фиал галадриэль что это такое
Розарий во «Властелине колец» Толкина
Даря Фиал, Галадриэль объясняет смысл подарка: “Да будет он тебе светом во тьме, когда прочий свет померкнет”.
– Тебя, Хранитель, я одариваю последним, – посмотрев на Фродо, сказала Галадриэль, – именно потому, что давно уже решила, как хоть немного облегчить твой путь. – Владычица поднялась и протянула хоббиту хрустальный, светящийся изнутри сосуд. – В этом фиале, – объяснила она, – капля воды из Зеркальной Заводи, пронизанная лучами Вечерней Звезды. Чем чернее Тьма, тем ярче он светится. Надеюсь, что если на твоем пути померкнут иные источники света, то тебе поможет Эльфийский Светильник, – вспомни тогда Галадриэль с ее Зеркалом!
Впервые Фродо использовал Фиал как светильник в пещере Шелоб, где зло чувствовалось настолько явственно, что ноги Фродо подкосились. Воздев руку с Фиалом, он прокричал: “Aiya E?rendil Elenion Ancalima!” (Радуйся, Эарендил, светлейшая из звезд!)
Медленнее, чем ему хотелось бы, его рука поднялась к груди и достала фиал Галадриэли. В первый момент он едва мерцал, как звезда сквозь густой туман, а потом свет усилился и засиял, как серебряное пламя, словно сам Эарендил с последним Сильмариллом во лбу спустился с небесных троп. Мрак отпрянул, воздух вокруг превратился в светящийся хрусталь, и рука, держащая фиал, засветилась белым огнем. Пораженный Фродо смотрел на этот чудесный светоч. Он и не подозревал, какая сила скрыта в нем. После отплытия из Лориена он ни разу не доставал подарок Галадриэли, боясь обнаружить себя. – Айа Эарендил Эленион Анкалима! – прозвучало в тишине, и Фродо сам удивился непонятным, но, несомненно, им произнесенным словам. Казалось, кто–то другой говорил через него, говорил ясным голосом, совершенно не ощущая зловония этой ямы.
При этих словах свет стал еще ярче. Позже, когда Фиал использовал Сэм, он прокричал:
А Элберет Гилтониэль
о менель–палан дириэль,
ле нэллон си ди’нгурутос!
А тиро нин, Фануилос!
О Элберет, с небес
О! королева, зажегшая звезду за звездой,
облаченная в белое и взирающая с небес;
здесь, охваченный ужасом Смерти, взываю я:
О, охрани меня, Элберет!
Для тех, кто не силен в Толкине: Элберет (или Варда) – это Царица Звезд в толкиновской мифологии. По словам Сэма, этот свет “возгорается подобно звезде, которая с высоты небосвода освещает непроглядную тьму”.
Дар Галадриэли и источник света – Фиал – для нас является образом Розария. Пресвятая Дева Мария, прекраснейшая из женщин, даровала нам Розарий как свет во тьме. Молясь с Розарием в руках мы взываем к Марии как Звезде Утренней, что ведет нас к небесам Ее Сына. Шепча “Радуйся” мы просим Царицу Небесную, Жену облеченную в звезды, о помощи в самые темные времена нашей жизни. Даже упомянутая молитва Сэма так удивительно похожа на слова, которые мы произносим в Розарии: “Радуйся, Царица… охваченный ужасом Смерти, взываю… охрани меня”
Можно выделить три действия, который производит Фиал, и которые уподобляют его Розарию. Во-первых, Фиал дает свет, освещающий хоббитам путь, чтобы они не споткнулись. Молясь Розарием, мы возрастаем в благодати и начинаем лучше понимать, как именно нам следовать по нашему пути. Мы верим, что если обращаемся к Богу по заступничеству Богородицы, Он привлечет нас к Себе, в ком вся наша радость.
Однако сам по себе Розарий намного сильнее Фиала. Это молитва, которая может быть мольбой, размышлением, благодарением, славословием, даже умилостивлением за грехи. Одного лишь Розарий не может: мгновенно решить все наши проблемы. В завершение Розария мы молимся, чтобы мы могли подражать тому, о чем говорят Тайны, и обрести то, что ими обетовано. Мы должны подражать тому, о чем говорят Тайны: от Благовещения через Распятие к Воскресению. Розарий не удалит от нас боль, которую причиняет жизнь, но помогает увидеть наши страдания в свете Креста Христова. Так возрадуемся, имея надежду на то, что Пресвятая Дева Мария поведет нас через все, что встретится на нашем пути, к Сыну своему и Господу нашему Иисусу Христу.
Брат Джозеф Бернард Мария Грациано
13 интересных фактов о Галадриэль
Будучи каноничным персонажем романа-эпопеи «Властелин колец», Галадриэль сильно выделяется на фоне остальных героев. В книгах и фильмах есть немало запоминающихся моментов с ее участием, которые не только рассказывают интересную историю, но и ощутимо влияют на сюжет. Галадриэль незримо присутствует на экране от начала и до конца, ведь именно ее голос звучит за кадром и вводит зрителей в курс дела. Внешность той Галадриэль, которую мы знаем, принадлежит блистательной актрисе Кейт Бланшетт, карьера которой пошла в гору сразу после того, как она появилась в фильмах Питера Джексона.
Галадриэль мудра и сильна. Толкин описывает ее как одно из самых сильных и прекрасных существ, живущих в Средиземье.
#13 Галадриэль родилась до Первой Эпохи
#12 Галадриэль замужем
С точки зрения эльфов эта разница считается незначительной, но сам факт, согласитесь, интересный, особенно если учесть, что Келеборн куда менее известен, чем Галадриэль. И хотя его мудрость меркнет в сравнении с мудростью королевы, Келеборн все равно является одним из самых почитаемых эльфов Средиземья. Он прожил в Лотлориэне до Четвертой Эпохи, а потом отбыл в Валинор следом за Галадриэль.
#11 Галадриэль одарила Гэндальфа белой мантией
Увидев белого мага в Фангорне, Арагорн поначалу принимает его за Сарумана, ведь волшебник, которого Странник знал ранее, предпочитал другой цвет. Возвращение Гэндальфа в Средиземье сыграло ключевую роль в свержении Саурона. После перерождения волшебник приобрел новые способности и научился управлять погодой. Эти способности были позже использованы в двух крупнейших сражениях войны Кольца. Разумеется, без помощи Галадриэль события развивались бы совершенно иначе.
#10 Питер Джексон переживал, что Кейт Бланшетт откажется сниматься
#9 Галадриэль была изгнана из Бессмертных земель
Давным-давно Галадриэль была изгнана из Валинора за убийство других эльфов, совершенное ею для самозащиты. По другой версии, она была лишена бессмертия за открытое неповиновение валар. В любом случае, Галадриэль оказалась в Средиземье, чтобы искупить грехи, совершенные ею в прошлом.
В «Братстве кольца», встретившись лицом к лицу с Фродо, Галадриэль отвергает его предложение забрать Единое кольцо и тем самым вновь приобретает право вернуться в Валинор. Эльфийка демонстрирует Фродо, что было бы, если бы она присвоила кольцо себе. Несомненно, в ее руках Единое кольцо представляло бы серьезную угрозу всему Средиземью. Но Галадриэль проходит проверку и отказывается от кольца, а потому в конце «Возвращении короля» плывет в Бессмертные земли вместе с Фродо.
#8 В «Хоббите» Галадриэль не упоминается
Все знают, что Питеру Джексону при съемках «Хоббита» пришлось немного домыслить историю, созданную Толкином. Джексон хотел показать зрителю трилогию, которая не уступала бы «Властелину колец» по масштабу, но литературный источник представлял собой короткую повесть, и в нем было маловато сюжетных линий, которые можно было бы развить, поэтому в сценарии появились новые события и персонажи, включая Галадриэль. В фильме она помогает героям изгнать таинственного некроманта из Дол Гулдура.
По всеобщему мнению, Джексон намеренно расширяет роли женских персонажей из книг Толкина. Например, во «Властелине колец» он отвел Арвен гораздо больше экранного времени, чем того требовала оригинальная история. В «Хоббите» эта тенденция стала еще заметнее. Неудивительно, что Кейт Бланшетт вновь дала согласие на участие в съемках, несмотря на то, что фанаты Толкина сочли перспективу появления «лишних» персонажей надругательством над первоисточником.
#7 Галадриэль обладает даром предвидения и умеет читать мысли
Если вы смотрели трилогию «Властелин колец», вы наверняка заметили, что в некоторых моментах Галадриэль говорит, но ее губы не двигаются. Дело в том, что эльфийская владычица умеет общаться телепатически, то есть передавать свои мысли без помощи слов и читать мысли окружающих. В «Братстве кольца» она подобным образом разговаривает с Фродо, после чего заглядывает в его будущее.
#6 Для создания эффекта сияющих глаз Галадриэль использовалось специальное оборудование
Для создания эффекта были изготовлены осветительные приборы, имитировавшие свечение глаз Галадриэль. Обычно для подсветки используется один-единственный прибор, но поскольку Галадриэль преисполнена магических сил, Джексон решил подать несколько лучей с разных сторон. Этот прием также позволил выделить персонажа на фоне остальных, и многие зрители уловили посыл, пусть даже подсознательно.
#5 Галадриэль владеет одним из трех эльфийских колец Власти
В первых кадрах «Братства кольца» Галадриэль размеренно повествует о ситуации, сложившейся в Средиземье. Она рассказывает о создании колец Власти и сообщает, что «три из них были отданы эльфам». Одно из этих колец принадлежит самой Галадриэль. Это Нэнья, кольцо Воды, которое защищает своего владельца, усиливает его способности и укрывает от зла. Галадриэль активно пользуется кольцом, защищая свой лес от всевидящего ока Саурона.
Магические способности Галадриэль в сочетании с силой кольца позволяют ей укрыть в Лотлориэне всех членов Братства, когда тем казжется, что надежды на благополучный исход дела больше нет. Именно благодаря эльфийской магии Фродо убеждается в том, что любое, даже самое коварное зло можно победить.
#4 Галадриэль основала Белый совет
#3 Галадриэль могла бы сыграть Люси Лоулесс
#2 Галадриэль уничтожила крепость Дол Гулдур
Сила Галадриэль поистине безгранична. Если вы в этом сомневаетесь, вам стоит знать, что эльфийская владычица единолично сравняла Дол Гулдур с землей, что ознаменовало окончательное освобождение Средиземья от власти Саурона. Очень жаль, что Джексон решил не включать эту сцену в экранизацию, ведь благодаря ей мы могли бы получить лучшее представление о способностях Галадриэль. Впрочем, мы всегда можем обратиться к книгам.
#1 В фильме Галадриэль, возможно, превосходит по силе Саурона
Нэнья
Нэнья
Создано:
Создатель:
Владелец:
увеличение магических способностей владельца
Нэнья, также именуемое Кольцо Твёрдости и Кольцо Воды — одно из Колец Власти и одно из Трёх. Название происходит от квэнийского слова nén, которое означает вода.
История [ ]
Кольцо было создано Келебримбором в Эрегионе, без участия Саурона между 1500 и 1590 В.Э. вместе с другими эльфийскими кольцами (см. Три). Узнав, что Саурон выковал себе Единое Кольцо, Келебримбор обратился к Галадриэль за советом. Та посоветовала ему скрыть их, оставить неиспользуемыми и отправить подальше от Эрегиона. Кузнец последовал этому совету и первым делом передал кольцо Нэнья Галадриэль.
Нэнья описано как сделанное из митриля и украшенное «белым камнем», вероятно, бриллиантом (это нигде не утверждается, однако использование слова «адамант», архаичного синонима, вызывает такие мысли).
Кольцо на руке Галадриэль обычно не было видно, однако 14 февраля 3019 Т. Э. Фродо Бэггинс смог увидеть Нэнья на руке Галадриэль, ибо оно не могло быть скрыто от Хранителя Кольца. Стоявший рядом Сэмуайз Гэмджи сказал Галадриэль, что он только «видел звезду сквозь её пальцы» (во многих редакциях Братства Кольца сказано «палец» — это звучит более магически, потому что наводит на мысль, что её рука как-то может становится прозрачной, но в Измене Изенгарда, гл. 13, заметка 34, это упоминается в качестве ошибки).
Могущество Нэньи (как и других двух Колец) состояло в сохранении эльфов от угасания и увеличении врождённых магических способностей владельца. Благодаря этому эльфы Лотлориэна не испытывали угасания, в то время как Галадриэль смогла создать вокруг леса что-то вроде Завесы Мелиан. Однако сила Нэньи зависела от Единого Кольца и после его уничтожения иссякла наряду с другими Кольцами Власти. Галадриэль взяла Нэнью на корабль, отплывающий из Серой Гавани в Аман, в сопровождении двух других владельцев эльфийских колец. После того, как кольцо утратило силу, волшебство и красота Лотлориэна также увяли, и он постепенно обезлюдел, а к тому времени, когда Арвен пришла туда умирать в 121 Ч. Э., Лориэн уже был пустынен и разрушен.
Фалатрим
Фалатрим
Места обитания:
Лидеры:
Государства:
Официаль-ный язык:
Фала́трим (синд. Falathrim ) – эльфы из народа Синдар, которые обитали на западном и юго-западном побережье Белерианда (регион Фалас) в городах-гаванях Бритомбаре и Эгларесте. Они первыми из эльфов научились кораблестроению и имели большой флот, который не раз помогал жителям Белерианда в Войне с Морготом. Их правителем был Кирдан Корабел, один из старейших эльфов в Средиземье.
История [ ]
Когда во время Великого Похода тэлери подошли к берегам Великого моря, они, как и другие эльфы, испугались его, однако в дальнейшем, благодаря песням вод и убеждению Улмо, их страх сменился любовью.
В 1132 Э. Д. Улмо и его слуги пригнали к берегам Плавучий Остров, чтобы переправить эльдар в Валинор, тэлери либо не слышали его призыва, либо искали своего потерявшегося короля – Эльвэ. Потому все тэлери на многие годы остались в Средиземье, поселившись на его берегах моря и сдружившись с Оссэ и Уинен. Они выбрали своим королём Ольвэ, брата Эльвэ, и в 1149 Э. Д., когда Улмо вернулся за ними, большая часть тэлери во главе с Ольвэ взошла на остров и отправилась в Валинор. Но Оссэ убедил многих остаться в Средиземье.
Те, кто остались, были из числа последовавших за Ольвэ, которые, заблудившись или замешкавшись, пришли к побережью слишком поздно, а также из тех, кто последовал за Эльвэ, но оставил его поиски и не желал быть навсегда разлученным со своими родными и друзьями. Позднее они звались на синдарине «фалатрим» – «Народ Пенного Берега». Такое название они получили из-за названия края их проживания – Фаласа (син. Пенного Берега). Позднее пришедшие в Белерианд нолдор-изгнанники называли их на квенья «фалмари» – «Народ Волн». Однако последние продолжали называть себя тэлери и держались обособленным народом, говоря на архаичном языке (даже в поздние Эпохи).
Благодаря обучению у Оссэ и Уинен фалатрим стали первыми эльфийскими корабелами и мореходами. У них был собственный флот.
Вождём фалатрим был Кирдан Корабел, родич королей Эльвэ и Ольвэ.
Когда в 1152 Э. Д. король Эльвэ (или Элу Тингол) вернулся, Кирдан и его народ признали его своим владыкой, и потому Кирдан не брал титула короля.
В Фаласе многочисленные фалатрим построили хорошо защищённые гавани Бритомбар и Эгларест. Они в изобилии добывали у острова Балар жемчуга, которые Кирдан дарил Тинголу, а тот расплачивался ими с гномами.
В 1497 Э. Д. в Белерианд вернулся Моргот и начал Войну с синдар. Западное воинство орков одолело фалатрим и оттеснило их в гавани Фаласа, где осадило. Осада была снята в этом же году пришедшим воинством нолдор Дома Феанора.
В 20 П. Э. Кирдан с фалатрим пришёл на Праздник Воссоединения, созванный Финголфином, где были установленные дружественные отношения между эльфами. Кирдан и фалатрим всегда были дружественны к нолдор-изгнанникам.
Кирдан тесно сдружился с королём Нарготронда Финродом, так в 65 П. Э. с помощью нолдор Третьего Дома Бритомбар и Эгларест были обнесены высокими стенами, а внутри были возведены прекрасные города и гавани с причалами и пирсами из камня.
В 462 П. Э., когда Моргот атаковал Фингона в Хитлуме и на его полях закипела битва, Кирдан с многочисленными фалатрим поднялись вверх по заливу Дренгист и атаковали орков с запада. Тогда орки дрогнули и бежали, эльдар одержали победу, а их конные лучники гнали врагов до самых Железных гор.
В 469 П. Э. фалатрим присоединились к Союзу Маэдроса в числе армии Фингона и в 472 П. Э. участвовали в Нирнаэт Арноэдиад, однако битва была проиграна, и фалатрим, скорее всего, все погибли. В 473 П. Э. Хитлум был разорён, и его жители бежали в гавани Фаласа. Фалатрим же плавали вдоль берегов и неожиданными высадками чинили врагу немалый вред. Поэтому Моргот атаковал Кирдана, еще до прихода зимы он выслал огромное войско через Хитлум и Невраст. Враги спустились вниз по рекам Бритон и Неннинг, разорили весь Фалас и осадили Бритомбар и Эгларест. Они привели с собой кузнецов, минёров и мастеров огня, установив огромные осадные машины. Хотя оборона была стойкой, враги в конце концов обрушили стены. Гавани были обращены в руины, и все фалатрим были убиты или уведены в рабство, кроме тех, кто взошел на корабли и спасся морем. Они отплыли с Кирданом на юг к острову Балар и там основали убежище для всех, кто мог туда добраться. Фалатрим укрепились также и в устьях Сириона: там в бухтах и небольших заливах, где тростники росли густо, словно лес, укрыты были легкие, быстроходные ладьи.
Когда об этом узнал Тургон в Гондолине, он отправил к Кирдану гонцов. По просьбе Тургона Кирдан выстроил семь быстрых кораблей, и они отплыли на Запад, однако все были уничтожены, а из моряков выжил лишь Воронвэ.
В 511 П. Э. в устье Сириона собравшиеся иатрим Дориата и гондолиндрим Гондолина основали Гавани Сириона, и фалатрим с острова Балар поддерживали с ними дружбу. Однако в 538 П. Э. произошла Третья резня и те, кто выжил, присоединились к фалатрим на Баларе. После Войны Гнева Кирдан и его подданные остались в Средиземье, не пожелав отправиться по призыву Валар на Тол Эрессеа. В начале Второй Эпохи они основали Митлонд в Линдоне.
В 1697 В. Э. в процессе Войны с эльфами Саурон атаковал Линдон с целью отобрать Кольца Власти. Нолдор Второго Дома и фалатрим уступали в числе оркам, лишь прибытие флота нуменорцев спасло их и помогло выиграть войну.
В 3430 В. Э. был собран Последний Союз, в которой вошли и фалатрим во главе с Кирданом. В Войне Последнего Союза Саурон был сокрушён, но не повержен окончательно. Фалатрим, как и другие эльфы, понесли большие потери и отдалились от людей.
В 1975 Т. Э. фалатрим в союзе с людьми Гондора приняли участие в Ангмарской Войне. В Битве при Форносте они уничтожили войско Короля-Чародея, который сбежал под конец битвы.
В Четвёртой Эпохе последние фалатрим вместе с Кирданом покинули Средиземье, отплыв по Прямому Пути на Тол-Эрессеа.
Галадриэль. Шелоб. Мелиан. Унголиант. Ткачихи!
Еще более впечатляет схожесть титулов и образов, связываемых с Шелоб и Галадриэль. К обеим обращаются «госпожа» и «ваша светлость» (к Шелоб — иронически). Паучиха Шелоб — олицетворение женщины-хищницы, заманивающей жертв в западню: она «ткет тенета теней» (ТТ 332) и «огромные серые сети» (ТТ 331). Таким образом, она на деле занимается тем, что недобрая молва приписывает Галадриэли, тоже ткачихе. Галадриэль многим внушает суеверный страх, а иные сознательно на нее клевещут. «Значит, не лгут старые сказки и впрямь живет в Золотом лесу Госпожа! — восклицает Эомер. — Немногим, говорят, удается ускользнуть из ее сетей». Те же, кому она благоволит, — добавляет он, — «должно быть, мастера плести сети и чары» (ТТ 35). Его словам вторит Червослов в чертоге Теодена: «Значит, это правда, что вы заодно с Чародейкой из Золотого леса, как доложил Эомер? … Ничего удивительного: в Двимордене испокон веку плели паутину лжи» (ТТ 118).
Иногда Толкин употребляет слова «сети» и «тенета» применительно к мужскому колдовству (в особенности, к чарам Темного Властелина), однако прядение, тканье и плетение сетей с древнейших времен считались главным образом женскими искусствами. Наделяя даром ткацкого искусства валу Вайре, которая «вплетает в свои тканые картины все, что вершится во Времени» («Silmarillion» 28), говоря о Корриган, что та ткет «паутину зла» и «плетет за нитью нить», создавая образ Шелоб с ее «огромными серыми сетями» и связывая образ Галадриэли как с тенетами-западнями, так и с «ткаными одеждами», которые мастерят ее служанки и она сама, Толкин опирается на давнюю традицию, в которой женщина ассоциируется с тканьем и пряденьем, а эти искусства, в свою очередь, — с магией и опасностью. Эта традиция насчитывает не одно тысячелетие — от древних мифов об Арахне (превращенной в паука завистливой богиней), о Мойрах (дочерях Ночи, прядущих, отмеряющих и перерезающих нить) и Пенелопе (день за днем ткущей и распускающей по ночам саван для свекра) до современных сюжетов о «дивной» (fairy) владычице Шалотт («И днем и ночью ткет она // Волшбу в узорах полотна») [1] и Аэше, которая тоже коротает время за тканьем и улавливает сердца мужчин в «сети своего рокового очарования» [2].
Во всех этих историях о женском тканье господствуют тьма и смерть: Мойры перерезают нить жизни, Пенелопа ткет саван, «дивная» владычица Шалотт (о которой говорят только «шепотом») покинет свой ткацкий станок и умрет. У Толкина Вайре-Ткачиха в мифе творения — супруга Намо, стража Обителей мертвых. В переработке бретонской баллады ткачиха Корриган губит Аотру и Итрун. Во «Властелине Колец» Шелоб, заткавшая паутиной свои темные подземелья-западни, мечтает погубить все живое; и даже Лотлориен исподволь внушает тревогу, сколько бы нас ни убеждали, что плащи, сотканные руками самой Галадриэли и ее служанок, — всего лишь красивая и удобная одежда («и ткань прочная»). «Трудно было сказать, какого цвета [эти плащи]: казалось бы, серые, цвета сумерек под деревьями; но стоило дотронуться до них или взглянуть при другом освещении, — и вот они уже зеленые, словно тенистая листва, или бурые, как ночные поля под паром, или тускло-серебристые, точно вода под звездами» (FR 386).
Все цвета — темные, переменчивые, неопределенные, приглушенные сумерками, тенями или ночной тьмой. Бурый описывается как цвет полей — но полей не засеянных, а лежащих «под паром»; зеленый — как зелень «тенистой» листвы. (Даже настойчивое повторение предлога «под» вселяет какое-то смутное беспокойство.)
И хотя подобные описания смягчены и разбавлены другими, в которых Лотлориен именуется Золотым лесом, краем «солнечного света и ясного дня», краем «золота и белизны, синевы и зелени» (365), все же намеки на более темную и опасную его сторону сохраняются. Утверждается, что тень «не коснулась земли Лориена» (364), — однако тени «сгущаются» и растут, а зеленый холм Керин-Амрот обликом подобен погребальному кургану. Так все светлое, вечное и неизменное в этом краю оттенено и уравновешено сумрачным, древним и бренным.
Во владениях (и в характерах) других толкиновских добрых и благосклонных волшебниц это присутствие скрытой угрозы, тревожных сумеречных сил, ощущается еще более отчетливо. В «Кузнеце из Большого Вуттона» туманное царство таинственной, хотя и милостивой Королевы фей опасно для смертных. Даже героическая Лютиен Тинувиэль таит в себе нечто опасное, темное и угрожающее; однако самый яркий образ волшебницы у Толкина — не она, а ее мать Мелиан. Мелиан (чье имя состоит из корней со значениями «любовь» и «драгоценный подарок») — майя, которая любила «глубокую тень» и поэтому еще на заре времен покинула Валинор ради лесов Срединной земли (V 220) [3]. Темная, чарующая Мелиан творит заклятия, не скрывая своей колдовской сущности. Из всех героинь Толкина она наиболее точно соответствует традиционным представлениям о волшебнице, и она же — последняя из двойников Галадриэли.
Как и Галадриэль, Мелиан окутана вечно манящей «ускользающей красотой» кельтского мира — со всеми ее опасностями. Но дело не только в этом. Истории двух этих героинь примечательно схожи. Обе они родом из Валинора, где Мелиан первоначально (в черновике 1917 г.) изображалась как «воздушная дева», поющая в садах Лориена — сада, в память о котором получил свое имя Лотлориен (II 8). Обеих влечет Срединная земля, где обе они создают для себя и впоследствии охраняют уединенный, замкнутый мирок, полный деревьев. Обе они — целительницы и хранительницы. Обе наделены великой мудростью и даром предвидения. В обеих временами чувствуется нечто божественное или близкое к тому [4]. Обе выходят замуж, но остаются при этом более влиятельными и интересными фигурами, чем их мужья. У обеих мужья — среброволосые. Как дочь Мелиан — Тинувиэль, так и внучка Галадриэли — Арвен вопреки воле своих отцов отдают сердце смертным мужчинам. Мелиан — «королева»; Галадриэль — «подобна королеве», и то и дело ее открыто именуют этим титулом. Мелиан надеется «отвратить зло, зревшее в замыслах Моргота» (UT 63) и понимает всю опасность и притягательность Сильмарилов; схожим образом, Галадриэль (когда-то также противостоявшая Морготу) выступает во «Властелине Колец» против Саурона и быстро распознает всю опасность и притягательность Единого Кольца. И обе они в конце концов покидают свое укромное царство и возвращаются на Запад, причем обе — без мужа (Тингола, супруга Мелиан, к тому времени уже нет в живых, а Келеборн предпочитает задержаться в Срединной земле).
Истории Мелиан и Галадриэли не только полны подобных аналогий, но и пересекаются в буквальном смысле слова. Галадриэль (в «Сильмариллионе») некоторое время живет в Дориате, зачарованном царстве Мелиан. Здесь она впервые встречается с Келеборном, и здесь же Мелиан поверяет ей «великую мудрость и знания о Срединной земле». Они «беседуют между собой о Валиноре и былом блаженстве», и в конце концов Галадриэль начинает доверять Мелиан настолько, что решается поведать ей историю Сильмариллов (115, 126). Более того, Толкин одно время подумывал связать этих двух героинь еще более тесными узами. В отвергнутом черновике «Властелина Колец» Галадриэль объясняет своим гостям, что пришла в Срединную землю «во дни начальные», приплыв «из-за моря вместе с Мелиан Валинорской» (VII 265). Другой черновик свидетельствует о том, что Толкину приходила в голову мысль сделать Галадриэль «одной из служанок Мелиан Бессмертной» (XII 185).
Основное различие между двумя этими героинями — не в качественных характеристиках как таковых, а в степени их проявленности. В образе Мелиан гораздо сильнее чувствуются сверхъестественная опасность и колдовской морок. Дориат с его твердыней Менегрот («Тысяча пещер») — безусловно, место более темное, таинственное и зловещее, нежели Лотлориен, и более схожее в этом отношении с потаенным и мрачным миром хаггардовской Аэши. Вообще, Мелиан во многом стоит значительно ближе к Аэше, чем Галадриэль. В черновике из «легендария», датируемом 1917 г. (или немногим позже), Мелиан, как и Аэша, предстает «стройной и тонкой, с волосами темнее темного» и кожей «белой и бледной». Подобно Аэше, Мелиан соблазнительна и желанна. Ее одеяния, как и у Аэши, «прозрачны» и «пленительны», а пение и танец ее кружат голову, как «крепкое вино». При первой встрече с Тинголом тот видит ее (по крайней мере, так «ему привиделось») лежащей «на ложе листвы» (II 42). Но в описаниях Галадриэли столь недвусмысленных намеков на сексуальность мы не встретим ни в одном черновике, ни в одном варианте. Кроме того, в краю Мелиан неприкрыто господствует магия — отсутствующая, по всем заверениям, в Лотлориене. Галадриэль называют чародейкой только те, кто незнаком с нею, и ее враги; напротив, Мелиан, именовавшаяся в ранних редакцией «феей», остается чародейкой вплоть до последней версии включительно.
Даже в смягченных вариантах поздних черновиков и опубликованного «Сильмариллиона» по-прежнему очевидно, что Мелиан — могущественная волшебница. Своим пением в чаще «озаренного звездами леса» она зачаровывает Элве (Тингола) на «долгие годы» (Silmarillion 55). Именно через нее Тинголу «уделяется» «великая сила», а когда они становятся королем и королевой Дориата, именно Мелиан воздвигает вдоль границы их земель «незримую стену, сотканную из морока и теней» (Silmarillion 97). Этот «пояс чар, Пояс Мелиан» (Silmarillion 340) постоянно ассоциируется с магическим тканьем, начиная от самой первой версии «Сильмариллиона» (1926—1930), где «королева-фея Гведелинг» (как именуется там Мелиан) «заткала чарами и тайнами» чертоги Тингола (IV 59), и заканчивая последним, опубликованным вариантом (в котором мощь этого образа несколько ослаблена употреблением пассивной конструкции), где «чарами королевы Мелиан были затканы [границы Дориата]» [5].
Как и Галадриэли, королеве Мелиан противопоставлена негативная женская фигура. Ее противница — Унголиант, пожирающая свет, «чудовищная видом» паучиха, которая плетет «черные тенета» и «сети удушливой тьмы», выполняя таким образом ту же роль, что во «Властелине Колец» отводится Шелоб («последнему детищу» Унголиант). В сущности, эти две паучихи почти идентичны, и не только потому, что обе они исполнены злобы, плетут паутину и привержены тьме: обе, вдобавок, пожирают свое потомство и действуют в союзе с носителями зла (в «Сильмариллионе» Унголиант открыто встает на сторону Моргота, во «Властелине Колец» Шелоб — приспешница Саурона, хотя и не столь явная). Фактически, они настолько схожи друг с другом, что в первых черновиках «Властелина Колец» на Фродо и Сэма нападает именно Унголиант — «Ткачиха тьмы», «жаждущая властвовать сама над собственной похотью» (Silmarillion 73) [6].
Унголиант последовательно противопоставляется Мелиан, как Шелоб — Галадриэли. Правда, и в самой разработке этих двух оппозиций, и в результатах, к которым она приводит, обнаруживаются существенные различия. Галадриэль и Шелоб ни разу не оказываются в одном физическом пространстве; личной вражды между ними нет; они не противостоят друг другу открыто. Напротив, в истории Мелиан олицетворения негативной и позитивной женской силы наглядно и вполне сознательно помещены бок о бок друг с другом. Не сумев уничтожить Моргота (того спасают балроги), Унголиант поселяется в Эред Горгорот, «Горах Ужаса», отделенных от укрытого стеною чар царства Мелиан лишь узкой полоской «безземелья» — Нан Дургортеб, «Долины Страшной Смерти». Контуры противостояния между Мелиан и Унголиант очерчены настолько четко, что открытое столкновение кажется неизбежным. Однако Толкин просто создает уравновешенную оппозицию добра и зла в женском облике и этим ограничивается.
Только во «Властелине колец» назревающая драма «королева-и-паук» разворачивается в полной мере — хотя и чисто символически. И в этом отношении эстетическое чутье Толкина не подводит: замещая Галадриэль символом ее силы, Толкин переводит ее конфронтацию с Шелоб на новый, более глобальный уровень. Фиал Галадриэли, по словам Кристофера Толкина, — это источник «колоссальной силы, путеводная звезда во тьме» (IX 13), и история его выходит далеко за границы Срединной земли и за пределы эпохи и персонажей «Властелина Колец». В фиале, которого так боится Шелоб, заключен свет Сильмарила, украшавшего корабль Эарендила до того, как Элберет вознесла его на небо и обратила в звезду; свет же этого последнего Сильмарила некогда был взят от Двух Древ Валинора — тех самых Двух Древ, которые погубила Унголиант, выпив их сияние. Таким образом, история фиала Галадриэли простирается от дней творения до конца Третьей эпохи, что не только придает ее символическому столкновению с Шелоб бОльшую масштабность, но и позволяет связать воедино силы множества уровней — от Валинора до хоббитов Срединной земли.
И еще один важный момент: замещая Галадриэль ее фиалом (в руках хоббитов) и допуская в подземелья Шелоб лишь ее призрачный образ, но не ее саму, Толкин позволяет Галадриэли внести свой вклад в победу над Шелоб, но сохранить при этом чистоту, которая в случае прямого столкновения неизбежно была бы омрачена ужасом.
«Так он и стоял, но внезапно непроглядная тьма вокруг и чернота отчаянья и гнева в его сердце озарилась светом — светом, вспыхнувшим перед его мысленным взором и поначалу нестерпимо ярким, каким солнечный луч кажется тому, кто долго просидел в темнице без окон. Затем свет обратился в цвет: зелень, золото, серебро, белизна… А затем в отдалении, словно на крошечной картинке, нарисованной рукою эльфа, взору его предстала Госпожа Галадриэль на зеленой траве Лориена, и в руках ее были дары. “А для тебя, Кольценосец, — донесся до него ее голос, дальний, но ясный, — для тебя я приготовила вот это”» (ТТ 328—329).
[1] Alfred Tennyson, The Lady of Shalott, lines 37—38.
[2] Haggard, She, p. 272.
[3] Майяр (мн. ч.; ед. ч. — «майя»), как и валар, — «Священные», созданные Илуватаром, «Отцом всего сущего», еще до сотворения Мира. Однако маяйр занимают по отношению к валар подчиненное положение.
[4] К примеру, Сэм на пути к Горе Рока по сути дела молится Галадриэли-«Госпоже», чтобы та послала им «света и воды», а Мелиан (в первой редакции «Сильмариллиона», 1926—1930) именуется одной из «божественных дев валы Лориена» и «божественной матерью» Лютиен (IV 13, 23, 55).
[5] Как титулы «фея» и «королева», так и имена, которые Толкин первоначально давал Мелиан, указывают на тесную связь с артурианскими легендами. В ранних черновиках Мелиан носит имена с явственно «артурианским» звучанием: Венделин, Гвенделинг, Гвенниэль, Гвенетлин, Гвендилинг, Гвендилин и Гвенделинг (II 244).
[6] См. I 152—153, II 160, VIII 196—199.