Бальная книга что это
С блокнотом на бал: история карне
Русский бал XVIII-XX ст. со всей его пышностью и блеском проведения, представлял собой некое событие с определенной культурой и манерой поведения, великолепной музыкой и танцами, и, безусловно, потрясающей бальной модой. Императрица Екатерина II, неоднократно посещавшая светские балы, любила говорить: “Народ, который поет и пляшет, зла не думает”. Поистине, балы были самыми яркими и зрелищными придворными развлечениями минувших столетий. В XVIII-XIX вв. дама, отправляющаяся на бал, имела при себе маленькую записную книжечку, так называемый бальный блокнот (от франц. carnet de bal). В литературе также встречается еще одно название этих блокнотов – агенды.
На любом балу было около 20 различных танцев. Так вот, именно в эти блокноты дамы записывали всех кавалеров, которые изъявляли желание танцевать с ними, дабы избежать путаницы в очередности. Кавалеры подходили с просьбами записать их на тот или иной танец. Если карне дамы был “расписан” на все последующие танцы, партнеры могли смело приглашать других барышень, чьи блокнотики имели пустующие странички. Считалось дурным тоном демонстрировать записи своей бальной книги, полностью заполненной мужскими именами тем дамам, которые получили совсем немного приглашений от кавалеров.
Дамские карне порой были настоящими произведениями искусства. Они представляли собой маленькие коробочки из дагоценных металлов, украшенные камнями, росписью, орнаментам или гербом владелицы. Внутри карне находились пластины из слоновой кости, на которых, собственно, и делались записи имен кавалеров. Эти пометки можно было легко стереть при помощи влажной салфетки. К блокноту на цепочке прикреплялся небольшой карандаш.
Карне изготавливали самых необычных форм. Иногда внутри располагалось отделение для косметических средств.
Бальный блокнот было удобно носить на веерной цепочке, иногда его прикрепляли к лифу. Позже в аристократических кругах появилась специальная цепочка – шатлен для различных аксессуаров: с помощью нее дамы носили ножницы, часы, ключи и, конечно, карне. Знатные и богатые барышни украшали свои шатлены бриллиантами и золотом.
В последствии бальный блокнот превратился в некое доказательство любовных утех. Особо популярные барышни, чьи карне были переполнены записями старались как бы невзначай показать их тем дамам, которые стыдливо прикрывали ладошкой пустующие странички своих блокнотов.
Позже карне стали намного проще. Бумажные бальные блокноты получали все желающие в самом начале бала с определенным числом страничек – количеством танцев на балу
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
Золото, стекло, эмаль, кость, миниатюра, гравировка, гильошировка, роспись.
Россия. Санкт-Петербург. Около 1780 г.
В эпоху Екатерины II сложились особые правила бального этикета. Бал начинали с приглашения за несколько дней с тем, чтобы приглашенные могли позаботиться о своих нарядах и настроиться на бал. На придворные балы полагалось приезжать раньше назначенного часа, на все остальные — чуть-чуть опаздывать.
Правила вежливости определяли, чтобы входя в большую залу, участник бала приветствовал его организаторов — хозяев, а затем других гостей сообразно их полу и возрасту: дам и стариков приветствовали прежде всех.
Порядок приглашения на танцы также был определен еще в XVIII веке. Перед открытием танцев молодые люди ангажируют дам. Участники бала, не твердо знающие фигуры и не имеющие слуха, должны были непременно воздерживаться от танцев. Танцующие девушки были обязаны принимать приглашение всех без исключения кавалеров. Танцевать более трех раз с одним и тем же партнером в течение одного бала считали моветоном (от фр. mauvais ton — дурной тон), исключение — жених и невеста.
Для того чтобы не забыть всех своих кавалеров, дамам полагалось иметь при себе маленькую записную книжку, с которой у нас и начался разговор на эту тему.
Если у дамы оставались «свободные танцы», то приглашения на них принимались обязательно. Если она устала и не хочет танцевать, ей лучше выйти в другую комнату. «Свободные танцы» в агенде (карнэ) воспринимались как свидетельство неуспешности девушки на балу. Отказав пригласившему ее кавалеру, дама должна была пропустить этот танец. Считалось крайне неприличным и оскорбительным отказать одному и тотчас принять приглашение другого кавалера. Танец с незнакомцем воспринимался как вопиющее нарушение всех правил этикета. Дамам тяжело было удержаться от соблазна считать бальную книжечку списком своих любовных побед, ведь обычно имя кавалера, появившееся на страницах агенды, говорило о его симпатии и интересе к ее обладательнице. Однако правила этикета подчеркивали, что записи в бальной книжке и успех в обществе не связаны прямым образом.
Знак к началу бала отдавали хозяева, и первым танцем, как правило, был полонез. Его обычно танцевали все или почти все присутствовавшие. Далее танцы шли почти непрерывно, и мало было таких кто не пропускал ни одного танца за вечер.
Последовательность танцев заранее объявляться стала довольно поздно – ближе к концу века, когда появились и вошли в моду «малые» танцы – такие, как падекатр, падеспан, паде… и так далее. Соответственно, с этого же времени устроители бала стали выпускать «карне» – программки бала, где можно было записать своих партнеров на тот или иной танец. До того бальные книжечки, опять-таки предназначенные для записи приглашений, у дам были свои собственные, являвшиеся порой произведениями искусства.
Существовали строгие правила приглашения на танец. Кавалеру рекомендовалось делать приглашение в виде комплимента: «Вы так прекрасны сегодня, что любоваться Вами – одно удовольствие. Надеюсь, Вы подарите мне счастье любоваться Вами в мазурке?».
Дама имела право отказать, если: а) кавалер был без перчаток; б) она хотела пропустить танец – не танцевать, а отдохнуть; в) она уже обещала этот танец другому; в) она уже танцевала с этим кавалером три танца за вечер или предыдущий танец. В любом другом случае дама была обязана принять приглашение. Если она отказывала без причины, она не имела право участвовать в этом танце вообще. Делая приглашение, кавалер должен был даме поклониться, а дама, вне зависимости от того, соглашалась ли она – сделать небольшой книксен. А для этого сидящей даме необходимо было встать с места.
Дамы и девушки одевались в платья по последнему писку моды, каждое из которых создавалось на 1-2 бала. Дамы могли выбирать любой цвет для платья (если он не был оговорен особо – например, в 24 января 1888 г. в С.-Петербурге проводился изумрудный бал, на котором все присутствующие были одеты в соответствующий цвет), для девушек платья шились белого цвета или пастельных тонов – голубого, розового, айвори. К платью подбирались перчатки в тон платья или белые (надевать кольца поверх перчаток считалось безвкусным). Дамы могли украсить себя головным убором – например, беретом. Девушкам рекомендовалась скромная прическа. В любом случае, шея должна была быть открыта. Украшения дам могли быть любыми – главное, чтобы они были подобраны со вкусом. Девушкам следовало появляться на балах с минимальным количеством украшений – подвеска на шее, скромный браслетик. (Кстати, парные браслеты – одинаковые на двух руках – дозволялись только представительницам императорского дома. Остальные довольствовались одинарными браслетами.)
страницы мемуаров
князя Трубецкого
После первого вальса, с которого всегда начинался бал в мое время, в Москве танцевали и другие танцы: венгерку, краковяк, падепатинер, падеспань, падекатр. Я говорю «в Москве», так как в Петербурге из мелких танцев танцевали в это, время исключительно вальс. «Старушка-Москва» вызывала улыбки петербуржцев за свою «трогательную консервативность», или «провинциальную отсталость».
Я лично был рад этой «отсталости», так как почти не мог танцевать вальса: у меня немедленно начинала кружиться голова.
Вслед за мелкими танцами шла 1-я кадриль, потом опять мелкие танцы, 2-я кадриль, мелкие танцы и 3-я кадриль. Иногда после 3-й кадрили и мелких танцев была мазурка (когда бывала 4-я кадриль, мазурка была после нее).
На ужин кавалеры вели своих дам, приглашенных на мазурку. Поэтому мазурка, как и котильон, являлись наиболее «важными» приглашениями на балу.
Если приглашения на мелкие танцы делались всегда на самом балу, то на кадрили, мазурку и котильон обычно приглашали задолго. И у дам и у кавалеров были специальные записи танцев. У «имеющей успех» дамы было почти безнадежно просить какую-нибудь кадриль, а тем более мазурку или котильон, на самом балу: все было разобрано заранее.
страницы мемуаров
князя Трубецкого
Кавалеру надо было не только пригласить даму, но и сговориться с подходящими визави. Особенно это было важно для мазурки и отчасти — котильона. Тут можно было танцевать больше или меньше и, соответственно, больше или меньше сидеть и разговаривать со своей дамой. Поэтому важно было найти одинаково настроенных визави. Заранее сговаривались и о совместном ужине.
Ужинали на вечерах и балах за небольшими столами, которые расставлялись и потом уносились. За каждым столом ужинало несколько пар.
За ужинами не подавали раньше дамам, а потом кавалерам, как теперь это принято. Кавалеры обычно накладывали с подаваемого им лакеем блюда на тарелки своих дам, таким образом, лакеям подавать дамам вообще почти не приходилось. Надо признаться, что этот обычай был более галантен, чем удобен, как для кавалеров, так и для дам.
Я забыл упомянуть, что на каждом вечере или балу был буфет с разными яствами, прохладительными напитками, шампанским и крюшоном. Обязанность кавалеров была следить, чтобы у их дам было все, чего они хотят, и угощать их.
«Тайные поверенные бальных случайностей», или что такое карне де баль
«Она достала из своего ручного мешочка маленькую записную книжку в удивительном переплете: на старом, стершемся и посеревшем от времени синем бархате вился тускло-золотой филигранный узор редкой сложности, тонкости и красоты… Книжка была прикреплена к тоненькой, как нитка, золотой цепочке, листки в середине были заменены таблетками из слоновой кости.
— Какая прекрасная вещь! Прелесть! — сказала Вера и поцеловала сестру. — Благодарю тебя. Где ты достала такое сокровище?
— В одной антикварной лавочке. Ты ведь знаешь мою слабость рыться в старинном хламе. Вот я и набрела на этот молитвенник. Посмотри, видишь, как здесь орнамент делает фигуру креста. Правда, я нашла только один переплет, остальное все пришлось придумывать — листочки, застежки, карандаш….
Вера ласково погладила прекрасный переплет.
— Какая глубокая старина. Сколько может быть этой книжке? — спросила она.
— Я боюсь определить точно. Приблизительно конец семнадцатого века, середина восемнадцатого…
— Как странно, — сказала Вера с задумчивой улыбкой. — Вот я держу в своих руках вещь, которой, может быть, касались руки маркизы Помпадур или самой королевы Антуанетты… Но знаешь, Анна, это только тебе могла прийти в голову шальная мысль переделать молитвенник в дамский carnet»
(Куприн А. И. «Гранатовый браслет», гл. III).
Это одно из немногих произведений русской классической литературы, где можно встретить упоминание такого обязательного для дамы аксессуара, как карне де баль. Веера постоянно мелькают на страницах романов, однако небольшую книжечку, без которой сложно представить себе молодую даму или девицу, авторы обходят молчанием. О ней и пойдёт речь далее.
Редкий русский роман XIX века обойдётся без бального эпизода. Именно на балу достигают наивысшего напряжения чувства героев и происходят судьбоносные события: Наташа Ростова встречает князя Андрея Болконского, Базаров — Одинцову, Онегин провоцирует Ленского на дуэль, Вронский разбивает сердце Китти… К XIX столетию бал стал неотъемлемой частью культуры русского общества. В сезон балов (с конца декабря и до начала Великого поста) танцевали все. Балы бывали разные: придворные, частные и общественные, столичные и провинциальные, дворянские, купеческие, детские, костюмированные (балы-маскарады), по случаю важного события личной или общественной жизни.
Комплект: блокнот, футляр, держатель для карандаша. 1-я пол. XIX в. 
Карандаш. Первая половина XIX в. 
Карнэ. Первая половина XIX в.
Бальная программа на протяжении XIX века менялась под воздействием модных тенденций, однако некоторые танцы оставались её неизменными элементами: полонез, вальс, мазурка, кадриль, котильон. К началу XIX столетия сформировались общие правила проведения балов и особый бальный этикет. В многочисленных «руководствах к светской жизни» зафиксирована каждая деталь: как рассылать и принимать приглашения на бал, в каком наряде приезжать, как поддерживать разговор. Особо строго регламентировалось поведение девушек и молодых дам, за репутацией которых придирчиво следила светская молва. Кокетство осуждалось:
«Кокетства в ней ни капли нет — Его не терпит высший свет»
(Пушкин А. С. «Евгений Онегин», гл. VIII, строфа XXXI).
Отказ в танце считался недопустимым:
«Танцующая девушка обязана принимать без выбора всех приглашающих её; под предлогом усталости отказывая одному и принимая в то же время другого, она рискует навлечь на себя значительные неприятности. Точно также неосторожно и рискованно по забывчивости перепутать кавалеров и обещав одному, танцовать с другим; хотя это и случается часто совершенно невольно, но может показаться оскорбительным для забытых…»
(«Жизнь в свете, дома и при дворе». Спб.,1890).
Итогом такой неловкой ситуации мог стать конфликт между кавалерами, поскольку этикет запрещал мужчине предъявлять претензии даме. Так, героиня повести И. С. Тургенева «Затишье» Наталья Алексеевна Веретьева своей забывчивостью довела кавалеров до дуэли.
«Владимир Сергеич походил немного по зале, потом направился в гостиную и остановился у одного из карточных столов. Вдруг он почувствовал, что кто-то сзади прикоснулся к его руке; он обернулся — перед ним стоял Стельчинский.
— Мне нужно с вами в соседнюю комнату на пару слов, если вы позволите, — промолвил он по-французски очень вежливо и с нерусским выговором.
Владимир Сергеич последовал за ним.
Стельчинский остановился у окна.
— В присутствии дамы, — начал он на том же языке, — я не мог сказать ничего другого как то, что я сказал; но вы, я надеюсь, не думаете, что я действительно намерен уступить вам моё право на мазурку с mademoiselle Veretieff.
Владимир Сергеич изумился.
— Как так? — спросил он.
— Да так же-с, — спокойно отвечал Стельчинский, положил руку за пазуху и раздул ноздри. — Не намерен, да и только.
Владимир Сергеич тоже положил руку за пазуху, но ноздрей не раздул.
— Позвольте вам заметить, милостивый государь, — начал он, — вы чрез это можете вовлечь mademoiselle Veretieff в неприятность, и я полагаю…
— Мне самому это было бы крайне неприятно, но никто не мешает вам отказаться, объявить себя больным или уехать…
— Я этого не сделаю. За кого вы меня принимаете?
— В таком случае я вынужден буду требовать от вас удовлетворения.
— То есть в каком это смысле… удовлетворения?
— Известно, в каком смысле.
— Вы меня вызовете на дуэль?
— Точно так-с, если вы не откажетесь от мазурки»
(Тургенев И. С. «Затишье», гл. V).
Наталья Алексеевна столкнула своих кавалеров намеренно. Если же ошибка произошла без дурного умысла, и дама сбилась с очереди по забывчивости или рассеянности, этикет предписывает в таком случае, сославшись на усталость, пропустить танец.
Избежать подобных ситуаций помогала бальная книжка. Такие книжки назывались «агендами» (нем. agenda) или «карне де баль» (фр. carnet de bal). Наиболее роскошные экземпляры изготавливались из драгоценных металлов, а страницы представляли собой пластинки слоновой кости. Надписи, сделанные на такой пластинке небольшим карандашиком, можно было стирать и использовать книжку вновь. К концу XIX века появляются и более демократичные, недорогие экземпляры из бумаги.
Об экспонате
В 1826 году Евгений Боратынский поселился в Москве и женился на дочери героя русско-турецкой войны Анастасии Энгельгардт (1804—1860). Брак был не блестящий, но благоразумный, как писал Петр Вяземский в одном из писем к их общим знакомым. В Казани Боратынские жили в имение тестя поэта Льва Энгельгардта.
Они встретились в Москве в доме Дениса Давыдова весной 1826 года, а летом обвенчались. В качестве приданного семья получила богатое поместье Каймары в Казанской губернии. Имение требовало внимания, поэтому по делам поместья поэт с семьей несколько раз приезжал из Москвы в Казань в конце 1820-х — 1830-х годах.
Семья его быстро росла. В переписке с родными Боратынский часто обращался к вопросам воспитания детей. Ведь у них было трое сыновей и четыре дочери. При этом отношения супругов складывались хорошо и были полны любви и нежности: «О, верь: ты, нежная, дороже славы мне», — признается поэт в одном из своих стихотворений, посвященных жене.
Подарком супруге была и миниатюрная бальная книжечка из черепахового панциря. Это одна из драгоценных реликвий семьи, сохранившаяся в музее. Книжка украшена изысканной инкрустацией из позолоты и перламутра и монограммой «АБ» — Анастасия Боратынская.
Такие книжки назывались карне или карне де баль. Слово происходит от французского «carnet de bal». В XIX веке балы могли длиться до десяти часов и включать в себя до двадцати танцев. Чтобы избежать суеты и возможных конфликтов, кавалеры заранее ангажировали дам, а те в свою очередь, получив приглашение, записывали имена кавалеров в бальную книжку.
Как правило, они заключались в костяной, серебряный или кожаный переплет с золотым тиснением и инкрустацией. Книжки украшали драгоценными и полудрагоценными камнями, шелком и вышивкой. Так они становились произведениями ювелирного искусства.
Важным элементом карне был также маленький карандаш. Странички книг обычно делали из бумаги, картона или тонких пластинок слоновой кости. Во время реставрации карне Анастасии Львовны внутри голубого атласного кармашка специалисты обнаружили трогательную надпись карандашом: «Я тебя очень люблю», написанную, возможно, самим Евгением Боратынским.
Бальный этикет.
Бальная книжечка для записи танцев.
Обязательный атрибут, который дамы брали с собой на бал. В эту книжечку записывали танцы и имена партнеров, пригласивших даму. Листы изготавливались из слоновой кости, потому были многоразовыми. Карандаш легко стирался с костяной пластины.
Считается, что бальная книжечка (carnet de bal, агенда) появилась в конце 18-го века, и особого своего распространения достигла в 19-м веке, являясь дамским аксессуаром, и служившая подспорьем для памяти – ведь в ней, напротив каждого танца, вписывались инициалы (имя, фамилия) кавалера, кому данный танец обещан.
Тяжело быть знатной дамой! Каждую неделю — очередной бал. Там назойливые ухажеры требуют ручку для танца. Держать в голове имя каждого воздыхателя — не для хорошеньких головок, а соблюдать этикет необходимо. Так, на танцевальных вечерах верхом неприличия считалось обещать один и тот же вальс разным партнерам.
А еще бальный блокнот являлся доказательством популярности дамы у кавалеров: чем больше страничек ее карне заполнено, тем больше девушка востребованна.
Новшество пришлось по вкусу всем красавицам. Маленький блокнотик и карандаш на цепочке при помощи специального колечка крепили к поясу бального платья. Скоро карне стала показателем финансового благополучия дамы. Чем состоятельнее была ее семья, тем богаче украшалась бальная книжка. Карне нередко представляла собой ювелирное изделие: обложка покрывалась драгоценными камнями, вышивкой шелком, золотыми гравировками, серебряными тиснениями. Внутри было несколько страниц — из слоновой кости или бумаги.
А если дама НЕ хотела танцевать с пригласившим ее партнером, то она говорила: «Мой лист (блокнот, книжечка) заполнен!» Что-то вроде этого, насколько я знаю!
Третий? Сейчас проверю. Третий не могу, берите пятый танец.
Обещала один и тот же вальс разным партнерам.
Кажется что эти книжечки им были и не особо нужны. Чисто повыпендриваться мол вон сколько у меня ухажёров, что аж записывать приходится.
А у кавалеров тех времён были книжечки? Ну что бы тоже записывать тех, с кем удалась ночь после бала?
Блин, мне одной кажется, что книжечке больше бы подошло название с буковкой Е?
А заполненные-то книжки есть? Фото бы
Приходит сегодня дочь (6 лет) и говорит, папа, напечатай мне голых женщин! Три, можно четыре.
От мамы слышится какое-то громкое WTF, дочка бежит ко мне и типа всё понятно, что мама голых женщин печатать не будет.
Уточняю. а каких тебе голых женщин? Бумажных, отвечает ребенок. Можно девушек. можно сбоку, но лучше спереди. Сзади не надо.
Слово за слово, выясняем что нужны плоские бумажные «куклы» на которые надеваются бумажные же платья, которые надо вырезать с листа.
Напечатал дочке пачку голых женщин.
Сказка
Ответ на пост «Сила Пикабу, помоги, очень нужна работа»
Попытался помочь человеку с работой и вот что из этого вышло:
написал человеку на почту и попросил резюме
первое сообщение было в 0.20 с запросом резюме
ответ пришёл почти в полдень, а именно 11.48
В ответе содержалось резюме в txt файле. Ну ладно человек торопился или не имел возможности прислать нормальное резюме. Попросил человека зайти на hh.ru перебить туда резюме и скачать его как pdf, чтобы его можно было закинуть в хантфлоу для трекинга вакансии.
По факту содержимого резюме кандидат действительно оказался мне крайне интересным, т.к. компания, где я работаю, занимается разработкой софта в области ИБ и мы как раз ищем инженера в отдел сопровождения и сервиса, а также есть вакансия в отдел разработки на роль владельца продукта/архитектора SIEM.
Кадры подхватили человека в 16.11 1 декабря и уже в 17.17 человеку было отправлено приглашение на собеседование в Teams (ниже оно выглядит так, но на турецком, а человеку ушло на русском) на 02.12 в 11.00.
2 декабря в 11.00 выясняется, что у кандидата на домашнем компе стоит Линукс и он не может подключиться из-за этого (хотя есть браузерная версия и версия на линукс), а вот что было дальше (беседа с руководителем)
Кандидат захотел проводить собеседование в вотсапе, ну пофиг согласовали собеседование на 03.12 в 11.00.
Сегодня наконец-то состоялось собеседование и вот его результаты (меня там не было):
1. человек вообще не знает куда и на какую позицию проходит собеседование, хотя ему направлялась информация о вакансии и компании
2. все кто его собеседовал отметили его крайнюю упёртость и медлительность
3. были обнаружены недостающие навыки, которые были нам необходимы и никто не услышал желания эти навыки приобрести
Исходя из общей картины и его комментариях в оригинальном посте, складывается следующая картина:
1. человек не читает письма (не прочитал описание вакансии и не ознакомился с компанией)
2. человек не готовится к собеседованиям (иначе бы не случилась накладка с Тимсом, он сам предлагает варианты подключения в случае отсутствия клиента на компьютере)
3. он не зарегистрирован ни на одной из площадок по поиску работ и как следствие не откликается на вакансии и не виден для HRов (это просто бомба)
4. он не горит желанием изучать даже предложенные вакансии (зачем тогда писал пост?)
5. на собеседование не проявил никакого интереса к предлагаемой вакансии (зачем тогда писал пост? #2)
Отсюда складывается следующий вывод: человек ждёт пока желанная вакансия сама упадёт к нему в руки, и он не хочет ничего делать для поиска новой работы. Может ему и не нужна работа вовсе с таким подходом?
П.С. я не любитель писать публично, но у меня подгорело от такого поведения отсюда и этот пост.