За счет чего существуют благотворительные фонды
Открываем свой благотворительный фонд и зарабатываем. Это гораздо проще, чем вы думали!
В СМИ можно часто услышать про некие благотворительные фонды, которые занимаются помощью нуждающимся людям. Однако мало кто знает, что такие организации неплохо зарабатывают, при этом реально помогают страждущим.
Стоит отметить, что благотворительный фонд не является коммерческой организацией, его основная деятельность строится не на заработке, а помощи нуждающимся. Процедура регистрации фонда не занимает много времени, однако нужно уметь правильно управлять организацией.
Что такое благотворительный фонд
Благотворительными фондами называют организации, которые собирают добровольные пожертвования для различных категорий людей. Это могут быть простые бедняки или дети с различными заболеваниями. Наряду с тем, что фонд помогает людям, он должен как-то существовать. По закону такие организации имеют право взимать часть пожертвований на собственные нужды – оплату труда или содержание помещений. В зависимости от страны, процент на содержание фонда может составлять от 20 до 30 процентов.
Затраты на открытие фонда
В зависимости от региона проживания, затраты будут колебаться, но в целом, можно понимать общую картину денежных трат на первоначальном этапе формирования фонда.
Каким образом зарегистрировать фонд?
Первым делом необходимо определиться – чем будет заниматься благотворительный фонд? Важно не только продумать направление, но и понимать, что данная ниша будет являться приоритетной. Помните, что фонд существует не для заработка, а для помощи людям. Нельзя ставить цель – заработать! Помогать можно не только людям, но и животным. Сегодня проблема бездомных животных стоит достаточно остро.
Второй этап формирования фонда – подбор сотрудников. Руководитель должен понимать, кто пригодится в работе. Если фонд будет помогать детям, понадобятся молодые и находчивые люди, способные найти общий язык с детьми, ведь работа будет сложной. Для работы с животными, нужны люди, которые любят и уважают домашних питомцев.
Документы необходимые для регистрации.
Для того чтобы официально открыть фонд, необходимо собрать пакет документов, который передается в местные органы власти, после чего следовать инструкции регистрации:
После регистрации фонда, необходимо заняться рекламой, если никто не знает о благотворительной организации, люди не смогут вносить пожертвования. Рекламу можно проводить в социальных сетях или на городских баннерах.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Как зарабатывают благотворительные фонды
Мы все часто видим различную рекламу организаций, занимающихся оказанием помощи инвалидам, детям сиротам и животным. На улицах промоутеры раздают листовки с призывами помочь привести в порядок угасающую природу, в вагонах метро мелькают плакаты с текстами «давайте спасем детей с редкими заболеваниями». Так уж сложилось в нашем обществе, что большинство людей не доверяют благотворительным фондам или просто не верят в их честную деятельность.
Разбирать, почему возникли такие стереотипы, мы не будем, хотя это и так очевидно – среди подобных компаний действительно много мошенников, поэтому люди уже в них просто не верят. О том, как создаются благотворительные фонды, мы уже писали. Сегодня поговорим о том, как они зарабатывают. Ведь такие организации – это тоже бизнес, хотя и носит звание «некоммерческой деятельности».
Благотворительные организации – компании со статусом юридического лица, осуществляющие некоммерческую деятельность. По закону, 70-80% всех средств, полученных от свободных пожертвований, такие фонды обязаны потратить на свою основную некоммерческую цель – собственно, помощь нуждающимся, реставрацию исторических зданий, улучшение экологии и так далее. Направленностей у благотворительности много. Оставшиеся 20-30% (цифра неточная, так как в разных странах этот процент бывает различаться) организация в праве тратить на саму себя. То есть, на заработную плату сотрудникам, на содержание офиса, на рекламные нужды и так далее. Получается, что чем больше компания получит пожертвований, тем крупнее сумму она сможет забрать себе. И абсолютно в её интересах привлекать как можно больше денег от населения.
В обороте крупных благотворительных фондов, решающих различные социальные проблемы, и которым периодически помогают успешные бизнесмены, находятся серьезные суммы. И сотрудники таких организаций могут получать вполне неплохие заработные платы, уже не говоря об основателях и руководителях. Иногда они пользуются различными ухищрениями, чтобы получить как можно больше пожертвований. Это либо откровенное мошенничество или уловки, которые вводят людей в заблуждение, но по факту закон не нарушают.
Способы привлечения средств
Один из способов получения денег от ничего не подозревающих людей происходит с помощью обычных платежных квитанций. Вернее, они только с виду обычные, а на самом деле с «сюрпризом». Печатаются листовки, максимально похожие на квитанции оплаты коммунальных услуг – по размеру, шрифту, расположению текста, типу бумаги и т.д. Сумма указывается совсем не значительная – примерно до 80-100 российских рублей. Реквизиты на оплату, естественно, благотворительного фонда. Чтобы не нарушать закон, на квитанции пишется «к оплате не обязательно». Естественно, самым мелким шрифтом. Временные рамки оплаты указывать не желательно. Конечно, найдется немало людей, которые захотят подробно изучить данную квитанцию, и выяснят, что это всего лишь уловка компании, и бежать с этой бумажкой в кассу вовсе не обязательно. Но найдутся и те, которые бросят беглый взгляд на внешний вид квитанции и сумму в ней указанную, и бездумно пойдут платить якобы за «коммунальные услуги». А денежки эти уйдут прямиком на фондовый счет.
Является ли такой способ мошенничеством – вопрос спорный. Даже если фондом будут соблюдены все «правила», по которым они якобы не нарушают закон, все мы понимаем, что такой метод привлечения средств не является прозрачно честным. Другое дело, когда жителям города раздаются либо рассылаются по почте бумажки с просьбой пожертвовать произвольную сумму на благотворительную цель. Также указываются реквизиты оплаты, а вот сумму можно вписать любую, какую захочется. Плательщик такой квитанции не находится в заблуждении и ясно понимает, что его деньги пойдут на счет благотворительной организации и что он в праве просто проигнорировать эту бумажку и ему ничего за это не будет. Такой способ привлечения денег самый что ни на есть честный, жаль только, что большинство людей, получивших подобную квитанцию, просто выбрасывают её в урну.
Еще одно слабое место организаций помощи – это «откаты». Например, фонд решил помочь приюту или дому престарелых в покупке какого-то либо оборудования или мебели. Эти товары покупаются по более высокой цене, чем заявленная публично, а разница просто возвращается поставщиком или продавцом благотворительной компании в конверте.
Самые распространенные сейчас благотворительные фонды – это сбор денег на лечение людей с тяжелыми заболеваниями. Но заболевания бывают и неизлечимые. Если указать, что данный пациент имеет неизлечимое заболевание либо находится уже в запущенном состоянии, что у него нет никаких шансов на спасение (увы, но такое случается) – вряд ли много людей захотят пожертвовать деньги на его лечение. Разве что на то, чтобы облегчить его участь, но всё равно приговор «без шансов» не мотивирует людей переводить деньги на счет такого больного. Ведь ему они всё равно не помогут (как бы цинично это ни звучало). Поэтому такие службы никогда не указывают на своих сайтах и рекламных плакатах, что заболевание неизлечимо. Даже если это и так, они напишут что-то вроде «человек находится в тяжелом состоянии, требует сложного обследования и лечения». И у желающих помочь зарождается надежда на то, что именно его 100 рублей, пожертвованные на спасение жизни, окажутся решающими.
Когда деньги собираются на лечение детей, очень важным моментом является прикрепленная фотография ребенка. Вы не раз видели людей в метро, которые ходят по вагонам с призывами помочь малышу, больному раком или лейкемией. В руках у сотрудника фонда обязательно находится фотография ребенка, скорее всего, довольно жалостливая. Конечно, никакого мошенничества в этом нет только если ребенок и его болезнь настоящие. Но сам факт наличия фотографии – это уловка, заставляющая отдать свои 20-50 рублей даже тех людей, которые при других условиях этого бы не сделали. Особенно хорошо это влияет на женщин, у которых есть маленькие дети.
И еще один хитрый способ привлечения средств на благотворительность – это сотрудничество с различными ресурсами или даже создание своих коммерческих сервисов в сети. Пользователь Интернета решает воспользоваться каким-либо сервисом (это может быть онлайн-игра, программа, скачивание сериала или что-либо другое), а ему выпадает сообщение «Чтобы получить доступ к ресурсу, поучаствуйте в благотворительной акции», и далее описываются все требования и условия. Если человек жертвует какую-либо сумму, он свободно может пользоваться сервисом, за которым изначально и пришел. Это не вымогательство, так как пользователь сам принимает решение – жертвовать ему деньги или нет. Но в случае невыплаты пожертвования, в доступе к сервису ему будет отказано.
Сколько бы хитростей эти фонды не использовали, мы убеждены, что помогать людям можно и нужно честно. К сожалению, мошенники и псевдоблаготворители существенно подпортили репутацию настоящим благотворительным фондам. И теперь доверие у людей даже к честным организациям уже весьма сомнительное. Чтобы такую ситуацию в корне исправить, понадобится много времени. Остается только верить в то, что когда-то благотворительность в нашей стране будет ассоциироваться не с мошенниками, а с моральным долгом каждого человека помочь тем, кому повезло в этой жизни намного меньше, чем ему.
Благотворительность как бизнес: 7 секретов эффективности
За десять лет работы благотворительный фонд спасения тяжелобольных детей «Линия жизни» собрал 1,4 млрд рублей и вернул к полноценной жизни почти 7000 человек. Фонд работает как с корпоративными клиентами, так и с частными донорами. Сейчас среди партнеров фонда — 75 крупных российских и международных компаний. Президент «Линии жизни» Фаина Захарова рассказала Forbes о главных правилах проектной благотворительности.
Благотворительность и бизнес
В социальной сфере те же правила, что и в бизнесе, я это поняла, когда в начале 90-х ушла из Всесоюзного института охраны природы и заповедного дела и возглавила свой первый благотворительный фонд — Международный союз охраны природы (IUCN). Попав в штаб-квартиру IUCN под Женевой, я была поражена абсолютно офисной обстановкой. «Ты не удивляйся, — сказал мне тогда один из руководителей Союза. — Есть завод по производству кирпичей, есть — по производству соков. Ты тоже пришла на завод. Только он производит не кирпичи и соки, а природоохранные проекты. Чтобы они имели успех, ты должна, как и в случае с любым продуктом, четко просчитать, на какую целевую аудиторию делаешь проект, как ты его будешь продвигать, сколько он должен стоить». Этот человек кардинально изменил мое представление о благотворительности, сформировал проектный подход.
1. Важно предлагать уникальный продукт
У нас очень простой механизм работы с корпоративными благотворителями. Мы создали корпоративный клуб «Плюс одна жизнь». Вступительный взнос соответствует сумме, необходимой на высокотехнологичную операцию одного ребенка: компания перечисляет средства на его лечение. Затем мы разрабатываем уникальный проект, которые ближе к бизнесу компании и соответствует ее духу. При этом мы всегда придерживаемся правила win-win. Каждый из участников должен выигрывать.
Собирать деньги на детей или другие благотворительные цели — непростой процесс, приходится все время просить. Чтобы тебе не отказали, ты должен предложить просто невероятный продукт. Поэтому мы уделяем много времени творческой работе. С нами остаются 70% компаний, которые приходят, и это хороший показатель для благотворительной сферы. Cотрудничество становится долгоиграющим, если компаниям предлагать креативные, динамичные и прозрачные проекты.
2. Не эмоциональная, а профессиональная модель
Еще одно непременное условие нашей работы: мы не выстраиваем проекты на жалости, на охах-вздохах. Можно один раз среагировать эмоционально, два, три, а дальше все будут избегать потока грустной информации. Поэтому, когда мы разрабатываем проекты, всегда смотрим: что интересно нам, а что может быть интересно партнеру?
И безусловно, партнеры всегда получают полные отчеты по расходованию средств. У нашего фонда только адресная помощь.
Вместе с компанией Procter&Gamble организовали акцию «Стирка — помощь детям». В течение нескольких месяцев часть средств от продажи порошков по всей России шла на адресные операции детям. Мы получили очень серьезные финансовые средства — около 11 млн рублей. А для компании это была удачная пиар-история: мы подготовили в рамках проекта книгу сказок, которые написали двадцать известных женщин. Потом звезды ездили по всей России, приходили в больницы, где лечились наши дети, и читали им свои сказки.
3. Как важно быть креативным
Как добиться того, чтобы сотрудники могли придумывать проекты, за которые бизнес захочет платить? Мой подход — обязательно выезжать всей командой на природу. На Байкал, на Балтику. Природа расширяет кругозор и мировоззрение, дает новый опыт. А в нашей работе очень важна открытость, незашоренность. Десять лет назад в фонде работало три человека, сейчас в нашем коллективе 17 сотрудников. Когда у тебя большие бюджеты, можно работать в системе, где все расписано и главное — не отступать от инструкций. А когда бюджет крошечный, как у нас, а задачи стоят очень серьезные, нужны креативные идеи. И я стараюсь создавать такую атмосферу, чтобы люди имели возможность творить. Благотворительность — это всегда творчество, только так мы можем эффективно работать.
4. Мотивация прежде всего
В целом, мотивация сотрудников — для благотворительного фонда тема еще более актуальная, чем для бизнеса. Ведь зарплаты и бонусы работников в нашей сфере не могут сравниться с тем, что получают люди в бизнесе, и это не является серьезным стимулом. Цель для участия в добрых делах может быть разная, и мне как руководителю важно понять мотивацию каждого, поддержать или скорректировать ее. Для кого-то это прекрасный круг общения, для кого-то — новый смысл жизни, кто-то считает, что он успешен и должен поделиться с теми, кому тяжелее, кто-то рассматривает это как способ улучшения собственного имиджа (но эта мотивация временна: как только человек всерьез начинает заниматься добрыми делами, он настолько погружается в эту историю, что забывает про пиар). Самое важное — помочь моим сотрудникам найти новые смыслы в жизни и дать им возможность увидеть конкретные результаты своего труда.
Кстати, благотворительность — невероятно эффективный социальный лифт, это уникальная площадка для общения и саморазвития. И молодые люди — умные, образованные — начали осознавать, что не хотят быть винтиками в корпорациях, так что все чаще приходят к нам. Приходят потому, что мы предоставляем им широкие возможности, даже если они находятся в начале своей карьерной лестницы. Они могут получить уникальный опыт общения с людьми из очень разных сфер жизни, с людьми, занимающими высокие позиции, с которыми им вряд ли удалось бы встретиться и пообщаться даже в очень серьезных корпорациях.
5. Масштабный взгляд на вещи
Это касается не только благотворительной сферы, но и бизнеса. В современном мире очень важно умение соединить несоединимое, нужны пространственное видение и пространственное мышление.
У нас есть программа «Добрые руки планеты Земля». Ее мы начинали с известными художниками Дубосарским и Виноградовым как флешмоб: на Пушкинской площади прохожие могли оставить на холстах цветной отпечаток ладони в знак поддержки идей благотворительности. Потом эти полотна были завершены художниками и подписаны. В результате мы получили шесть прекрасных авторских полотен, имеющих большую художественную ценность. Некоторые из них мы выставили на благотворительные аукционы и получили средства на операции детям, а часть хранится у нас в офисе.
Программа мне понравилась, и я стала думать над тем, какие идеи можно из нее развить. Так в аэропорту Шереметьево появилась большая выставка. А совсем недавно, в ноябре 2013 года, совместно с компанией «Трансаэро» мы запустили «Рейс надежды». Самолет, на борту которого каждый пассажир во время полета может помочь тяжелобольным детям и сделать пожертвование в наш фонд, украшен разноцветными ладошками по мотивам акции «Добрые руки людей планеты Земля». Этот борт летает по всему миру, и мы получаем огромное количество фотографий — люди с радостью фиксируют наш яркий самолет во всех уголках планеты и рассказывают о его добром предназначении.
Когда все время перемещаешься по огромной территории бывшего Советского Союза, летишь с запада на восток девять часов, этот внешний масштаб проникает в твое сознание. Ты понимаешь, что границ и рамок нет ни в чем. И становишься человеком с масштабным взглядом на мир, на дело, которым занимаешься. А чтобы справиться с большими проектами, я убеждена, обязательно должно быть внутреннее пространство. Это позволяет мне на равных общаться с людьми, которые являются мировыми авторитетами: беседовать с бизнесменами из списка Forbes, спокойно говорить с принцем Филиппом (супругом английской королевы Елизаветы II) о защите белых медведей, с президентом Владимиром Путиным — о проведении в России года благотворительности.
6. Нетворкинг вдвойне
Чтобы быть эффективным в благотворительности, нужно вдвое больше сил и времени тратить на нетворкинг, на связи. Мы постоянно бережно плетем паутину. Без друзей в проектах с маленькими бюджетами невозможно ничего сделать. Мне это не сложно. Во-первых, я по сути своей коммуникатор. Во-вторых, я занималась ландшафтными картами, а это самый комплексный подход к изучению природы. Карта — это интеграция всех знаний. Мне нужны были данные и геологов, и ботаников, и специалистов по тектонике. Поэтому всегда приходилось объединять вокруг себя других людей, использовать их опыт и знания. Как получить необходимую информацию, как сделать так, чтобы тебе помогали, как правильно интерпретировать информацию — весь этот опыт взаимодействия я наработала, общаясь с непростыми людьми, которые в какой-то степени каждый сам за себя, каждый представляет целую вселенную.
7. Глобальные цели
Когда я 2005 году писала стратегию развития нашего фонда, я поставила две цели: создать институциональные условия для развития культуры благотворительности в России и сформировать механизмы, которые бы позволяли регулярно собирать средства именно нашей организации. Для меня это было принципиально важным: не только точечно помогать детям с тяжелыми заболеваниями, но и инициировать в стране моду на благотворительность, которая затем перерастет в образ жизни, как, скажем, в Англии. Сейчас мы можем констатировать, что «мода» на благотворительность уже есть. Нет такого поселка, города, где не было бы благотворительных проектов. Теперь главная задача — сделать так, чтобы благотворительность стала нормой жизни.
Я благодарна владельцам «Альфа-групп», которые тогда поддержали мою концепцию и на протяжении всех десяти лет нашей работы финансируют фонд. Благодаря этому мы ни копейки из собираемых средств не тратим на содержание фонда. Все идет только на лечение.
Замечательно, что сейчас и в регионах, где благотворительность развита гораздо слабее, появляется понимание, что надо помогать «Линии жизни» не только адресно, перечисляя деньги на лечение конкретного ребенка, но и институционально. К примеру, наш партнер в Самаре выделил средства на то, чтобы мы взяли на постоянную работу сотрудника, курирующего работу фонда в Самаре. В Петербурге нам совершенно бесплатно предоставили помещение в самом центре города, в Гостином дворе. Такие вложения в инфраструктуру создают серьезную основу для роста сектора и являются индикатором «взросления» корпоративных благотворителей.
На что живут благотворительные фонды в России
По данным отдела исследований благотворительного фонда «Нужна помощь», по состоянию на март 2020 года в России активно работали около 4 тыс. благотворительных организаций. При этом три четверти получали частные пожертвования.
В апреле 2020 года благотворительный фонд развития филантропии «КАФ» выпустил очередное «Исследование частных пожертвований в России». Оказалось, что в течение последних 12 месяцев пожертвования делала половина россиян (49%). Директор по программной деятельности и отношениям с донорами благотворительного фонда «КАФ» Юлия Ромащенко уверена, что структура доходов НКО значительно изменилась за последние десять лет. После кризиса 2008-2009 годов международные доноры стали уходить, корпоративные доноры оказались в кризисе, и тогда некоммерческий сектор стал гораздо активнее обращаться к массовым частным жертвователям.
С миру по нитке
«Мы ежегодно проводим исследования трендов в области частных пожертвований в России и видим, что тех, кто жертвует НКО, становится больше. Расширяется спектр тем, которые люди готовы поддерживать, растет, пусть и не такими темпами, как нам бы того хотелось, число тех, кто подписан на регулярные пожертвования в пользу НКО (так называемые рекуррентные платежи), — говорит Ромащенко. — Частные пожертвования физических лиц — это довольно сложный источник финансирования, потому что НКО нужно «идти в народ», объяснять, почему то, что они делают, важно, необходимо добиться от людей понимания и желания поддержать НКО. Но этот источник хорош тем, что он внутри себя диверсифицирован: если от вас отвернулся один частный донор, то вряд ли отвернутся все. Физические доноры — доноры с большой лояльностью, они не уйдут от вас, потому что у них поменялись какие-то корпоративные процедуры. Кроме того, физические лица работают в компаниях, и это иногда открывает выход на другие источники финансирования».
В исследовании фонда «КАФ» говорится, что шесть человек из десяти (59%), совершавших пожертвования за последние 12 месяцев, помогают детям, трое из десяти поддерживают нуждающихся (32%) или помогают религиозным организациям (31%).
Юлия Ромащенко поясняет: «Наиболее охотно частные лица у нас по-прежнему поддерживают все, что связано с детьми. Фонды, которые привлекают адресную помощь, больше опираются на частные пожертвования — такую помощь сложнее упаковать в проект, а история конкретного человека вызывает больший отклик и сочувствие. При этом многие фонды, которые помогают конкретным людям, ведут системную работу: внедряют новые протоколы лечения, повышают квалификацию специалистов, поддерживают научные исследования. На такую деятельность уже более логично привлекать гранты — мысль о том, что надо скинуться еще и на научные исследования, людям не так близка, они привыкли, что научные исследования финансирует государство».
Источники пожертвований благотворительного фонда AdVita, который помогает людям с онкологическими, гематологическими и иммунологическими заболеваниями, а также системно поддерживает крупные онкологические центры, прежде всего НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой:
Аналитики и фонда «КАФ», и фонда «Нужна помощь» отмечают активный рост интернет-платформ для пожертвований, таких, как «Нужна помощь», «Благо.ру», «Добро» Mail.ru. Переводить деньги через них просто, удобно, к тому же все представленные там фонды проходят верификацию, отчитываются о своей деятельности, а значит, им можно доверять.
«Традиционно самые первые в списке частных каналов пожертвований — ящики-копилки и sms-платежи, но они не растут, доля sms-платежей даже немного уменьшается. Однако за четыре года примерно на 7% выросла доля тех, кто жертвует на счет благотворительной организации через интернет, — говорит Елизавета Язневич, руководитель отдела исследований БФ «Нужна помощь». — Все больше организаций делают свой сайт подходящим для этого и увеличивают долю частных пожертвований в своем портфеле».
Несмотря на специфику российского законодательства последних лет, иностранные пожертвования также по-прежнему занимают важное место в структуре доходов многих фондов. «Есть НКО, которые традиционно используют иностранные деньги, поскольку занимаются темами, связанными с ЛГБТ, правозащитой. Эти темы сложны для того, чтобы открыто на них фандрайзить или подаваться на государственные гранты», — поясняет Елизавета Язневич.
Плюсы и минусы грантов
Софья Жукова, директор по фандрайзингу фонда «Нужна помощь», вспоминает, что из-за кризиса 2018 года многие благотворительные организации потеряли ключевых доноров, что сильно повлияло на некоммерческий сектор: «Общаясь с региональными НКО и с достаточно крупными НКО в Москве и Петербурге, мы видим, что многие из них стали больше времени и сил уделять сбору частных пожертвований». Но это, конечно, не значит, что благотворительные организации хотят отказаться от помощи бизнеса.
По словам Жуковой, очень крупный бизнес продолжает жертвовать в некоммерческий сектор, «используя в качестве инструмента собственные фонды, которые реализуют грантовые программы». Примеры таких фондов — Благотворительный фонд Владимира Потанина, Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко, фонд региональных социальных программ «Наше будущее» и «Абсолют-Помощь». «Задача таких фондов — правильно распределить деньги бизнеса, чтобы они повлияли на весь сектор или на какую-то социальную проблему», — поясняет Жукова.
Дарья Буянова, директор по фандрайзингу БФ «Добрый город Петербург», директор МФЦК «Социальные инновации», вместе с коллегами не только получает гранты на крупные инфраструктурные проекты, но и проводит грантовые конкурсы. «Плюсы в том, что гранты позволяют поддержать крупные инфраструктурные проекты, которые нельзя быстро перевести на другие источники финансирования — например, нашу программу «Добрые города», — говорит она. — Это гигантский проект, в котором обучаются и обмениваются опытом несколько тысяч специалистов, несколько сотен организаций. Бюджет этой программы — примерно 10 млн руб. в год. Мы добились того, что половина программы финансируется из других источников, не из грантов. Но еще несколько лет нам будет нужна грантовая поддержка. Такие большие истории нуждаются в институциональных донорах — тех, кто дает гранты на конкурсной основе, по разным темам. И подобных проектов много».
«Если организация работает в большей степени с проектами, работает с детскими учреждениями, занимается развитием местного сообщества, поддержкой спорта, возможно, получить гранты ей будет проще», — говорит Юлия Ромащенко. При этом она напоминает, что «класть все яйца в одну корзину» может быть опасно. Любой организации нужно позаботиться о нескольких источниках дохода.
«Минус грантовой истории заключается в том, что гранты заставляют тебя бесконечно мыслить проектами, — поясняет Дарья Буянова. — Но проект конечен, у него должен быть результат и финал, а некоммерческая организация живет своей деятельностью, миссией, постоянной программой. И тут часто случается разрыв: люди придумывают проект за проектом, но не достигают устойчивости». В результате, по мнению эксперта, получается набор отрывочных активностей, и организация, взявшая на себя ответственность перед некой целевой группой, эту ответственность нести не может — однажды она не получит грант на то, на что получала прежде, и ее подопечные окажутся без привычной помощи.
В сфере грантов есть своя мода, и сейчас, как отмечают эксперты, в моде инициативы, связанные с развитием малых городов и сел, а также социальное предпринимательство. Поддержка таких инициатив — это уже нечто среднее между грантами и инвестициями в устойчивую бизнес-модель.
Среди свежих положительных тенденций многие представители некоммерческого сектора отмечают появление грантов не на проекты, а на инфраструктурную деятельность и развитие благотворительных организаций. Во время пандемии такие гранты выделили Благотворительный фонд Владимира Потанина, Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко, Фонд президентских грантов.
Независимость превыше всего
Фонд президентских грантов — пожалуй, самый известный и востребованный грантодатель в секторе. По итогам трех конкурсов текущего года президентские гранты получили 5 319 проектов на общую сумму 10,7 млрд руб. Но есть организации, которые не подаются на президентские гранты и не получают государственную поддержку принципиально. Среди таких организаций — петербургский «Упсала-Цирк», «единственный в мире цирк для хулиганов», социальный и культурный проект для детей из групп социального риска и детей с особенностями развития. «Упсала-Цирку» важна творческая независимость, сохранить которую, получая господдержку, практически невозможно.
Бюджет «Упсала-Цирка» — около 30 млн руб. в год. На 26% он состоит из пожертвований бизнес-доноров, 45% обеспечивают фонды, поддерживающие независимые культурные проекты, 7% — частные доноры, а доход от коммерческой деятельности составляет 22%.
Каждый пятый рубль команда «Упсала-цирка» зарабатывает самостоятельно. Доход приносят билеты на спектакли, авторские цирковые мероприятия для бизнеса и индивидуальных заказчиков, которые устраивает собственная коммерческая организация «Упсала-Цирка» — «Упсала Ивент». 50% от прибыли «Упсала Ивент» передает на развитие социальных проектов цирка. «Упсала-Ивент» участвует и в конкурсах грантов для малого бизнеса. Кроме того, на карантине команда «Упсала-Цирка» запустила платные курсы по жонглированию, которые также помогают необычному цирку выживать.
Как зарабатывают фонды
Зарабатывать благотворительные проекты пытаются самыми разными способами. Довольно популярный формат — социальное предпринимательство: создание рабочих мест для людей с инвалидностью и продажа продукции, которую они делают. Яркий пример — «Простые вещи», петербургский проект, на базе которого работают четыре инклюзивные мастерские: графическая, швейная, кулинарная и столярная, а также инклюзивное кафе «Огурцы».
«Универсальный, но, увы, незначительный источник дохода для самых разных организаций — это благотворительные ярмарки сувениров, — отмечает Юлия Ромащенко. — НКО могут продавать то, что делают их подопечные, родители их подопечных, корпоративные волонтеры на мастер-классах».
По словам Ромащенко, в некоторых случаях НКО может становиться и поставщиком госуслуг. Но это особенно сложный и тернистый путь: в каждом регионе свои требования и ограничения, тарифы могут быть совершенно невыгодными. Зато при этом у НКО появляется возможность повлиять на качество услуг и даже на государственные стандарты. Работает как поставщик госуслуг, к примеру, московский Центр лечебной педагогики.
Наконец, как отмечает Софья Жукова, сейчас активно обсуждается тема эндаумента, целевого финансирования: «Недавно поменялось законодательство в отношении целевого капитала, и эта тема снова стала актуальна». Первые ласточки уже готовы к полету: «Мы создали первый в России целевой капитал для поддержки старшего поколения, — говорит Дарья Буянова. — Он призван помогать формировать сообщество людей старшего возраста, которые готовы делать самостоятельные проекты. В конце года мы готовимся объявить первый конкурс из средств дохода этого целевого капитала».
«Важно, что у НКО в принципе появилась некоторая свобода, и к пожертвованиям и грантам стали добавляться доход от коммерческой деятельности и доход от целевых капиталов. В этом году НКО много сами производят и продают, либо продают то, что производят их подопечные. Крупные фандрайзинговые организации размещают средства на депозитах, если это позволяют устав, оферта и благотворительная программа, и таким образом тоже получают дополнительный доход», — говорит Софья Жукова.
И все же, как бы ни развивали фонды свою коммерческую деятельность, как бы активно ни работали с частными жертвователями, без поддержки бизнеса им по-прежнему не обойтись. Здесь, отмечает Елизавета Язневич, все, как и прежде, упирается в корпоративную ответственность и предпочтения собственника — в зависимости от этого компании выбирают, какие НКО поддержать.
Подписывайтесь также на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.