номер телефона чвк вагнер набор в сирию молькино
Новое в блогах
Для тех кто хочет попасть в Сирию
Личный номер вместо паспорта, запрет на мобильную связь и Интернет, обязательство молчать 10 лет — условия найма в частную военную компанию Вагнера. «Фонтанка» ознакомилась с инструкциями ЧВК для Сирии.
Пассионарные мужчины, прочитав на «Фонтанке» о «Славянском корпусе» и ЧВК Вагнера, проводящей набор сотрудников на войну в Сирии, одолевают редакцию письмами и звонками с просьбами посодействовать в трудоустройстве. «Фонтанка» не рекомендует.
Нам удалось ознакомиться с документами, которые предлагается подписать кандидатам при зачислении в ландскнехты. Солдат удачи уходит на войну, отказавшись от флага и Родины, письменно заверив страницу заведомой лжи.
Обучение
«Условия сотрудничества сторон», с которыми под роспись знакомится проверенный кандидат, определяют порядок найма и подготовки сотрудника ЧВК, порядок оплаты ратного труда, «социальные гарантии» и жесткую политику конфиденциальности.
Начинается путь в сирийскую пустыню с лагеря подготовки в поселке Молькино Краснодарского края. Дорога за свой счет. После предоставления личных документов и заполнения анкеты кандидата в течение семи дней изучают. Проходит проверка предоставленной информации, медицинский осмотр, контроль «наличия у гражданина навыков, необходимых для выполнения служебно-боевых задач (СБЗ)».
Если проверка не пройдена, кандидата выставляют за ворота без оплаты и без заключения договора. В случае прохождения проверки заключается контракт, и проверочные дни входят в оплачиваемый период. Оплата проезда компенсируется в соответствии с прилагаемой таблицей (для Петербурга — 7500 рублей).
Подготовка
Стандартный срок обучения — месяц, за который сотрудник обязан пройти «подготовку, направленную на улучшение навыков, необходимых для выполнения служебно-боевых задач». По результатам аттестации присваивается квалификация «рядовой». С не подтвердившими квалификационные требования кандидатами компания прощается.
Все режимы работы определены так называемыми «графами». В терминологии ЧВК Вагнера базовая ставка расчета (минимальная) обозначена как «графа 2», подготовка на полигоне как «графа 3», «проведение полицейских операций» как «графа 4». «Непосредственное ведение боевых действий» – «графа 5».
С момента аттестации сотрудник готов к «графам» 4 и 5. Отказ влечет отсутствие оплаты. В документе подчеркивается: «Задачей Компании является выполнение СБЗ. Сама по себе подготовка не представляет для Компании интереса без последующего выполнения сотрудником СБЗ… выплаты, в том числе и за период подготовки, осуществляются только по результатам проведения СБЗ».
Командировка
Срок «командировки» определяется «Дирекцией» и может составлять от 1 до 6 месяцев, но «может быть продлен по распоряжению Дирекции». Боевые действия – от 1 до 3 месяцев. «В совокупности одна командировка может состоять из выполнения СБЗ по графе 4 в течение 3 месяцев (если Дирекцией не принято решение о продлении срока) и выполнения СБЗ по графе 5 в течение 3 месяцев». На каждые 30 дней командировки предусмотрено 7 дней отпуска.
Перевод сотрудника с работы «по графе 4» на работу «по графе 5» от его желания не зависит: «Данное распоряжение командира не подлежит обсуждению. Сотрудник не имеет права отказаться от такого перевода».
Отказ от участия в боевых действиях влечет отправку на кухню и минимальную оплату по «базовой ставке»: «В случае отказа сотрудника от выполнения СБЗ по графам 4 и/или 5 сотрудник обязуется выполнять хозяйственные работы в соответствии с указанием командира. В таком случае вознаграждение сотрудника будет пересчитано исходя из размера базовой ставки за весь период подготовки и выполнения СБЗ. Возвращение в лагерь такого сотрудника не производится».
Оплата
По телефону представитель ЧВК корреспондента «Фонтанки» не обманул: за боевые действия обещают 240 тысяч рублей в месяц.
Расчеты ведутся исходя из «базовой ставки», которая для «рядового» составляет 60 тысяч рублей в месяц. Полигон (лагерь подготовки) — базовая ставка плюс 20 тысяч рублей. Командировка («графа 4») — 120 тысяч рублей, боевые действия («графа 5») – 240 тысяч рублей.
Предусмотрены категории оплаты для командиров отделений, взводов и рот. На войне ротному сулят 320 тысяч рублей.
За ранение, в зависимости от тяжести (по оценке Компании), полагается от 50 тысяч до 300 тысяч рублей. В случае гибели сотрудника Компания обязуется перечислить указанным им лицам 3 миллиона рублей. Доставка тела на родину не предусмотрена.
Компания оказывает сотрудникам медицинскую помощь, за некоторыми исключениями:
«При намеренном создании случая «300» в отношении себя или других сотрудников с целью невыполнения СБЗ медицинская помощь Компанией оказываться не будет, договор с сотрудником будет расторгнут без выплаты вознаграждения».
Все выплаты производятся только после возвращения из командировки. До этого сотрудник должен пройти «фильтрационный лагерь» в месте «выполнения СБЗ», обыск, дополнительный инструктаж в лагере подготовки в России.
Можно получить премию. Таковые обещаны тем, кто сообщит Компании о нарушениях товарищей по оружию. Случаев, когда вознаграждение может быть не выплачено, несколько. Прежде всего, это нарушение политики конфиденциальности.
Тайна
Прибыв в лагерь подготовки, сотрудник ЧВК исчезает для внешнего мира. Запрет наложен на любую информацию: «Сотрудник не должен пользоваться социальными сетями и другими интернет-ресурсами. Сотрудник не должен размещать в Интернете фотографии, тексты, аудио- и видеозаписи и прочую информацию, полученную при подготовке и выполнении СБЗ. Сотрудник не имеет права сообщать кому-либо реальное место своего нахождения как при нахождении на территории РФ, так и при командировке в иную страну».
Мобильные телефоны, планшеты и прочие средства связи сдаются на хранение в Компанию и выдаются в определенное время с разрешения командира.
Паспорт «и прочие документы» сдаются, взамен сотрудник получает безымянный жетон с личным номером.
«Компания заинтересована в сотрудничестве только на условиях конфиденциальности, описанных в условиях сотрудничества и других документах, соответственно, при нарушении соблюдения конфиденциальности сотрудником Компания имеет право расторгнуть договор с сотрудником без выплаты вознаграждения».
Установленный срок молчания — 10 лет.
Омерта
Документ, который подписывается перед выездом в командировку, «Фонтанка» приводит без купюр и комментариев:
«Я добровольно выезжаю за пределы Российской Федерации с соблюдением установленных правил выезда для получения объективной информации о происходящих событиях на приграничных с Российской Федерацией территориях.
Я не являюсь наемником, поскольку не собираюсь участвовать в вооруженных конфликтах или военных действиях. Я собираюсь соблюдать законы и правила страны пребывания.
Я не был подвергнут вербовке, не проходил обучение и не получал материальное вознаграждение за участие в военных конфликтах или военных действиях за пределами Российской Федерации.
Единственной моей целью является и будет являться только получение объективной информации о происходящих событиях и её фиксирование на материальном носителе.
На мое решение никто не оказывал влияния, никто не просил меня о совершении противозаконных действий, и никто не несет и не может нести ответственность за мои действия, которые будут совершены мною в будущем, поскольку мои действия всегда будут носить защитный или сдерживающий характер.
Какие бы фамилии или организации ни упоминались в связи с моими будущими действиями в стране пребывания, это всегда не будет соответствовать действительности, поскольку всё, что я делаю, я делаю исключительно по своему внутреннему убеждению и по своей собственной инициативе».
Правила и реальность
Поиск на просторах Сети подтвердил, что сотрудники ЧВК требования строгой конфиденциальности соблюдают. У большинства из них аккаунты в социальных сетях отсутствуют, а те, кто свои страницы сохранил, не склонны размещать информацию, позволяющую связать их с театром боевых действий.
Но всё предусмотреть не удается никогда. «Фонтанка» предлагает обратить внимание на фотографию, использованную агентством «Anna News» как иллюстрацию к сводке событий в Сирии за 17 – 18 октября 2015 года — сообщение было размещено на сайте агентства в 05:58 19 октября.
На фотографии на фоне вертолета Ми-8 АМТШ — трое мужчин восточной внешности в разномастном камуфляже и четверо бойцов славянской внешности в однообразном обмундировании и снаряжении: пулеметчик с ПКМ, снайпер с ВСС «Винторез», два стрелка с автоматами. Подпись к снимку – «ВКС РФ».
«Фонтанка» уверена, что запечатленные на фото бойцы на военной службе в ВКС не состоят и вообще к Вооруженным силам России в настоящее время отношения не имеют. Если про мужчин арабской внешности редакции ничего не известно, то лица европейцев оказались знакомы осведомленным собеседникам «Фонтанки» как солдаты удачи, начинавшие карьеру в Slavonic Corps и продолжившие её под командованием человека с позывным Вагнер.
Вертолет Ми-8 АМТШ легко идентифицируется, благодаря индивидуальной камуфляжной раскраске его нетрудно узнать. Осенью 2015 года он уже попадал в объективы фотокамер на базе российских ВКС под Латакией.
Впервые интересное фото появилось предположительно в твиттере пользователя с ником «Порядок и Бабай» @Fpaidinful 17 октября 2015 года с подписью «ВС РФ и Тигры САА, Сирия». На вопрос корреспондента «Фонтанки» «Порядок и Бабай» ответил, что взял картинку «у кого-то из арабских блогеров».
Занятно, что на сайте «Anna News» неосторожная фотография продержалась недолго и была оперативно удалена.
«Люди должны знать правду»: экс-боец рассказал о службе в «ЧВК Вагнера»
До сих пор не утихают споры по поводу гибели россиян от удара американских военных в Сирии. Погибшие там граждане РФ не состояли на официальной службе в российской армии — они работали в «частной военной компании Вагнера», фактически — были наемниками. Многие из них до вступления в ЧВК и отправки в Сирию воевали в Донбассе. С одним из таких «солдат удачи», уже вернувшимся к мирной жизни, удалось поговорить корреспонденту «Ридуса». По просьбе собеседника мы не можем раскрыть его имени.
Чем вы могли бы доказать свое участие в боевых действиях в Сирии?
— Чем бы мог доказать? Проще простого — назвать номер жетона, но тогда ведь сразу поймут, кто разоткровенничался. Мог бы назвать имена сослуживцев, но тогда проще уж самому представиться… Получается, что ваше дело — верить мне или нет.
Хорошо, как вы попали в «ЧВК Вагнера»?
Что именно было прописано в контракте?
— Контракт заключается с фирмой «ЕвроПолис». Она же неофициально «ЧВК Вагнера». Подписывается бумага о неразглашении, сроком на 5 лет. По этой бумаге тебе запрещается что-то рассказывать о компании и ее связи с Вагнером.
При этом третий пункт контракта очень интересный. Там прописывается, что мы летим туда не как военные, а как гражданский персонал. То есть нефтяники, строители, консультанты по восстановлению инфраструктуры САР.
Следующим пунктом указываются ближайшие родственники. С ними связываются в случае гибели бойца. Им же выплачивается компенсация за погибшего. В роте охраны компенсация составляет до 3 миллионов рублей, в штурмовых отрядах — до 5 миллионов рублей за погибшего.
Далее в случае гибели солдата близких вызывают в Молькино либо Ростов-на-Дону. Родные получают деньги, подписывают бумаги о неразглашении и молчат.
Затем — пункт о добровольном отказе от государственных наград: медалей, орденов и крестов. (Наш собеседник не смог ответить на вопрос, зачем это нужно, но специалисты прояснили, что подобный отказ подписывается для того, чтобы не оказалось вещдоков в случае пленения или гибели с потерей тела. — Прим. «Ридуса».)
Последний пункт договора — самый любопытный. Компания обещает, что приложит все усилия по возврату тела на родину. Но не гарантирует стопроцентно, что это будет сделано.
Вот основные пункты, если вкратце. Сам контракт я вам не покажу, сфотографировать его нереально — на выходе телефоны СБ проверяет.
Какие санкции были предусмотрены за нарушение условий контракта? Например, за разглашение?
— Санкции в договоре прописаны не были, потому не могу сказать, о каком наказании речь.
Но вы же понимаете, что нарушаете условия контракта? Почему вы нам это рассказываете?
— Считаю, что люди должны знать правду.
А Молькино — это что?
— Хутор Молькино недалеко от Краснодара. Там же база Вагнера.
Много платят?
— Когда я подписывал договор, там значилась сумма в 240 тысяч рублей. По факту впоследствии получали 150 тысяч плюс премиальные от 30 до 100% от оклада, в зависимости от выполненных боевых задач.
Они падали на банковскую карту или кто-то из родни мог их за вас получать?
— Зарплату получали в кассе, наличкой. Но могли получать и родные, на базе в Молькино. Те, кто хотел, чтобы деньги сразу шли родным, писали на их имя доверенность.
А как туда вообще попадают, в ЧВК?
— Через знакомых в основном. Вот мне друзья предложили. Такое сарафанное радио. Многие, кто прошел Донбасс, в курсе подноготной всего этого.
Есть какие-то жесткие требования к отбору людей?
— Сейчас условия набора смягчили. Когда я увольнялся, при мне устраивалась огромная толпа — человек шестьдесят. Сначала старались, конечно, брать людей с опытом, но увеличение потерь заставило смягчить отбор и грести всех подряд. А, собственно, это сказалось на качестве пополнения.
Заколдованный круг получается: увеличение потерь, набор менее боеспособного пополнения, отсюда снова увеличение потерь… А вообще процент гибели людей высокий?
— Касаемо потерь — у нас чуть ли не каждый третий боец был «грузом 200» (убитый) или «300» (раненый). Всё из-за постоянных атак в лоб.
Вас заставляли идти в лобовую?
— Да, именно так. Это излюбленная тактика Вагнера.
Ну и, конечно, много потерь было по собственной глупости. «Духи» (бойцы террористических формирований. — Прим. «Ридуса») все минировали, вообще все, от слова «совсем». Ну и наши подрывались часто на минах-ловушках. Заминированные предметы подбирали и опять-таки подрывались.
Еще «духи» оставляли патроны, начиненные пластидом или тротилом. В итоге при стрельбе автомат разрывался в руках…
А какие боевые задачи вы выполняли?
— Да просто шли вперед. В лобовую, как я и говорил.
Подготовку вам перед этим хоть какую-то давали?
— Да, была подготовка, на базе в Молькино. Месяц-полтора. Все сводилось к саперному делу, тактике, военно-полевой медицине и контрольным стрельбам.
Можете рассказать про какой-нибудь запомнившийся бой?
— Да… Штурмовали мы тогда небольшой горный хребет под Дайр-эз-Зауром, после взлома линии обороны которого открывалась дорога на Евфрат и небольшой город по правому флангу Дайр-эз-Заура… Название уже не помню, но само место до сих пор перед глазами стоит.
Мы выдвинулись на нескольких «Уралах». Через пять километров были вынуждены из машин выгрузиться и построиться в походные колонны. Еще через три километра пешего марша — вступили в огневой контакт, тяжелое отделение развернулось и начало работать.
Вскоре сильно грохнуло — это мы, как позже выяснилось, сожгли танк Т-62. Ну… в общем, и всё. Ничего особо героического там не было. Хребет мы тот взяли…
Вот еще что скажите. У вас какая мотивация там воевать? За деньги, за Россию или еще за что?
— Если на Донбассе воевали за идею, то там все сводится к деньгам и никакой идеей не пахнет. По крайней мере, для меня так.
Много вообще там тех, кто воевал в Донбассе? Почему они пошли воевать затем в Сирию?
— Да, при мне много парней было, которые поехали с Донбасса прямо в Сирию. С кем ни общался, все говорят одно и то же: полномасштабных боевых на Донбассе нет, а вот в Сирии война горит по полной и деньги платят.
Тяжело воевать, когда ни войны, ни мира. Это я про Донбасс. Ну вот и уезжает оттуда народ в Сирию.
Работали мы там почти каждый день. Передышки были небольшие — пополнить боекомплект, отдохнуть маленько, не более двух-трех суток…
Все хорошо. Только вот одно но: вернуться оттуда живым шанс был процентов 30—40.
Вы это сами наблюдали, гибель ребят? У вас в подразделении много товарищей погибло?
— Да. Гибло много хороших парней. Счет идет на десятки, если говорить о тех, кого знал лично. Недавно двое очень близких друзей легли в пятом отряде, в результате недавней катастрофы и буквально полного уничтожения пятого отряда.
Расскажите, пожалуйста, про уничтожение пятого отряда. Сколько там вообще человек погибло, что вам друзья об этом рассказывали?
— Про уничтожение пятого отряда я не берусь называть конкретные цифры, потому что меня там не было. Там воюет сейчас один мой друг, и, как утверждает его жена, он жив. Вот когда приедет, тогда и прольет свет на правду.
Но те источники, которые сейчас есть в лице Игоря Стрелкова и Михаила Полынкова, им доверять, считаю, можно, так как у самого Стрелкова много соратников в «Вагнере» служило и служит.
Но если такая катастрофа, то почему нет ни одного фото, ни одного видео?
— Да потому что не на что снимать! У меня тоже нет ни одной фотографии оттуда. Телефонов с собой не брали, их перед отправкой изымали.
Хорошо, пусть изымали, вы уже говорили о контроле СБ. Но тогда откуда в СМИ и в соцсетях отыскиваются фотографии «вагнеровцев» из Сирии?
— Некоторые были хитрее, на месте приобретали.
Понятно. Какие планы на будущее? Не собираетесь вернуться воевать в Донбасс?
— Да. Это затягивает. Если резня начнется — вернусь.
«Группа Вагнера»
Частная военная компания
Делитесь своими историями и/или фото подробнее >>
«Группа Вагнера»
Частная военная компания
Там где мы, там мир
Справедливость превыше всего
Мы против тех, кто убивает детей, женщин и стариков
О нас
Немного информации из Википедии: Гру́ппа Ва́гнера (Wagner group) — неофициальное вооружённое формирование, часто называемое в средствах массовой информации российской частной военной компанией («ЧВК Вагнера», «ЧВК „Вагнер“»). Утверждается, что с 2014 года группа действовала на территории Украины, а затем — Сирии.
Наша организация — это результат долгой трансформации разного рода объединений. Основой этих объединений всегда были люди, которые готовы были отдать жизнь в борьбе за справедливость. Мы там, где творится беспредел. Мы не приемлем притеснение мирного населения и всегда на стороне тех, кто отстаивает их права и защищает их свободу и их жизни.
Мы называем себя «добровольцами». Мы оказываем услуги только коммерческим организациям и только в том случае, если это не угрожает мирному населению. Мы с удовольствием охраняем объекты от не чистых на руку боевиков. Мы с удовольствием сопровождаем грузы, если они не имеют криминального происхождения или назначения.
Немного фактов
И это только начало!
Услуги
Обучение и консалтинг
Сухопутные операции
Обеспечение безопасности клиента независимо от формы собственности и государственной принадлежности на суше – одна из важнейших задач выполняемых компанией «Группа Вагнера».
Вооруженная охрана VIP-клиентов, следующих на машинах, автомобильных автоколонн и других транспортных средств. Конвой и сопровождение важных грузов. Обеспечение безопасности производственной деятельности компании в зонах с нестабильной политической обстановкой, а также охрана объектов добычи и транспортировки сырья и полезных ископаемых. Создание комплексной системы безопасности любой производственной деятельности в «горячих точках».
По согласованию с легитимным правительством других стран – помощь в поддержании общественного порядка в чрезвычайных ситуациях. Защита важных государственных объектов от мародеров и преступников.
Охрана важных объектов, гражданских аэропортов, морских портов в зонах с высокой террористической активностью, в том числе и с помощью акустических пушек HyperSpike.
Разминирование
ЧВК «Группа Вагнера» профессионально оказывает услуги по инженерной разведке, разминированию участков местности, зданий и сооружений, а также территорий после локальных военных конфликтов. Осуществляет сбор и уничтожение не разорвавшихся боеприпасов, снарядов, гранат и других взрывоопасных предметов (ВОП).
Морские операции
«Группа Вагнера» защитила десятки торговых и научных и иностранных судов. Мы спасли сотни человек экипажей от угрозы плена вооруженными сомалийскими пиратскими группировками. Мы одни из первых осуществляем сопровождение морских судов группами Морской безопасности, оснащенными акустическими пушками HyperSpike.
Наш опыт, профессионализм и производительность делают нашу организацию лучшим выбором для охраны и защиты судов и круизных яхт, следующих транзитом или стоящих на рейде в пиратоопасных районах Индийского и Атлантического океана. 24 часа в сутки и 7 дней в неделю, Вашу безопасность на море обеспечивает «Группа Вагнера»
Как выглядит лагерь ЧВК Вагнера под Краснодаром
До зон боевых действий на юго-востоке Украины или в Сирии Краснодар находится довольно далеко. Но здесь располагается, наверное, самая известная сейчас в России частная военная организация — ЧВК Вагнера, чьи бойцы всего за несколько лет отметились в Крыму, Донбассе и Сирии.
О том, что лагерь этой ЧВК базируется возле хутора Молькино, что в 30 километрах от Краснодара на юг по трассе М-4 «Дон», еще летом 2016 года писал журнал РБК. Журналисты издания добрались до поселка и пообщались с военнослужащими 10-й бригады ГРУ Минобороны РФ на первом КПП. Что происходит за ним, существует ли на самом деле лагерь ЧВК Вагнера и как он выглядит — все это оставалось неизвестным. На днях корреспонденту Znak.com удалось побывать там.
Из Краснодара до Молькино можно добраться на автобусе, который идет от автовокзала в сторону райцентра Горячий Ключ, или на такси. В одном случае тариф 80 рублей, в другом — «рубль», то есть 1 тыс. рублей. Собственно, само Молькино — это пара двухэтажных кирпичных многоквартирных домов, несколько частных, одна улица — Офицерская и один продуктовый магазин с очень скромным набором товаров. КПП 10-й бригады ГРУ находится в сотне метров от поселка, по другую сторону трассы М-4 «Дон» и железной дороги, которая идет параллельно автобану.
Движение в районе КПП довольно оживленное. Постоянно заезжают и выезжают какие-то машины, туда-сюда проходят люди в штатском и форме. В большинстве своем они устремляются налево — туда, куда уходит асфальтированная дорога и где располагается собственно воинская часть Минобороны. К слову, на местном полигоне, судя по открытым источникам, регулярно проводится «Танковый биатлон», а также игры реконструкторов.
Лагерь ЧВК Вагнера, насколько это известно из публикации РБК, находится в противоположной стороне.
«Видишь, вправо уходит грунтовка. По ней иди, пройдешь еще одно КПП и дальше, там они стоят», — напутствовали меня на первом КПП солдаты. Поначалу, признаться, незнакомца в моем лице пускать никто не хотел. Но фраза «в Сирию» имеет здесь, кажется, магическое воздействие. На «втором КПП» охрану несет еще один военнослужащий ГРУ. Так же, как и его сослуживцы на основном КПП, он вооружен штык-ножом, из экипировки — бронежилет и каска. Но внимания на проходящих мимо почти не обращает. Тихонько сидит на стульчике в будке, слушает радио и пьет чай с печеньем.
До лагеря вагнеровцев идти минут 10, около километра. Навстречу мне попались молодой человек в гражданке с камуфлированным рюкзаком за плечами и в наушниках, пара легковушек с людьми в форме, но без знаков различия. Примерно за 200 метров до лагеря дорога делает крутой поворот налево. Отсюда становятся отчетливо видны двухэтажные домики, облицованные сайдингом салатового цвета, с зелеными крышами, решетчатый забор по периметру и парковка с десятком припаркованных машин перед воротами.
— Это бригада Вагнера? — переспрашиваю у мужчины, который усаживается за руль «десятки».
— Да, тут. Вон КПП, — указал он на калитку в заборе.
По периметру, к слову, установлены видеокамеры, но обращены они все объективами внутрь, а не наружу. Видимо, каких-либо действий извне здесь никто не опасается и куда важнее контролировать то, что происходит внутри лагеря.
Домиков три. Как выяснилось чуть позже, это казармы. Если судить по внешнему виду, строения довольно свежие. Чуть поодаль виднеются штабели досок из свежей, белесовато-желтой древесины. Кажется, несмотря на трагедию 7 февраля в сирийской провинции Дейр-эз-Зор, никто не собирается здесь сворачивать свою деятельность. Напротив, лагерь планируется достраивать дальше.
Возле казарм несколькими группами кучкуется около двух десятков мужчин. Их принадлежность трудно установить. На всех смесь военной и гражданской одежды. Стоит несколько машин — два пикапа УАЗ и Toyota, а также выкрашенный в синий цвет полноприводный КамАЗ-«вахтовка». На заборе — таблички, предупреждающие о том, что объект режимный и ведется видеонаблюдение.
Открываю калитку и подхожу к вагончику зеленого цвета, где сидит охранник. Передо мной мужчина в «зеленке» и опять без знаков различия. Еще раз пытаюсь удостовериться, туда ли попал: «Здесь бригада Вагнера?» В ответ — лишь кивок и встречный вопрос: «Что хотели?». Ловлю на себе цепкий, изучающий взгляд.
Изначально было понятно, что мне — журналисту — здесь будут не рады. Выдавать себя за желающего послужить по контракту тоже проблематично: не слишком-то я похож на военного.
Но раз уж попал сюда, пытаюсь узнать хотя бы судьбу тех, чьи фамилии звучали в списке погибших 7 февраля. В конце концов, до сих пор неизвестно, живы эти люди, пропали без вести или погибли. Мой собеседник со словами «говори, за кого надо узнать, братан» записывает фамилии на простой листок бумаги. Через секунду за моей спиной появляется еще один «вагнеровец». Шагов не слышно, догадываюсь о втором только по мимике первого, того, что в будке. Оставляю контактный телефон и ретируюсь. Предполагаю, что сразу после моего ухода листок со списком фамилий попал в мусорное ведро.
На обратном пути встречаю еще одного с вещмешком за плечами. Пытаюсь разговорить, но узнать удалось лишь, что завтра предстоит отправка, поэтому сегодня в лагере что-то вроде дневки. Дают возможность немного передохнуть, привести себя в порядок. Впрочем, очень быстро и этот собеседник вычисляет, что перед ним отнюдь не потенциальный сослуживец. Взгляд становится холодным, разговор резко обрывается. Возвращаюсь в Молькино.
На улице пустынно. Через какое-то время удалось поговорить с одним из жителей поселка, пожилым человеком. Собеседник представился Александром (имя в целях его безопасности изменено. — Прим. Znak.com). Он бывший военный, сейчас постоянно живет в поселке, контактирует и даже продолжает «работать» (как именно, не уточнил) с военнослужащими воинской части. Регулярно пересекается с «вагнеровцами». По его словам, они появились в Молькино около 5 лет назад, «еще до Украины». В первый год о существовании этого особого отряда никто из местных даже не подозревал. Только потом информация начала хоть как-то просачиваться наружу.
Разговор плавно переходит на события 7 февраля в Дейр-эз-Зоре.
— Почему «вагнеровцы» родственникам не могут ничего сказать, хоть весточку какую-то послать?
— Они ничего не скажут. Это такая компания, что там полный *** (конец), ничего там не узнать. Даже я, тут живу и работаю с ними, но все равно мало что знаю. У них все так поставлено, что не должен никто ничего рассказывать. С ними разговариваешь, а они делают вид, что ничего не знают, ничего не понимают, о чем ты. Хотя интернет открывай — и все показано: как их накрыли, сколько машин, сколько чего. А я-то знаю даже ребят, которые там в эпицентре находились прямо.
— Такое нельзя рассказывать, матерям особенно. Сердце только сорвут. Лучше пускай надеются и ждут, чем такое. Незачем им знать все это, понимаешь?! Это только в Москве говорят, что наших там не было. 87 человек погибших там ребят и еще пропавших много — более 100 человек.
— Без вести. Их разорвало там в куски прямо, мясо собирали по полю и сюда отправляли.
— В Ростов (имеется в виду Ростов-на-Дону. — Прим. Znak.com) и в Санкт-Петербург. Будут они восстанавливать сейчас по жетонам и ДНК, кто есть кто.
— А сколько времени это займет?
— О! Долго. Если никто из дома интересоваться не будет, то они так и будут молчать. Им же это выгодно — платить не надо.
— Сначала за погибшего 5 млн платили, сейчас уменьшили. Слышал, что по 3 млн уже только дают.
— Раненых тоже сюда привезли?
— В этот раз тоже в Ростов и Санкт-Петербург. Половину туда, половину сюда.
— А таких вот не слышали, что с ними: Алексей Шихов, Руслан Гаврилов, Кирилл Ананьев, Игорь Косотуров, Алексей Лодыгин, Станислав Матвеев? (все они фигурировали в различных списках погибших, публиковавшихся ранее СМИ. — Прим. Znak.com).
— По фамилиям здесь никто никого не знает. Только прозвища, позывные. Они все то «Лиса», то «Кабан», то еще хрен знает кто.
— Они и документы, поди, все сдают там, когда поступают?
— Все сдают. Паспорта, удостоверения — все полностью. Им выдают жетоны, и только по ним опознают потом. Там сейчас до *** (много) этих жетонов в этот раз собрали. Сейчас будут это все анализировать. Но факт, что в плен никто не пошел. (Произносит с гордостью.)
— Их же с воздуха долбили.
— Первые наши начали. Там сначала их артиллерия, наших то есть, *** (ударила) по курдам. А курды под американцами ходят. Те предупредили еще, что прекращайте. А наши — нет, ***! Им же надо завод этот нефтеперегонный отобрать. Вот и получили. Сначала американская артиллерия полностью накрыла нашу артиллерию, полностью уничтожила. А потом их дроны прилетели и начали бомбить. Сначала бомбами всю эту площадку зачистили, выровняли. Потом с вертолетов начали. Кто только шевельнется, тех сразу добивали. Вот и вся история. Сколько молодых пацанов погибло, куда они идут, *** куда?!
— Ну, Асад призвал Россию на помощь?
— Нам этот *** (плохой) Курдистан нужен, что ли? Для кого они этот нефтезавод отбивали, для Путина? Эти *** врут нам все полностью! То, что телевизор говорит, сплошное вранье! Ублюдки! Никаких русских никто нигде не бьет, сынок, они нефть делят. На крови ребят эти *** деньги зарабатывают! Для кого эти нефтяные вышки — для меня, для тебя, может?
— А на Украине зачем такая каша?
— Да, ***. Ну, сколько они там получат, 200? Дома работай только, не бухай и не ленись — 40–50 мужик будет иметь в месяц. Побегает если, то и 3 млн эти можно за год здесь заработать. Я своих детей в жизни никогда на такую *** не отправлю. Не позволю, скорее сам своими руками его грохну, чем такое! Кому они сделали хорошо? Ушли на тот свет ни за что, и все на этом!
Интервью с супругой уральского бойца «ЧВК Вагнера», погибшего в Сирии
— Говорят, новую партию готовят к отправке?
— Сегодня-завтра должны отправить.
— Они их с порта в Новороссийске отправляют?
— С аэродрома военного. Отсюда автобусами в Ростов и с Ростова самолетами уже туда. Эти, кто в этот раз пришел, пойдут половина в Сирию, половина в другое.
— Нет, на Донбасс они отсюда давно никого не отправляют. В Африку эти пойдут. (ранее сообщалось, что ЧВК Вагнера будет задействована в Южном Судане. — Прим. Znak.com).
— Что тогда будут делать?
— Инструкторами будут, обучать.
— Это против Америки опять все делается, их интересы подрубаем. Те против нас, мы против них. Опять все заново. Раньше им хоть платили лучше.
— Лучше — это сколько?
— Их там сейчас около 20 человек в лагере на улице ходит.
— Это только на улице. Пока там 150 человек команда не собирается, их никуда не отправляют. 150 человек — это самая маленькая партия. В этот раз новобранцев до *** (много) набрали. Стариков-то они всех почти положили там в феврале. Четыре дня назад пять автобусов ушло — первая партия. Сейчас еще четыре автобуса отправят. Пять-шесть автобусов отправляют, назад возвращается два-три автобуса. Сколько этот Вагнер там появился, все так и идет. Два-три автобуса вернутся, а потом раненые, которых из госпиталей выписывают, группами начинают по пять-шесть человек, до десяти человек появляться за деньгами. Такие дела.
Выживший наемник ЧВК Вагнера рассказал СМИ подробности боя под Дейр-эз-Зором
— На сколько они уходят?
— Говорят, раньше была еще у них одна база подле станицы Веселой в Ростове.