Как умирает больной ковидом
«Много людей умирает через 3-4 месяца после выздоровления от коронавируса»
Рассказываем, что делать после перенесенного ковида, чтобы жизнь была долгой и счастливой.
Здоровье человека, перенесшего коронавирус, никогда не будет прежним, вне зависимости от того, в какой форме человек переболел этой инфекцией – в легкой или в тяжелой. Часто, даже казалось бы после полного выздоровления, люди умирают через несколько месяцев жизни из-за скрытых глазу осложнений. Поэтому всякому переболевшему так важно пройти углубленную диспансеризацию. Врачи помогут вовремя выявить все «болячки» и избежать трагедии. Обо всем этом рассказала главный врач казанской поликлиники №7 Ольга Богданова.
Опасен не только вирус, но и то, что будет после него
Мало кто задумывается о том, что с человеком будет после коронавируса, но сейчас самое время, уверена врач. Опасно не только само заболевание, но и его последствия. Причем проявляются они далеко не сразу, а спустя несколько недель и даже месяцев.
Не менее реже коронавирус приводит к осложнениям заболеваний дыхательной системы, к депрессиям или другим психическим отклонениям. Часто переболевшие жалуются на боли в суставах или выпадение волос.
Как спастись?
Чтобы не доводить ситуацию до катастрофы, всем переболевшим коронавирусом предлагается пройти углубленную диспансеризацию. Важно не путать эту услугу с обычной диспансеризацией (пока что она приостановлена по всей стране). Две процедуры проводятся по разным целям: первая предназначена только перенесшим ковид для выявлений осложнений, а вторая – отдельным категориям граждан от 18 лет и старше для выявления хронических заболеваний.
Так называемую проверку на осложнения рекомендовано проходить не раньше, чем через два месяца после полного выздоровления. Именно через столько времени заболевания после ковида имеют большую степень выраженности. Впрочем, можно пройти диспансеризацию и позже, главное, пройти.
Тем, кто с гаджетами на «ты», записаться на диспансеризацию можно через госуслуги. Предпочитающим традиционные способы записи нужно обратиться в любое медицинское учреждение, где есть отделение профилактики или центр здоровья, в котором занимаются углубленной диспансеризацией. В крайнем случае с вопросом, как и куда податься, можно обратиться к своему участковому терапевту.
Два этапа к долгой жизни
Углубленная диспансеризация проводится в два этапа. Расскажем о каждом подробнее.
Первый этап диспансеризации должны пройти все. Он включает в себя несколько процедур:
1. Анкетирование. Это помогают врачам составить полную картину о состоянии пациента и детализировать конкретные симптомы.
2. Проверка уровня сатурации (обогащение легких кислородом). При уровне сатурации ниже 94% пациентов направляют на компьютерную томографию.
3. Тест с 6-минутной ходьбой. Пациента просят ходить пешком 6 минут подряд. За это время здоровый человек без особых усилий должен пройти 550 метров. Если испытуемый прошел эту дистанцию за большее время, то его отправляют на дополнительные исследования, чтобы выявить патологию сердца на ранних этапах.
4. Общий и биохимический анализ крови.
5. Рентгенография легких.
6. Спирометрия. Проще говоря, это исследование дыхательных функций.
7. Определение концентрации Д-димера. Проводится для пациентов, перенёсших средне-тяжёлую и тяжелую форму инфекции. Повышение этого показателя в полтора-два раза говорит о риске возникновения тромбоза.
Второй этап углубленной диспансеризации проходят только те, кому это необходимо по решению терапевта. Этот этап так же, как и первый, состоит из нескольких процедур:
1. УЗИ вен нижних конечностей. Это нужно, чтобы предотвратить тромбообразование.
2. УЗИ сердца. Процедура назначается при низкой сатурации и при том, что пациент не справился с тестом с 6-минутной ходьбой.
3. Компьютерная томография. Проводится только при уровне сатурации ниже 94%.
Отдельно Богданова отметила, что если после проведения первого этапа диспансеризации врачи установят, что состояние сердечно-сосудистой системы в пределах нормы, но есть депрессивный синдром, человека направляют к психотерапевтам.
Основная причина смерти при COVID-19 — острый респираторный дистресс-синдром. Объясняем, что это такое и почему он так опасен
Что такое острый респираторный дистресс-синдром — ОРДС?
Во многих случаях новая коронавирусная инфекция не вызывает симптомов или вызывает лишь незначительные. Когда заболевание проявляется серьезнее, у человека развивается пневмония, то есть воспаление легких. Это может привести к состоянию под названием «острый респираторный дистресс-синдром» (ОРДС). Если коротко, при ОРДС легкие повреждены из-за воспаления, они вмещают меньше воздуха, альвеолы схлопываются и кислород не может в нужном объеме попадать в кровь. В результате у человека появляется сильная одышка и до органов доходит меньше кислорода, чем нужно. ОРДС — основная причина смерти при новой коронавирусной инфекции.
Еще о кислороде в крови
По имеющимся данным, если у человека с COVID-19 развивается ОРДС, то обычно это происходит так: на шестой-седьмой день после появления симптомов возникает одышка, а на второй-третий день после этого — острый респираторный дистресс-синдром. Это происходит, по разным данным, в 3–17% случаев.
Риск, что пневмония закончится ОРДС, выше, если заболевший — человек старшего возраста, если он злоупотребляет алкоголем, курил раньше или курит сейчас, проходит химиотерапию или у него ожирение.
Правда, ОРДС возникает не только из-за пневмонии (хотя это основная причина), но и из-за других повреждений легких вплоть до тупой травмы груди. Такого рода состояние врачи стали замечать еще во времена Первой мировой войны, название у него появилось в 1967 году, а определение — только в 1994-м.
Главное, что человек чувствует при ОРДС, — одышка. Он не может договорить предложение без вдоха, ему не хватает воздуха. Но одышка часто бывает и при менее серьезных состояниях, которые, правда, могут постепенно достигнуть тяжести, которая будет определяться как ОРДС. Поставить точный диагноз помогает компьютерная томография (она в этом плане гораздо лучше обычной рентгенографии и тем более флюорографии) и оценка других показателей, касающихся работы легких.
Почему этот синдром особенно часто встречается при COVID-19
Новый коронавирус умеет попадать в клетки дыхательных путей, альвеол, сосудов, сердца, почек и желудочно-кишечного тракта. Хотя легкие все же страдают больше всего. Пораженные клетки производят множество копий коронавируса и в итоге погибают. Все это запускает и поддерживает воспалительный ответ иммунной системы.
В норме сама иммунная система со временем подавляет это воспаление, и человек выздоравливает. Но при инфицировании коронавирусом чаще, чем во многих других случаях, бывает, что тормозящие механизмы иммунной системы не срабатывают как надо. В худшем варианте развития событий это приводит к состоянию под названием «цитокиновый шторм». Тогда захватывается весь организм, и могут поражаться даже почки и сердце. И, конечно, кроме прочего, развивается ОРДС. Другими словами, в масштабных повреждениях может принимать участие уже не вирус, который запустил агрессивный ответ, а непосредственно иммунная система человека, которая вышла из-под контроля.
Справиться с ОРДС очень непросто
При ОРДС по-хорошему нужно решить две задачи: добиться того, чтобы уровень насыщения крови кислородом был достаточным и чтобы иммунная система перестала уничтожать легкие. Первая проблема изучена лучше второй, и решения там, можно сказать, есть.
Насыщение крови кислородом
Если стандартная версия ИВЛ не помогает, человека могут положить на живот, продолжая вентиляцию легких (это предлагает и Всемирная организация здравоохранения). Так, судя по всему, перераспределяется кровоток в легких, и кровь протекает по тем участкам, в которых кислород может в нее попасть.
При тяжелом ОРДС еще используют препараты для нейромышечной блокады и — редко — оксид азота. Хотя польза от этих препаратов вызывает споры. Российский Минздрав предлагает в этих случаях также использовать смесь гелия и кислорода, но в зарубежных рекомендациях ничего подобного нет, и оснований для применения такой тактики, судя по всему, тоже.
В крайнем случае можно использовать экстракорпоральную мембранную оксигенацию (ЭКМО), то есть пропускать кровь пациента через аппарат, который обогащает ее кислородом, забирает углекислый газ и возвращает ее человеку. Но такие аппараты редки и требуют большого количества специально обученного персонала. Кроме того, эффективность ЭКМО при новой коронавирусной инфекции под сомнением, хотя Всемирная организация здравоохранения предлагает рассмотреть такой вариант.
Налаживание работы иммунной системы
Что касается работы иммунной системы, сейчас есть средства, которые, предположительно, могут сработать точечно и повлиять на нужные механизмы. Но, как обычно бывает в случае COVID-19, достаточно хороших исследований еще нет. При похожих состояниях — когда иммунная система ведет себя агрессивно — иногда назначаются некоторые моноклональные антитела (например, тоцилизумаб). Они могут снижать уровень веществ, участвующих в процессе воспаления. Есть небольшие работы, которые показывают эффективность тоцилизумаба, но пока нет по-настоящему надежных исследований, которые бы показывали эффективность этого подхода при новой коронавирусной инфекции. По всей видимости, если он и работает, то в тяжелых случаях, но при этом до развития ОРДС.
Более грубое вмешательство может привести к распространению вируса. Поэтому, например, глюкокортикоиды, которые подавляют работу иммунной системы, рекомендуют использовать только в крайних случаях, и то не все организации.
С этим синдромом есть еще одна проблема, которая делает новый коронавирус особенно опасным
Даже если человек пережил ОРДС, это не значит, что он станет прежним и в психическом, и в физическом смысле. Примерно у 40% бывших пациентов в той или иной степени нарушается мышление. Возможно, это связано с тем, что какое-то время мозг получал недостаточно кислорода. У таких людей чаще бывают депрессия, тревога и посттравматическое стрессовое расстройство. Части из них сложнее выдерживать прежние физические нагрузки, а легкие обычно работают хуже, чем раньше.
Разбираем тяжёлую форму коронавируса по дням. Не читайте, если вы чувствительны и ранимы
Главный внештатный анестезиолог-реаниматолог, доктор медицинских наук, профессор Константин Шаповалов, работающий в красной зоне основного моностационара Забайкалья с первого дня пандемии, разобрал для «Чита.Ру» на дни процесс протекания тяжёлой формы коронавируса у людей без иммунной защиты.
Появление симптомов — и через пару дней стало полегче
— Когда человек заболевает, у него повышается температура, возникает сухой, занудный, малопродуктивный и неприятный кашель, недомогание, иногда головная боль, слабость. Что человек начинает пить? Противовоспалительные таблетки. Когда обращается в больницу, когда не обращается. На первом этапе ему это помогает, снимает симптоматику, очень многим через 2-3 дня становится полегче. Кто-то успокаивается на этом фоне.
6-й день — госпитализация
Есть такое высказывание, что коронавирусная инфекция – это самая длинная ОРВИ, то есть она очень долго протекает относительно всех других. С этим связаны особенности иммунной защиты, формирования иммунного ответа. После этого периода успокоения, когда как будто бы всё неплохо, примерно на шестые сутки (у кого-то чуть раньше – на пятые, на седьмые, на восьмые иногда бывает) наступает второе ухудшение. Как правило, в этот момент человек попадает в стационар.
В эти сроки у тех людей, у которых будет в дальнейшем тяжёлое течение, начинается развитие пневмонии, и она начинает проявляться. Это снова подъём температуры – выше 38, снова недомогание, снова головные боли, признаки интоксикации, редко ещё бывает одышка (снижение сатурации) в эти сроки. Тогда люди снова обращаются за медицинской помощью, и когда им делают КТ-исследование, в лёгких находят лёгонькие облачка по периферии: небольшие, с неровными краями.
Видно, что это пока небольшие изменения. Сейчас-то мы знаем, чем это дальше чревато, – мы уже видели это течение. Пока эти изменения небольшие, и лёгкие выполняют функцию – человек дышит как обычно.
Мы лечим, назначаем специальный комплекс противовирусной терапии, противовоспалительной терапии, антицитокиновой и на этом фоне добиваемся положительного результата – сбиваем интоксикацию, лихорадку. Но этот патологический процесс в лёгких, повреждение лёгких характеризуется инертностью, то есть вот так сразу его не оборвёшь. И примерно ещё в течение 3-4 дней этот процесс прогрессирует.
Очень часто люди говорят: «Как же так? Я госпитализировался, было КТ-1, а через три дня у меня КТ-4. Меня, значит, плохо лечат». Дело не в том, как лечат, а в том, что изменения в лёгких, которые регистрируются на КТ, – это процесс, а не событие. КТ-картинка – это просто фотография процесса, который идёт. И, к сожалению, нет сейчас лекарств, которые могли бы одномоментно резко его оборвать. Золотой пули, как у нас говорят в медицине, волшебной таблетки, от этого сейчас нет.
9-й день — кислород
Примерно к девятому дню нарастает дыхательная недостаточность: лёгкие перестают уже выполнять свою работу, как они раньше выполняли.
Вот эти лёгкие облачка, которые мы видим на КТ на пятые сутки, они к девятым-десятым становятся здоровыми, белыми, заполняют всё пространство лёгких, иногда видно только самые верхушки лёгких, которые задействованы в процессе дыхания.
(Когда мы делаем КТ в динамике пациенту с иммунной защитой, спустя трое суток, мы видим, что эти облачка как были, так и остались. Они не выросли, и более того, они остаются бледными, лёгкими, и по краю у них есть очень чёткая граница наподобие скорлупки. Как будто их кто-то прорисовал. Что это такое? Это иммунная система вспомнила, она видит врага, видит, где находится вирус, в каких отделах лёгких, и она организовала вот такой защитный барьер, чтобы остальные участки лёгких не поражались. И потом процесс выздоровления протекает очень быстро. А спустя несколько дней эти люди выписываются).
Человеку без иммунной защиты в этот момент для того, чтобы он не задыхался, не развивалась тяжёлая одышка и не снижался показатель сатурации (кислорода в кровотоке), требуется кислород. Пациента переводят на кислородную поддержку, сначала в палате — есть у нас портативные аппараты, которые дают пациенту 5-7 литров кислорода в минуту. Этого ему пока достаточно. И многие говорят: «Да у меня всё нормально. Дальше всё будет замечательно».
11-й день — реанимация
Но спустя ещё примерно 2 дня этого уровня кислорода ему становится недостаточно. Это примерно одиннадцатый день, и в эти сроки пациент переводится в реанимацию. Когда уже не хватает 5-7 литров кислорода в минуту, продолжается нарастание одышки, все такие пациенты находятся уже в реанимационных отделениях, и мы им даём высокий поток кислорода – 10-50 литров в минуту.
12-й день — неинвазивная ИВЛ, вероятность летального исхода 70%
Как правило, через сутки и этого уже недостаточно, приходится начинать искусственную вентиляцию лёгких. У нас есть разные методики и подходы. Иногда мы специально даём аппаратно до 50 литров в минуту. Но если этого недостаточно, человек переводится на масочную неинвазивную искусственную вентиляцию лёгких: ему ремнями надевается маска, которая очень плотно подгоняется на лице.
У многих от этого через несколько дней формируются пролежни на носу, потому что эту маску снимать нельзя: она на человеке днём и ночью каждый день. Он с ней ест, справляет свои физиологические нужды. Без этой маски он тут же синеет и начинает задыхаться. Это очень тяжело, находиться на неинвазивной искусственной вентиляции лёгких. И они могут быть в таком состоянии неделю, две недели, три недели иногда – очень длительный срок. Днём, ночью, в обед, изо дня в день всё одно и то же.
Спустя 2,5-3 недели от начала болезни — инвазивная ИВЛ, вероятность летального исхода выше 90%
Очень медленно, очень тяжело лечится это заболевание. Если и этого недостаточно, спустя 2,5–3 недели от начала заболевания часто приходится переводить людей уже на инвазивную ИВЛ. При этом многие люди уже устают от этой масочной вентиляции. И не только психологически — это, действительно, тяжёлая физическая работа.
Мы с вами дышим и даже не задумываемся, что это какая-то работа для мышц. У человека, который находится в тяжёлой дыхательной недостаточности, острой дыхательной недостаточности, происходит очень тяжёлая мышечная работа — постоянная. У некоторых умерших пациентов на вскрытии находят микроразрывы дыхательных мышц. У кого-то развиваются гематомы на фоне того, что мышцы надрываются, не справляются с этой работой.
Человеку устанавливается эндотрахеальная трубка, при этом ему проводится так называемый медикаментозный сон или искусственный наркоз – уже ничего не чувствует, не видит, не слышит, находится в состоянии полного сна, соответственно, не понимает, что с ним происходит.
Ему в трахею устанавливается трубка, и примерно в течение двух-трёх суток он находится в состоянии глубокого наркоза, потому что наблюдаются уже критические расстройства газообмена в лёгких. Этим пациентам нужно выключать спонтанное дыхание для того, чтобы в лёгких не происходили так называемые самоповреждения. После этого, если пациент стабилен (а некоторые уже умирают в эти сроки), у него выполняется трахеостомия, и при благоприятном исходе он находится с ней 2-3 недели.
Чудеса
Если течение всё-таки благоприятно, то примерно через 2-3 недели такого лечения в лёгких запускается процесс саногенеза, то есть организм начинает справляться с этим тяжёлым поражением, газообмен начинает восстанавливаться. Это происходит очень долго. И мы постепенно снижаем респираторную поддержку на аппарате, подачу кислорода, применяем комплексную терапию, и после этого человек в течение 2-3 недель, иногда месяца или больше, восстанавливается. С ним занимаются наши реабилитологи, весь персонал, и он может постепенно восстановиться.
Но, к сожалению, вероятность такого исхода по мере усугубления тяжести респираторной поддержки всё меньше и меньше, а у тех, кто прошёл через всё это и в последующем выписался, восстановился, наблюдаются тяжелейшие изменения в лёгких, и человек, по сути, становится инвалидом.
Бельцкий независимый портал
Языки
Сообщить новость | Задать вопрос
Чтобы отправлять сообщения «СП», авторизуйтесь с помощью одного из сервисов
Войти через соцсеть
Калькулятор курса валют
«Как умирает больной с ковидом». Бельцкий врач описал, что в реанимации переживают тяжелобольные
«Как умирает больной с ковидом». Бельцкий врач описал, что в реанимации переживают тяжелобольные
«Возьмите фен для сушки волос, включите его на максимальный режим, направьте его себе в лицо с расстояния 20 см и подышите. Вот так дышат пациенты с маской СРАР». Фото иллюстративное: wp.com
Бельцкий врач Дмитрий Дубинчак-Мулер, анестезиолог-реаниматолог отделения реанимации Бельцкой клинической больницы, на своей странице в соцсети описал, что происходит с больными коронавирусом, у которых заболевание протекает в тяжёлой и крайне тяжёлой формах. Приводим его текст полностью.
«Мне пришлось видеть десятки, а то и сотни смертей»
— Как умирает больной с ковидом.
К сожалению, в последние недели случаев заражения коронавирусной инфекцией становится все больше, мест в больницах становится все меньше, а отношение людей к пандемии становится все более пофигистическим.
За год работы с заражёнными пациентами в реанимации мне пришлось видеть десятки, а то и сотни смертей. К сожалению, нельзя провести «не верящих в ковид» туда, в самое пекло, где мои коллеги каждый день сражаются за жизни людей. Уверен, один день такой «экскурсии» заставил бы поверить в ковид даже самых заядлых скептиков. Но, увы, этого сделать нельзя из соображений этики и безопасности.
Тем не менее я могу поделиться информацией о том, что происходит с больными коронавирусом, у которых заболевание протекает в тяжёлой и крайне тяжёлой формах. Могу рассказать, как они вместе с врачами сражаются за свою жизнь и, к сожалению, не всегда побеждают в этом сражении. Может быть, после прочтения этой статьи некоторые пересмотрят свое отношение к ношению масок, социальной дистанции и «тяжёлым формам простуды» (именно так многие называют коронавирус).
«Не все попадают в реанимацию»
— Для начала: кто попадает в реанимацию? Не все, а точнее, далеко не все.
Первые симптомы, которые ощущает заболевший коронавирусом пациент — это сильнейшая слабость, боль во всем теле, иногда сухой кашель и повышение температуры до 37-40 градусов (у всех по-разному). При этом уже на 2-3 день с момента появления симптомов у человека может появиться одышка различной степени выраженности. Если одышка слабая, пациента помещают в обычное отделение и при необходимости дают ему кислородную маску, в результате чего дышать ему становится легче. Если одышка усиливается и переходит в тяжёлую форму, пациента переводят в реанимацию.
«Что такое одышка?»
— Что такое одышка? Встаньте прямо сейчас и сделайте 10 отжиманий, или пробегите лёгким бегом 100 метров, или быстро поднимитесь по лестнице на 4-5 этаж. Сейчас вы ощущаете лёгкую одышку.
Теперь пробегите с максимальной для вас скоростью 300 метров или поднимитесь бегом на 9 этаж. Теперь у вас тяжёлая одышка. Как ощущения? Вот так дышит больной, попадая в отделение ковидной реанимации. Происходит это из-за того, что на фоне коронавирусной инфекции поражаются лёгкие. Лёгочная ткань отекает, а сосуды, проходящие в лёгких, забиваются мелкими тромбами. В результате этого человек дышит, но кислород не попадает в его организм через пораженные лёгкие, то есть пациент начинает задыхаться.
И вот, задыхаясь, человек попадает на кровать в реанимации. Первое, что делают врачи, — переворачивают пациента на живот и надевают ему обычную кислородную маску. Не вдаваясь в подробности анатомии и физиологии, скажу, что в положении «лёжа на животе» кровоснабжение и вентиляция лёгких улучшаются, в результате чего сатурация (концентрация кислорода в крови) может повышаться, то есть человеку становится легче дышать. Но не всегда, не всем и не надолго.
«Больные плачут, но это единственный шанс на жизнь»
— Если через несколько минут/часов врач видит, что пациенту не становится легче, и он продолжает задыхаться, его переводят на маску CPAР (сипап). Что это такое? К лицу пациента прикладывается специальная маска, которая герметично прилегает к коже, закрывая нос и рот больного. Маска подключается к аппарату, который под давлением «вдувает» насыщенный кислородом воздух в лёгкие пациента. Пациент при этом все ещё находится в сознании и испытывает не самые приятные ощущения. Какие?
Находясь в автомобиле, движущемся со скоростью около 100 км/час, высуньте голову из окна лицом вперёд и попробуйте подышать. Или проще: возьмите фен для сушки волос, включите его на максимальный режим, направьте его себе в лицо с расстояния 20 см и подышите. Вот так дышат пациенты с маской СРАР.
Маска эта плотно привязывается к голове пациента, и ему приходится лежать с ней по несколько часов в день, но чаще — целыми днями, а иногда неделями. Все это время пациенты в сознании, и врачи объясняют им, что хоть это и тяжело, но им нужно стараться дышать через эту маску, так как это для них — единственный шанс на жизнь. Больные плачут, им тяжело, им больно, но они хотят жить и поэтому стараются. Стараются дышать, регулярно переворачиваются на живот, на один бок, потом на другой, выполняя все указания врачей. При этом они продолжают принимать огромное количество антибиотиков, спазмолитиков, гормонов и других лекарств, которые нужны для лечения пневмонии и других осложнений коронавирусной инфекции.
В таком состоянии больной может провести день, неделю и даже больше. Если повезет и организм будет отвечать на лечение, через определенное время лёгкие начнут восстанавливаться, маску СРАР снимут, и лечение продолжится дальше. Но так везёт не всем, далеко не всем.
Как подключают пациента к аппарату ИВЛ
— Очень часто даже в положении «на животе», даже с маской СРАР, даже при назначении лучших антибиотиков и других лекарств больному лучше не становится. Он продолжает задыхаться, при этом частота дыханий может доходить до 30 и более в минуту (попробуйте, каково это, делать вдох-выдох каждые 1,5–2 секунды). Не забывайте, что все это время (часы, дни) у пациента ощущения такие, как будто он только что взбежал по лестнице на 9 этаж за минуту. Он говорит врачу, что ему тяжело дышать, что он задыхается, что он боится умереть и что хочет жить.
На данном этапе (а иногда и раньше) у врача не остаётся другого выбора, кроме как подключить пациента к аппарату ИВЛ (искусственной вентиляции лёгких).
Как это происходит? Больного вводят в состояние, подобное наркозу во время операции: он засыпает и перестает чувствовать боль и вообще что-либо. После этого ему в горло (в трахею) вводится пластиковая трубка, которая подключается к аппарату и через которую аппарат вентилирует лёгкие (то есть дышит за пациента).
Для медицинского персонала при этом начинается самый тяжёлый период: больного на ИВЛ по несколько раз в день переворачивают со спины на живот, с живота на бок, потом снова на спину и по новой. При этом некоторые больные (больше половины, а то и 2/3) весят за 100 кг (а были и по 150, и по 200). И переворачивают их не специально подготовленные, физически крепкие люди, а санитарки, медсестры и врачи. Да да, стокилограммовых пациентов переворачивают женщины, причем одного больного нужно переворачивать по 4-5 раз в день, а таких больных в отделении реанимации обычно от 2 до 5–6, иногда и больше.
Если интубированному больному повезет, его организм ответит на лечение и его лёгкие начнут восстанавливаться, через несколько дней его отключат от аппарата ИВЛ и снова поставят на маску СРАР, затем на обычную маску. При этом не исключено, что пациенту может снова стать хуже и его снова подключат к ИВЛ, после чего все начнется заново.
«Спит и не понимает, что умирает»
— Но есть и другой сценарий: несмотря на лечение, несмотря на усилия врачей, несмотря на СРАР и ИВЛ, состояние пациента продолжает ухудшаться, поражение лёгких прогрессирует, сатурация продолжает падать, и падать, и падать. И сделать уже нельзя ничего. «Положительный» (не то слово, совсем не то, но другого подобрать не могу) момент во всем этом лишь тот, что пациент при этом находится с медикаментозном сне, не чувствует невыносимой одышки и вообще ничего не чувствует, не страдает. Он спит и не понимает, что умирает. А он умирает.
Из-за недостатка кислорода в первую очередь отмирают клетки мозга, потом отказывают другие органы, и под конец происходит остановка сердца, и «завести» его уже не удается даже во время реанимации. Человек умер, для него страдания закончились.
А для дежурного врача наступает один из самых тяжёлых (по моему мнению) моментов: он берет телефон, набирает записанный в истории номер, и.
— Здравствуйте, вам звонит врач из реанимации по поводу пациента *******, кем вы ему приходитесь? К сожалению, вынужден сообщить, что ваша мама (ваш папа, ваша бабушка, ваш дедушка, ваша сестра, ваш брат, ваш сын, ваша дочь) скончалась.
Как реагируют люди на такой звонок? Рассказывать не буду, сами догадываетесь. А врач снова надевает костюм и идёт к следующему больному, бороться за следующую жизнь, понимая, что победят в этой битве не все.
Как умирает больной с ковидом. К сожалению, в последние недели случаев заражения коронавирусной инфекцией становится.