Живые эмоции это что
Мертвые и живые эмоции. Что такое внутренний дисбаланс?
Частая плаксивость, вспышки гнева, раздражительность, эмоциональные порывы, скрытая нервозность — эти и другие сигналы указывают на то, что существуют некие внутренние проблемы, которые не дают вам покоя. Что такое эмоции и что полезно о них знать, рассказывает психолог Александрина Борисевич.
— Эмоции — это энергия, которая может быть для нас как живой, так и мертвой.
Живые эмоции выражаются конструктивно. Даже гнев бывает полезен, и совсем не зря часто говорят, что его нельзя держать в себе.
Мертвые эмоции — те, которые мы подавляем и которые разрушают нас изнутри.
Дисбаланс в эмоциональном состоянии привносит разлад и в саму жизнь человека.
Почему возникает такое состояние? Данному положению вещей часто предшествуют череда стрессов, сложности на работе, напряженность в отношениях с близкими, эмоциональное давление. Независимо от сути причин общее у них одно — какое-то конкретное событие игнорировалось, в результате чего психика истощила свои внутренние ресурсы, что привело к дисбалансу в эмоциональной сфере.
Продолжение такого поведения может привести к печальным последствиям: от разрыва значимых связей до развития заболеваний.
Что делать?
— Во-первых, «замедлиться», повернуться к самому себе и изучить собственные чувства. Нужно постараться понять, где зарождается эмоция, где она ощущается в теле, какое событие предшествовало и послужило вспышкой.
Далеко не всегда проблема лежит на поверхности. Порой люди прячут ее глубоко внутри, за семью печатями, даже от себя. Осознание собственных эмоций, их признание, понимание, что странное поведение не возникает из ниоткуда, а является реакцией на конкретное событие, постепенно возвращает контроль над собой.
Эмоции делают нас живыми
Независимо от возраста, пола, наследственности и профессии все мы находимся во власти эмоций. Возможно, без них нам будет проще. Но вряд ли мы будем счастливы, перестав чувствовать не только гнев или горе, но и удивление, радость или любовь.
Oни заставляют нас смеяться, грустить, ликовать или плакать…
Каждый день под влиянием впечатлений и воспоминаний мы переживаем целую гамму эмоций. Они умело управляют нами: мы ощущаем радость — и в этот момент становимся более отзывчивыми, внимательными к другим. Печаль делает нас более вежливыми, любезными и осмотрительными. Стресс же может буквально нас погубить.
Благодаря эмоциям и чувствам жизнь приобретает особые краски, но именно это и пугает нас. Возможно, дело в том, что владеть собой и своими душевными порывами нас учат с детства, а позже жизнь в обществе начинает диктовать свои «взрослые» правила: не принято изливать душу коллегам по работе, бурно радоваться или тосковать на людях.
Мы стараемся скрывать свои чувства, подавляем их. Но можно ли без них обойтись, идти по жизни лишь с тем, что диктует холодный рассудок? Чтобы гармонично уживаться со своими эмоциями, считают эксперты, прежде всего важно разобраться, как они устроены, что несут в себе, для чего возникают. Об этом российский психофизиолог Чингиз Измайлов и французский психотерапевт Кристоф Андре.
Psychologies: Эмоции — наши друзья или враги?
Чингиз Измайлов: Они помогают нам жить и продолжить род. Любовь подталкивает нас к партнеру, гнев защищает от врагов. Страх предупреждает об опасности. Радость притягивает к нам других людей… Базовые эмоции одинаковы у всех, они «записаны» в генах в той мере, в которой обеспечивают выживание. Так утверждал еще Чарльз Дарвин, и это подтверждает современная наука.
Кристоф Андре: Эмоции — универсальный язык, код, который позволяет общаться людям разного пола, возраста и социальной принадлежности. Культура, общество, в котором мы живем, лишь определяют форму их проявления, чтобы мы могли быть поняты и приняты группой. Если я — выходец из южных краев, во время траура я скорее всего буду выражать эмоции очень шумно.
Если я поведу себя сдержанно — например, так, как если бы я жил в Англии, — меня посчитают истериком. Топ-менеджера, который в приступе гнева срывается на совещании, коллеги будут считать человеком с неуравновешенной психикой. Зато если подросток из неблагополучного района не отреагирует на оскорбление, его сочтут трусом.
Мы склонны подавлять и видоизменять эмоции, которые считаются социально или морально неприемлемыми
Эмоции, чувства, аффекты — как определить, с чем мы имеем дело?
Ч. И.: Основной критерий — продолжительность. Аффект — немедленная и кратковременная реакция на какое-то событие. Когда он овладевает нами, мы теряем самообладание, не можем контролировать свои действия. Иногда именно так проявляются ярость, гнев, ужас.
Эмоция (душевное волнение) — временное эмоциональное переживание какого-то события или ситуации. Семь эмоций мы считаем базовыми — их сочетание и определяет наши переживания: тревожность, например, может состоять из базовых страха, гнева и интереса. Чувства же отражают длительное и устойчивое эмоциональное отношение к другому человеку, увлечению или делу, которым мы занимаемся.
Почему бывает так непросто понять свое эмоциональное состояние?
Ч. И.: Мы склонны подавлять и видоизменять эмоции, которые считаются социально или морально неприемлемыми. Мы сдерживаем себя, не имея возможности выразить коллегам раздражение, и компенсируем силу этой эмоции, например, тем, что начинаем неконтролируемо много есть. Или у нас возникают какие-то «необъяснимые» боли — в голове, в животе. Или мы замыкаемся в себе, становимся безразличными.
Если какая-то эмоция для нас под запретом, каждый раз, когда мы сталкиваемся с ней, мы трансформируем свои ощущения во что-то другое… и не понимаем себя. Так, зависть может превратиться в агрессию или даже восхищение человеком, который ее вызывает.
К. А.: Как только мы отгораживаемся от эмоций, начинает хуже работать интуиция, мы ошибаемся в оценке других и собственных нужд.
Некоторые из нас слишком эмоциональны, другие — сдержанны. Существует ли золотая середина?
К. А.: Если норма и существует, то это социальная норма. Когда мы живем во власти чувств — стыда, смущения, вины или беспокойства, — это нам мешает. Если мы «заражены» страхом, боимся мнения других, то становимся жертвами социальной фобии. Слишком продолжительная грусть и всепоглощающее чувство вины — это уже симптомы депрессии.
Опасна и другая крайность. Некоторые из нас считают себя малоэкспрессивными — зачастую оттого, что боятся чрезмерной эмоциональности. Как правило, такие люди не отличаются словоохотливостью и рассказывают о каком-либо эпизоде своей жизни нейтральным тоном, резюмируя: «было ничего» или «так себе». А в результате жалуются на скудость своей социальной и личной жизни.
Почему одни из нас более, а другие менее веселые люди?
Ч. И.: Мы появляемся на свет с одинаковым «набором» эмоций: мы одинаково чувствуем физиологическое возбуждение, у нас сокращаются одни и те же мышцы лица, когда мы ощущаем радость, страх, удивление или печалимся. Но мы растем в разных семьях и в разных культурах, кроме того, родители бессознательно меняют манеру общения с ребенком в зависимости от его пола. Мальчики так же эмоциональны, как и девочки, но им предписано быть сдержанными и неуязвимыми. Поэтому, став взрослыми, они скрывают свои эмоции и склонны замыкаться в себе.
Не сами эмоции, а общее отношение к миру и неприязнь к другим людям могут стать причиной болезней
Женщины же, напротив, осмеливаются говорить о том, что чувствуют, демонстрировать разные эмоции, в том числе беспокойство или грусть. И если некоторые люди особо предрасположены к негативным эмоциям, это может быть связано с тем, что в их раннем окружении более приветствовались настороженность и недоверие, а не радость и удовольствие.
Могут ли эмоции быть опасными для здоровья?
К. А.: Известно, что положительные эмоции оказывают благоприятное воздействие — длительное или временное — на иммунную систему. Но опасно ли скрывать негативные эмоции?
Когда психосоматическая медицина делала первые шаги, была выдвинута гипотеза, что каждому типу подавляемой эмоции соответствуют определенный тип расстройства: боязнь расставания — астма, подавляемый гнев — боли в области живота и т.д. Исследования не подтвердили этого предположения. Хотя и была установлена связь между сдерживаемым или слишком частым гневом и сердечно-сосудистыми заболеваниями.
Думаю, что скорее не сами эмоции, а общее отношение к миру и неприязнь к другим людям могут стать причиной болезни у раздражительных людей.
Есть ли эмоции, которые мы недооцениваем?
Ч. И.: Все эмоции важны и полезны — даже те, которые мы называем негативными. Они так же необходимы, как и положительные, хотя и заставляют страдать. Эмоции — даже такие, как печаль, отвращение или гнев, — несут полезную информацию, которая облегчает понимание между людьми, ограждает от опасности, поэтому не стоит их игнорировать. Наоборот, важно принимать их такими, какие они есть, и учиться ими управлять.
Палитра наших эмоций
Эти спонтанные спутники сопровождают нас с самого рождения. Их не всегда легко определить, но трудно замаскировать. Всего семь базовых переживаний, но без них мы не смогли бы жить полноценно. Так для чего они нам нужны?
ЖизньОт печали до радости: Что такое эмоции и зачем они нам нужны
Разбираемся, что говорит об эмоциях наука и как научиться их различать
Текст: Лиля Брайнис
Мы уже рассказывали о том, как важен эмоциональный интеллект и зачем его развивать. Теперь мы решили разобраться, что на сегодняшний день учёные могут сказать об эмоциях, как научиться отличать одну эмоцию от другой и нужно ли их сдерживать.
Что такое эмоция?
За последние сто пятьдесят лет учёные по-разному пытались описать эмоции и ответить на вопрос, откуда они берутся. Чарльз Дарвин написал книгу о том, что эмоции — врождённый способ адаптации организма к окружающей среде, при этом эмоции испытывают и выражают как люди, так и животные. Например, страх и отвращение — очень полезные для выживания эмоции: если организм умеет бояться, у него больше шансов вести себя осмотрительно и не быть съеденным кем-то более ловким. Две главные поведенческие стратегии всех живых существ — бороться или бежать — результат переживания гнева или страха соответственно. В своей работе «О выражении эмоций у человека и животных» Дарвин опирался на труд французского невролога Гийома Дюшена, который анализировал движение лицевых мышц, присоединяя к лицу человека электроды. С помощью иллюстраций Дюшена Дарвин доказывал, что универсальность выражения эмоций — результат генетически запрограммированного поведения. Испытывая отвращение, человек морщит нос, а испытывая радость, поднимает уголки рта.
Существуют ли базовые эмоции?
Спустя сто лет идею Дарвина и Дюшена стали развивать американские психологи Пол Экман, Кэррол Изард и Сильван Томкинс. Они так же, как и их предшественники, считали, что эмоции — врождённые механизмы, которые возникают в строго определённых условиях и умеют по-своему выражаются физиологически, экспрессивно и поведенчески. Учёные не смогли договориться, сколько существует базовых эмоций: кто-то говорит, что их пять, кто-то — семь, а кто-то утверждает, что и все двенадцать. Что касается всех состояний, не вошедших в пантеон, то они, по мнению исследователей, являются результатом смешения одних базовых эмоций с другими, как цветов в палитре.
Пол Экман продолжил дело Дюшена и Дарвина, анализируя выражения лиц человека в разных культурах. За свою жизнь он создал базу из 10 тысяч выражений лица, приобрёл прозвище «живого детектора лжи» и доказал, что самыми универсальными для разных культур являются мимические выражения шести эмоций: гнева, страха, отвращения, счастья, грусти и интереса. Концепция Экмана получила самое широкое признание в массовой культуре: в 2009 году Fox Network выпустила сериал «Обмани меня» о человеке, который лучше всех умеет определять эмоции по выражению лица, а в 2015 году компания Pixar сняла мультфильм «Головоломка» о том, что в голове у каждого человека живут пять эмоций, которые управляют всеми его поступками.
Но если поп-культура убедила вас в том, что теория о базовых эмоциях — единственно верная и доказанная, то совершенно зря. Существует ещё по меньшей мере две довольно убедительных концепции, и обе они ставят под сомнение то, что эмоции — наследуемый биологический механизм. Согласно первой, эмоции всегда результат воздействия социокультурного контекста. По мнению учёных, придерживающихся этой теории, именно общепринятые нормы поведения, социальные и личные ценности, а не эволюция определяют значение каждой эмоции, её уместность в той или иной ситуации и приличные способы выражения. Поэтому трудно говорить об универсальности, если в одной культуре ценится вина, а в другой — стыд. Концепция психолога Рут Бенедикт, например, говорит о том, что европейская культура — культура вины (человек всё время перед кем-то должен держать ответ: перед богом, королём или своим народом), а японская культура — культура стыда (для человека самое главное — репутация и впечатление, которое он производит на окружающих).
Другая теория говорит, что эмоция не врождённый механизм и не результат социокультурного развития (хотя и телесная реакция, и культура важны), а всегда результат умственной оценки, неосознанной и неконтролируемой. Впервые эту идею сформулировал американский психолог Ричард Лазарус. Пользуясь метафорическим языком компании Pixar, можно сказать, что, согласно этой теории, в голове у человека не пять анимационных персонажей, а огромный игровой автомат: в нём есть шарик, который должен попасть в одну из бесконечных лунок — эмоций. Шарик — реакция, и он запускается, если происходит событие, которое имеет значение, является важным для организма. Значимость события или мысли можно проанализировать, и в результате можно предсказать эмоцию, которую испытает человек.
Как связаны мозг и эмоции?
Если собрать воедино всё, что учёным удалось доказать об эмоциях, мы точно можем быть уверены в нескольких фактах. Во-первых, эмоция — это физиологическая реакция. Когда человек испытывает эмоцию, у него активизируются определённые отделы мозга, эндокринная система вырабатывает определённые гормоны, повышаются или понижаются давление и сердцебиение, напрягаются мышцы — в общем, тело переживает эмоцию на всех возможных уровнях. Во-вторых, эмоция — это всегда реакция организма на какое-то внешнее или внутреннее событие, мысль, идею, которые имеют значение. Эмоция — это индикатор важности и значимости: если вы почувствовали что-то, нужно разобраться, какое значение для вас имеет событие. Это очень важно, ведь, если научиться понимать, что сейчас испытываешь (раздражение, ярость или, например, страх), можно разобраться, что именно в ситуации задело больше всего. А это, в свою очередь, позволит организму расслабиться и перестать тратить энергию на переживание эмоции.
Эмоция имеет начало и конец, это ограниченное по времени событие — что довольно приятно, потому что эмоция требует от организма больших энергетических затрат. Задача организма — заставить нас перестать испытывать эмоцию, а для этого мы должны выбрать, что делать дальше: грубо говоря, прятаться, бежать или ввязываться в драку.
Как отличить одну эмоцию от другой?
Научиться понимать собственные эмоции — один из важнейших навыков эмоционального интеллекта, но это довольно трудно, если до конца не ясно, как отличить ярость от раздражения, а страх — от тревоги. Швейцарский учёный Клаус Шерер с конца 1970-х занимается разработкой теории, позволяющей отличать одну эмоцию от другой. Он, как и Ричард Лазарус, считает, что эмоции не существуют в организме сами по себе, а являются результатом последовательной оценки разной информации. По его мнению, решение, что испытать — отвращение, скуку или страх, — организм принимает бессознательно, проанализировав огромный объём информации о произошедшем событии.
Каждое событие — и внешнее, и внутреннее — организм оценивает по нескольким параметрам: значимости в целом, возможных последствий и действий, а также соответствия личным и культурным нормам. Чтобы было понятнее, что имеется в виду, Шерер сформулировал для каждого параметра вопросы. Первый из них: «Насколько это событие вообще ко мне относится? Влияет ли оно напрямую на меня или на мою группу?» Ещё до того, как начать реагировать на событие, организм должен решить, стоит ли тратить на него энергию. Для принятия такого важного решения психика бессознательно проверяет, насколько это событие новое (если новое, то на него точно надо обратить внимание), приятное и соответствует внутренним потребностям и целям.
Второй вопрос: «Каковы результаты и последствия этого события и как они влияют на моё благополучие, на мои нынешние и долгосрочные цели?» Если на предыдущем этапе организм решил, что событие стоит внимания, то дальше проясняется самое главное: кто виноват в событии (я, другие или природа), каким был мотив (всё произошло случайно, намеренно или по небрежности), какие возможны последствия, насколько они соответствуют моим ожиданиям и сколько времени у меня есть для действия.
На третьем этапе организм задаётся вопросом: «Насколько хорошо я смогу справиться или приспособиться к этим последствиям?» Задача эмоции — мобилизовать организм и справиться с событием: в этом случае эмоция исчезнет, и, если задача выполнена, организм сможет расслабиться. При этом справиться не обязательно означает достичь цели — может быть, отказаться от её достижения уже будет приемлемым результатом. На этом этапе организму очень важно определить, насколько человек вообще может контролировать произошедшее, и, если контроль возможен, какие силы (деньги, знания, социальные связи и тому подобное) есть у него, чтобы с этим событием справиться.
Наконец, последний вопрос: «Каково значение этого события по отношению к моему представлению о себе, к общественным нормам и ценностям?» На этом этапе организм пытается понять, помешало ли ему событие чувствовать себя хорошим человеком и что скажут о нём другие: друзья, родственники или коллеги. Для большинства эмоций этот пункт не очень важен, но в случае вины или гордости он решает всё.
Поскольку все люди разные и сталкиваются с особыми обстоятельствами, на эти вопросы каждый организм отвечает по-разному. Но за последние тридцать лет Шереру удалось доказать, что эмоции отличаются в зависимости от ответов на эти четыре основных вопроса.
Так из-за чего мы испытываем гнев, уныние или гордость?
На вопрос о том, какие вообще бывают эмоции, нет однозначного ответа. Существовало мнение, что эмоций столько, сколько существует слов в языке, описывающих разные состояния. Эта мысль кажется логичной до тех пор, пока речь не заходит о разных языках: если в одном языке есть понятие «восхищение», а в другом нет, значит ли это, что носители последнего никогда не испытывали эту эмоцию?
Клаус Шерер считает, что эмоциональных состояний может быть очень много, в зависимости от того, как именно организм отвечает на поставленные вопросы. В качестве примера он описал шестнадцать эмоций, утверждая, что человек будет их испытывать, если событие имеет для него определённое значение. Например, радость возникает, если событие не было новым и приносило удовольствие, произошло по чужой воле, соответствовало ожиданиям и не требовало срочных действий. В отличие от неё, восторг возникает, если событие было неожиданным и совершенно непредсказуемым, но очень сильно удовлетворило какую-то потребность и имело благополучные последствия.
Отвращение, или неудовольствие, возникает, когда событие было незнакомым и непредсказуемым, совершенно не удовлетворило потребности, с большой вероятностью будет иметь последствия и потребовало довольно срочных действий. Презрение, или пренебрежение, в отличие от отвращения, возникает, когда событие произошло из-за намерений других, оно с большой вероятностью будет иметь последствия, но срочные действия не требуются. При этом ситуацию можно контролировать, но у человека для этого недостаточно власти и силы. К тому же событие совершенно не соответствует представлениям об идеальном «я» и вряд ли будет положительно оценено окружающими.
Печаль, или уныние, человек испытывает, когда произошедшая ситуация была неожиданной и незнакомой и произошла по чьей-то вине или из-за чьей-то небрежности. Она могла бы удовлетворить потребность, но совершенно точно будет иметь неприятные последствия. Печаль возникает, если человек не может контролировать ситуацию (например, в случае смертельной болезни), имеет мало силы и власти, но у него есть возможность приспособиться к обстоятельствам.
Отчаяние возникает, когда событие было внезапным, совершенно незнакомым и непредсказуемым, стало препятствием для достижения целей и удовлетворения потребностей, произошло по вине окружающих или природы и было абсолютно случайным. Оно неподвластно человеческому контролю, и у человека нет ни сил, ни власти, чтобы к нему приспособиться. Тревога, или беспокойство, в отличие от отчаяния, возникает, если события были ожидаемыми, но, даже несмотря на то что у человека мало сил, он может к ним приспособиться.
Страх рождается, когда событие было неожиданным, совершенно непредсказуемым и незнакомым, когда оно оценивается как неприятное и даже болезненное. Это событие, причиной которого являются другие, оно с довольно большой вероятностью будет иметь неприятные последствия, над которыми у человека нет совершенно никакой власти. Раздражение, в отличие от страха, возникает по отношению к событиям, которые были ожидаемы и предсказуемы, но произошли не по чьей-то конкретной вине, а из-за небрежности и халатности. При этом у события будут неприятные последствия, с которыми (в отличие, например, от страха) у человека есть силы справиться.
Ярость — результат неожиданного, незнакомого и совершенно непредсказуемого события, виной которому намеренно стали другие. Это событие с большой вероятностью будет иметь неприятные последствия и требует немедленных действий. Но при этом ситуацию можно контролировать, и у человека есть над ней власть.
Стыд, вина и гордость в некоторых теориях называются эмоциями самосознания: они отличаются от остальных эмоций тем, что возникают только тогда, когда причиной события является намеренное желание человека. Стыд человек испытывает, если событие произошло по его собственной халатности и небрежности и оно совершенно не соответствует его внутреннему представлению об идеальном «я». Вина возникает, если человек сделал что-то намеренно и его действия не соответствуют внутреннему и внешнему представлению о правильном и хорошем поведении. Гордость возникает, когда событие произошло из-за намеренного желания человека и его последствия с большой вероятностью соответствуют и собственным идеалам человека, и культурным нормам.