящими, знакомо почти каждому.
Откуда берется удовольствие
Разумеется, все начинается в мозге. Главный нейромедиатор удовольствия – дофамин. Нейроны, которые работают на дофамине (они называются дофаминергическими), находятся в гипоталамусе, черной субстанции, префронтальной коре головного мозга и спинном мозге. Дофаминергические нейроны отвечают не только за удовольствие, но и за гармоничную двигательную активность (при недостатке дофамина в черной субстанции развивается болезнь Паркинсона). Они же «дирижируют» разнообразными биологически активными веществами, например гормоном роста соматотропином. Еще эти нейроны ответственны за адекватную реакцию организма на стрессовые факторы: шум, недостаток кислорода, переохлаждение. Предполагают, что утомление при физической нагрузке также возникает «по вине» дофаминергических нейронов.
Как ни странно, ощущение удовольствия связано с процессами торможения в мозге. Воздействие на опиоидные рецепторы (это могут быть как естественные, или внутренние, эндогенные опиоиды, так и химические соединения, содержащиеся в опиоидных анальгетиках или наркотических веществах) снимает «блок» с дофаминергических нейронов. Тогда начинает активно выделяться дофамин. Он воздействует на нервные клетки префронтальной коры.
Так работает система вознаграждения. Повышение уровня дофамина дает приятные ощущения, чувство удовольствия и эйфории. Еще дофаминергические нейроны отвечают и за восприятие боли и формирование болевых ощущений.
С проблемами взаимодействия дофамина с чувствительными к нему нервными клетками связывают множество заболеваний – от депрессии до алкоголизма. Шизофрения, синдром дефицита внимания с гиперактивностью, хорея Гентингтона, болезнь Паркинсона – хоть эти заболевания и связаны с поражением различных отделов мозга, их объединяет одно – изменения на биохимическом уровне, связанные с дофамином.
Почему антидепрессанты не помогают
Ангедония является одним из признаков депрессии. При этом недуге типичным симптомом является утрата возможности радоваться чему бы то ни было, от самых простых вещей до изысканных развлечений. Люди в депрессии часто бросают не только любимое хобби, но и прекращают заниматься делом своей жизни по одной-единственной причине – для них все будто утрачивает смысл и перестает приносить удовольствие.
Депрессию лечат антидепрессантами. Однако они уменьшают проявления не только отрицательных эмоций вроде раздражительности или гнева, но и положительных. Это явление было названо исследователями «эмоциональной невыразительностью». С такой проблемой сталкиваются многие пациенты, которые принимают антидепрессанты: окружающие перестают казаться им невыносимыми и противными, уходит экзистенциальная тоска, пропадает «взрывной» характер, но на их место отчего-то не приходят радость и счастье. А просто возникает ровный эмоциональный фон, который помогает человеку перевести дух и решиться, к примеру, на радикальные перемены в своей жизни. Или хотя бы на визит к психотерапевту.
Поэтому классические антидепрессанты, увы, нельзя назвать «таблетками счастья». Ибо от ангедонии они не избавляют или избавляют лишь частично, оставляя чувство эмоциональной отстраненности.
Как же тогда справиться с ангедонией?
«Детокс» дофаминовых рецепторов
Разумеется, речь не идет о капельницах или чудодейственных смузи из зеленых овощей, которыми не вполне адекватные люди готовы «чистить» себе все что ни попадя. Современный человек страдает от избытка – информации, удовольствий, еды и развлечений. Все это не лучшим образом действует на систему положительного подкрепления в мозге.
Вначале вы радуетесь обычной книге: вам нравится аромат страниц, их шелест и предвкушение увлекательных историй. Однако если читать сутками напролет и получать любую книгу в тот же момент, как вам захотелось, удовольствие постепенно начинает притупляться. Если продолжать испытывать собственные дофаминовые рецепторы в том же духе, вскоре даже самая последняя модель электронной книги с загруженной в нее огромной библиотекой покажется чем-то заурядным и скучным.
То же самое с едой и другими удовольствиями. Обычное яблоко станет необычайно вкусным, если вы голодны. Книга будет интересной, если вы с нетерпением ждали ее выхода, занимаясь другими делами. Воздух в парке покажется удивительно свежим и даже пьянящим после того, как вы двое суток подряд не выходили из дома, заканчивая срочный проект. Секрет системы положительного подкрепления заключается в чередовании разных видов деятельности. Важно дать себе время – соскучиться по друзьям, проголодаться и захотеть любимое блюдо, побыть в тишине, чтобы потом насладиться музыкой.
Когнитивно-поведенческая терапия
Справиться с ангедонией самостоятельно удается не всегда. И тут на помощь приходит психотерапевт, который обучает сознательным техникам коррекции поведения для получения сначала скромных, а затем все более впечатляющих результатов. Специалист может помочь справиться с неправильными установками вроде «за любое удовольствие надо платить» или «каждое съеденное пирожное придется отработать в спортзале».
Пирожное – это прекрасно, но посещение спортзала может стать отдельным удовольствием, особенно если не воспринимать физическую активность как наказание.
Избавление от неоправданных ожиданий
Повышение уровня дофамина связывают с получением результата, который оказывается лучше, чем планировалось. Если результат соответствует ожиданиям, система положительного подкрепления не активируется. Ее торможение происходит, если результат не дотянул до воображаемого. Поэтому самое разумное – не ждать от окружающих людей и жизни в целом волшебных чудес и незаслуженных подарков. Золушка была права, потому что не боялась тяжелой работы и не ждала сказочного принца. Эта сказка определенно намекает на принципы работы систем вознаграждения в мозге: будьте скромнее, трудитесь на совесть, и вам будет все интереснее жить с каждым днем, а принц будет сам бегать за вами по всему королевству.
Прекращение «взлома» системы положительного подкрепления
Алкоголь, курение и употребление некоторых других психоактивных веществ приводит к чрезмерной активации дофаминовой системы. Это дофамин «в кредит». Проценты могут стать неподъемными уже в ближайшем будущем. Природа не предусмотрела столь сильную стимуляцию дофаминовой системы – при повторном воздействии психостимулирующих веществ дофамин истощается. И обычные удовольствия уже не приносят радости.
Если еда, то непременно жирная и сладкая. Если праздник, то обязательно с алкоголем. Это и есть «проценты по кредиту». Удовольствия становится все меньше, а самочувствие ухудшается. И стимулировать собственную систему положительного подкрепления приходится все интенсивнее. Так формируется аддикция, зависимость от психоактивных веществ. И да, ежедневный ужин с бокалом вина – это тоже зависимость.
Ангедония редко наступает в один момент. Резкое исчезновение радости от жизни чаще всего является признаком болезни и однозначным поводом для обращения к врачу. Значительно чаще ангедония наступает постепенно, приятные впечатления и эмоции последовательно исчезают из жизни. Поэтому распространенные советы радоваться мелочам, почаще вспоминать приятные события и заранее планировать собственный досуг, предвкушать небольшие радости жизни вроде возможности посидеть полчаса в кафе с интересной книгой действительно работают.
Счастье стоит «ловить за хвост» в текущем моменте. Возможно, в этом и есть секрет людей, которые большую часть времени ощущают себя вполне довольными жизнью.
Когда жизнь не в радость: что такое ангедония, и как с ней бороться
Иногда привычный ритм жизни нарушается резким спадом жизненных сил и неспособностью получать удовольствие от привычных вещей — такое состоянии в психологии называется ангедония. Вместе с психологом разбираемся в проблеме.
Равнодушие, апатия и невозможность наслаждаться привычными радостями жизни могут быть симптомами обычного переутомления или следствием какого-то неприятного жизненного обстоятельства. Однако если эти симптомы беспокоят человека на протяжении длительного периода времени, а явной причины для апатии не наблюдается, это состояние может свидетельствовать о более глубокой проблеме, а именно ангедонии. Вместе с психологом Анной Суховой разбираемся, что это за болезнь и как вовремя ее распознать.
Ангедония — это расстройство психоэмоциональной схемы, при котором человек живет в искаженной реальности, и дисгармонично развивается. Он не способен получать удовольствие от привычных вещей и радоваться тому, что раньше вызывало искренний интерес и вдохновение.
Как правило, ангедония затрагивает одну или несколько аспектов жизнедеятельности. Это может быть и сфера карьеры, и личные отношения, и саморазвитие — при наличии этого типа расстройства человек теряет интерес ко всему, что было для него важно. Людям с ангедонией становится не интересен любой диалог на эту тему, так как никто не может понять, как же велико это угнетающее внутреннее состояние. А порой ангедония трактуется и вовсе как лень, прокрастинация, «поза», хотя человек искренне не может ничего поделать со своим внутреннем состоянием, вызванным расстройством.
Ангедония может появиться в следствии нескольких причин:
Этот тип психоэмоционального расстройства нередко развивается у публичных людей — от симптомов ангедонии страдают актер Джим Керри, футболист Терри Бредшоу и писательница Джоан Роулинг.
Существует несколько основных типов этого психологического расстройства:
Жизнь перестала радовать что делать
Александр Асмолов: Прежде всего феноменология этого явления, которое иногда называют агедонией, достаточно широкая, и о нем как о болезни говорить ни в коем случае нельзя. Я всегда боюсь, когда мы приписываем статус болезни очень многим разнообразным проявлениям нашей жизни, это раз. И во-вторых, всегда опасаюсь искупить мерзость нормы за счет патологии. Это тоже не то явление. На самом деле я хочу напомнить замечательный образ, который предложил психолог Вадим Артенберг, описывая явление, которое он называл «смерть на гребне успеха». Он назвал его «синдром Мартина Идена». Что стоит за этим? Все мы помним Джека Лондона, все мы помним, когда человек на вершине профессионального, а как писатель – творческого успеха вдруг решает, что пришло время свести счеты с жизнью или бросить фразу: «Любовная лодка разбилась о быт, покончено с жизнью, и нет обид». Когда это происходит? За подобным спектром явлений, с моей точки зрения, стоит следующее – потеря смысла существования.
На самом деле агедония или разные проявления потери смысла существования, когда вроде все хорошо, вроде все прекрасно, но куда дальше идти? И тут появляется ключевой для жизни каждого человека вопрос, бедняк он, принц или нищий: ради чего я живу? Этот вопрос не всегда вплескивается в сознание, но он всегда есть, иногда на уровне бессознательного. И невозможность ответа на этот вопрос невероятно важна. Мы работали с крупными компаниями, в которых происходило следующее. Все хорошо у сотрудников, хороший уровень оплаты, все хорошо у топ-менеджеров, но как-то тускло, хотя в залах сияют лампочки или иногда за окном выглядывает солнце. Почему? И когда мы написали работу по смысловому консалтингу, смысловому консультированию. И, перефразируя гениальную книгу Виктора Франкла «Человек в поисках смысла», мы сказали: организация в поисках смысла. Мы сказали: вы не даете вашим сотрудникам при хорошей зарплате, при всех бонусах миссию, которая помогала бы им реализовывать себя, самоактуализироваться.
Татьяна Ткачук: То есть идею некую?
Александр Асмолов: Ценностную идею. Вот чтобы уцепиться, за что-то жить (простите, слово уцепиться может как-то негативно восприниматься). Поэтому я считаю, что это серьезнейшая вещь. Каждый из нас, каждый иногда вдруг испытывает потерю смысла существования.
Татьяна Ткачук: Но есть ли какая-то связь между агедонией и вот этим синдромом отложенной жизни?
Александр Асмолов: Еще раз хочу сказать, что у меня есть некоторый страх перед термином «агедония».
Татьяна Ткачук: Ну, давайте назовем это как-нибудь по-другому.
Татьяна Ткачук: А те респонденты, которые отвечали в начале программы на вопрос Марьяны Торочешниковой, что с ними никогда депрессии не случается, они немножко лукавили, да, на ваш взгляд?
Александр Асмолов: Они не просто быстро проскакивали это состояние, а они часто его по-другому называли, по-другому ощущали. Оно же очень богатое по спектру.
Слушатель: Добрый день. Я хочу по теме сказать. Вы знаете, XXI век – какая-то эпоха наступила, непонятная. Когда я еду иногда на работу (я подрабатываю), едешь в метро, в электричке, всматриваешься в лица людей, не важно, богатый он или бедный, смотришь – в глазах у людей какая-то тоска, озабоченность. Слушаешь разговоры – у всех вроде и в доме все есть, а радости в жизни нет. И еще, была передача какая-то, я очень любил такого эстрадного певца Анатолия Королева, и как-то случайно на «Маяке» объявили, что в студии «Мелодия» выпустили новый диск «Старые песни Анатолия Королева». Уже прошло более трех месяцев, я слушаю каждый день этого эстрадного певца и получаю удовольствие, радость в жизни. Понимаете, настолько человек талантливый! А современная эстрада – это какая-то пошлость. У меня есть знакомый композитор, я с ним разговаривал, и он говорит: «Да, Коля, ты прав, современная эстрада тоску только нагоняет. Они полторы ноты поют – и больше ничего нет».
Татьяна Ткачук: Спасибо, Николай, поняли вашу точку зрения. То есть для вас музыка является неким выходом из подобного состояния. Александр, прошу вас, ваш комментарий? Особенно по первой части, мне показалось любопытным то, о чем говорил наш слушатель.
Татьяна Ткачук: Между прочим, обратите внимание, что, кроме панциря такого, защитного механизма, россияне еще традиционно очень любят темные цвета в одежде.
Александр Асмолов: Абсолютно верно. Сейчас очень многие психологи говорят о явлении, которое называется «феномен выученной беспомощности». За этим явлением стоит следующее: когда человек убеждает в том, что какие бы он действия ни делал, чтобы изменить ситуацию, что бы они ни предпринимал, все остается так, как было (вот нам тут написали про «день сурка»), и «день сурка» наступает, наступает и наступает, тогда и возникает социальная апатия, беспомощность, которая проявляется в грусти, в тоске, в том числе, в очень серьезных меланхолических реакциях. Поэтому действительно мы часто имеем четкие социальные причины подобного рода явлений.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Елена, вам за звонок.
Когда наши желания довольно легко реализуются, наступает момент, когда они – желания – попросту перестают появляться. Кажется, что уже все приелось, ничего по-настоящему обрадовать просто не может. Словом, и компот не льется в рот. Психологи утверждают, что подобное состояние дурно влияет не только на психическое состояние человека, но и на его физическое здоровье: прыгает давление, снижается иммунитет, исчезает аппетит, возникают проблемы со сном.
Татьяна Ткачук: И сейчас мне хочется, как всегда в программе «Личное дело», поговорить о близких тех людей, с которыми начинает происходить что-то подобное, которые перестают радоваться жизни, о людях, которые пытаются разделить с агедониками досуг. С таким людьми невозможно ни выбраться на природу, ни сходить в гости, ни даже с удовольствием провести вечер дома, потому что когда ты видишь кислое лицо своего партнера, то совершенно непонятно, что делать самой и как помочь ему. Александр, вопрос к вам, вроде бы простой, но на самом деле очень сложный: как вести себя близким того человека, которого настигла агедония? Простите, я опять употребляю этот термин – не знаю, как иначе назвать это состояние.
Александр Асмолов: Когда вы говорите, в моем сознании устойчиво возникает одна историческая ассоциация, когда Людовик XIV говорил: «Мне скучно, господа. Давайте поскучаем вместе». Вот за этой фразой стоит следующее. Прежде всего человек, который лишен счастья и влюблен в свое несчастье, щедро иногда делится несчастьем с другими. И мы невольно оказываемся заложниками того психологического поля, в котором он как бы маркером говорит: «И ты должен страдать. А если ты не страдаешь, что же это такое, как ты ко мне относишься? Ты же знаешь, что я в беде». И за этим стоит вообще закрытость на сопереживание. Я хочу сказать, что в русском языке есть два термина – сорадование и сострадание. Мы готовы идти на сопереживание, на сострадание, когда человеку плохо. Но если вы заметили, сострадать могут и люди, а сорадуются только ангелы. Поэтому, может быть, во всех этих ситуациях мы должны четко найти нормальную стратегию преодоления этих ситуаций, и не ради нас самих, а прежде всего ради того человека, который оказался в скорлупе несчастья. Существует множество методов отреагирования в эмоциональных ситуациях, когда человеку плохо, и в этих ситуациях не кто иной, как близкий, если это талантливый близкий, если это преданный близкий, может оказаться гениальным мастером психотерапии.
Татьяна Ткачук: Александр Григорьевич, а в том случае, если очевидно, что близкому плохо. А ведь мы же говорим о состоянии, когда все вроде бы ничего, то есть объективных причин этого «плохо» не существует. Непонятно, что, собственно, плохо, у человека вроде бы и на работе все нормально, и вроде бы дома все нормально, но вот ему «компот не льется в рот». Что же с ним делать-то? Убеждать, что книга замечательная, а фильм интересный, и призывать послушать, как поют птички, обратить внимание на то, какая трава зеленая? А он не видит этого.
Александр Асмолов: Очень легко стать несчастным. Даже есть книга «Как стать несчастным без посторонней помощи». Вот поэтому не нужно искать объективной причины, чтобы тебе стало хорошо или плохо, это возникает, это зарождается спонтанно, изнутри, и не надо искать для этого какие-то суперпричины, связанные с его жизнью, работой. Это связано с ним как личностью – и в этом интерес этой ситуации. Интерес также в том, что близкий человек, я еще раз повторяю, может предложить множество путей выхода из этой ситуации. Прежде всего в этой ситуации надо говорить, говорить и говорить, а не дать человеку закрыться и уйти в угол молчания, где собеседником является он сам, где единственный ответчик он сам, и он выступает как кризисокопатель, он расчесывает свой кризис. И вот тут-то наступает особый гедонизм: мне хорошо от того, что мне больно.
Татьяна Ткачук: От того, что мне плохо.
Александр Асмолов: И начинаются мазохистские проявления в этой ситуации.
Александр, с вашей точки зрения, какие методы можно и нужно использовать профессиональным психологам для того, чтобы вернуть человеку ощущение счастья? Вот с таким экстримом вы согласны?
Александр Асмолов: Я считаю, что это один из очень сложных и вместе с тем возможных путей. То, что вы описываете, один из вариантов техники психодрамы или социодрамы, когда человек вдруг оказывается в совершенно другом статусе. Сегодня он был, я повторюсь, принцем, а завтра – нищим. И когда он возвращается в «принца», он начинает ценить то, что у него есть. Поэтому изменение мотивов, изменение ценностей, проживание другой жизни, хотя бы кратковременно, поможет опомниться и начать ценить невероятно то, что у тебя было. Банальные слова, что мы не ценим то, что имеем, а потерявши, плачем, на самом деле подсказывают стратегию психотехник работы с подобного рода ситуациями. Второй момент, всегда в этой ситуации должны прийти значимые другие. Работа с теми людьми, которые для тебя значимы, работа, как мы иногда любим говорить, с референтной, ценностной для тебя группой – вот что необходимо, а не замыкание самим на себя как бы. И наконец, когда вы ставите сложные цели, далеки цели и пытаетесь к ним идти, агедония проходит. Надо ставить серьезные цели. Агедония наступает тогда, когда… есть такая формула: сведите ваши притязания до нуля – и у ваших ног будет весь мир. В данном случае должна быть своеобразно понятая «ярмарка тщеславия».
Слушатель: Здравствуйте. Я как раз человек, скорее всего, который страдает вот такой агедонией, как вы сказали. Я не согласно с мужчиной, который говорит, что человек сам виноват, что больной таким заболеванием хочет, чтобы окружающие разделяли его состояние. Нет, я бы так не сказала. Наоборот, страдающий таким заболеванием старается даже не показывать, что оно у него есть. Стараешься показаться веселым близким своим, многие даже не знают, что у него такие проблемы. Я считаю, что человек, который этим болеет, не будет это показывать.
Александр Асмолов: Прежде всего мы должны понимать, что самое сложное в этих ситуациях – начать искать, кто виноват. Нельзя искать виноватых. И очень важно, что все чувствуют, что стратегия помощи другим людям, поддержки других людей невероятно важна. Помогай другим – и ты исцелишь себя сам.
Александр Асмолов: Спасибо, действительно, за очень светлый звонок. И то, что говорила Манана, доказывает: человек всегда, простите, не стремится к каким-то равновесным вещам, о чем говорила Оксана. Человеку всегда нужно то, что других может удивить. Пример с музыкальным инструментом четко доказывает, что необходимо всегда выйти за пределы самих себя, необходимо всегда через эту дружбу, через это сплочение и самое великое на земле слово – любовь.
Татьяна Ткачук: Наконец оно прозвучало в эфире.
Александр Асмолов: Оно прозвучало. И можно сколько угодно… Я как-то говорю против психотерапевтов, психологов: быть психотерапевтом, психологом, но нет более великого на земле дела, чем дело любви, которое в буквальном смысле помогает переосмыслить личность, переродиться личности. Манана, ваша семья родилась вновь благодаря любви, и благодаря любви тяжелый социальный и личностный кризис во многом был преодолен. Можно молиться на такую семью.
Александр Асмолов: Любые тесты при всех их важности ловят прежде всего внешние стереотипные реакции. И так трудно дойти до смысла не только мне самому, а тем более, когда другие хотят увидеть смысл.
Татьяна Ткачук: Да, у меня была забавная история, когда моя подруга близкая, профессиональный психолог, предложила мне заполнить тест, где было около 500 вопросов. И я совершенно добросовестно на эти пять сотен вопросов отвечала, еще задумываясь, я старалась, я рассчитывала на то, что будет составлен некий психологический портрет, я что-то о себе узнаю. После чего результаты моих ответов обработал компьютер, и она разочарованно мне сказала, что «ты знаешь, у тебя всюду норма, поэтому ничего я тебе интересного не скажу». Очевидно, какие-то любопытные вещи по тестам можно определить только у резко зашкаливающих пациентов, с отклонением от нормы.
Александр Асмолов: Абсолютно точно. Норма настолько сложнее патологии!
Александр Асмолов: Хитрая стратегия счастья заключается в том, чтобы никогда не стремиться к счастью как к таковому. Тогда получишь только удовольствие, но не счастье. А ставить перед собой серьезные задачи и суметь достигать успеха при их решении – тогда ты будешь счастливым.
Татьяна Ткачук: Спасибо. И вопрос не очень серьезный в конце программы задам. Пример, который приводится в одной из книг по психологии, вызвал у меня некоторые сомнения: некий американский миллиардер Джерри Янг, чтобы не утерять ощущение удовольствия от привычных вещей, сохранил, при всех своих средствах, привычку самостоятельно выносить мусор, гулять с собакой и мыть посуду. Ну, про собаку мне еще понятно – это положительные эмоции, а вот про посуду с мусором как-то немножко странно… Александр, что вы думаете о таком подходе к жизни и о таком примере?
Александр Асмолов: Мы все рабы своих привычек. И этот бедный миллионер (простите за словосочетание), держась за эти привычки, чувствовал себя свободным человеком, а не думающим о деньгах. Он чувствовал себя не миллионером, а человеком, а это так важно.
Татьяна Ткачук: Тем не менее, я думаю, что универсальным этот совет быть не может.
Александр Асмолов: Да, выносить мусор – это не универсальное счастье. (Смеются)
Татьяна Ткачук: Недостаточно, да. И, пожалуйста, несколько слов, все-таки тем, кто узнал себя в этой программе и кому сегодня плохо от того, что он перестал получать удовольствие, Александр, буквально два предложения, что вы советуете делать, начиная с сегодняшнего дня, а не с завтрашнего?
Александр Асмолов: Почувствовать близкого человека, который хочет взять тебя за руку.
Татьяна Ткачук: А если его нет, то его найти?
Александр Асмолов: Если его нет, то его найти, его или их.