Жесты выражающие отношение говорящего к чему либо улыбка кивок
Жесты выражающие отношение говорящего к чему либо улыбка кивок
Жесты при общении несут много информации; в языке жестов, как и в речевом, есть слова, предложения. Богатейший «алфавит» жестов можно разбить на шесть групп:
1. Жесты-иллюстраторы – это жесты сообщения: указатели («указывающий перст»), пиктографы, т.е. образные картины изображения («вот такого размера и конфигурации»); кинетографы – движения телом; жесты-«биты» (жесты-«отмашки»); идеографы, т.е. своеобразные движения руками, соединяющие воображаемые предметы.
2. Жесты-регуляторы – это жесты, выражающие отношение говорящего к чему-либо. К ним относят улыбку, кивок, направление взгляда, целенаправленные движения руками.
3. Жесты-эмблемы – это своеобразные заменители слов или фраз в общении. Например, сжатые руки на манер рукопожатия на уровне руки означают во многих случаях – «здравствуйте», а поднятые над головой – «до свидания».
4. Жесты-адапторы – это специфические привычки человека, связанные с движениями рук. Это могут быть :а) почесывания, подергивания отдельных частей тела; б) касания, пошлепывания партнера; в) поглаживание, перебирание отдельных предметов, находящихся под рукой (карандаш, пуговица и т.п.).
5. Жесты-аффекторы – жесты, выражающие через движения тела и мышцы лица определенные эмоции. Существуют и микрожесты: движения глаз, покраснение щек, увеличенное количество миганий в минуту, подергивания губ и пр.
8.2. Виды жестов
Практика показывает, что, когда люди хотят показать свои чувства, они обращаются к жестикуляции. Вот почему для проницательного человека важно приобрести умение понимать ложные, притворные жесты. Особенность этих жестов заключается в следующем: они преувеличивают слабые волнения (демонстрация усиления движений руками и корпусом); подавляют сильные волнения (благодаря ограничению таких движений); эти ложные движения, как правило, начинаются с конечностей и заканчиваются на лице. При общении как часто возникают следующие виды жестов:
жесты оценки – почесывание подбородка; вытягивание указательного пальца вдоль щеки; вставание и прохаживание и др. (человек оценивает информацию);
жесты уверенности – соединение пальцев в купол пирамиды; раскачивание на стуле;
жесты нервозности и неуверенности – переплетенные пальцы рук; пощипывание ладони; постукивание по столу пальцами; трогание спинки стула перед тем, как на него сесть и др.;
жесты самоконтроля – руки заведены за спину, одна при этом сжимает другую; поза человека, сидящего на стуле и вцепившегося руками в подлокотник, и др.;
жесты ожидания – потирание ладоней; медленное вытирание влажных ладоней о ткань;
жесты отрицания – сложенные руки на груди; отклоненный назад корпус; скрещенные руки; дотрагивание до кончика носа и др.;
жесты расположения – прикладывание руки к груди; прерывистое прикосновение к собеседнику и др.;
жесты доминирования – жесты, связанные с выставлением больших пальцев напоказ, резкие взмахи сверху вниз и др.;
жесты неискренности – «прикрытие рукой рта»; «прикосновение к носу» как более утонченная форма прикрывания рта, говорящая либо о лжи, либо о сомнении в чем-то; поворот корпуса в сторону от собеседника, «бегающий взгляд» и др. Умение понимать популярные жесты (жесты собственности, ухаживания, курения, зеркальные жесты, жесты-поклоны и др.) позволит лучше разбираться в людях (ДЖ. Ниренберг, Г. Калеро. Как читать человека словно книгу. М., 1990).
Жесты: попытка обобщения и классификации
Термин « жесты» понимается как движения рук или кистей рук, но зачастую используется для обозначения всех движений тела, в том числе мимики, пантомимики (партнер достает определенный предмет, открывает дверь, закуривает и т. п.). В таком случае для обозначения собственно движений рук употребляется термин «жестикуляция».
Жесты рассматриваются как внешние проявления внутреннего состояния человека, при этом они несут информацию не только о психологическом состоянии человека, но и об интенсивности переживания. В коммуникационном процессе жесты сопровождают речь или заменяют ее, при этом они говорят об отношении человека к какому-то лицу, событию, предмету.
В психологии невербального общения еще не выработана общепризнанная классификация жестов. Известные классификации построены на различных основаниях, но даже собранные вместе, они не позволяют во всей полноте обозначить связи жестов со структурой личности и ее общением.
Согласно самой широкой классификации, жесты подразделяются на естественные (спонтанные) и искусственные (жесты глухонемых, профессиональные жесты дирижеров, биржевиков и др.).
При классификации жестов необходимо учитывать тот факт, что у человека отсутствует возможность запечатления движения в трехмерном пространстве и времени. В процессе коммуникации движение может быть запечатлено только в одной из плоскостей, поэтому для описания жеста следует указать либо орган, выполняющий движение; либо его направленность; либо цикличность, этапность в совершении движения; либо его отношение к положению человеческого тела в пространстве. Эти принципы описания положены в основу словарей жестов.
В соответствии с классификацией известного исследователя невербального поведения А. Штангля выделяются:
В классификации австралийского исследователя А. Пиза представлены наиболее распространенные, с его точки зрения, жесты и действия:
В общении жесты выполняют разнообразные функции. В классификации жестов, разработанной психологом Е. А. Петровой, учтены не только особенности жестов, но и разнообразные функции общения, которые они реализуют:
Соотношение вербальной и невербальной информации в процессе коммуникации представлено в следующей классификации Н. И. Смирновой:
Чтобы подчеркнуть разнообразие информации, предоставляемой жестами партнеру, их подразделяют на следующие группы:
Такесика — специальная область психологии невербального поведения, занимающаяся изучением жестов-прикосновений. Несмотря на то, что тактильно-кинестетическая система дает менее точную, чем зрение, информацию о другом человеке, в ряде случаев возможен ее приоритет в организации процесса общения.
Через прикосновения человек выражает самые сильные чувства — любовь и ненависть. Физическое уничтожение человека происходит чаще всего с помощью таких физических контактов, как побои, удары, и психологическое унижение личности также связано с ними (пощечина, принуждение к физическим контактам).
Среди различных компонентов такесики чаще всего рассматривается рукопожатие — одно из самых распространенных прикосновений, принятых в различных культурах. Выделяют следующие виды рукопожатий:
В деловой коммуникации следует учитывать разницу во взглядах на рукопожатие у представителей разных культур, поскольку незнание культурной традиции может привести к затруднению в общении. Рукопожатия как знак приветствия более приняты у русских, чем у англичан или американцев. Западноевропейские и американские предприниматели не любят вялых рукопожатий, так как ценят атлетизм и энергичность. Тем не менее, у американцев не приняты рукопожатия, если между людьми существует интенсивный контакт, что совершенно не совпадает с этикетом рукопожатий у русских.
В ряде стран Восточной и Южной Азии существуют запреты на прикосновение партнеров друг к другу во время беседы. Например, японцы считают, что касаться собеседника может человек лишь при полной потере самоконтроля либо для выражения своего недружелюбия и агрессивных намерений. В то же время арабы, латиноамериканцы часто касаются друг друга в процессе диалога.
Показатели интенсивности жестикуляции (сила и частота) также определяются культурными нормами. Согласно усредненным данным, на протяжении часового разговора финн прибегает к жестикуляции один раз, итальянец — 80, француз — 120, а мексиканец — 180 раз.
У представителей одной культуры также наблюдаются различные показатели интенсивности жестикуляции вследствие индивидуальных различий. Чрезмерное жестикулирование отмечается у человека, например, при ослаблении или отсутствии обратной связи со стороны партнера по общению; может быть также выражением беспокойства, неуверенности человека; в ситуации переговоров, сопровождающихся сильными эмоциями, более интенсивно жестикулируют те, кто претендует на лидерство.
Таким образом, жесты свидетельствуют об интенсивности переживаний, о качестве и направленности отношений, о культурной и групповой принадлежности. Жесты, как и мимика, могут нести самостоятельную информацию о человеке независимо от его речи.
Жесты выражающие отношение говорящего к чему либо улыбка кивок
Следствие по делу №. запись закреплена
Все жесты делят на пять групп: иллюстраторы, регуляторы, адаптеры, аффекторы и эмблемы.
1. Иллюстраторы — это жесты, подкрепляющие сообщение. Среди них прежде всего выделяются указатели, например, «указующий перст», и пиктографы, т.е. картинное изображение предмета сообщения: «Вот такого размера!» или «Вот такая конфигурация!» Очень часто темпераментные ораторы употребляют кинектографы — движение телом. Почти в каждом выступлении встречаются жесты-биты, т.е. различные отмашки, подкрепляющие такт речи. Нередко встречаются также так называемые идеографы, т.е. движения руками, как бы соединяющие отдельные воображаемые предметы вместе.
2. Регуляторы — это улыбка, кивок головой, направление взгляда, целенаправленные движения руками. Жесты-регуляторы сигнализируют об отношении говорящего к чему-либо. Они могут свидетельствовать о том, что говорящий закончил высказывание мысли и готов выслушать возражения, дополнения, вопросы. Регуляторы в беседе сигнализируют о том, кому следует остановиться, а кому начать говорить. При этом утвердились определенные штампы: ладонь вытянутой руки, обращенная в аудиторию, означает — «Подождите!»; ладонь внизу — «Я сейчас объясню!»; ладонь кверху — «Вот как надо!» Набор регуляторов довольно обширный, сюда входят такие движения, как поглаживание волос, прилаживание галстука, подтягивание носков, паузы молчания и т. д. Логически размеренную и спокойную речь обычно характеризует плавное проявление регуляторов. В условиях возбуждения говорящий начинает дергаться, хвататься за галстук, одергивать одежду, теребить волосы и т. д.
3. Адапторы объединяют три группы специфических движений рук: а) почесывание, подергивание отдельных частей тела; б) касания, пошлепывание слушающих; в) поглаживание, перебирание, перебрасывание каких-то предметов (карандаша, пуговиц, ключей и т. д.).
4. Эмблемы представляют из себя жесты-заменители слов или даже целых фраз. Примером могут служить сжатые вместе по манере рукопожатия руки: а) сжатые на уровне груди неоднократно потрясаемые в сторону какого-то человека или группы лиц означают «Здравствуйте»; б) сжатые и поднятые над головой означают «До свидания!». Ораторы нередко пользуются такими жестами, стараясь показать свое расположение к аудитории. Однако бывают случаи, когда они попадают впросак, если теми же эмблемами общаются с иностранцами. У американцев, например, сжатые в кистях и поднятые над головой руки означают «Победа!». Кроме того, то же самое значение имеет эмблема в виде двух разведенных пальцев руки по форме «V» (первая буква слова «victory» — победа). Таким образом, эмблемы формируются в социально-культурной среде человеческой общности, а поэтому несут на себе национально-психологический отпечаток. Говорящий должен усвоить себе весьма важную истину: нельзя ошибаться в применении эмблем.
5. Аффекторы выражают эмоции. Это движения различных частей тела и лицевых мышц человека.
Роль жестов в невербальной межкультурной коммуникации.
Итак, вновь о символике тела. Речь пойдет о символике жестов.
Но сначала немного теории. Нынче принято называть общение коммуникацией. Общаясь, люди, используют два вида общения: вербальное и невербальное.
Вербальный —(от латинского слова устный, словесный речевой), то есть общение с помощью речи, темпа речи, изменения высоты и тональности голоса, ритма, тембра голоса, интонации, дикции речи, фразового и логического ударения.
Разумеется, огромное значение имеет смысл слов, фраз, вложенный в них. В речи важную роль играет точность употребления слова, его выразительность и доступность, правильность построения фразы и ее доходчивость, выразительность слов. Не последнюю роль играют выразительные качества голоса, характерные звуки: смех, хмыканье, плач, шепот, вздохи, покашливание, паузы. Невербальное (неречевое) общение — это общение без использования слов, посредством жестов, мимики, пантомимики, изменения пространства общения. Инструментом такого общения становится тело человека.
Невербалика — это «язык тела». Умение читать невербальные сигналы является важнейшим условием эффективного общения. Психологами установлено, что от 60 до 80% коммуникации осуществляется за счет невербальных средств выражения, и только 20-40% информации передается с помощью вербальных. Комбинациями поз, выражений лица, движениями рук и пальцев человек может передать в общей сложности около 700 тысяч разных сигналов. Это гораздо больше, чем словарный запас любого языка.
Невербалика досталась нам «в наследство» в процессе биологического развития человека. Свою лепту в развитие языка тела внесла культура.
Наука о невербальном общении подразделяется на кинестику, такесику и проксемику.
Кинестика — изучает язык тела, все телодвижения, образующие невербальное общение: мимику —движения мышц лица, жестикуляцию, пантомимику — движение всего тела; позы, осанку, поклоны, походку.
Такесика — занимается изучением жестов-прикосновений.
Семиотика — наука о смысле знаков
Проксемика — наука о расположение людей в пространстве при общении и о зонах дистанции при человеческом контакте.
— интимная зона (15—45 см), в эту зону допускаются лишь близкие, хорошо знакомые люди. Вторжение в интимную зону в процессе общения всегда воспринимается собеседником как покушение на его неприкосновенность;
— личная или персональная зона (45—120 см) для обычной беседы с друзьями и коллегами;
— социальная зона (120—400 см) обычно соблюдается во время официальных встреч в служебных помещениях с теми людьми, которых не очень хорошо знают;
— публичная зона (свыше 400 см) подразумевает общение с большой группой людей — на собраниях, в лекционной аудитории, на митинге и пр.
Из всего множества направлений, связанных с неречевым общением, нас будет интересовать кинестика, а именно жестикуляция.
Ежедневно мы пользуемся десятками жестов, почти не задумываясь об их смысле. Термин « жесты» понимается как движения рук или кистей рук, но зачастую используется для обозначения всех движений тела, в том числе мимики, пантомимики. Для обозначения собственно движений рук употребляется термин «жестикуляция».
Существует множество классификаций жестов. Каждый исследователь предлагал свою классификационную схему. Экман и Фризен предложили такой «алфавит» жестов:
Жесты- иллюстраторы;
Жесты адаптеры/манипуляторы;
Жесты эмблемы/ символы;
Жесты эмоции;
Жесты регуляторы.
Жесты-иллюстраторы —описательно-изобразительные жесты, сопровождающие речь и теряющие смысл вне речевого контекста (жесты, обозначающие размер, форму предмета, пространственное расположение объекта и др.)
К таким жестам можно отнести указательный мах большим пальцем назад. «Ты у меня вот где сидишь» — постукивание ребром ладони по шее сзади. «Надоел», «сыт по горло» — ребром ладони движение поперек шеи спереди горизонтально. Можно ли выполнить приказания: «Открой то окно», «Эту книгу не бери, возьми вон ту», если они произносятся без жеста? Нельзя! В таких ситуациях требуется указательный жест.
Им говорящий выделяет какой-то предмет из ряда однородных, показывает место — рядом, наверху, над нами, там, подчеркивает порядок следования — по очереди, через одного.
Изобразительные жесты используются в случаях
— если не хватает слов, чтобы полностью передать представление; — если одних слов недостаточно по каким-либо причинам (повышенная эмоциональность говорящего, невладение собой, несобранность, нервозность, неуверенность в том, что адресат все понимает); — если необходимо усилить впечатление и воздействовать на слушателя дополнительно и наглядно. Однако, пользуясь изобразительными жестами, нужно соблюдать чувство меры: нельзя этими жестами подменять язык слов.
Они напоминают детские реакции и проявляются в ситуациях стресса, волнения, становятся первыми признаками переживаний. Так, если человек расстроен, он может теребить мочку уха или одежду, а в затруднительных ситуациях — почесывать затылок. Прикосновение к нижней губе означает, что человек – размышляет перед принятием какого-то решения.
Жесты эмблемы или символы — это своеобразные заменители слов или фраз или понятий в общении. К ним относится, например, довольно распространенный сегодня во многих странах мира американский символ «ОК», означающий «все хорошо», «все в порядке.
Иногда жестом-символом можно оскорбить человека, заявив, что твой собеседник – тупица, лопух, рогоносец, растяпа и т.д.
Другие жесты-символы еще в большей степени ограничены рамками той или иной культуры или местности, причем эта специфичность может проявляться двояко. Во-первых, для обозначения какого-либо понятия в одной культуре может быть определенный символ, в то время как в другой — подобный символ отсутствует вовсе.
К жестам символам можно отнести различные салюты- жесты, означающие принадлежность к той или иной политической или общественной организации. Иногда жестом можно обозначить национальную принадлежность.
Жесты — эмоции — выражения лица или жест, с помощью которого передается та или иная эмоция. Жесты, передающие разнообразные оттенки чувств, называются эмоциональными. Некоторые из них закреплены в устойчивых сочетаниях, поскольку такие жесты стали общезначимыми. Например: бить себя в грудь, стукнуть кулаком по столу, хлопнуть (ударить) себя по лбу, повернуться спиной, пожать плечами, развести руками, указать на дверь. Увидев человека (с любым цветом кожи), который хватается за голову, вы подумаете, что он допустил ошибку, и будете правы. «Что я наделал!» – говорит этот жест.
Все люди, независимо от расовой принадлежности, культуры или пола, выражают гнев, презрение, отвращение, страх, радость, печаль и удивление совершенно одинаковыми способами.
А в спорте рукопожатие символизирует равенство и уважение к сопернику. Исследователи сформулировали целый спектр рукопожатий, сигнализирующих о широкой гамме эмоций, передающихся этими жестами.
А палец, поднятый кверху, говорит о том, что человек собирается сказать (или говорит) нечто нравоучительное, и желает привлечь к этому внимание.
Жест, когда грозят пальцем, предупреждая о запрете, недовольстве или недопустимости поведения, известен многим народам. Вот только в разных странах движения немного отличаются. У нас грозящий перст движется от укорителя к виновнику, причем в движении задействована вся кисть. А в Европе палец движется из стороны в сторону, как метроном.
Угрожающие жесты: замах кулаком, показывание кулака – также принадлежат к разряду регуляторов. Разумеется, эта классификация не исчерпывает все разнообразие жестов. Затрудняюсь сказать, к какому разряду отнести формальные жесты: реверанс, коленопреклонение, поцелуй руки, поклон, аплодисменты, приподнимание шляпы.
А ведь есть еще и искусственные жестовые языки, мало соотносящиеся с речью:
жесты, созданные для людей с нарушениями слуха;
профессиональные жестовые языки;жесты- дразнилки;
жестовые изобразительные системы языков театра и кино, языки танцев
Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М., 1997;
Тайна характера. Чтение характера по лицу. Харьков, 1996;
Папюс. Практическая магия. М., 1998.
Лит.: Байбурин А. К., Топорков А. Л. У истоков этикета. Этнографические очерки. Л., 1990;
https://deja-vu4.narod.ru/Kukish.html Е. Е. Левкиевская Славянские древности. Этнолингвистический словарь под ред. Н.И.Толстого. Т. 3. М., 1994, с. 26-27. https://slovari.yandex.ru/
Похожие материалы:
жесты | другие страны | традиции | обычаи | иностранный язык | понимание | неловкая ситуация
Статьи
Видео
Универсалия культуры; способ вневербальной передачи информации и общения (ср. речевой Ж.); в широком смысле – тип изобразительно-выразительного поведения; мини-поступок и элемент поступания; мельчайший элемент сюжета (по Н. А. Толстому). Генезис жеста лежит в архаической ритуально-магической практике и связан с изобразительно-номинативной императивной семантикой праиндоевропейской корневой системы (древнейшие глаголы с предметно-указательным значением; ср. первое слово ребенка – «дай!/на! (то-то)»). Сигнальная функция голосового и кинетического жеста – психо-биологического происхождения (знаки угрозы, тревоги и т. п. в мире животных). Ж. древнее слова; их сосуществование в диалоге стало возможным при синхронизации двух процессов: возникновения внутренней речи и окончательной экстериоризация жеста. Ж. и слово (говорение) образуют пересекающиеся языки общения, взаимозаменяемые и/или взаимоподополняемые. Ж. акцентирует высказывание, усиливает или противостоит ему (в ироническом смысле – в брехтовской технологии сценической игры), а иногда и целиком заменяет вербальное общение в формах пластического выражения («живые картины», танец, пантомима, балет, клоунада; ср. язык глухонемых).
«Внутренней формой» жеста является свернутое высказывание, реплика; Ж. в этом смысле есть пластическая энтимема. Этнография жеста выяснила поведенческий универсализм жестов как знаковой системы, функционирование которой нетрудно описать в терминах лингвистики универсалий, социолингвистики и социального символизма. Знаковое пространство жестов уточняется в характерах национального, половозрастного и ситуациативного порядка. Жесты имеют профессиональную спецификацию (ритуальные жесты жреца и масона; арготические жесты социального дна; риторические жесты трибуна, столпника и проповедника; жестикуляция водителя автомашины и полисмена; императивные Ж. кесаря, вождя, пророка и мессии; торговца-зазывалы, палача и юриста; жестовые идеологемы партийных приветствий; ср. детские и женские жесты). Жесты пронизывают всю фактуру бытового (рукопожатие/прощание; ласка/угроза) и эзотерического поведения (масоны враждующих армий в 1812 г. узнавали друг друга по специальной жестикуляции; ср. жесты-шифры в опыте конспиративного общения; тайные языки религиозных и политических союзов; окказиональную жестикуляцию, принятую в семье, микросоциуме; профессиональные жестовые языки, применяемые в условиях невозможности вербального общения). Бытовая церемониальная эстетика – преимущественно жестовая (вход государя; прием посла; восточное чаепитие; сватовство); грамматика придворного жеста определяется его «чином» (чин царского обеда, соколиной охоты, награждения, посвящения в рыцари).
Кардинальным свойством древнейших жестов является их общепонятность; они не нуждаются в переводе. Ж. есть элемент мирового языка и факт культурного полиглотизма (инверсия жеста в рамках национальной общности, вроде «да/нет» у болгар и греков, лишний раз это подчеркивает). Фактура жеста сродни вербальной пластике, что позволяет разделить их на два разряда: 1) жесты изображающие и 2) жесты изображенные. В первом окажется совокупность жестов обрядового, бытового и маргинального (юродивый, деревенский дурачок, слепой) порядка. Жесты этого типа осуществляют коммуникативную функцию, но при переходе в сферу игрового поведения и на бытовом уровне могут превращаться в жесты изображенные: сам Ж. становится предметом изображения, т. е. образом (как слово в пародии или ироническом цитировании). Ж. кисти руки с вытянутым указательным пальцем есть Ж. изображающий (направление или императив «вон!»), но деревянная рука-указатель на перекрестке есть Ж. изображенный. На поэтике жестов второго типа строится техника сценической игры: актер изображает чужие жесты. Но если актриса, играющая роль Марии Стюарт в сцене казни, обмахивается распятием, как веером, возникает смысловое напряжение несоответствия между трагизмом ситуации и играемой маской (пример Б. Брехта). Эти оценочные усложнения игры возникают на пересечении жеста изображающего и жеста изображенного (знака и знака знака). Жесты второго порядка – прерогатива искусства. Как в сфере бытового диалога Ж. ваяет смысловое пространство общения, так в скульптуре и живописи внутренняя динамика позы достигается пластическим non-finito (мускульная пружина «Дискобола»; жестовая скульптурика сдерживаемого гнева в «Моисее» Микеланджело, 1515–1516); чуть намеченное в «Троице» Рублева «премирное склонение» ликов (П. Флоренский).
Поэтика изображенного жеста от аллегории мощи (см. геральдических зверей) утончается до приемов живописной персонологии (икона, портрет, автопортрет); она способна работать на выражение кардинальных черт мировоззрения эпохи: Ж., каким «Иоанн Креститель» Леонардо да Винчи (1508–1512) указывает на центральный символ христианства – крест, подчеркнуто ироничен, что усилено по-джокондовски двусмысленной, растерянной и лже-горделивой полуулыбочкой (А. Лосев). Весь ренессансный индивидуализм, с его внутренней пустотой, отразился в мимике цинического вызова «Моны Лизы» (1503), – таково наблюдение лидеров русского духовного возрождения – от В. Соловьева до А. Лосева.
Словарь и грамматика жестов в исчерпывающей полноте представлена художественной литературой. Герой овнешнен жестовой маской своей социальной роли: гоголевский Чичиков заглядывает за обратную сторону уголка афиши – нет ли и там чего? (Ж. петербургского чиновника, знающего, что у любого дела есть обратная сторона; ср. образ «комильфо» у раннего Л. Толстого); или фрондерски противоречит ей (Базаров в «Отцах и детях» И. Тургенева, 1862), или подан в поэтике интровертированного жеста (героям Достоевского достаточно посмотреть друг на друга, чтобы возникло понимание и даже ощущение «ложной памяти»). У Некрасова поэтика жеста стала формой идеологии: «разводя безнадежно руками…» (в «Размышлении у парадного подъезда», 1858) и «“Да вот поди ж ты”, – махнули рукой» (в «Железной дороге», 1864); ср. сцены с закапыванием заживо немца-управителя: «друг другу не глядели мы в глаза»; и в конце, когда самосуд состоялся, – «тут мы переглянулися» («Кому на Руси жить хорошо», 1863–1877). Риторика и поэтика жеста делит свои приемы со стилистикой молчания: поцелуй Христа в финале «Легенды о Великом Инквизиторе» (в составе «Братьев Карамазовых», 1879–1880), являясь своего рода зеркальным возвратом «поцелуя Иуды», бесповоротно перечеркивает всю внешне неотразимую риторику ночного собеседника Христа. Обрядовые жесты (вроде обмена крестами в ритуале побратимства) в литературе дополнительно семиотизируется: этот жест, соединивший Рогожина и Мышкина, трагически углубляет их диалогическое партнерство и общую жертвенную судьбу.
Наделение героя личным жестовым антуражем выражает присутствие в тексте авторской позиции; сходным образом авторские ремарки в пьесе (жестовые инструкции актеру) концептуализуют поведение героя. Некоторые эстетические эффекты коренятся в психофизиологических свойствах интровертированного жеста. Зритель театра, проговаривающий во внутренней речи реплики героев, напрягает голосовой аппарат и невольно повторяет жестовый рисунок роли. Так жесто-речевой мимесис восприятия оказывается установкой (в смысле Д. Узнадзе) на катарсис. Во внеэстетических ситуациях, когда память воспроизводит драматические эпизоды личного прошлого, последовательность жестовой редупликации эпизода становится обратной; в этом смысле Ж. может брать на себя и психотерапевтическую функцию, как, напр., пассы при гипнозе. Ж. маркирует глубину памяти; по наблюдениям психологов, незавершенные действия запоминаются лучше, чем завершенные, что находит аналогию в глубине эстетического впечатления, создаваемого в искусстве и литературе приемом non-finito. Как в танце фабула жестов образует связный текст высказывания (см. индийский танец поз и статичную пластику японского театра), так и восстановленная в воспоминании последовательность жестов реконструирует ситуацию.
В экранно-зрительских искусствах (кино, театр) Ж. героя организует пространство восприятия и последовательность его актов. В кубистической поэтике жеста С. Эйзенштейна Ж. являет развернутую метафору, – см. кадр «два вскочивших мраморных льва» в ленте «Броненосец “Потемкин”» (1925); в его трактатах жесты мизансцены разработаны в плане синестезии и ответной гармонизации жеста с мелодией, цветом, фактурой и масштабом плана и кадра; генеральным принципом композиции и, соответственно, восприятия остается при этом Ж. Схожие механизмы жестового подражания действуют и при переносе литературных моделей поведения в реальный быт и обратно. Пушкин знает эффекты авторской иронии, что строятся на контрасте слова и жеста: Евгений в «Медном Всаднике» (1833) сидит, «руки сжав крестом, / На звере мраморном верхом» (ср. рефлекс на эту наполеоновскую позу в мемуаре Герцена о Чаадаеве: ). Игровое поведение в быту театрализуется цитацией жестов (см. пародию на шишковскую «Беседу» в ритуалах «арзамасского общества») или перевертышем их сакрального смысла (черная месса).
Жестовый артистизм личности находит выражение в почерке. С шествием морского флота под всеми парусами сравнивал почерк Пушкина Ю. Олеша; у позднего, «готического» Чаадаева (элементы готики в его мышлении подчеркнуты О. Гершензоном и О. Мандельштамом) и почерк стал готическим; в умении кн. Мышкина владеть старинной писцовой графикой Достоевский подчеркнул диалогическую открытость героя Другому. Графические усиления смысла в тексте (игра шрифтами, заставками, схемами; прочерчивание жеста кривой линией в «Тристраме Шенди» Л. Стерна, 1760–1767, и зеркальными рисунками у А. Вознесенского и в изданиях футуристов, современных поэтов-концептуалистов и митьков; сочетания цвета бумаги и шрифтового масштаба; раскрашенные вручную кадры с красным знаменем в финале черно-белой ленты С. Эйзенштейна «Броненосец “Потемкин”», 1925) могут считаться эквивалентами интонированной жестикуляции, по аналогии с «эквивалентом текста» (Ю. Тынянов). Бытовые изображающие жесты закрепляются в конечном списке «алфавита» и в прагматике унифицированной семантики, они избегает усложненных семантических конструкций, стремятся стать конспектом голосового сообщения или его риторически убедительным итогом.
Функция завершения Ж. в диалоге сказалась, в частности, в бытовой топологии телефона в быте нач. ХХ в.: сначала аппарат занимал отдельный столик в середине комнаты, затем его перенесли к зеркалу, чтобы держащий слуховую трубку мог видеть свои реакции на голос абонента (имитация зримого собеседника); устный текст телефонного общения строился при этом в стилистике убогой жестово-телеграфной манеры, что отвращало мастеров слова от технических суррогатов общения (А. Блок боялся и с трудом говорил по телефону). Изображенный Ж. подчеркнуто символичен (в немом кино, риторических жанрах живописи и скульптуры, в балете), пластично-выразителен (пушкинское: «Придете кудри наклонять и плакать»; «За день мучения награда / Мне ваша бледная рука»; «Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки» у А. Ахматовой) и метафоричен («Ты рванулась движеньем испуганной птицы» – о героине «Незнакомки» А. Блока) в поэтическом тексте. Поэтическая натурфилософия культивирует образы жестикулирующей природы. «Натура» в картине мира романтиков всегда готова ответить человеку оглядкой «на голос родственный его» (Ф. Тютчев; ср. поэтическую натурфилософию Н. Заболоцкого); пластика жестикулирующей вещи создает динамические миры М. Цветаевой, Б. Пастернака, В. Маяковского, А. Тарковского.
Статуарную скульптурику запечатленного жеста (античная маска; жестовые каноны благословения, умиления и предстояния в иконографии; эпическое «и слабым манием руки» в парадном портрете; «позитуры» Эроса и скорби в академических живописных композициях) поэзия размыкает в образы динамического многоголосия, в которых выразительный Ж. оплотняет слово контурами поступка, а слово насыщается новой жестовой компетенцией и проецируется в пространство завершающей его телесной моторики. По наблюдениям М. Бахтина, топографический жест в новое и новейшее время утратил чистоту символического соответствия; смысловой кризис жеста – в утрате экстенсивности. Метафорическая поэзия ХХ в. эксплуатирует жестовые коннотации слова, добиваясь иллюзии касания, оглядки, спазма и иных форм динамически-мускульной активности. Ж. на сегодняшний день остается проблемой полиглотизма культуры и объектом теории невербальной коммуникации.
Литература
Басин Е. Я., Краснов В. М. Социальный символизм // Вопросы философии. 1971. № 10. С. 164–172; Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. М., 1996. Т. 5 (по указ.); Белобровцева И. З. Мимика и жест у Достоевского // Достоевский: Иссл. и матер. Л., 1978. Т. 3. С. 195–204; Березкин Ю. Е. Жесты у древних перуанцев (Семантика изображений на сосудах культуры мочика) // Этнические стереотипы поведения. Л., 1985; Богораз-Тан В. Г. Эйнштейн и религия. М., Пг., 1923; Вайман С. Т. Парасловесный диалог // Филологические науки, 1980. № 2; Горелов И. Н. Невербальные компоненты коммуникации. М., 1980; Выгодский Л. С. Мышление и речь. М., 1956; Егорова Н. О. Функциональный аспект жеста одаривания в «Путешествии из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева // Проблемы изучения русской литературы XVIII в. СПб., Самара, 2001. С. 232–240; Заболоцкий Н. А. Все, что было в душе, 1936; Завадовский Ю. М. Внесистемная семиотика жеста и звука в арабских диалектах Магриба // Труды по знаковым системам. Тарту, 1969. Вып. 4. С. 415–424 (Учен. записки Тартус. Ун-та. Вып. 236); Иванов Вяч. Вс. Очерки по истории семиотики в СССР. М., 1976. С. 19–23; Колшанский Г. В. Паралингвистика. М., 1974; Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., С. 395–429; Лотман Ю. М. О соотношении звуковых и смысловых жестов в поэтическом тексте // Труды по знаковым системам. Тарту, 1979. Вып. XI. С. 98–119; Марр Н. Я. Избранные работы. М., 1933. Т.1; Николаева Т. М., Успенский Б. А. Языкознание и паралингвистика // Лингвистические исследования по общей и славянской филологии. М., 1966; Пурыскина Н. Г. Слово и жест в сентиментальной повести // Проблемы изучения русской литературы XVIII в. Л., 1985. С. 111–117; Слово и жест в литературе. Сб. Воронеж, 1983; Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. Л., 1924; Тименчик Р. Д. К символике телефона в русской поэзии // Труды по знаковым системам. Тарту, 1988. Вып. 22. С. 155–163 ); Эйзенштейн С. М. Неравнодушная природа, 1939–1947 // С. М. Эйзенштейн, Собр. соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 37–432; Ямпольский М. 1) Жест палача, оратора, актера // Ad Marginem’93. М., 1994. С. 21–70; 2) Демон и лабиринт (Диаграммы, деформации, мимесис). М., 1996; Bouissak P. La mesure des gestes. The Hague; Paris, 1973; Hewes G. W. Primate Communicationand the gestural origin of language // Сurrent Anthropology, 1973. Vol. 14. № 1–2; Non-Verbal Communications / Ed. by R. A. Hinde. Cambr., 1972.
© Константин Исупов, 2020 © НП «Русская культура», 2019
Движения большим пальцем
В Америке большой палец, поднятый вверх, используется при попытке поймать попутное авто. Второе его значение, известное всем, – «все в порядке», «супер!», «здорово!». В Греции данный жест настоятельно грубо рекомендует замолчать. Поэтому американец, пытающийся поймать на дороге Греции попутное авто, будет выглядеть довольно нелепо. В Саудовской Аравии этот жест, сопровождаемый вращательным движением большого пальца, имеет более обидную трактовку и обозначает «катись отсюда». Англичанин и австралиец воспримут этот знак как оскорбление сексуального характера, у арабов он ассоциируется с фаллическим символом. Большой палец руки в соединении с другими жестами обозначает власть и превосходство. Также используется в ситуациях, когда некий авторитет пытается показать собственное преимущество перед остальными, которых готов просто–напросто раздавить пальцем. Таким образом, жесты в разных странах мира несут совершенно разную смысловую нагрузку и могут неосторожно оскорбить собеседника.
Интересно этот палец трактуется у итальянцев: это является точкой отсчета. Для русских и англичан он будет пятым, а счет начинается с указательного.